Красные "Моисеи": ДКР-6/1
Начало 1, 2, 3, 4, 5/1 и 5/2.
Чтобы оценить всю грандиозность перехода армии (точнее остатков нескольких армии) из ДКР в Царицын нужно понять, что в нём участвовало под сто паровозов, около 3 000 вагонов, составленных примерно в 80 эшелонов. Причём, передвигались в них не только боевые отряды, но эвакуировались семьи рабочих со своим скарбом и даже скотом, везли ценное оборудование, военную амуницию со складов и прочие матценности. Всё это вмещало по разным оценкам от 30 до 50 тысяч человек (бойцов, гражданских специалистов, политических активистов и беженцев), собранных в разные отряды и отрядики, со своими убеждениями, ценностями и видением будущего. Всё это шло вперемешку с блиндированными вагонами, где выделялись собранные на заводах бронепоезда, но было много и самопала, когда делали вторую стенку, а между ними засыпали песок. Не самая надёжная защита, но хоть что-то от осколков и пуль на излёте. На платформах стояли орудия, грозно щерились пулемётными рылами броневики самых замысловатых конструкций (один из них был настолько причудлив, что даже бывалые босяки прозвали его «Голодранец»).
Один из деятельных участников тех событий Клим Ворошилов оставил в своей автобиографии следующее строки:
«Десятки тысяч деморализованных, изнуренных, оборванных людей и тысячи вагонов со скарбом рабочих и их семьями нужно было провести через бушевавший казачий Дон.
Целых три месяца, окруженные со всех сторон Мамонтовым, Фицхелауровым, Денисовым и другими, пробивались мои отряды, восстанавливая железнодорожное полотно, на десятки верст снесенное и сожженное, строя заново мосты и возводя насыпи и плотины. Через 3 месяца „группа войск Ворошилова” пробилась к Царицыну, и здесь из нее и других частей была образована 10-я Красная армия, которой мне было поручено командовать»
Сразу замечу, что возвышение Ворошилова, как друга и соратника Сталина, привело к изрядной мифологизации этого перехода, откуда исчезли и ДКР, и многие видные политические персоналии (как минимум, отодвинутые на второй план), зато появились зловредные троцкисты, о которых тогда никто и слыхом не слыхивал.
Это и сейчас небанальная задача - эвакуация такого количества человек, а тогда было испытанием, которое проводило черту под принципиальной возможность выжить. Сумели осилить - значит выжили, нет - историю будут писать другие люди. ДКРовцы смогли и вклад их в последующую оборону Царицына и возвышения Сталина велик. Впрочем, об этом потом, а пока многочисленные эшелоны республики прибыли в Миллерово.
Первоначально планировалось эвакуироваться в Россию через Чертково на Лиски. Причём, очевидно это было и немцам ради этого вторгшимся на территорию России (с которой был уже подписан мирный договор) для нарушения связности Северо-кавказской железной дороги. Попытки Красных удержать, а потом и отбить столь важную станцию в силу обычного бардака к особым успехам не привели, что поставило руководство ДКР перед необходимость срочно искать новое решение.
Собственно, альтернатив было две. Либо, минуя Чертково, уходить на север пешком, что подразумевало потерю всей дорогостоящей матчасти. Либо прорываться на Царицын через пылающий мятежами казачий Дон. Заметим, что речь о том, чтобы сконцентрировать силы и выбить немцев со станции - даже не ставилась. Всё-таки руководство ДКР на собственной шкуре убедилось, что регулярная армия и полуразбитые добровольческие отряды - это разная весовая категория. А вот с восставшей «Вандеей» всё было не так однозначно. Гражданская война ещё только разгоралась, поэтому даже казачьи территория представляли из себя чересполосицу, где население сёл и станиц придерживалось разных политических воззрений. Что, в общем-то, и давало шанс, на успех задуманного мероприятия.
