Загадочные кошки & Co Шекспира: Парфюмерия. Часть II - Помандер и Перчатки.
Для лучшего понимания материала необходимо прочесть начало - Загадочные кошки & Co Шекспира: Парфюмерия. Часть I.
Статья будет посвящена интересной, как нам кажется, теме - роли «кошек Шекспира» в парфюмерии. В продолжении мы поговорим о том, хранили ли благовония в черепах и часах, зачем во времена Уильяма Шекспира носили перчатку на головных уборах, требовал ли король Лир подать ему бобровой струи и о многом другом.
Pomme de senteur, XVI° s. Musée international de la parfumerie de Grasse & Pair of Gloves, 1610-1630, Great Britain, V&A
Эксклюзив, если уносите целиком или частично, пожалуйста, давайте полную ссылку на материал.
Наши «мускусные кошки», кабарга и циветта, вместе с кашалотами исправно служили моде и парфюмерии. Приведем отрывок из книги Анны Уайтлок «В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора»[9]: «Сладкие мешочки», наполненные духами, вшивали в платья или перчатки; чулки и туфли также душили веществами, полученными из животных источников: серой амброй, восковой субстанцией, выделяемой или извергаемой кашалотами, которая со временем приобретала сладкий, землистый аромат; цибетином, пахучим секретом, вырабатываемым железами виверры, и мускусом, секретом таких животных, как кабарга. Кроме того, использовались и цветочные масла, выделенные из апельсина, жасмина, лилии и других цветов, а также такие специи, как корица, мускатный орех и гвоздика». Подробнее здесь - Один день с королевой.
A pair of womenswear elbow-length gloves, 17th century, The Glove Collection Trust
«Перчатки душили смесью из серой амбры, мускуса или цибетина с жировой основой. Полученную пасту размазывали по внутренней поверхности перчаток для сохранения мягкости кожи. Такие перчатки были излюбленным подарком для тех, кто не слишком хорошо знал о том, что именно нравится королеве. Елизавета часто носила перчатки для тепла во дворцах в холодные дни, а также в поездках. В 1578 г. леди Мэри Сидни подарила «пару надушенных перчаток с двадцатью четырьмя пуговками из золота на каждой с маленькими бриллиантами».[10]
Елизавета I, всегда гордившаяся своими тонкими, длинными пальцами, носила эту перчатку (другая из пары до наших дней не сохранилась) только один раз, на своей коронации 15 января 1559 года.
Queen Elizabeth I's coronation gauntlet, Worn at the monarch’s Westminster Abbey coronation on January 15 1559, Dents Gloves Museum
Отец Шекспира был торговцем и перчаточником, и можно с уверенностью умозаключить, что про перчатки драматург знал почти всё. Они в то время играли очень важную роль: защищали и согревали руки, показывали статус своего владельца, были идеальным подарком, можно было «бросить перчатку» как вызов, можно было носить её на память о любимом человеке или как знак отличия, дарованный сюзереном.
Menswear tabbed gauntlet, 1615-1630, The Glove Collection Trust
В «Генрихе V» (акт 4, сцена 1) накануне битвы при Азенкуре неузнанный король в простом платье бродит по лагерю и ссорится с солдатом Уильямсом. Они обмениваются перчатками в залог того, что если останутся в живых после битвы, узнают друг друга по перчатке на головном уборе и поквитаются. Увидев Уильямса после победы, Генрих V говорит Флуэллену, что сорвал эту перчатку со шлема герцога Алансонского (врага-француза), и просит его носить перчатку на шапке. Если кто-нибудь потребует ее обратно, значит, он друг герцога и враг англичанам, его следует задержать. Уильямс узнает перчатку и бьет Флуэллена, солдата арестовывают. Король признается солдату, что это он сам с ним поссорился накануне. Генрих прощает Уильямса, велит набить перчатку монетами и вернуть ему, солдат теперь должен носить перчатку на своем головном уборе в знак особого отличия. (акт 4, сцены 7-8)
Henry V: Act 4, Scene 8
KING HENRY THE FIFTH
Here, uncle Exeter, fill this glove with crowns,
And give it to this fellow. Keep it, fellow,
And wear it for an honor in thy cap
Till I do challenge it.
Генрих V, акт 4, сцена 8
Перевод Е. БИРУКОВОЙ, 1959
Король Генрих
Вы кронами мою перчатку, дядя,
Наполните. - Бери ее, солдат;
Как знак отличия, носи на шапке,
Пока я не потребую обратно.
В сериале «Пустая корона» история с перчаткой несколько сокращена, и залог носят на поясе. Но вернув солдату перчатку, Генрих велит ему «приколоть её к шляпе в знак особого отличия».
Уильямс Узнает свою перчатку на поясе короля, Генрих V, Пустая корона, ВВС Two
Перчатки в «Генрихе V» принадлежали воинам и, вероятно, были грубой выделки. Зато Эдгар в «Короле Лире», симулируя безумие и изображая Тома из Бедлама, рассказывает, что раньше он был волокитой и носил перчатку своей дамы сердца на шляпе. Такие перчатки были душистыми, тонкой выделки и с декоративной отделкой. Эта пара перчаток украшена вышивкой с изображением льва, улиток и овцы, возможно, вышивка была связана с геральдикой владельца.
Pair of Gloves, 1603-1625, Great Britain, V&A
Pair of Gloves, 1610-1630, Great Britain, V&A, detail
Pair of Gloves, 1610-1630, Great Britain, V&A, detail
King Lear, act 3, scene 4.
EDGAR
A servingman! Proud in heart and mind; that curl’d my hair; wore gloves in my cap; serv’d the lust of my mistress’ heart, and did the act of darkness with her; swore as many oaths as I spake words, and broke them in the sweet face of heaven
Король Лир, акт 3, сцена 4
Перевод М. А. Кузмина, 1934
Эдгар
Волокитой. В сердце и уме горд был, волосы завивал, в шляпе перчатки носил, с дамой сердца любострастию предавался и дела тьмы творил с нею. Что ни слово, то клялся и пред чистым небесным ликом клятвы нарушал.
Во времена Шекспира перчатки знатных людей были роскошными и ароматизированными. Джордж Клиффорд, 3-й граф Камберленд, 13-й барон де Клиффорд, был прославлен своими победами на турнирах и участием в ряде военных экспедиций против испанцев. Портретная миниатюра Николаса Хиллиарда, написанная около 1590 года, изображает графа с перчаткой Елизаветы I на его шляпе как знак особой королевской благосклонности к нему. Про данную миниатюру можно рассказать много интересного, однако это слишком выходит за рамки заявленной темы. Возможно, в другой раз как-нибудь.
Nicholas Hilliard, A full-length miniature of George Clifford, 3rd Earl of Cumberland, in watercolour on thin vellum laid on a fruitwood panel, circa 1590, National Maritime Museum, Greenwich, London, Caird Collection
Nicholas Hilliard, A full-length miniature of George Clifford, 3rd Earl of Cumberland, in watercolour on thin vellum laid on a fruitwood panel, circa 1590, National Maritime Museum, Greenwich, London, Caird Collection, detail
Копия начала 19 века, основанная на работе Николаса Хиллиарда конца 16 века, тоже изображает Джорджа Клиффорда с перчаткой Елизаветы.
George Clifford, 3rd Earl of Cumberland after Nicholas Hilliard, oil on canvas, early 19th century, based on a work of 1590, National Portrait Gallery, London
George Clifford, 3rd Earl of Cumberland after Nicholas Hilliard, oil on canvas, early 19th century, based on a work of 1590, National Portrait Gallery, London, detail
Поскольку материал посвящен роли «кошек Шекспира» в парфюмерии, мы не будем подробно анализировать роль перчаток в пьесах драматурга, а лишь немного расскажем об ароматизированных перчатках.
Much Ado about Nothing
Act III, Scene 4
Hero. These gloves the count sent me; they are an excellent perfume.
Много шума из ничего, Акт 3, сцена 4
Перевод Т. Щепкиной-Куперник, 1959
Геро. Вот перчатки, которые мне прислал граф: как они чудно пахнут!
The Winter's Tale: Act 4 Scene 4
MOPSA. Come, you promis’d me a tawdry-lace and a pair of sweet gloves.
Зимняя сказка, акт 4, сцена 4,
Перевод Т. Щепкиной-Куперник, 1949
Мопса. Идем, ты обещал мне ожерелье и душистые перчатки.
The Winter's Tale: Act 4 Scene 4
AUTOLYCUS. Gloves as sweet as damask roses.
Зимняя сказка, акт 4, сцена 4,
Перевод Т. Щепкиной-Куперник, 1949
Автолик. Перчатки - запах роз дамасских.
В 1575 году молодой Эдвард де Вер, 17-й граф Оксфорд, отправился в Европу, где посетил Германию, Францию и Италию. На этой копии 17 века портрета Эдварда де Вера, выполненного в 1575 г., запечатлен молодой двадцатипятилетний граф во время своего путешествия.
17th-century portrait based on lost 1575 original, National Portrait Gallery, London
Пикантность истории в том, что «оксфордианцы» считают 17-го графа Оксфорд настоящим автором произведений, приписываемых Уильяму Шекспиру. Но не будем об этом.
К тому времени перчатки состоятельных заказчиков обычно пропитывали мускусом, амброй или цибетом. Однако Эдвард де Вер совершил небольшую революцию в моде, привезя в 1576 г. в подарок королеве Елизавете I ароматизированные флорентийские перчатки с отделкой всего четырьмя пучками роз из цветного, рельефного шелка. Там была какая-то невероятная история, его корабль захватили и разграбили пираты, но перчатки для королевы уцелели. Возможно, они были пропитаны Acqua della Regina, ароматом, который Екатерина Медичи поручила создать доминиканским монахам в 1533 году и взяла его с собой во Францию, когда вышла замуж за принца Генриха де Валуа, будущего короля Франции Генриха II.
