Москва уже второй день вспоминает о том, в каком неласковом климате живет Россия, и о том, что в нашей суровой полосе целых пять месяцев зимы, и ноябрь -это уже вполне полноценный зимний месяц. На улице уже холодно как зимой, но при этом снега еще нет, то есть человек, бредущий темными вечерами через неласковое неосвещенное пространство своего спального района не знает, на чем остановить взгляд в эти минуты. Ибо он не находит спасительной ватной (лол, это не от слова “ватник”!) субстанции снега, столь умиляющей всех поклонников Щелкунчика и прочих атрибутов рождества.
И поэтому если в 20 минутной пешей прогулке вам доведется увидеть человеческую фигуру, двигающуюся навстречу, то уж будьте уверены: лик этого существа будет светиться не самодовольной благостностью, не завлекательным выражением байронической задумчивости и даже не столь типичным для наших широт “лица необщим выраженьем”, а плохо скрываемой гримасой ужаса от того холода, который столь внезапно и властно проникает под «зябкое пальтецо».
Перед моим домом еще в доисторические времена разбит очаровательный парк, которого стараниями местных жителей пока почти не коснулась рука преобразований, вечно стремящихся освоить средства и устроить то тут то там модерновые площадки.
Так вот, любезные други мои. Об эту пору я особенно люблю одолеть кубометры кромешной тьмы с тем, чтобы войти в самый центр неосвещенного парка моего детства и припасть к живительному источнику моей бутылочки.
Чувствуя, как подсознание понемногу раскрепощается, меня очень вставляет наблюдать за огнями цивилизации по периметру парка. В этой скучной осмысленности ежедневных человеческих забот, которая просматривается в очертаниях, мне чудится какая-то неуместная в этот экзистенциальный момент насмешка. Когда винные пары придают мозгу известную игривость и сознание упрямо отрывается от повседневности - скорее всего, на губах моих играет почти язвительная усмешка,- мне бы все-таки хотелось видеть в этих огнях нечто загадочное и потустороннее.