Впрочем, пока о восставших казаках думали в последнюю очередь - главным считалось уйти из-под удара немецких войск, которые планировали перерезать Северо-Кавказскую железнодорожную магистраль в нескольких узловых точках. Для этого нужно было успеть проскочить станцию Лихую, прежде чем её займут германские войска. Итак, 1 мая эшелоны двинулись на юг - к станции Каменской, которую с трудом удерживали небольшие отряды Щаденко. Именно такие подразделения Красных в опорных узлах и точках магистрали способствовал тому, что отряды ДКР сумели пробиться к Царицыну.
Здесь же и был явлен новый лик, преображающихся красных отрядов, впрочем, не лишённых своих классических недостатков. Так как в эвакуирующихся поездах находилось всё руководство ДКР - это позволило принимать экстренные решения и сразу же приступать к их реализации. А тактика отступающей армии стала строиться от активной обороны. Под Каменской 1-й Луганский социалистический отряд вместе с Щаденко нанесли удар по станице Гундоровская - оплоту местной контрреволюции. Казаки, ещё незнакомые с ДКРовскими отрядами, бросились в рассыпную. Что привело к головокружению от успехов уже у красных бойцов, которые настолько вошли в раж, что решили: пора победно возвращаться в Луганск. Поэтому бодро бросились преследовать противника. Последние, однако, уже пришли в себя и, пользуясь складками местности, стали окружать Красных. Вот как об этом бесхитростно пишет один из участников событий:
«Коротким ударом нескольких объединенных отрядов Гундоровская нами взята. Наш первый Луганский имени Ворошилова отряд (в составе которого чуть ли не 3/4 президиума Луганского совета) под командой тов. Латышева, заменившего тов. Ворошилова, дерется на левом фланге наступающих.
С боем проходим станицу, преследуя отступающих казаков. Мы рвемся вперед, соревнуясь в перебежках. Победа подгоняет нас. Мы не чувствуем усталости. Зарвавшись далеко вперед, примерно на 2-3 км за Гундоровскую, располагаемся на высотах. Среди нас ликование. Мы уже рисуем себе картины наших дальнейших побед и обратного возвращения на Украину. Но воевать мы еще совсем не умеем. Мы не ведем разведки. Мы не держим связи между отрядами. У нас нет даже непосредственного охранения. А враг не дремлет. Он пользуется балками и оврагами, тем, что на военном языке называется „складками местности”, и обходит нас.
И судьба всех нас, если бы не выручил Клим Ворошилов, была бы судьбой богураевцев»
Пришлось самому Ворошилову мчаться в отряд и поворачивать его обратно. Теперь на полуокружённый отряд наседают казаки, в его рядах возникает паника, но раз за разом своей железной волей он восстанавливает дисциплину.
Здесь можно заметить интересный факт про тесную взаимосвязь самоорганизующихся масс со своими вожаками. Пока не выстроена иерархическая вертикаль, связанная дисциплиной и ответственностью, стихийные массы добровольцев показывают хороший дух в случае побед, который практически мгновенно падает в случае даже малейших поражений. Что связано с малым опытом вновь сформированных общественных институтов, не способных грамотно анализировать складывающиеся ситуацию. В данном случае на харизматичного вожака (вождя), ведущего свою паству железной рукой в светлое будущее как бы перелагается часть ответственности за её анализ. Решительность и воля такого вождя часто переламывает не только мелкие, но и крупные неприятности, что создаёт ему ореол непобедимости, а вера в него достигает безоговорочных высот. Поэтому люди с радостью идут с ним даже на смерть, добиваясь немыслимых в иных обстоятельствах результатов.
Верна и обратная ситуация. Как только такой вожак покидает людей в силу различных обстоятельств (командировка или болезнь), энтузиазм людей снова гаснет, переходя в уныние или апатию. Именно присутствие в составе эшелонов всего харизматичного состава Донецко-Криворожской республики стало тем стержнем, на который нанизывался энтузиазм народных масс. Поэтому не удивительно, что именитые герои нашего повествования постоянно появляются в самых горячих точках, раз за разом выправляя пошатнувшуюся ситуацию.