Acqua della Regina
Елизавета просто влюбилась в новый аромат, если верить парфюмерам, его можно приобрести и сегодня. В Англии аромат получил название «духи графа Оксфорда», и надушенные «оксфордские перчатки» пользовались огромной популярностью. Роберт Нэрс в своем знаменитом словаре для читателей елизаветинской литературы, Nares' Glossary, цитирует продолжателя Стоу (the continuator of Stowe). Джон Стоу был автором «Анналов, или Общих хроник Англии», после смерти Стоу их «продолжил» Эдмунд Хауз. Он называет годом возвращения де Вера из Италии 14-й или 15-й год [царствования] Елизаветы (небольшая ошибка, это 1572-1573 г.г.; де Вер вернулся в 1576 г. - это был 18-й год правления Королевы Девственницы).[11]
Это не перчатки, подаренные графом де Вером, но это сохранившаяся до наших дней пара перчаток английской королевы:
Queen Elizabeth I Gloves, AN1887.1, 16th century, Ashmolean Museum, University of Oxford
Продолжатель Стоу пишет, что Елизавета настолько любила свои «оксфордские перчатки», что портретировалась в них. Надо сказать, что портрет королевы в этих перчатках с отделкой всего четырьмя пучками роз из цветного, рельефного шелка не найден. Продолжатель Стоу замечает, что граф Эдвард де Вер также привез с собой душистые сумочки, ароматизированные колеты и иные приятные вещицы. Странно, что пираты ничего из этого не забрали. Отмечается также, что «оксфордские перчатки» были первыми ароматизированными перчатками в Англии, однако, это маловероятно. Скорее цибет, мускус и амбру сменили более сложносочиненные ароматы.[12]
«Зато в ту эпоху, когда от всех довольно резко пахло, широко применялись духи. Они считались не просто предметом роскоши. Многие женщины носили на поясе резные металлические или самшитовые ароматические шарики, наполненные пастой из ароматических приправ: гвоздики, мускатного ореха, кумина. Ароматические шарики одновременно избавляли от неприятных запахов и защищали от инфекции. Врач Елизаветы, доктор Хьюик, регулярно подносил ей бутыль с ароматической водой, настоянной на апельсиновом цвете. Говорят, что следующий рецепт использовался для приготовления любимой туалетной воды Елизаветы, которую готовили из майорана, или душицы: «Взять восемь ложек воды, на два пенса сахарной пудры, вскипятить на горячих углях, прибавить пол-унции сладкой душицы, высушенной на солнце, и на два пенса порошка бензойной смолы». В результате, как говорили, туалетная вода получается «очень сладкой и действует долго».[9],[13]
Резные металлические или самшитовые ароматические шарики, наполненные душистой пастой - это, конечно, помандеры. Т.н. «Портрет Дарнли» (назван по имени предыдущего владельца) изображает Елизавету I, к её талии прикреплен драгоценный помандер.
'Darnley portrait', Queen Elizabeth I, by Unknown continental artist, circa 1575, National Portrait Gallery, London
'Darnley portrait', Queen Elizabeth I, by Unknown continental artist, circa 1575, National Portrait Gallery, London, detail
Термин «помандер» (pomme d’ambre - «ароматическое яблоко») обозначал ароматические соединения с такими ингредиентами как амбра, цибет или мускус, а также - переносной сосуд, в котором хранились благовония. Помандер также мог называться бальзамическим или мускусным яблоком. Некоторые смеси из благовоний были настолько твердыми, что им совсем не требовался контейнер, их аромат вдыхали, и благодаря ношению с собой подобных пастилок, старались замаскировать неприятные запаха тела. Бедные люди для этих же целей заворачивали в ткань дешевые душистые травы.
Европейский помандер был заимствован с Востока в эпоху крестовых походов, предположение подкрепляется тем фактом, что некоторые помандеры описывались как «à la façon de Damaz». Этот роскошный аксессуар впервые упоминается в европейской культуре в 1174 году, когда послы Болдуина IV Иерусалимского преподнесли Фридриху I Барбароссе золотые яблоки, наполненные мускусом.
A gold pomander set with 33 cut diamonds, 16th century
Pomandre en or émaillé à forme de grenade et ornée de rubis, émeraude et diamant, Circa 1600 - 1625, Rijksmuseum
Pomandre allemande en or, émail et pierres précieuses, début du XVIIe siècle, 8 cm de hauteur et 4 cm de diamètre, Burghley Collections
Pomander, of gold openwork, enamelled in pale-blue and white, decorated and hung with pearls, probably German, early 17th century, H 8.3cm, W 4.3cm, D 4.3cm, V&A
Помандеры использовались как в лечебных целях, так и в качестве украшений, драгоценного аксессуара, прикрепленного к поясу или подвешенного на изящной шейной цепочке. Иногда золотой или серебряный помандер состоял из нескольких частей, каждое из отделений содержало свой аромат.
Pomander, Allemagne, du 16e siècle, Hauteur 6 cm, En argent ciselé et vermeil.
Pomandre anglais en vermeil et cire noire, Circa 1600 - 1610, Victoria and Albert Museum
Изготовленный в Англии серебряный помандер 16 века (высота 6,4 см, ширина 3,4 см, вес 50, 2 гр) с восемью отделениями, на которых выгравированы названия содержащихся в них ароматов: роза, кедр, жасмин, амбра, мускус, фиалка, апельсин и гвоздика.
Pomander, English about 1580, Silver gilt, Museum of Fine Arts, Boston
Обратите внимание, что драгоценный аксессуар венчает серебряный феникс! Конечно, это не случайно. Ещё в трудах античных и раннехристианских авторов говорилось, что феникс делает себе (вариант: отцу) гроб-гнездо из благовоний, в котором и умирает.
Pomander, English about 1580, Silver gilt, Museum of Fine Arts, Boston
В среднем диаметр помандера составлял от 2 до 8 см, большинство из них были сделаны из золота, серебра или самшита. Форма могла быть чрезвычайно разнообразной и варьировалась от гранатов («en façon de Grenade»), яблок, грушевидных или орехообразных кулонов, черепов и даже часов. Многие из них были украшены филигранью, чернением, эмалью, драгоценными камнями.
Английский серебряный помандер в виде черепа был продан 25 октября 2019 на аукционе Christie's в Лондоне за 65 000 фунтов стерлингов.
A rare 17th-century silver pomander, 1628, silver, leather case. Sold for £65,000 on 25 October 2019 at Christie’s in London
Этакое memento mori: яблоко высотой 8 см со следами укусов и надписью «1628 г. н.э. / От мужчины произошла женщина / От женщины произошел грех / От греха произошла смерть»; внутренность яблока с позолоченной серебряной полостью.
A rare 17th-century silver pomander, 1628, silver, leather case. Sold for £65,000 on 25 October 2019 at Christie’s in London
В серебряное яблоко помещался увенчанный венком череп, содержащий миниатюру, изображающую Христа, выводящего души из Чистилища, с надписью Post mortem, vita Ooeternitas («после смерти, вечная жизнь»). Возможно, им владел король Англии Яков II.
A rare 17th-century silver pomander, 1628, silver, leather case. Sold for £65,000 on 25 October 2019 at Christie’s in London
«Часы 1505 г.» или «Часы-Помандер 1505 г.» - старейшие карманные часы в мире, что работают до сих пор. Часы были созданы Петером Хенляйном из Нюрнберга в 1505 году. Предварительная оценка их стартовой цены в 2014 г. составляла от 50 до 80 миллионов долларов.
Watch 1505 or Pomander Watch of 1505 by Peter Henlein
Помандеры прикрепляли к четкам, их подвешивали на цепочке на пояс или вокруг шеи, просто держали в руках. Дожи носили на своих драгоценных одеяниях от восьми до десяти подобных ароматических аксессуаров. Иногда ароматы заворачивали в шелковую ткань, обычно красного цвета, считалось, что это помогает при ревматизме.
Barthel Bruyn the Younger, Portrait of a Woman of the Slosgin Family of Cologne, 1557, New York, The Metropolitan Museum of Art
Barthel Bruyn the Younger, Portrait of a Woman of the Slosgin Family of Cologne, 1557, New York, The Metropolitan Museum of Art detail
Nicholas Neufchâtel, Portrait de Femme, ca. 1550, Musées royaux des Beaux-Arts de Belgique
Agnolo Bronzino, Portrait of Lucrezia de' Medici, 1560, North Carolina Museum of Art
Portrait of a Florentine noblewoman, ca. 1540, possibly by Agnolo di Cosimo (Bronzino) San Diego Museum of Art, San Diego California
Помандер, упоминаемый плутом-бродягой Автоликом в пьесе Шекспира «Зимняя сказка», в переводе Т. Щепкиной-Куперник стал «мускусным орешком». В более ранних переводах слово «помандер» в основном передавали словом «духи».
The Winter's Tale: Act 4 Scene 4
AUTOLYCUS
I have sold all my trumpery; not a counterfeit stone, not a ribbon, glass, pomander, brooch, table-book, ballad, knife, tape, glove, shoe-tie, bracelet, horn-ring, to keep my pack from fasting.
