про прогрессивные стороны капитализма
У части левых есть неверное мнение, что вот финансовый капитал, особенно иноземный - это сугубый паразит, разрушающий хозяйство страны, высасывающий из неё все соки и этим жиреющий. А производственный капитал, заводчики и фабриканты, это как раз агенты прогрессивного развития.
История, однако, опровергает данную схему. Так, история включения Высокой Порты в мировую капиталистическую систему показывает нам, как мировой (англо-французский, с участием австрийцев, голландцев, итальянцев и русских) капитал из самых низменных соображений извлечения большей прибыли сделал много хорошего для развития производительных сил Оттоманской империи - будущей Турции. А вот производительный капитал, и турецкий, и христианский - не сделал ничего или почти ничего, ибо закоснел в традиционных предрассудках.
Из книжки С.М.Иванова про сабж:
«[После банкротства Порты в 1881 году] право взимания всех названных налогов, равно как и управления полученными от этого доходами, на основании ст. 15 Мухарремского декрета передавалось Администрации оттоманского публичного долга (АОПД), составленной из представителей основных групп держателей османских ценных бумаг. В Совет АОПД входили делегаты от финансовых кругов Англии, Голландии (один делегат на две страны), Франции, Германии, Австро-Венгрии и Италии. Кроме того, в него были включены по одному делегату от Имперского Оттоманского банка и от банкиров Галаты. Возглавляли Совет АОПД поочерёдно представители французских и английских кредиторов Османской империи, поскольку именно им принадлежали наибольшие доли в османском государственном долге. Что касается самого султанского правительства, то ему было предоставлено право пассивного контроля за деятельностью Совета АОПД. Османские чиновники имели возможность наблюдать за его работой, но вмешиваться в неё не могли.
Официальный статус Совета АОПД, казалось бы, не позволял рассматривать его в качестве органа «коллективного колониализма» западных держав и Османской империи, поскольку формально его члены не назначались правительствами заинтересованных государств, а выбирались группами частных лиц. Однако реально уже в первые годы своего существования Совет АОПД представлял собой именно такой орган «коллективного» контроля европейских государств как за финансами империи, так и за её экономическим развитием в целом.
Доказательством этому служит то, что и в первом и в последующих составах Совета Администрации оттоманского публичного долга делегатами от финансовых кругов Запада в большинстве случаев были крупные в прошлом государственные служащие, сохранявшие тесные связи с правительственными кругами той или иной европейской страны. Поэтому в своей деятельности на посту члена Совета АОПД они могли отстаивать интересы не только отдельных групп финансистов, но и общие экономические и политические интересы представляемого ими в этом учреждении государства.
Финансовое банкротство Порты, Мухарремский декрет и учреждение на его основе в 1881 г. АОПД зафиксировали определённый этап в экономической истории Османской империи - частичную утрату экономической самостоятельности в силу вовлечения её хозяйства и финансов в жизнедеятельность мировой капиталистической системы.
…Подчеркнём, что с созданием АОПД в хозяйственную жизнь империи было, по существу, встроено финансовое учреждение, деятельность которого выражала принципы иной, отличной от традиционной османской, экономической культуры. В отличие от периода 1854-1881 гг., когда между турецким налогоплательщиком и западным кредитором стояло османское государство с присущими его бюрократическому аппарату методами взимания налогов, теперь возникала организация, стремившаяся приспособить традиционные формы хозяйствования к буржуазным нормам и принципам фискальной политики. Поэтому деятельность АОПД в контролируемых ею областях во многом контрастировала с традиционно-османской практикой выколачивания налогов у податного населения.
Начать с того, что введённый АОПД порядок регулярной выдачи жалования своим служащим, подавляющее большинство которых (92-93%) всегда составляли османские подданные (руководители АОПД учитывали, что сбор налогов иностранцами мог бы привести в Турции к серьёзным столкновениям с местным населением) существенно повлиял на сложившиеся стереотипы поведения османских чиновников. Среди её служащих, занятых сбором налогов, было, как правило, значительно меньше вымогателей «бакшиша» и расхитителей собранных у населения средств, чем собственно османском государственном аппарате. Развитие буржуазных норм работы служащих АОПД обеспечивало большую эффективность и большую упорядоченность фискальных операций, чем традиционная османская система сбора налогов.