Заметим, что ситуация у Белых аналогична - личный пример и харизма рулит. Что, к слову, осложняется, повышенным риском для таких персоналия. А дальше же уже История распределяет - кому и сколько отмеряно удачи.
Щаденко Ефим Афанасьевич - организатор Красной гвардии в Каменске и в последующем верный апологет Сталина. Что не удивительно. И образование ДКР, и переход её отрядов на Царицын вовлекло в этот процесс много харизматичных выдвиженцев с низов, которые в силу обстоятельств попали в зону влияния будущего вождя, что автоматически потянуло их наверх в период его возвышения.
Железная воля вождей ДКР не только повышает дисциплину, но и упорядочивает движение эшелонов. В авангарде и арьергарде идут бронепоезда и бронелетучки. По бокам степь патрулируют броневики, а на угрожаемые направления выбрасываются наиболее стойкие отряды бойцов. Бои под Каменской продолжались два дня, что позволило эшелонам ДКР беспрепятственно пересечь мост через Сев. Донец и достичь станции Лихая, где, впрочем, неприятности имели место продолжиться.
К слову, передряга у Каменской запомнилась мне не столько действиями реорганизованных отрядов Красной гвардии, а затейливыми превратностями Гражданской войны. Так оружие из Каменского арсенала при Временном правительстве получали Красные, пользуясь тем, что их начальник был в контрах с окружным атаманом, а как только установилась советская власть - Белые, пользуясь то ли предательством, то ли попустительством окрисполкома, о чём без всякого стеснения рассказывает в своих мемуарах командир местной пулемётной команды Иван Толмачёв.
Ситуация на станции Лихая находилась в удручающем состоянии. Здесь к этому моменту скопилось немало эшелонов отступающих частей других украинских армий, порядок прохождения составов был нарушен, а многочисленные командиры подразделений, находясь во взвинченном состоянии и угрожая расправой, требовали пропустить в первую очень именно их отрядов. Образовалась пробка, которую усугубляли удары дальнобойной немецкой артиллерии и аэропланы, сбрасывающие бомбы. На станции горели поезда, взрывались вагоны с боеприпасами и через этот ад надо было протолкнуть отступающих на Белую Калитву.
Любые воспоминания очевидцев описываю ад на земле, беспорядок и смятие в умах:
«Подходя к Лихой, мы увидели облако дыма и услышали гул артиллерийской и пулеметной канонады… При приближении к станции мне представилась потрясающая картина: эшелоны горят, кругом рвутся снаряды, на платформах взрываются орудия, слышны стоны раненых, крики бегущих. Я увидел Руднева, Ворошилова, Артема. Они тверды и спокойны. Я получил приказ от них принять меры к борьбе с паникой, но немного мне удалось сделать».
Как видно, написавший это командир одного из отрядов Локош был весьма скромен в своих оценках. Поэтому в борьбе с хаосом снова был акцент сделан на личное участие. Артём был отправлен разгребать ситуацию на станции Зверево, Ворошилов оборонял северо-западный участок от наступления немецких и белоказачьих войск, Руднев пытался разгрести завалы на Лихой.
О том, что сложилась тяжелейшая ситуация не скрывалось никогда. Сравнимый по своей силе с «Железным потоком» художественный роман А.Толстого «Хлеб» так же рисует картину хаоса и анархии, средь которой носятся лидеры ДКР, стремясь переломить ситуацию в нужную сторону. Несмотря на то, что сборные отряды не выдерживают ударов противника (а ещё больше охватившей всех паники) и, бросая оружие, бегут - через станцию всё же удалось пропустить большинство поездов с людьми и матценностями. Отряд Ворошилова отходил последним, заодно собирая оставленное вооружение.
Армия ДКР вырвалась из разверзшейся ловушки. Впереди, лежала Белая Калитва со взорванным мостом. Что в последствии станет для отступающих армий рутиной.