Зимняя сказка, акт 4, сцена 4
пер.Т.Щепкиной-Куперник, 1941
Автолик
Я распродал весь свой хлам; в коробе у меня не осталось ни поддельного камешка, ни ленты, ни зеркальца, ни мускусного орешка, ни пряжки, ни записной книжки, ни баллады, ни ножичка, ни тесемки, ни пары перчаток, ни шнурка для башмаков, ни браслетки, ни рогового колечка, ничего... так он отощал.
Titian, Portrait of Clarissa Strozzi 1542, Staatliche Museen zu Berlin
Portrait du Doge Leonardo Loredano avec un chapelet de pomanders (1501), Giovanni Bellini (1430-1516), National Gallery, Londres
Portrait du Doge Leonardo Loredano avec un chapelet de pomanders (1501), Giovanni Bellini (1430-1516), National Gallery, Londres, detail
Portrait of Jan Gerritsz van Egmond van de Nijenburg, Jacob Cornelisz van Oostsanen (workshop of), c. 1518, Rijksmuseum
Portrait of Jan Gerritsz van Egmond van de Nijenburg, Jacob Cornelisz van Oostsanen (workshop of), c. 1518, Rijksmuseum, detail
Самыми распространенными ингредиентами помандеров были: стиракс, лепестки роз, лабданум , мускус, цибет, мускатный орех, серая амбра, гвоздика, а также иные травы и специи, цветы, кожура, фрукты, смолы и ароматные породы дерева. С начала 17 века помандер все чаще стал заменяться менее дорогими жидкими эссенциями.
В «Короле Лире» после признания Эдгара о том, что раньше он был вертопрахом и волокитой, Лир, созерцая его в облике Бедного Тома из Бедлама, дает свое определение человека без прикрас. Получается похоже на определение Платона, кстати.
King Lear, William Shakespeare, act 3, scene 4.
LEAR
Why, thou wert better in thy grave than to answer with thy uncovered body this extremity of the skies.-Is man no more than this? Consider him well.-Thou owest the worm no silk, the beast no hide, the sheep no wool, the cat no perfume. Ha! Here’s three on’s are sophisticated. Thou art the thing itself. Unaccommodated man is no more but such a poor, bare, forked animal as thou art.- Off, off, you lendings! Come. Unbutton here. (tears at his clothes)
Король Лир, акт 3, сцена 4
Переводчик Щепкина-Куперник, 1937
Лир.
Да, лучше бы тебе лежать в могиле, чем предоставлять нагое тело всей ярости небес. И человек - не больше, чем вот это! Посмотрите на него хорошенько. Ничем никому ты не обязан: ни шелком - червю, ни мехом - зверю, ни шерстью - овце, ни духами - мускусной кошке! Так! Мы все трое поддельные; а ты - то, что есть. Человек без прикрас - только бедное нагое двуногое животное, как ты. Прочь, прочь, все чужое! Расстегивайте же скорей! (Срывает с себя одежду.)
В оригинале король Лир говорит the cat no perfume - «не обязан духами [благовониями] кошке». Что это за кошка такая? Как мы помним из первой части данного материала, слово кошка (cat) входит составной частью в название таких животных как кабарга (musk-cat) и циветта (civet-cat) - т.е. Лир говорит либо о кабарге и мускусе, либо о циветте и цибете. Из русскоязычных переводов это не очевидно. Почти всех зачаровала «мускусная кошка». Полные фрагменты упомянутых переводов, кроме тех, что приведены в посте, будут даны под спойлерами в конце нашей статьи. Сразу оговоримся, что в данном материале речь не идет о литературных достоинствах перевода, мы рассуждаем о кошках Шекспира, не более того.
За мускусную кошку «голосуют» Б. Пастернак, Т. Щепкина-Куперник (1937), В. Якимов (1833), М. Кузмин (1934), Ю. Лифшиц (2014), О. Сорока (1990) и А. Флори (2007). Флори, правда, пишет «ни цивета от мускусной кошки». А. Дружинин (1856) и Г. Кружков остроумно решают проблему перевода, просто пропустив данную фразу. Н. Кетчер (1877), С. Юрьев (1882) и Н. Голованов (1900) патриотично упоминают «благоухания выхухоли». П. Каншин (1893) называет кабаргу (!) - «в долгу у кабарги за благовония» - и это первый и единственный раз, когда у русскоязычных переводчиков Шекспира появляется кабарга! А В. Лазаревский (1864), вероятно, упоминает циветту(!): «не прихватил у цибета мускусу». В переводе же А. Соколовского (1894) в буквальном смысле бьет новая струя: «не долженъ онъ ничего бобру за мускусъ».
Бобровая струя (кастореум) - вырабатывается у бобров в прианальных препуциальных железах, до сих пор ценится в восточной медицине, а раньше считалась одним из сильнейших лекарств и фигурировала почти во всех фармакопеях. Из-за кастореума и прекрасного меха обыкновенный (европейский) бобр оказался на грани вымирания. В 20 веке были приложены значительные усилия для восстановления популяции с хорошим результатом, однако во многих странах бобр исчез.
бобр
В следующем акте король Лир требует унцию цибета: Give me an ounce of civet, good apothecary - «Дай мне унцию цибета, добрый аптекарь».
King Lear: Act 4 Scene 6
Lear.
Behold yond simpering dame, whose face between her forks presages snow, that minces virtue and does shake the head to hear of pleasure’s name. The fitchew, nor the soiled horse, goes to ’t with a more riotous appetite. Down from the waist they are centaurs, though women all above. But to the girdle do the gods inherit; beneath is all the fiends'. There’s hell, there’s darkness, there’s the sulfurous pit- burning, scalding, stench, consumption! Fie, fie, fie, pah, pah!-Give me an ounce of civet, good apothecary, to sweeten my imagination. There’s money for thee.
Король Лир, акт 4, сцена 6,
Перевод Т. Щепкиной-Куперник,
Лир.
Смотри на эту чопорную леди,
Чей вид пророчит лед у ней внутри;
Чиста притворно, головой качает,
Едва услышав слово «наслажденье»,
Но в сладострастье не жадней ее
Хорек иль молодая кобылица.
Да, ниже пояса - они кентавры,
Хоть женщины вверху!
До пояса они - богов наследье,
А ниже - дьяволу принадлежат;
Там ад, там мрак, там серный дух, там бездна,
Жар, пламя, боль, зловонье, разрушенье.
Фу, фу, фу, брр! Дай мне унцию мускуса, добрый аптекарь, чтобы освежить мое воображение.
Интересно взглянуть, какое решение приняли переводчики. Большинство переводчиков выбрали мускус: Б. Пастернак, Т. Щепкина-Куперник (1937), М. Кузмин (1934), А. Флори (2007), А. Дружинин (1856), П. Каншин (1893), В. Лазаревский (1864). Оригинально решили проблему Ю. Лифшиц (2014), в его переводе Лир требует «унцию розового масла», и Н. Голованов (1900) - «дай духов».
Мне было очень интересно, будет ли король Лир в переводе А. Соколовского (1894) требовать бобровой струи? Нет, мускусу требует. И победитель О. Сорока (1990) «баночку цибету»!
В предыдущих сериях:
Загадочные кошки Шекспира: кабарга, карточная игра и демон. Часть I.
Загадочные кошки Шекспира: кабарга, карточная игра и демон. Часть II.
Загадочные кошки Шекспира: Шекспир настоящий и кот восстающий.
Королевские геральдические звери: Лев Англии, Единорог Шотландии, Грифон Эдуарда III, Сокол Плантагенетов, Белый Лев Мортимера, Чёрный Бык Кларенса, Йейл Бофортов, Белая Борзая Ричмонда, Красный дракон Уэльса и Белый конь Ганноверов.
Загадочные кошки Шекспира: Парфюмерия. Часть I.
1 - The history of four-footed beasts and serpents by Topsell, Edward, 1572-1625; Gessner, Conrad, 1516-1565; Moffett, Thomas, 1553-1604; Rowland, John, M.D, London, Printed by E. Cotes, for G. Sawbridge, 1658, p. 427
2 - Icones animalium quadrupedum viviparorum et oviparorum, quae in Historia animalium ... by Gessner, Conrad, 1553, Tiguri, C. Froschoverus, p. 33
3 - Letters and Papers, Foreign and Domestic, Henry VIII, Volume 5, 1531-1532. Originally published by Her Majesty's Stationery Office, London, 1880, 329
4 - The history of the church & manor of Wigan in the county of Lancaster by Bridgeman, George T. O. (George Thomas Orlando), 1823-1895, Publication date 1888, p. 93
5 - The world's progress : a dictionary of dates by Putnam, George Palmer, 1814-1872, Publication date 1878, p. 387
6 - The history of four-footed beasts and serpents by Topsell, Edward, 1572-1625; Gessner, Conrad, 1516-1565; Moffett, Thomas, 1553-1604; Rowland, John, M.D, London, Printed by E. Cotes, for G. Sawbridge, 1658, p. 585
7 - The history of four-footed beasts and serpents by Topsell, Edward, 1572-1625; Gessner, Conrad, 1516-1565; Moffett, Thomas, 1553-1604; Rowland, John, M.D, London, Printed by E. Cotes, for G. Sawbridge, 1658, 586
8 - The Civet-Cats of Newington Green: New Light on Defoe Theodore F. M. Newton, The Review of English Studies Vol. 13, No. 49 (Jan., 1937), pp. 10-19 (10 pages) Published by: Oxford University Press
9 - Отрывок их книги: Анна Уайтлок, «В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора», Переводчик: Игоревский Л. А., Издательство: Центрполиграф, 2015 г.
10 - New Year Gift roll, 1578. Society of Antiquaries MS 537 printed in Nichols, Progresses of Queen Elizabeth , II, 72.