Главная отличительная черта деятельности АОПД по сравнению с османским государственным аппаратом заключалась в том, что для неё было характерно стремление не только упорядочить взимание налогов, но и расширить саму по себе материальную производительную базу налогообложения в Османской империи. АОПД стремилась стимулировать рост ряда отраслей хозяйства в империи. Остановимся, например, на шелководстве, сбор налогов с которого по условиям Мухарремского декрета перешёл в руки представителей АОПД. Эта отрасль хозяйства, как уже отмечалось в гл.1, со второй половины 1870-х годов переживала в Османской империи упадок. Он был вызван эпизоотией шелковичного червя, а также острой конкуренцией турецкому шёлку на европейских рынках высококачественного и дешёвого японского и китайского шёлка, массовый ввоз которого в Европу стал возможным благодаря введению в строй Суэцкого канала.
С целью повышения налоговых сборов с производства шёлка АОПД в 1880-1890-е годы предприняла ряд шагов по развитию производства в Османской империи. Так, по настоянию АОПД 26 января 1888 ню был издан султанский указ об основании в Бурсе специальной лаборатории по изучению условий производства и распространению научных знаний по шелководству. Вскоре эта лаборатория превратилась в центр подготовки специалистов-шелководов, где двухгодичное обучение было бесплатным и финансировалось АОПД. В 1893 г. был опубликован (и опять же не без участия АОПД) специальный султанский указ, по которому к торговле и производству грены и коконов шелковичного червя допускались лишь окончившие Институт шелководства в Бурсе или имеющие дипломы об окончании аналогичных учебных заведений в Европе. В 1908 г. число подготовленных в Бурсе специалистов-шелководов превысило 900 человек, помимо этого за те же 20 лет в нём окончили краткосрочные курсы обучения ещё 500 человек.
Главное же, в промежутке между 1890 и 1910 г. АОПД, действуя совместно с османским правительством, бесплатно распространила среди турецких шелководов около 60 млн. саженцев тутовых деревьев, высаженных на площади 130 тыс. га. На средства АОПД были заложены специальные питомники по выращиванию тутовых деревьев, в районе Салоник при участии османского правительства была построена шелкопрядильня. Развитию шелководства служили также неоднократно устраивавшиеся АОПД конкурсы по шелководству в традиционных центрах этого производства в Турции. В результате всех этих мероприятий производство шёлка в империи за период 1890-1910 гг. увеличилось в 10 раз, что не замедлило сказаться на уровне доходов АОПД. По данным Ш. Моравица, доходы этой организации от сбора ашара с шелководов в районах Бурсы, Эдирне (Адрианополя) и Самсуна поднялись к концу ХIX в. До 70-90 тыс. турецких лир с 19-22 тыс. турецких лир начала 80-х годов.
Аналогичные меры были предприняты АОПД и в отношении османских виноградарей и виноделов, право сбора налога с которых по Мухарремскому декрету также находилось в руках представителей европейских кредиторов. В начале 80-х годов XIX в. эпидемия филлоксеры захватила виноградные плантации в районе традиционного производства этой культуры - в вилайете Айдын и окрестностях Стамбула. Преодолевая косность и религиозные предубеждения турецкого крестьянства (дескать, на всё воля Аллаха), представителям АОПД удалось настоять на проведении в 80-90-х годах необходимых агрономических мероприятий по борьбе с эпидемией. В числе этих мероприятий было и уничтожение на значительных площадях поражённых филлоксерой местных сортов виноградной лозы и замена её виноградной лозой, вывезенной из США, Для характеристики размеров этих операций достаточно будет сказать, что АОПД распространила в районе Стамбула 1350 тыс. саженцев улучшенной американской виноградной лозы, а в вилайете Айдын - 1200 саженцев. В окрестностях Стамбула было заложено 250 га новых виноградников.