Станция находилась при станице с одноимённым названием, которая изначально была настроена контрреволюционно, в то время как ситуацию контролировали рабочие дружины с Богураевских угольных копей. С начала апреля белоказаки Быкадорова и Лазарева предприняли несколько попыток захватить станцию, которая, после нескольких отбитых наступлений, была всё же ими занята 27 апреля, а рабочие отряды отступили на Лихую и Каменскую. Однако с запада уже катился вал отступающих армий, поэтому уже 30 апреля при поддержке бронепоезда «Черепаха» станция была отбита обратно, но белоказаки успели взорвать железнодорожный мост через реку Северский Донец, а также разрушили несколько километров подъездных путей.
Легендарный бронепоезд «Черепаха» - один из активнейших участников царицынского перехода, служивший ударным кулаком красных отрядов.
Снова дилемма: что делать? Руководство ДКР оперативно реорганизовывает отступающие части, выделяя из них специальные отряды, скомплектованные из железнодорожников, которые занимаются восстановлением разрушенной магистрали. И пока другие отряды отбивают наскоки противника, они восстанавливают мост, к нему тянут насыпь и рельсы, после чего движение эшелонов на восток возобновляется.
Здесь армия ДКР и присоединившиеся к ним отряды местной Красной гвардии в последний раз сталкиваются в прямом бою с немцами. Далее их ждал разливное море местной контрреволюции, которая стала захлёстывать Донскую степь. Средь степных хуторов и бескрайних равнин кружили маленькие отрядики и отряды разных убеждений и взглядов, которые то рассыпаясь, то объединяясь друг с другом, вырезали слабых или из последних сил отбиваясь от сильных. И горе тем, кто оказался слаб или был застан врасплох - их костями были усеяны глубокие балки и привольные степи. Центростремительные силы разгорающейся гражданской войны приводили к тому, что выжившие отряды стремились объединиться с более сильными, концентрируясь под знамёнами наиболее прославившихся и харизматичных командиров. Обещая победу тем, кто более рачительно распорядится доставшейся им живой силой и техникой. Это закономерная тенденция развития самоорганизующихся масс в условиях разразившегося хаоса, несущая смерть и забвение тем, кто её игнорировал. Так случилось с Подтелковым (героем борьбы с атаманом Калединым и предводителем Донревкома), который с небольшим отрядом шёл на север, чтобы набрать добровольцев для борьбы с донской контрреволюцией. Он отказался присоединится к армии ДКР, вскоре был пленён, а комсостав расстрелян. Брошенные искры в топку гражданской войны - дали обильные всходы.
Впрочем, как уже говорилось, отступающие отряды не были мальчиками для битья, а строили свою тактику от активной обороны - дерзко атакуя противника. Так, получив информацию от местных жителей о накоплении живой силы белоказаков в отдалённой балке под Белой Калитвой, отряд Романовского решил действовать на опережение. Мало того, что они ночью выдвинули к месту ночёвки противника пехоту с пулемётами и конницу, так вдобавок притащили броневик «Жемчуг» (Остин 2-серии), который, чтобы он не выдал звуками работающего мотора, тащили с помощью нескольких упряжек лошадей.
Впрочем, броневик сломался, поэтому атаку начали без него, но он, тем не менее, сыграл существенную помощь в этом бою, так как именно на него вылетел казачий отряд, спешивший на помощь своим погибающим товарищам. С одной стороны, это показатель того, на сколько существенную роль играла роль бронированной техники в скоротечных и маневренных степных боях, с другой, её отличала низкая техническая надёжность, что в последствии с «Жемчугом» сыграет злую шутку. К слову, страх перед бронированной кракозяброй техникой был так силён у обеих сторон, что один раз Красные сумели отогнать атакующие цепи врага - спустив от безнадёжности с горы будку на колёсах. Противник, подумав, что его атакует броневик - отступил, а Красные полученную передышку использовали, чтобы смыться отступить.
Последние составы ещё переправляются 10 мая через Сев. Донец, а ударный авангард армии прибывает на станцию Морозовская.