11 - Robert Nares, A Glossary, R. Triphook, 1822, 204-205
12 - Annales, or, A generall chronicle of England, Author: John Stow; Edmund Howes; George Buck, Sir; Bernard Alsop; John Beale; Publisher: Londini : Impensis Richardi Meighen, 1631, 868
13 - The Queen’s Closet Opened, London, 1696, 239.
Король Лир, акт 3, сцена 4
[Перевод П. А. Каншина (1893)]
Лиръ. Лучше-бы тебѣ лежать въ могилѣ, чѣмъ подвергатъ свое обнаженное тѣло всѣмъ ужасамъ непогоды. Неужто человѣкъ въ самомъ дѣлѣ не больше этого? Вглядитесь въ него хорошенько. Нельзя сказать, чтобы y червя онъ былъ въ долгу за шелкъ, y краснаго звѣря за мѣхъ, y овцы за шерсть, a у кабарги за благовонія. Онъ заставдяетъ васъ всѣхъ краснѣть за наши умствованія... Да, ты, пріятель, остался тѣмъ, чѣмь былъ созданъ, то есть настоящимъ, безъискуственнымъ человѣкомъ, то есть, жалкимъ и нагимъ двуногимъ животнымъ. Долой съ меня все чужое! Дѣлайте тоже и вы! (Рветъ на себѣ одежды).
[Перевод А. В. Дружинина (1856)]
Лир. Лучше бы тебе лежать под землей, нежели нагишом бродить под бурею. Неужели это человек - человек, и ничего больше? Посмотри на него хорошенько: на нем нет ни кожи от зверя, ни шерсти от овцы, ни шелку от червя! А мы все трое не люди - мы подделаны! Вот человек, как он есть, - бедное, голое, двуногое животное... Прочь с меня все чужое! (Шуту.) Эй! Расстегни здесь. (Рвет с себя платье.)
[Перевод В. Я. Якимова (1833).]
Лиръ. Но лучше бы тебѣ лежать въ могилѣ, нежели нагому переносили, такую жестокость атмосферы? Неужели человѣкъ не больше, какъ это? Разсмотрите его хорошенько! Ты не обязанъ червю шелкомъ, звѣрю кожей, овцѣ шерстью, кошкѣ мускусомъ.- Га! здѣсь трое изъ насъ поддѣланы! - Ты самая вещь; - неодѣтый человѣкъ есть не болѣе, какъ такое бѣдное, двуногое животное, какъ ты. Прочь съ меня, прочь съ меня, ты, взятое взаймы!- На, разстегни здѣсь.- (Срываетъ съ себя платье.)
[Перевод В. М. Лазаревского (1864).]
Лиръ. Лучше бы тебѣ лежать въ могилѣ, чѣмъ голому выносить ярость этой бури! Неужь-то тутъ весь человѣкъ!.... Разглядимъ-ка его поближе; ты не прихватилъ у червя шелку, у звѣря меду, у овцы шерсти, у цибета мускусу.... Указывая на Кента и Шута.- А! такъ мы-то втроемъ плутовская подѣлка! Ты одинъ - самая суть!- Человѣкъ на чистоту - не болѣе какъ бѣдное, голое, двуногое животное въ этомъ родѣ.... Рветъ на себѣ платье.- Прочь, прочь съ меня все приставное.... растеши здѣсь, скорѣй....
[Перевод Н. Х. Кетчера (1877).]
ЛИРЪ. Лучше лежать бы тебѣ въ могилѣ, чѣмъ подвергать обнаженное тѣло такому неистовству непогоды.-- Неужели человѣкъ не больше этого? Вглядитесь въ него хорошенько. Ты не обязанъ червю шелкомъ, звѣрю - шкурой, овцѣ - шерстью, выхухолю - благоуханіемъ.- А! здѣсь трое изъ насъ поддѣлка!- Только ты то, что есть; неподдѣльный человѣкъ - такое жь, какъ ты, жалкое, нагое, развиленное животное.- Долой же, долой все заемное.- (Сбрасывая си себя одежды) Разоблачайтесь же и вы.
[Перевод С. А. Юрьева (1882).]
Лиръ. Легче бы тебѣ лежать въ гробу, чѣмъ выставлять твое нагое тѣло въ отвѣтъ на ярость небесъ. Или человѣкъ не болѣе этого? Смотрите на него. Ты никому ничѣмъ не обязанъ: ты не взялъ ни шелка у червя, ни шкуры у звѣря, ни шерсти у овцы, ни благоуханія у выхухоли. Мы трое здѣсь - лжемъ на человѣка. Ты одинъ только то, что ты есть на самомъ дѣлѣ: ничѣмъ не приправленный человѣкъ, не болѣе, какъ вотъ такое нагое, пилообразное животное, какъ ты. Долой, долой все заемное! Разстегните тутъ. (Рветъ на себѣ одежду.)
[Перевод А. Л. Соколовского (1894).]
Лиръ. Лучше бы тебѣ въ могилѣ было лежать, чѣмъ въ твоихъ дырявыхъ лохмотьяхъ подъ открытымъ небомъ бѣгать.- Вотъ онъ человѣкъ, какимъ природа его создала! Смотрите на него: не долженъ онъ ничего шелковому червяку за ткань, звѣрю за шкуру, овцѣ за шерсть, бобру за мускусъ. Онъ одинъ настоящій человѣкъ, а мы трое поддѣлка. Его одного зову я человѣкомъ, этой бѣдной, нагой, двуногой тварью. Не хочу чужого! Рвите съ меня все!..
[Перевод Н. Н. Голованова (1900).]
Лиръ. О, тебѣ въ могилѣ было бы лучше, чѣмъ нагому въ такую погоду! Неужели человѣкъ только таковъ на самомъ дѣлѣ, а не больше? Посмотрите на него! Да, ты не занималъ у червей шелка, у звѣрей кожи, у овецъ шерсти, у выхухоля духовъ. Гмъ, трое изъ насъ поддѣлка; только одинъ настоящій; человѣкъ, какъ онъ есть, не болѣе какъ бѣдный, нагой, дурной звѣрекъ, въ родѣ тебя. Прочь все заемное, все лишнее! Эй, разстегните меня!
[Перевод М. А. Кузмина (1934).]
Лир Лучше бы лежать тебе в могиле, чем непокрытым встречать эту суровость непогоды. Что ж, человек и есть таков, как он. Посмотрите на него хорошенько. Тебе шелковичный червь не предоставил своей ткани, скот - покрышки, овца - волны, мускусная кошка - запаха. - Га! Мы трое все поддельные; ты - тварь, как есть; неприкрытый человек - не более, как бедное голое двуногое животное, как ты. Прочь, прочь! Все это взято взаймы! Расстегни мне здесь.
[Перевод Кружкова Г. М.]
Лир. Лучше тебе лежать в земле, чем раздетому и разутому дрожать под холодным ветром. Неужели это и есть человек? Рассмотрим ближе. На нем ни кожи звериной, ни шерсти овечьей; он ничего не должен ни шелковичному червю, ни английскому барашку. Мы перед ним - раскрашенные куклы, а он являет правду как она есть; человек по сути своей - только бедное голое двуногое животное. Долой эти заемные украсы! Помогите мне расстегнуться.... (Хочет сорвать с себя одежду.)
[Пастернак]
Лучше было бы тебе лежать в могиле, чем подставлять свое голое тело под удары непогоды. Неужели вот это, собственно, и есть человек? Присмотритесь к нему. На нем все свое, ничего чужого. Ни шелка от шелковичного червя, ни воловьей кожи, ни овечьей шерсти, ни душистой струи от мускусной кошки! Все мы с вами поддельные, а он - настоящий. Неприкрашенный человек - и есть именно это бедное, голое двуногое животное, и больше ничего. Долой, долой с себя все лишнее! Ну-ка, отстегни мне вот тут. (Срывает с себя одежды.)
[Перевод А. В. Флори, 2007]
Лир. Да, лучше греться в могиле, чем открытой грудью встречать удары судьбы. Он человеком был. Впрочем, нет, скорее, стал человеком настоящим. Это мы фальшивые. Посмотрите: вот человек. Он ничего ни от кого не взял: ни шелка от шелкопряда, ни шкуры от зверя, ни шерсти от барана, ни цивета от мускусной кошки. Человек - это беззащитное, голое двуногое животное. Долой все лишнее! Пускай всё будет нароспашь! Расстегни здесь! (Пытается раздеться.)
[Перевод Ю. И. Лифшица (2014)]
ЛИР. Лучше бы тебе покончить с собой, чем своим обнаженным телом отбиваться от нечеловеческой бури. Значит, это и есть человек? Вот он, как на ладони. На тебе ни куска свиной кожи, ни клочка овечьей шерсти. Ты никому не обязан: ни шелковичному червю, ни мускусной кошке. Ха! Мы - по сравнению с ним - донельзя извращены. А ты - настоящий, подлинный. Стало быть, человек в чистом виде - это всего лишь жалкая, нагая, раздвоенная снизу тварь. Простая тварь, как ты. Прочь, к черту всю эту мишуру! Помогите расстегнуть! (Пытается сорвать с себя одежду.)
[Осия Петрович Сорока, 1990]
Лир. Да лучше бы уж тебе в могилу, чем неодетым телом отражать неистовство небес. Неужели человек всего-навсего вот это? Вдумайтесь только. Не взял ты ни шкуры у вола, ни шелка у червя, ни шерсти у овцы, ни мускуса у кошки. Ха! Нас трое здесь разбавленных, подфальшивленных. В тебе же - ничего заемного. Вот он, человек беспримесный, - вот это нищее, голое, раз- вильчатое существо, и ничего сверх. Прочь, прочь все подмеси! Здесь расстегни мне! (Рвет с себя одежду.)
