Классные тусовки в "Маятнике Фуко"
Решила отметиться написанием поста про книжки Умберто Эко.
Мое открытие Умберто Эко началось с давным-давно подаренной мне книжки «Имя Розы». (Про это написано в 3 главе моей саги.) Был тогда еще довольно попсовый фильм Жана Жака Анно.
Умберто Эко, наверное, довольно старательно изучил средневековые трактаты, чтобы сконструировать образ Вильяма Баскервильского, у которого на все есть готовый ответ и который за словом в карман не полезет. Помню, меня очень волновало, а почему же книга названа именно так? Но вроде бы была найдена подходящая цитата: "Роза при имени прежнем, с нагими мы впредь именами".
Потом была куплена книга того же самого забавного итальянца -"Маятник Фуко" киевского издательства "Фита" с не указанным именем переводчика с итальянского. Наверное, это книга знаменовала собой начало эры увлечения тамплиерами в мире. Нынче почти никакой роман в стиле интеллектуального детектива не обходится без реверансов в сторону этого могущественного ордена храмовников и храма Соломона в Иерусалиме.
Долгие годы мне было довольно уютно жить в том же самом мире, где-то в уголке которого живет и Умберто Эко. И я совсем упустила из виду сообщение в прессе о том,что этот профессор семиотики Болонского университета скончался вследствие онкологического заболевания в феврале 2016.:(
Но раз прочитанные книги начинают жить в моей памяти какой-то своей жизнью. И вот недавно по какой-то ассоциации я стала вспоминать не ту выстроенную автором цепочку, по которой секты одержимых передают друг другу Тайное знание, а просто милую фактическую канву жизни главного героя и его друзей: миланский универститет, 1972 год, бар у Пилада, антифашисткая акция и правила ухода "от ментов" и детские воспоминания Джакопо Бельбо (Эко сам был пьемотнцем, и одного из своих героев Джакопо Бельбо он тоже сделал пьемонтцем).
Мне кажется, это звучит поистине очаровательно:
"Это был старый бар около канала, со стойками из цинка, бильярдом и всеми трамвайщиками и ремесленниками района, заходившими по утрам для приема первой порции беленького…
старичок Пилад, завел у себя марочные игристые вина для демократических интеллектуалов и виски для революционеров. активист студсовета играл в карты с журналистом, прислужником желтой прессы, только что подписавшим передовицу.
Что-то в этом духе я рассказывал тогда вечером в «Пиладе», хотя меня злостно перебивали. Бельбо вмешивался с фразочками типа: «Простите, по-моему, это уже что-то из Оруэлла или Кестлера…» или «Знаем, довольно известная история о… как его там звали… в Китае во время культурной революции…».
...Ампаро туда ходить не любила. Ее политический и моральный кодекс утверждал, что «Пилад» есть оплот демократического дендизма. "