Продолжение следует.
Чтобы оценить всю грандиозность перехода армии (точнее остатков нескольких армии) из ДКР в Царицын нужно понять, что в нём участвовало под сто паровозов, около 3 000 вагонов, составленных примерно в 80 эшелонов. Причём, передвигались в них не только боевые отряды, но эвакуировались семьи рабочих со своим скарбом и даже скотом, везли ценное оборудование, военную амуницию со складов и прочие матценности. Всё это вмещало по разным оценкам от 30 до 50 тысяч человек (бойцов, гражданских специалистов, политических активистов и беженцев), собранных в разные отряды и отрядики, со своими убеждениями, ценностями и видением будущего. Всё это шло вперемешку с блиндированными вагонами, где выделялись собранные на заводах бронепоезда, но было много и самопала, когда делали вторую стенку, а между ними засыпали песок. Не самая надёжная защита, но хоть что-то от осколков и пуль на излёте. На платформах стояли орудия, грозно щерились пулемётными рылами броневики самых замысловатых конструкций (один из них был настолько причудлив, что даже бывалые босяки прозвали его «Голодранец»).
Один из деятельных участников тех событий Клим Ворошилов оставил в своей автобиографии следующее строки:
«Десятки тысяч деморализованных, изнуренных, оборванных людей и тысячи вагонов со скарбом рабочих и их семьями нужно было провести через бушевавший казачий Дон.
Целых три месяца, окруженные со всех сторон Мамонтовым, Фицхелауровым, Денисовым и другими, пробивались мои отряды, восстанавливая железнодорожное полотно, на десятки верст снесенное и сожженное, строя заново мосты и возводя насыпи и плотины. Через 3 месяца „группа войск Ворошилова” пробилась к Царицыну, и здесь из нее и других частей была образована 10-я Красная армия, которой мне было поручено командовать»
Сразу замечу, что возвышение Ворошилова, как друга и соратника Сталина, привело к изрядной мифологизации этого перехода, откуда исчезли и ДКР, и многие видные политические персоналии (как минимум, отодвинутые на второй план), зато появились зловредные троцкисты, о которых тогда никто и слыхом не слыхивал.
Это и сейчас небанальная задача - эвакуация такого количества человек, а тогда было испытанием, которое проводило черту под принципиальной возможность выжить. Сумели осилить - значит выжили, нет - историю будут писать другие люди. ДКРовцы смогли и вклад их в последующую оборону Царицына и возвышения Сталина велик. Впрочем, об этом потом, а пока многочисленные эшелоны республики прибыли в Миллерово.
Первоначально планировалось эвакуироваться в Россию через Чертково на Лиски. Причём, очевидно это было и немцам ради этого вторгшимся на территорию России (с которой был уже подписан мирный договор) для нарушения связности Северо-кавказской железной дороги. Попытки Красных удержать, а потом и отбить столь важную станцию в силу обычного бардака к особым успехам не привели, что поставило руководство ДКР перед необходимость срочно искать новое решение.
Собственно, альтернатив было две. Либо, минуя Чертково, уходить на север пешком, что подразумевало потерю всей дорогостоящей матчасти. Либо прорываться на Царицын через пылающий мятежами казачий Дон. Заметим, что речь о том, чтобы сконцентрировать силы и выбить немцев со станции - даже не ставилась. Всё-таки руководство ДКР на собственной шкуре убедилось, что регулярная армия и полуразбитые добровольческие отряды - это разная весовая категория. А вот с восставшей «Вандеей» всё было не так однозначно. Гражданская война ещё только разгоралась, поэтому даже казачьи территория представляли из себя чересполосицу, где население сёл и станиц придерживалось разных политических воззрений. Что, в общем-то, и давало шанс, на успех задуманного мероприятия.