Статья будет посвящена интересной, как нам кажется, теме - роли «кошек Шекспира» в парфюмерии. В продолжении мы поговорим о том, хранили ли благовония в черепах и часах, зачем во времена Уильяма Шекспира носили перчатку на головных уборах, требовал ли король Лир подать ему бобровой струи и о многом другом.
Pomme de senteur, XVI° s. Musée international de la parfumerie de Grasse & Pair of Gloves, 1610-1630, Great Britain, V&A
Эксклюзив, если уносите целиком или частично, пожалуйста, давайте полную ссылку на материал.
Наши «мускусные кошки», кабарга и циветта, вместе с кашалотами исправно служили моде и парфюмерии. Приведем отрывок из книги Анны Уайтлок «В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора»[9]: «Сладкие мешочки», наполненные духами, вшивали в платья или перчатки; чулки и туфли также душили веществами, полученными из животных источников: серой амброй, восковой субстанцией, выделяемой или извергаемой кашалотами, которая со временем приобретала сладкий, землистый аромат; цибетином, пахучим секретом, вырабатываемым железами виверры, и мускусом, секретом таких животных, как кабарга. Кроме того, использовались и цветочные масла, выделенные из апельсина, жасмина, лилии и других цветов, а также такие специи, как корица, мускатный орех и гвоздика». Подробнее здесь - Один день с королевой.
A pair of womenswear elbow-length gloves, 17th century, The Glove Collection Trust
«Перчатки душили смесью из серой амбры, мускуса или цибетина с жировой основой. Полученную пасту размазывали по внутренней поверхности перчаток для сохранения мягкости кожи. Такие перчатки были излюбленным подарком для тех, кто не слишком хорошо знал о том, что именно нравится королеве. Елизавета часто носила перчатки для тепла во дворцах в холодные дни, а также в поездках. В 1578 г. леди Мэри Сидни подарила «пару надушенных перчаток с двадцатью четырьмя пуговками из золота на каждой с маленькими бриллиантами».[10]
Елизавета I, всегда гордившаяся своими тонкими, длинными пальцами, носила эту перчатку (другая из пары до наших дней не сохранилась) только один раз, на своей коронации 15 января 1559 года.
Queen Elizabeth I's coronation gauntlet, Worn at the monarch’s Westminster Abbey coronation on January 15 1559, Dents Gloves Museum
Отец Шекспира был торговцем и перчаточником, и можно с уверенностью умозаключить, что про перчатки драматург знал почти всё. Они в то время играли очень важную роль: защищали и согревали руки, показывали статус своего владельца, были идеальным подарком, можно было «бросить перчатку» как вызов, можно было носить её на память о любимом человеке или как знак отличия, дарованный сюзереном.
Menswear tabbed gauntlet, 1615-1630, The Glove Collection Trust
В «Генрихе V» (акт 4, сцена 1) накануне битвы при Азенкуре неузнанный король в простом платье бродит по лагерю и ссорится с солдатом Уильямсом. Они обмениваются перчатками в залог того, что если останутся в живых после битвы, узнают друг друга по перчатке на головном уборе и поквитаются. Увидев Уильямса после победы, Генрих V говорит Флуэллену, что сорвал эту перчатку со шлема герцога Алансонского (врага-француза), и просит его носить перчатку на шапке. Если кто-нибудь потребует ее обратно, значит, он друг герцога и враг англичанам, его следует задержать. Уильямс узнает перчатку и бьет Флуэллена, солдата арестовывают. Король признается солдату, что это он сам с ним поссорился накануне. Генрих прощает Уильямса, велит набить перчатку монетами и вернуть ему, солдат теперь должен носить перчатку на своем головном уборе в знак особого отличия. (акт 4, сцены 7-8)
Henry V: Act 4, Scene 8
KING HENRY THE FIFTH
Here, uncle Exeter, fill this glove with crowns,
And give it to this fellow. Keep it, fellow,
And wear it for an honor in thy cap
Till I do challenge it.
Генрих V, акт 4, сцена 8
Перевод Е. БИРУКОВОЙ, 1959
Король Генрих
Вы кронами мою перчатку, дядя,
Наполните. - Бери ее, солдат;
Как знак отличия, носи на шапке,
Пока я не потребую обратно.
В сериале «Пустая корона» история с перчаткой несколько сокращена, и залог носят на поясе. Но вернув солдату перчатку, Генрих велит ему «приколоть её к шляпе в знак особого отличия».
Уильямс Узнает свою перчатку на поясе короля, Генрих V, Пустая корона, ВВС Two
Перчатки в «Генрихе V» принадлежали воинам и, вероятно, были грубой выделки. Зато Эдгар в «Короле Лире», симулируя безумие и изображая Тома из Бедлама, рассказывает, что раньше он был волокитой и носил перчатку своей дамы сердца на шляпе. Такие перчатки были душистыми, тонкой выделки и с декоративной отделкой. Эта пара перчаток украшена вышивкой с изображением льва, улиток и овцы, возможно, вышивка была связана с геральдикой владельца.
Pair of Gloves, 1603-1625, Great Britain, V&A
Pair of Gloves, 1610-1630, Great Britain, V&A, detail
Pair of Gloves, 1610-1630, Great Britain, V&A, detail
King Lear, act 3, scene 4.
EDGAR
A servingman! Proud in heart and mind; that curl’d my hair; wore gloves in my cap; serv’d the lust of my mistress’ heart, and did the act of darkness with her; swore as many oaths as I spake words, and broke them in the sweet face of heaven
Король Лир, акт 3, сцена 4
Перевод М. А. Кузмина, 1934
Эдгар
Волокитой. В сердце и уме горд был, волосы завивал, в шляпе перчатки носил, с дамой сердца любострастию предавался и дела тьмы творил с нею. Что ни слово, то клялся и пред чистым небесным ликом клятвы нарушал.
Во времена Шекспира перчатки знатных людей были роскошными и ароматизированными. Джордж Клиффорд, 3-й граф Камберленд, 13-й барон де Клиффорд, был прославлен своими победами на турнирах и участием в ряде военных экспедиций против испанцев. Портретная миниатюра Николаса Хиллиарда, написанная около 1590 года, изображает графа с перчаткой Елизаветы I на его шляпе как знак особой королевской благосклонности к нему. Про данную миниатюру можно рассказать много интересного, однако это слишком выходит за рамки заявленной темы. Возможно, в другой раз как-нибудь.
Nicholas Hilliard, A full-length miniature of George Clifford, 3rd Earl of Cumberland, in watercolour on thin vellum laid on a fruitwood panel, circa 1590, National Maritime Museum, Greenwich, London, Caird Collection
Nicholas Hilliard, A full-length miniature of George Clifford, 3rd Earl of Cumberland, in watercolour on thin vellum laid on a fruitwood panel, circa 1590, National Maritime Museum, Greenwich, London, Caird Collection, detail
Копия начала 19 века, основанная на работе Николаса Хиллиарда конца 16 века, тоже изображает Джорджа Клиффорда с перчаткой Елизаветы.
George Clifford, 3rd Earl of Cumberland after Nicholas Hilliard, oil on canvas, early 19th century, based on a work of 1590, National Portrait Gallery, London
George Clifford, 3rd Earl of Cumberland after Nicholas Hilliard, oil on canvas, early 19th century, based on a work of 1590, National Portrait Gallery, London, detail
Поскольку материал посвящен роли «кошек Шекспира» в парфюмерии, мы не будем подробно анализировать роль перчаток в пьесах драматурга, а лишь немного расскажем об ароматизированных перчатках.
Much Ado about Nothing
Act III, Scene 4
Hero. These gloves the count sent me; they are an excellent perfume.
Много шума из ничего, Акт 3, сцена 4
Перевод Т. Щепкиной-Куперник, 1959
Геро. Вот перчатки, которые мне прислал граф: как они чудно пахнут!
The Winter's Tale: Act 4 Scene 4
MOPSA. Come, you promis’d me a tawdry-lace and a pair of sweet gloves.
Зимняя сказка, акт 4, сцена 4,
Перевод Т. Щепкиной-Куперник, 1949
Мопса. Идем, ты обещал мне ожерелье и душистые перчатки.
The Winter's Tale: Act 4 Scene 4
AUTOLYCUS. Gloves as sweet as damask roses.
Зимняя сказка, акт 4, сцена 4,
Перевод Т. Щепкиной-Куперник, 1949
Автолик. Перчатки - запах роз дамасских.
В 1575 году молодой Эдвард де Вер, 17-й граф Оксфорд, отправился в Европу, где посетил Германию, Францию и Италию. На этой копии 17 века портрета Эдварда де Вера, выполненного в 1575 г., запечатлен молодой двадцатипятилетний граф во время своего путешествия.
17th-century portrait based on lost 1575 original, National Portrait Gallery, London
Пикантность истории в том, что «оксфордианцы» считают 17-го графа Оксфорд настоящим автором произведений, приписываемых Уильяму Шекспиру. Но не будем об этом.
К тому времени перчатки состоятельных заказчиков обычно пропитывали мускусом, амброй или цибетом. Однако Эдвард де Вер совершил небольшую революцию в моде, привезя в 1576 г. в подарок королеве Елизавете I ароматизированные флорентийские перчатки с отделкой всего четырьмя пучками роз из цветного, рельефного шелка. Там была какая-то невероятная история, его корабль захватили и разграбили пираты, но перчатки для королевы уцелели. Возможно, они были пропитаны Acqua della Regina, ароматом, который Екатерина Медичи поручила создать доминиканским монахам в 1533 году и взяла его с собой во Францию, когда вышла замуж за принца Генриха де Валуа, будущего короля Франции Генриха II.
