****
Мне понадобилась цитата из одной непереведенной речи Цицерона (Cic. Pis). Села переводить. Pater patriae/Отец отечества, Марк Туллий Цицерон, и ранее основательно пропесочил Пизона с Габинием в своей речи «О консульских провинциях», но тут он прямо дал себе волю.
Цицерон именует Пизона «самым чудовищным и самым отвратительным монстром», «гнусным чудовищем» (кстати, словом belua позже в средневековье часто называли слона), «погребальным костром государства», «палачом», «мерзавцем», «боровом», «нашим Эпикуром из хлева» - и это только маленькая толика, я пока не прочла речь целиком. Он отпускает унизительные комментарии касательно недостатков внешности оппонента: ему отвратительны толстые брови политического противника, его заросшие волосами щеки, потемневшие зубы. Говорит, что он желал бы увидеть Пизона и Габиния распятыми на крестах, перечисляет и прочие отвратительные пытки. В облике Авла Габиния его раздражают искусно завитые и благоухающие волосы, накрашенные щеки, испорченное дыхание. Живописует, как консулы участвуют в зловонных оргиях, несдержанных запоях, приписывает им обжорство, пьянство, разврат. В нужном мне фрагменте он уподобляет досуг политических оппонентов пирам кентавров и лапифов, где Габиний имеет обыкновение плясать голышом.
Понятно, что у всех вышеперечисленных давнее политическое противостояние и сор мелких обид в придачу, любящий плясать голышом Габиний, к примеру, оказался человеком рачительным и спёр колонны виллы Цицерона для строительства собственной виллы. Но в официальной речи в Римском сенате, образце ораторского искусства, можно было больше сосредоточиться на злоупотреблениях оппонентов в провинциях и прочих политических ошибках, оставив за скобками сладострастное перечисление недостатков внешности. Думаю, в сегодняшних реалиях красноречивому Цицерону даже не приснилась бы подобная свобода ораторского искусства, его просто могли бы «отменить», как это ни грустно.
И еще я подумала, что внешность Пизона была, вероятно, самой обычной. Будь у него действительно серьезные недостатки, сочные эпитеты Цицерона затронули бы не только толстые брови, заросшие волосами щеки и потемневшие зубы.
Короче, спасибо Цицерону за нужную мне красочную цитату и за каламбур в ней.
Цицерон именует Пизона «самым чудовищным и самым отвратительным монстром», «гнусным чудовищем» (кстати, словом belua позже в средневековье часто называли слона), «погребальным костром государства», «палачом», «мерзавцем», «боровом», «нашим Эпикуром из хлева» - и это только маленькая толика, я пока не прочла речь целиком. Он отпускает унизительные комментарии касательно недостатков внешности оппонента: ему отвратительны толстые брови политического противника, его заросшие волосами щеки, потемневшие зубы. Говорит, что он желал бы увидеть Пизона и Габиния распятыми на крестах, перечисляет и прочие отвратительные пытки. В облике Авла Габиния его раздражают искусно завитые и благоухающие волосы, накрашенные щеки, испорченное дыхание. Живописует, как консулы участвуют в зловонных оргиях, несдержанных запоях, приписывает им обжорство, пьянство, разврат. В нужном мне фрагменте он уподобляет досуг политических оппонентов пирам кентавров и лапифов, где Габиний имеет обыкновение плясать голышом.
Понятно, что у всех вышеперечисленных давнее политическое противостояние и сор мелких обид в придачу, любящий плясать голышом Габиний, к примеру, оказался человеком рачительным и спёр колонны виллы Цицерона для строительства собственной виллы. Но в официальной речи в Римском сенате, образце ораторского искусства, можно было больше сосредоточиться на злоупотреблениях оппонентов в провинциях и прочих политических ошибках, оставив за скобками сладострастное перечисление недостатков внешности. Думаю, в сегодняшних реалиях красноречивому Цицерону даже не приснилась бы подобная свобода ораторского искусства, его просто могли бы «отменить», как это ни грустно.
И еще я подумала, что внешность Пизона была, вероятно, самой обычной. Будь у него действительно серьезные недостатки, сочные эпитеты Цицерона затронули бы не только толстые брови, заросшие волосами щеки и потемневшие зубы.
Короче, спасибо Цицерону за нужную мне красочную цитату и за каламбур в ней.