Впрочем, пока о восставших казаках думали в последнюю очередь - главным считалось уйти из-под удара немецких войск, которые планировали перерезать Северо-Кавказскую железнодорожную магистраль в нескольких узловых точках. Для этого нужно было успеть проскочить станцию Лихую, прежде чем её займут германские войска. Итак, 1 мая эшелоны двинулись на юг - к станции Каменской, которую с трудом удерживали небольшие отряды Щаденко. Именно такие подразделения Красных в опорных узлах и точках магистрали способствовал тому, что отряды ДКР сумели пробиться к Царицыну.
Здесь же и был явлен новый лик, преображающихся красных отрядов, впрочем, не лишённых своих классических недостатков. Так как в эвакуирующихся поездах находилось всё руководство ДКР - это позволило принимать экстренные решения и сразу же приступать к их реализации. А тактика отступающей армии стала строиться от активной обороны. Под Каменской 1-й Луганский социалистический отряд вместе с Щаденко нанесли удар по станице Гундоровская - оплоту местной контрреволюции. Казаки, ещё незнакомые с ДКРовскими отрядами, бросились в рассыпную. Что привело к головокружению от успехов уже у красных бойцов, которые настолько вошли в раж, что решили: пора победно возвращаться в Луганск. Поэтому бодро бросились преследовать противника. Последние, однако, уже пришли в себя и, пользуясь складками местности, стали окружать Красных. Вот как об этом бесхитростно пишет один из участников событий:
«Коротким ударом нескольких объединенных отрядов Гундоровская нами взята. Наш первый Луганский имени Ворошилова отряд (в составе которого чуть ли не 3/4 президиума Луганского совета) под командой тов. Латышева, заменившего тов. Ворошилова, дерется на левом фланге наступающих.
С боем проходим станицу, преследуя отступающих казаков. Мы рвемся вперед, соревнуясь в перебежках. Победа подгоняет нас. Мы не чувствуем усталости. Зарвавшись далеко вперед, примерно на 2-3 км за Гундоровскую, располагаемся на высотах. Среди нас ликование. Мы уже рисуем себе картины наших дальнейших побед и обратного возвращения на Украину. Но воевать мы еще совсем не умеем. Мы не ведем разведки. Мы не держим связи между отрядами. У нас нет даже непосредственного охранения. А враг не дремлет. Он пользуется балками и оврагами, тем, что на военном языке называется „складками местности”, и обходит нас.
И судьба всех нас, если бы не выручил Клим Ворошилов, была бы судьбой богураевцев»
Пришлось самому Ворошилову мчаться в отряд и поворачивать его обратно. Теперь на полуокружённый отряд наседают казаки, в его рядах возникает паника, но раз за разом своей железной волей он восстанавливает дисциплину.
Здесь можно заметить интересный факт про тесную взаимосвязь самоорганизующихся масс со своими вожаками. Пока не выстроена иерархическая вертикаль, связанная дисциплиной и ответственностью, стихийные массы добровольцев показывают хороший дух в случае побед, который практически мгновенно падает в случае даже малейших поражений. Что связано с малым опытом вновь сформированных общественных институтов, не способных грамотно анализировать складывающиеся ситуацию. В данном случае на харизматичного вожака (вождя), ведущего свою паству железной рукой в светлое будущее как бы перелагается часть ответственности за её анализ. Решительность и воля такого вождя часто переламывает не только мелкие, но и крупные неприятности, что создаёт ему ореол непобедимости, а вера в него достигает безоговорочных высот. Поэтому люди с радостью идут с ним даже на смерть, добиваясь немыслимых в иных обстоятельствах результатов.
Верна и обратная ситуация. Как только такой вожак покидает людей в силу различных обстоятельств (командировка или болезнь), энтузиазм людей снова гаснет, переходя в уныние или апатию. Именно присутствие в составе эшелонов всего харизматичного состава Донецко-Криворожской республики стало тем стержнем, на который нанизывался энтузиазм народных масс. Поэтому не удивительно, что именитые герои нашего повествования постоянно появляются в самых горячих точках, раз за разом выправляя пошатнувшуюся ситуацию.