Acqua della Regina
Елизавета просто влюбилась в новый аромат, если верить парфюмерам, его можно приобрести и сегодня. В Англии аромат получил название «духи графа Оксфорда», и надушенные «оксфордские перчатки» пользовались огромной популярностью. Роберт Нэрс в своем знаменитом словаре для читателей елизаветинской литературы, Nares' Glossary, цитирует продолжателя Стоу (the continuator of Stowe). Джон Стоу был автором «Анналов, или Общих хроник Англии», после смерти Стоу их «продолжил» Эдмунд Хауз. Он называет годом возвращения де Вера из Италии 14-й или 15-й год [царствования] Елизаветы (небольшая ошибка, это 1572-1573 г.г.; де Вер вернулся в 1576 г. - это был 18-й год правления Королевы Девственницы).[11]
Это не перчатки, подаренные графом де Вером, но это сохранившаяся до наших дней пара перчаток английской королевы:
Queen Elizabeth I Gloves, AN1887.1, 16th century, Ashmolean Museum, University of Oxford
Продолжатель Стоу пишет, что Елизавета настолько любила свои «оксфордские перчатки», что портретировалась в них. Надо сказать, что портрет королевы в этих перчатках с отделкой всего четырьмя пучками роз из цветного, рельефного шелка не найден. Продолжатель Стоу замечает, что граф Эдвард де Вер также привез с собой душистые сумочки, ароматизированные колеты и иные приятные вещицы. Странно, что пираты ничего из этого не забрали. Отмечается также, что «оксфордские перчатки» были первыми ароматизированными перчатками в Англии, однако, это маловероятно. Скорее цибет, мускус и амбру сменили более сложносочиненные ароматы.[12]
«Зато в ту эпоху, когда от всех довольно резко пахло, широко применялись духи. Они считались не просто предметом роскоши. Многие женщины носили на поясе резные металлические или самшитовые ароматические шарики, наполненные пастой из ароматических приправ: гвоздики, мускатного ореха, кумина. Ароматические шарики одновременно избавляли от неприятных запахов и защищали от инфекции. Врач Елизаветы, доктор Хьюик, регулярно подносил ей бутыль с ароматической водой, настоянной на апельсиновом цвете. Говорят, что следующий рецепт использовался для приготовления любимой туалетной воды Елизаветы, которую готовили из майорана, или душицы: «Взять восемь ложек воды, на два пенса сахарной пудры, вскипятить на горячих углях, прибавить пол-унции сладкой душицы, высушенной на солнце, и на два пенса порошка бензойной смолы». В результате, как говорили, туалетная вода получается «очень сладкой и действует долго».[9],[13]
Резные металлические или самшитовые ароматические шарики, наполненные душистой пастой - это, конечно, помандеры. Т.н. «Портрет Дарнли» (назван по имени предыдущего владельца) изображает Елизавету I, к её талии прикреплен драгоценный помандер.
'Darnley portrait', Queen Elizabeth I, by Unknown continental artist, circa 1575, National Portrait Gallery, London
'Darnley portrait', Queen Elizabeth I, by Unknown continental artist, circa 1575, National Portrait Gallery, London, detail
Термин «помандер» (pomme d’ambre - «ароматическое яблоко») обозначал ароматические соединения с такими ингредиентами как амбра, цибет или мускус, а также - переносной сосуд, в котором хранились благовония. Помандер также мог называться бальзамическим или мускусным яблоком. Некоторые смеси из благовоний были настолько твердыми, что им совсем не требовался контейнер, их аромат вдыхали, и благодаря ношению с собой подобных пастилок, старались замаскировать неприятные запаха тела. Бедные люди для этих же целей заворачивали в ткань дешевые душистые травы.
Европейский помандер был заимствован с Востока в эпоху крестовых походов, предположение подкрепляется тем фактом, что некоторые помандеры описывались как «à la façon de Damaz». Этот роскошный аксессуар впервые упоминается в европейской культуре в 1174 году, когда послы Болдуина IV Иерусалимского преподнесли Фридриху I Барбароссе золотые яблоки, наполненные мускусом.
A gold pomander set with 33 cut diamonds, 16th century
Pomandre en or émaillé à forme de grenade et ornée de rubis, émeraude et diamant, Circa 1600 - 1625, Rijksmuseum
Pomandre allemande en or, émail et pierres précieuses, début du XVIIe siècle, 8 cm de hauteur et 4 cm de diamètre, Burghley Collections
Pomander, of gold openwork, enamelled in pale-blue and white, decorated and hung with pearls, probably German, early 17th century, H 8.3cm, W 4.3cm, D 4.3cm, V&A
Помандеры использовались как в лечебных целях, так и в качестве украшений, драгоценного аксессуара, прикрепленного к поясу или подвешенного на изящной шейной цепочке. Иногда золотой или серебряный помандер состоял из нескольких частей, каждое из отделений содержало свой аромат.
Pomander, Allemagne, du 16e siècle, Hauteur 6 cm, En argent ciselé et vermeil.
Pomandre anglais en vermeil et cire noire, Circa 1600 - 1610, Victoria and Albert Museum
Изготовленный в Англии серебряный помандер 16 века (высота 6,4 см, ширина 3,4 см, вес 50, 2 гр) с восемью отделениями, на которых выгравированы названия содержащихся в них ароматов: роза, кедр, жасмин, амбра, мускус, фиалка, апельсин и гвоздика.
Pomander, English about 1580, Silver gilt, Museum of Fine Arts, Boston
Обратите внимание, что драгоценный аксессуар венчает серебряный феникс! Конечно, это не случайно. Ещё в трудах античных и раннехристианских авторов говорилось, что феникс делает себе (вариант: отцу) гроб-гнездо из благовоний, в котором и умирает.
Pomander, English about 1580, Silver gilt, Museum of Fine Arts, Boston
В среднем диаметр помандера составлял от 2 до 8 см, большинство из них были сделаны из золота, серебра или самшита. Форма могла быть чрезвычайно разнообразной и варьировалась от гранатов («en façon de Grenade»), яблок, грушевидных или орехообразных кулонов, черепов и даже часов. Многие из них были украшены филигранью, чернением, эмалью, драгоценными камнями.
Английский серебряный помандер в виде черепа был продан 25 октября 2019 на аукционе Christie's в Лондоне за 65 000 фунтов стерлингов.
A rare 17th-century silver pomander, 1628, silver, leather case. Sold for £65,000 on 25 October 2019 at Christie’s in London
Этакое memento mori: яблоко высотой 8 см со следами укусов и надписью «1628 г. н.э. / От мужчины произошла женщина / От женщины произошел грех / От греха произошла смерть»; внутренность яблока с позолоченной серебряной полостью.
A rare 17th-century silver pomander, 1628, silver, leather case. Sold for £65,000 on 25 October 2019 at Christie’s in London
В серебряное яблоко помещался увенчанный венком череп, содержащий миниатюру, изображающую Христа, выводящего души из Чистилища, с надписью Post mortem, vita Ooeternitas («после смерти, вечная жизнь»). Возможно, им владел король Англии Яков II.
A rare 17th-century silver pomander, 1628, silver, leather case. Sold for £65,000 on 25 October 2019 at Christie’s in London
«Часы 1505 г.» или «Часы-Помандер 1505 г.» - старейшие карманные часы в мире, что работают до сих пор. Часы были созданы Петером Хенляйном из Нюрнберга в 1505 году. Предварительная оценка их стартовой цены в 2014 г. составляла от 50 до 80 миллионов долларов.
Watch 1505 or Pomander Watch of 1505 by Peter Henlein
Помандеры прикрепляли к четкам, их подвешивали на цепочке на пояс или вокруг шеи, просто держали в руках. Дожи носили на своих драгоценных одеяниях от восьми до десяти подобных ароматических аксессуаров. Иногда ароматы заворачивали в шелковую ткань, обычно красного цвета, считалось, что это помогает при ревматизме.
Barthel Bruyn the Younger, Portrait of a Woman of the Slosgin Family of Cologne, 1557, New York, The Metropolitan Museum of Art
Barthel Bruyn the Younger, Portrait of a Woman of the Slosgin Family of Cologne, 1557, New York, The Metropolitan Museum of Art detail
Nicholas Neufchâtel, Portrait de Femme, ca. 1550, Musées royaux des Beaux-Arts de Belgique
Agnolo Bronzino, Portrait of Lucrezia de' Medici, 1560, North Carolina Museum of Art
Portrait of a Florentine noblewoman, ca. 1540, possibly by Agnolo di Cosimo (Bronzino) San Diego Museum of Art, San Diego California
Помандер, упоминаемый плутом-бродягой Автоликом в пьесе Шекспира «Зимняя сказка», в переводе Т. Щепкиной-Куперник стал «мускусным орешком». В более ранних переводах слово «помандер» в основном передавали словом «духи».
The Winter's Tale: Act 4 Scene 4
AUTOLYCUS
I have sold all my trumpery; not a counterfeit stone, not a ribbon, glass, pomander, brooch, table-book, ballad, knife, tape, glove, shoe-tie, bracelet, horn-ring, to keep my pack from fasting.
Зимняя сказка, акт 4, сцена 4
пер.Т.Щепкиной-Куперник, 1941
Автолик
Я распродал весь свой хлам; в коробе у меня не осталось ни поддельного камешка, ни ленты, ни зеркальца, ни мускусного орешка, ни пряжки, ни записной книжки, ни баллады, ни ножичка, ни тесемки, ни пары перчаток, ни шнурка для башмаков, ни браслетки, ни рогового колечка, ничего... так он отощал.