Заметим, что ситуация у Белых аналогична - личный пример и харизма рулит. Что, к слову, осложняется, повышенным риском для таких персоналия. А дальше же уже История распределяет - кому и сколько отмеряно удачи.
Щаденко Ефим Афанасьевич - организатор Красной гвардии в Каменске и в последующем верный апологет Сталина. Что не удивительно. И образование ДКР, и переход её отрядов на Царицын вовлекло в этот процесс много харизматичных выдвиженцев с низов, которые в силу обстоятельств попали в зону влияния будущего вождя, что автоматически потянуло их наверх в период его возвышения.
Железная воля вождей ДКР не только повышает дисциплину, но и упорядочивает движение эшелонов. В авангарде и арьергарде идут бронепоезда и бронелетучки. По бокам степь патрулируют броневики, а на угрожаемые направления выбрасываются наиболее стойкие отряды бойцов. Бои под Каменской продолжались два дня, что позволило эшелонам ДКР беспрепятственно пересечь мост через Сев. Донец и достичь станции Лихая, где, впрочем, неприятности имели место продолжиться.
К слову, передряга у Каменской запомнилась мне не столько действиями реорганизованных отрядов Красной гвардии, а затейливыми превратностями Гражданской войны. Так оружие из Каменского арсенала при Временном правительстве получали Красные, пользуясь тем, что их начальник был в контрах с окружным атаманом, а как только установилась советская власть - Белые, пользуясь то ли предательством, то ли попустительством окрисполкома, о чём без всякого стеснения рассказывает в своих мемуарах командир местной пулемётной команды Иван Толмачёв.
Ситуация на станции Лихая находилась в удручающем состоянии. Здесь к этому моменту скопилось немало эшелонов отступающих частей других украинских армий, порядок прохождения составов был нарушен, а многочисленные командиры подразделений, находясь во взвинченном состоянии и угрожая расправой, требовали пропустить в первую очень именно их отрядов. Образовалась пробка, которую усугубляли удары дальнобойной немецкой артиллерии и аэропланы, сбрасывающие бомбы. На станции горели поезда, взрывались вагоны с боеприпасами и через этот ад надо было протолкнуть отступающих на Белую Калитву.
Любые воспоминания очевидцев описываю ад на земле, беспорядок и смятие в умах:
«Подходя к Лихой, мы увидели облако дыма и услышали гул артиллерийской и пулеметной канонады… При приближении к станции мне представилась потрясающая картина: эшелоны горят, кругом рвутся снаряды, на платформах взрываются орудия, слышны стоны раненых, крики бегущих. Я увидел Руднева, Ворошилова, Артема. Они тверды и спокойны. Я получил приказ от них принять меры к борьбе с паникой, но немного мне удалось сделать».
Как видно, написавший это командир одного из отрядов Локош был весьма скромен в своих оценках. Поэтому в борьбе с хаосом снова был акцент сделан на личное участие. Артём был отправлен разгребать ситуацию на станции Зверево, Ворошилов оборонял северо-западный участок от наступления немецких и белоказачьих войск, Руднев пытался разгрести завалы на Лихой.
О том, что сложилась тяжелейшая ситуация не скрывалось никогда. Сравнимый по своей силе с «Железным потоком» художественный роман А.Толстого «Хлеб» так же рисует картину хаоса и анархии, средь которой носятся лидеры ДКР, стремясь переломить ситуацию в нужную сторону. Несмотря на то, что сборные отряды не выдерживают ударов противника (а ещё больше охватившей всех паники) и, бросая оружие, бегут - через станцию всё же удалось пропустить большинство поездов с людьми и матценностями. Отряд Ворошилова отходил последним, заодно собирая оставленное вооружение.
Армия ДКР вырвалась из разверзшейся ловушки. Впереди, лежала Белая Калитва со взорванным мостом. Что в последствии станет для отступающих армий рутиной.