Titian, Portrait of Clarissa Strozzi 1542, Staatliche Museen zu Berlin
Portrait du Doge Leonardo Loredano avec un chapelet de pomanders (1501), Giovanni Bellini (1430-1516), National Gallery, Londres
Portrait du Doge Leonardo Loredano avec un chapelet de pomanders (1501), Giovanni Bellini (1430-1516), National Gallery, Londres, detail
Portrait of Jan Gerritsz van Egmond van de Nijenburg, Jacob Cornelisz van Oostsanen (workshop of), c. 1518, Rijksmuseum
Portrait of Jan Gerritsz van Egmond van de Nijenburg, Jacob Cornelisz van Oostsanen (workshop of), c. 1518, Rijksmuseum, detail
Самыми распространенными ингредиентами помандеров были: стиракс, лепестки роз, лабданум , мускус, цибет, мускатный орех, серая амбра, гвоздика, а также иные травы и специи, цветы, кожура, фрукты, смолы и ароматные породы дерева. С начала 17 века помандер все чаще стал заменяться менее дорогими жидкими эссенциями.
В «Короле Лире» после признания Эдгара о том, что раньше он был вертопрахом и волокитой, Лир, созерцая его в облике Бедного Тома из Бедлама, дает свое определение человека без прикрас. Получается похоже на определение Платона, кстати.
King Lear, William Shakespeare, act 3, scene 4.
LEAR
Why, thou wert better in thy grave than to answer with thy uncovered body this extremity of the skies.-Is man no more than this? Consider him well.-Thou owest the worm no silk, the beast no hide, the sheep no wool, the cat no perfume. Ha! Here’s three on’s are sophisticated. Thou art the thing itself. Unaccommodated man is no more but such a poor, bare, forked animal as thou art.- Off, off, you lendings! Come. Unbutton here. (tears at his clothes)
Король Лир, акт 3, сцена 4
Переводчик Щепкина-Куперник, 1937
Лир.
Да, лучше бы тебе лежать в могиле, чем предоставлять нагое тело всей ярости небес. И человек - не больше, чем вот это! Посмотрите на него хорошенько. Ничем никому ты не обязан: ни шелком - червю, ни мехом - зверю, ни шерстью - овце, ни духами - мускусной кошке! Так! Мы все трое поддельные; а ты - то, что есть. Человек без прикрас - только бедное нагое двуногое животное, как ты. Прочь, прочь, все чужое! Расстегивайте же скорей! (Срывает с себя одежду.)
В оригинале король Лир говорит the cat no perfume - «не обязан духами [благовониями] кошке». Что это за кошка такая? Как мы помним из первой части данного материала, слово кошка (cat) входит составной частью в название таких животных как кабарга (musk-cat) и циветта (civet-cat) - т.е. Лир говорит либо о кабарге и мускусе, либо о циветте и цибете. Из русскоязычных переводов это не очевидно. Почти всех зачаровала «мускусная кошка». Полные фрагменты упомянутых переводов, кроме тех, что приведены в посте, будут даны под спойлерами в конце нашей статьи. Сразу оговоримся, что в данном материале речь не идет о литературных достоинствах перевода, мы рассуждаем о кошках Шекспира, не более того.
За мускусную кошку «голосуют» Б. Пастернак, Т. Щепкина-Куперник (1937), В. Якимов (1833), М. Кузмин (1934), Ю. Лифшиц (2014), О. Сорока (1990) и А. Флори (2007). Флори, правда, пишет «ни цивета от мускусной кошки». А. Дружинин (1856) и Г. Кружков остроумно решают проблему перевода, просто пропустив данную фразу. Н. Кетчер (1877), С. Юрьев (1882) и Н. Голованов (1900) патриотично упоминают «благоухания выхухоли». П. Каншин (1893) называет кабаргу (!) - «в долгу у кабарги за благовония» - и это первый и единственный раз, когда у русскоязычных переводчиков Шекспира появляется кабарга! А В. Лазаревский (1864), вероятно, упоминает циветту(!): «не прихватил у цибета мускусу». В переводе же А. Соколовского (1894) в буквальном смысле бьет новая струя: «не долженъ онъ ничего бобру за мускусъ».
Бобровая струя (кастореум) - вырабатывается у бобров в прианальных препуциальных железах, до сих пор ценится в восточной медицине, а раньше считалась одним из сильнейших лекарств и фигурировала почти во всех фармакопеях. Из-за кастореума и прекрасного меха обыкновенный (европейский) бобр оказался на грани вымирания. В 20 веке были приложены значительные усилия для восстановления популяции с хорошим результатом, однако во многих странах бобр исчез.
бобр
В следующем акте король Лир требует унцию цибета: Give me an ounce of civet, good apothecary - «Дай мне унцию цибета, добрый аптекарь».
King Lear: Act 4 Scene 6
Lear.
Behold yond simpering dame, whose face between her forks presages snow, that minces virtue and does shake the head to hear of pleasure’s name. The fitchew, nor the soiled horse, goes to ’t with a more riotous appetite. Down from the waist they are centaurs, though women all above. But to the girdle do the gods inherit; beneath is all the fiends'. There’s hell, there’s darkness, there’s the sulfurous pit- burning, scalding, stench, consumption! Fie, fie, fie, pah, pah!-Give me an ounce of civet, good apothecary, to sweeten my imagination. There’s money for thee.
Король Лир, акт 4, сцена 6,
Перевод Т. Щепкиной-Куперник,
Лир.
Смотри на эту чопорную леди,
Чей вид пророчит лед у ней внутри;
Чиста притворно, головой качает,
Едва услышав слово «наслажденье»,
Но в сладострастье не жадней ее
Хорек иль молодая кобылица.
Да, ниже пояса - они кентавры,
Хоть женщины вверху!
До пояса они - богов наследье,
А ниже - дьяволу принадлежат;
Там ад, там мрак, там серный дух, там бездна,
Жар, пламя, боль, зловонье, разрушенье.
Фу, фу, фу, брр! Дай мне унцию мускуса, добрый аптекарь, чтобы освежить мое воображение.
Интересно взглянуть, какое решение приняли переводчики. Большинство переводчиков выбрали мускус: Б. Пастернак, Т. Щепкина-Куперник (1937), М. Кузмин (1934), А. Флори (2007), А. Дружинин (1856), П. Каншин (1893), В. Лазаревский (1864). Оригинально решили проблему Ю. Лифшиц (2014), в его переводе Лир требует «унцию розового масла», и Н. Голованов (1900) - «дай духов».
Мне было очень интересно, будет ли король Лир в переводе А. Соколовского (1894) требовать бобровой струи? Нет, мускусу требует. И победитель О. Сорока (1990) «баночку цибету»!
В предыдущих сериях:
Загадочные кошки Шекспира: кабарга, карточная игра и демон. Часть I.
Загадочные кошки Шекспира: кабарга, карточная игра и демон. Часть II.
Загадочные кошки Шекспира: Шекспир настоящий и кот восстающий.
Королевские геральдические звери: Лев Англии, Единорог Шотландии, Грифон Эдуарда III, Сокол Плантагенетов, Белый Лев Мортимера, Чёрный Бык Кларенса, Йейл Бофортов, Белая Борзая Ричмонда, Красный дракон Уэльса и Белый конь Ганноверов.
Загадочные кошки Шекспира: Парфюмерия. Часть I.
1 - The history of four-footed beasts and serpents by Topsell, Edward, 1572-1625; Gessner, Conrad, 1516-1565; Moffett, Thomas, 1553-1604; Rowland, John, M.D, London, Printed by E. Cotes, for G. Sawbridge, 1658, p. 427
2 - Icones animalium quadrupedum viviparorum et oviparorum, quae in Historia animalium ... by Gessner, Conrad, 1553, Tiguri, C. Froschoverus, p. 33
3 - Letters and Papers, Foreign and Domestic, Henry VIII, Volume 5, 1531-1532. Originally published by Her Majesty's Stationery Office, London, 1880, 329
4 - The history of the church & manor of Wigan in the county of Lancaster by Bridgeman, George T. O. (George Thomas Orlando), 1823-1895, Publication date 1888, p. 93
5 - The world's progress : a dictionary of dates by Putnam, George Palmer, 1814-1872, Publication date 1878, p. 387
6 - The history of four-footed beasts and serpents by Topsell, Edward, 1572-1625; Gessner, Conrad, 1516-1565; Moffett, Thomas, 1553-1604; Rowland, John, M.D, London, Printed by E. Cotes, for G. Sawbridge, 1658, p. 585
7 - The history of four-footed beasts and serpents by Topsell, Edward, 1572-1625; Gessner, Conrad, 1516-1565; Moffett, Thomas, 1553-1604; Rowland, John, M.D, London, Printed by E. Cotes, for G. Sawbridge, 1658, 586
8 - The Civet-Cats of Newington Green: New Light on Defoe Theodore F. M. Newton, The Review of English Studies Vol. 13, No. 49 (Jan., 1937), pp. 10-19 (10 pages) Published by: Oxford University Press
9 - Отрывок их книги: Анна Уайтлок, «В постели с Елизаветой. Интимная история английского королевского двора», Переводчик: Игоревский Л. А., Издательство: Центрполиграф, 2015 г.
10 - New Year Gift roll, 1578. Society of Antiquaries MS 537 printed in Nichols, Progresses of Queen Elizabeth , II, 72.