Станция находилась при станице с одноимённым названием, которая изначально была настроена контрреволюционно, в то время как ситуацию контролировали рабочие дружины с Богураевских угольных копей. С начала апреля белоказаки Быкадорова и Лазарева предприняли несколько попыток захватить станцию, которая, после нескольких отбитых наступлений, была всё же ими занята 27 апреля, а рабочие отряды отступили на Лихую и Каменскую. Однако с запада уже катился вал отступающих армий, поэтому уже 30 апреля при поддержке бронепоезда «Черепаха» станция была отбита обратно, но белоказаки успели взорвать железнодорожный мост через реку Северский Донец, а также разрушили несколько километров подъездных путей.
Легендарный бронепоезд «Черепаха» - один из активнейших участников царицынского перехода, служивший ударным кулаком красных отрядов.
Снова дилемма: что делать? Руководство ДКР оперативно реорганизовывает отступающие части, выделяя из них специальные отряды, скомплектованные из железнодорожников, которые занимаются восстановлением разрушенной магистрали. И пока другие отряды отбивают наскоки противника, они восстанавливают мост, к нему тянут насыпь и рельсы, после чего движение эшелонов на восток возобновляется.
Здесь армия ДКР и присоединившиеся к ним отряды местной Красной гвардии в последний раз сталкиваются в прямом бою с немцами. Далее их ждал разливное море местной контрреволюции, которая стала захлёстывать Донскую степь. Средь степных хуторов и бескрайних равнин кружили маленькие отрядики и отряды разных убеждений и взглядов, которые то рассыпаясь, то объединяясь друг с другом, вырезали слабых или из последних сил отбиваясь от сильных. И горе тем, кто оказался слаб или был застан врасплох - их костями были усеяны глубокие балки и привольные степи. Центростремительные силы разгорающейся гражданской войны приводили к тому, что выжившие отряды стремились объединиться с более сильными, концентрируясь под знамёнами наиболее прославившихся и харизматичных командиров. Обещая победу тем, кто более рачительно распорядится доставшейся им живой силой и техникой. Это закономерная тенденция развития самоорганизующихся масс в условиях разразившегося хаоса, несущая смерть и забвение тем, кто её игнорировал. Так случилось с Подтелковым (героем борьбы с атаманом Калединым и предводителем Донревкома), который с небольшим отрядом шёл на север, чтобы набрать добровольцев для борьбы с донской контрреволюцией. Он отказался присоединится к армии ДКР, вскоре был пленён, а комсостав расстрелян. Брошенные искры в топку гражданской войны - дали обильные всходы.
Впрочем, как уже говорилось, отступающие отряды не были мальчиками для битья, а строили свою тактику от активной обороны - дерзко атакуя противника. Так, получив информацию от местных жителей о накоплении живой силы белоказаков в отдалённой балке под Белой Калитвой, отряд Романовского решил действовать на опережение. Мало того, что они ночью выдвинули к месту ночёвки противника пехоту с пулемётами и конницу, так вдобавок притащили броневик «Жемчуг» (Остин 2-серии), который, чтобы он не выдал звуками работающего мотора, тащили с помощью нескольких упряжек лошадей.
Впрочем, броневик сломался, поэтому атаку начали без него, но он, тем не менее, сыграл существенную помощь в этом бою, так как именно на него вылетел казачий отряд, спешивший на помощь своим погибающим товарищам. С одной стороны, это показатель того, на сколько существенную роль играла роль бронированной техники в скоротечных и маневренных степных боях, с другой, её отличала низкая техническая надёжность, что в последствии с «Жемчугом» сыграет злую шутку. К слову, страх перед бронированной кракозяброй техникой был так силён у обеих сторон, что один раз Красные сумели отогнать атакующие цепи врага - спустив от безнадёжности с горы будку на колёсах. Противник, подумав, что его атакует броневик - отступил, а Красные полученную передышку использовали, чтобы смыться отступить.
Последние составы ещё переправляются 10 мая через Сев. Донец, а ударный авангард армии прибывает на станцию Морозовская.
Продолжение следует.