11 - Robert Nares, A Glossary, R. Triphook, 1822, 204-205
12 - Annales, or, A generall chronicle of England, Author: John Stow; Edmund Howes; George Buck, Sir; Bernard Alsop; John Beale; Publisher: Londini : Impensis Richardi Meighen, 1631, 868
13 - The Queen’s Closet Opened, London, 1696, 239.
Король Лир, акт 3, сцена 4
[Перевод П. А. Каншина (1893)]
Лиръ. Лучше-бы тебѣ лежать въ могилѣ, чѣмъ подвергатъ свое обнаженное тѣло всѣмъ ужасамъ непогоды. Неужто человѣкъ въ самомъ дѣлѣ не больше этого? Вглядитесь въ него хорошенько. Нельзя сказать, чтобы y червя онъ былъ въ долгу за шелкъ, y краснаго звѣря за мѣхъ, y овцы за шерсть, a у кабарги за благовонія. Онъ заставдяетъ васъ всѣхъ краснѣть за наши умствованія... Да, ты, пріятель, остался тѣмъ, чѣмь былъ созданъ, то есть настоящимъ, безъискуственнымъ человѣкомъ, то есть, жалкимъ и нагимъ двуногимъ животнымъ. Долой съ меня все чужое! Дѣлайте тоже и вы! (Рветъ на себѣ одежды).
[Перевод А. В. Дружинина (1856)]
Лир. Лучше бы тебе лежать под землей, нежели нагишом бродить под бурею. Неужели это человек - человек, и ничего больше? Посмотри на него хорошенько: на нем нет ни кожи от зверя, ни шерсти от овцы, ни шелку от червя! А мы все трое не люди - мы подделаны! Вот человек, как он есть, - бедное, голое, двуногое животное... Прочь с меня все чужое! (Шуту.) Эй! Расстегни здесь. (Рвет с себя платье.)
[Перевод В. Я. Якимова (1833).]
Лиръ. Но лучше бы тебѣ лежать въ могилѣ, нежели нагому переносили, такую жестокость атмосферы? Неужели человѣкъ не больше, какъ это? Разсмотрите его хорошенько! Ты не обязанъ червю шелкомъ, звѣрю кожей, овцѣ шерстью, кошкѣ мускусомъ.- Га! здѣсь трое изъ насъ поддѣланы! - Ты самая вещь; - неодѣтый человѣкъ есть не болѣе, какъ такое бѣдное, двуногое животное, какъ ты. Прочь съ меня, прочь съ меня, ты, взятое взаймы!- На, разстегни здѣсь.- (Срываетъ съ себя платье.)
[Перевод В. М. Лазаревского (1864).]
Лиръ. Лучше бы тебѣ лежать въ могилѣ, чѣмъ голому выносить ярость этой бури! Неужь-то тутъ весь человѣкъ!.... Разглядимъ-ка его поближе; ты не прихватилъ у червя шелку, у звѣря меду, у овцы шерсти, у цибета мускусу.... Указывая на Кента и Шута.- А! такъ мы-то втроемъ плутовская подѣлка! Ты одинъ - самая суть!- Человѣкъ на чистоту - не болѣе какъ бѣдное, голое, двуногое животное въ этомъ родѣ.... Рветъ на себѣ платье.- Прочь, прочь съ меня все приставное.... растеши здѣсь, скорѣй....
[Перевод Н. Х. Кетчера (1877).]
ЛИРЪ. Лучше лежать бы тебѣ въ могилѣ, чѣмъ подвергать обнаженное тѣло такому неистовству непогоды.-- Неужели человѣкъ не больше этого? Вглядитесь въ него хорошенько. Ты не обязанъ червю шелкомъ, звѣрю - шкурой, овцѣ - шерстью, выхухолю - благоуханіемъ.- А! здѣсь трое изъ насъ поддѣлка!- Только ты то, что есть; неподдѣльный человѣкъ - такое жь, какъ ты, жалкое, нагое, развиленное животное.- Долой же, долой все заемное.- (Сбрасывая си себя одежды) Разоблачайтесь же и вы.
[Перевод С. А. Юрьева (1882).]
Лиръ. Легче бы тебѣ лежать въ гробу, чѣмъ выставлять твое нагое тѣло въ отвѣтъ на ярость небесъ. Или человѣкъ не болѣе этого? Смотрите на него. Ты никому ничѣмъ не обязанъ: ты не взялъ ни шелка у червя, ни шкуры у звѣря, ни шерсти у овцы, ни благоуханія у выхухоли. Мы трое здѣсь - лжемъ на человѣка. Ты одинъ только то, что ты есть на самомъ дѣлѣ: ничѣмъ не приправленный человѣкъ, не болѣе, какъ вотъ такое нагое, пилообразное животное, какъ ты. Долой, долой все заемное! Разстегните тутъ. (Рветъ на себѣ одежду.)
[Перевод А. Л. Соколовского (1894).]
Лиръ. Лучше бы тебѣ въ могилѣ было лежать, чѣмъ въ твоихъ дырявыхъ лохмотьяхъ подъ открытымъ небомъ бѣгать.- Вотъ онъ человѣкъ, какимъ природа его создала! Смотрите на него: не долженъ онъ ничего шелковому червяку за ткань, звѣрю за шкуру, овцѣ за шерсть, бобру за мускусъ. Онъ одинъ настоящій человѣкъ, а мы трое поддѣлка. Его одного зову я человѣкомъ, этой бѣдной, нагой, двуногой тварью. Не хочу чужого! Рвите съ меня все!..
[Перевод Н. Н. Голованова (1900).]
Лиръ. О, тебѣ въ могилѣ было бы лучше, чѣмъ нагому въ такую погоду! Неужели человѣкъ только таковъ на самомъ дѣлѣ, а не больше? Посмотрите на него! Да, ты не занималъ у червей шелка, у звѣрей кожи, у овецъ шерсти, у выхухоля духовъ. Гмъ, трое изъ насъ поддѣлка; только одинъ настоящій; человѣкъ, какъ онъ есть, не болѣе какъ бѣдный, нагой, дурной звѣрекъ, въ родѣ тебя. Прочь все заемное, все лишнее! Эй, разстегните меня!
[Перевод М. А. Кузмина (1934).]
Лир Лучше бы лежать тебе в могиле, чем непокрытым встречать эту суровость непогоды. Что ж, человек и есть таков, как он. Посмотрите на него хорошенько. Тебе шелковичный червь не предоставил своей ткани, скот - покрышки, овца - волны, мускусная кошка - запаха. - Га! Мы трое все поддельные; ты - тварь, как есть; неприкрытый человек - не более, как бедное голое двуногое животное, как ты. Прочь, прочь! Все это взято взаймы! Расстегни мне здесь.
[Перевод Кружкова Г. М.]
Лир. Лучше тебе лежать в земле, чем раздетому и разутому дрожать под холодным ветром. Неужели это и есть человек? Рассмотрим ближе. На нем ни кожи звериной, ни шерсти овечьей; он ничего не должен ни шелковичному червю, ни английскому барашку. Мы перед ним - раскрашенные куклы, а он являет правду как она есть; человек по сути своей - только бедное голое двуногое животное. Долой эти заемные украсы! Помогите мне расстегнуться.... (Хочет сорвать с себя одежду.)
[Пастернак]
Лучше было бы тебе лежать в могиле, чем подставлять свое голое тело под удары непогоды. Неужели вот это, собственно, и есть человек? Присмотритесь к нему. На нем все свое, ничего чужого. Ни шелка от шелковичного червя, ни воловьей кожи, ни овечьей шерсти, ни душистой струи от мускусной кошки! Все мы с вами поддельные, а он - настоящий. Неприкрашенный человек - и есть именно это бедное, голое двуногое животное, и больше ничего. Долой, долой с себя все лишнее! Ну-ка, отстегни мне вот тут. (Срывает с себя одежды.)
[Перевод А. В. Флори, 2007]
Лир. Да, лучше греться в могиле, чем открытой грудью встречать удары судьбы. Он человеком был. Впрочем, нет, скорее, стал человеком настоящим. Это мы фальшивые. Посмотрите: вот человек. Он ничего ни от кого не взял: ни шелка от шелкопряда, ни шкуры от зверя, ни шерсти от барана, ни цивета от мускусной кошки. Человек - это беззащитное, голое двуногое животное. Долой все лишнее! Пускай всё будет нароспашь! Расстегни здесь! (Пытается раздеться.)
[Перевод Ю. И. Лифшица (2014)]
ЛИР. Лучше бы тебе покончить с собой, чем своим обнаженным телом отбиваться от нечеловеческой бури. Значит, это и есть человек? Вот он, как на ладони. На тебе ни куска свиной кожи, ни клочка овечьей шерсти. Ты никому не обязан: ни шелковичному червю, ни мускусной кошке. Ха! Мы - по сравнению с ним - донельзя извращены. А ты - настоящий, подлинный. Стало быть, человек в чистом виде - это всего лишь жалкая, нагая, раздвоенная снизу тварь. Простая тварь, как ты. Прочь, к черту всю эту мишуру! Помогите расстегнуть! (Пытается сорвать с себя одежду.)
[Осия Петрович Сорока, 1990]
Лир. Да лучше бы уж тебе в могилу, чем неодетым телом отражать неистовство небес. Неужели человек всего-навсего вот это? Вдумайтесь только. Не взял ты ни шкуры у вола, ни шелка у червя, ни шерсти у овцы, ни мускуса у кошки. Ха! Нас трое здесь разбавленных, подфальшивленных. В тебе же - ничего заемного. Вот он, человек беспримесный, - вот это нищее, голое, раз- вильчатое существо, и ничего сверх. Прочь, прочь все подмеси! Здесь расстегни мне! (Рвет с себя одежду.)