Примером стимулирования традиционных производств в Османской империи может служить и деятельность известного общества «Режи де табак оттоман» («Режи»), являвшегося по существу дочерним предприятием АОПД.
Получив от АОПД в 1883 г. права на сбор налогов с турецких табаководов, «Режи» стало усиленно поощрять закладку новых табачных плантаций. В результате площади, занятые под табак, увеличились с 1887 по 1912 г. с 213 тыс. до 814 тыс. дёнюмов. Производство табака в султанской Турции за этот же период возросло почти в четыре раза - с 16 тыс. до 63 тыс. тонн в год. При этом разница между закупочными ценами, которые «Режи» выплачивало турецким табаководам и установленными им экспортными ценами на табак к концу XIX и в начале XX в. Колебалось в пределах 20-50%. Неудивительно поэтому, что прибыли «Режи» постоянно росли - в 1906-1907 гг. они составили свыше 469 тыс. турецких лир, тогда как в 1884-1885 гг. - лишь 187 тыс. турецких лир.
Подобным же образом действовали представители европейских кредиторов и в других отраслях османской экономики, находившихся под их контролем. В них служащие АОПД стремились стимулировать производство, поднимать урожайность сельскохозяйственных культур за счёт распространения сортовых семян, борьбы с сельскохозяйственными вредителями, повышения агрономических знаний населения и т.д.
Говоря о деятельности АОПД по расширению экономической базы налогообложения в Османской империи, нельзя не отметить ту роль, которую эта организация играла в строительстве османских железных дорог. Начиная с 1886 г., времени выдачи концессии на строительство железнодорожной линии Хайдарпаша-Анкара, АОПД служила посредником между иностранными железнодорожными компаниями и османским правительством, гарантируя и обеспечивая регулярную выплату фиксированных концессионными соглашениями размеров прибылей. АОПД страховала, таким образом, капиталовложения в строительство железных дорог в европейской (линия Салоники-Стамбул, Салоники - Монастыр) и в азиатской (линии Измир - Касаба, Дамаск - Хама, Хайдарпаша - Анкара, Эскишехир - Конья) частях Османской империи.
В конечном итоге вся деятельность АОПД приводила к существенному росту прибылей АОПД. Так, в период между 1883 и 1913 г. уровень дохода АОПД от отраслей османской экономики, находившихся под непосредственным её управлением, вырос в два раза. Общая же сумма прибылей, которую АОПД получала от контролируемых ею в Османской империи статей доходов, с середины 80-х годов XIX в. до начала первой мировой войны поднялась с 2-2,5 млн. до 4,5 млн. турецких лир (включая доходы от повышения таможенных пошлин в 1907 г.). По другим данным, этот рост был ещё более значительным: общая сумма налогов, собранных АОПД в 1913-1914 гг., составляла почти 5,4 млн. турецких лир.
Таким образом, можно заключить, что АОПД своей деятельностью продемонстрировала эффективность буржуазных методов организации производства и увеличения его прибыльности».
С.М.Иванов, 2005. Османская империя в мировой экономической системе. Вторая половина 19 - начало 20 века. Изд-во СПбГУ. С.82-83, 89-92.
Возникает естественный вопрос: почему западный капитал развивал Турцию, но пускал на поток и разграбление Индию (или Китай)? Причина просто - в Турции сохранялось государство с боеспособной армией, способной защитить страну если не от великих держав, то от равных по силе малых стран вроде Греции, чей местный национализм (или национально-освободительная борьба? Грань размыта) выступал рыбой лоцманом у одной из акул мирового империализма (в то время как сама Турция пробовалась на ту же роль у другой такой же акулы).
«Прежде нежели начать доказывать, надобно еще заставить себя выслушать, а как это сделать, когда жалобщик самого себя не умеет достаточно убедить, что его не следует истреблять?
- Говорил я ему: какой вы, сударь, имеете резон драться? а он только знай по зубам щелкает: вот тебе резон! вот тебе резон!
Такова единственно ясная формула взаимных отношений, возможная при подобных условиях. Нет резона драться, но нет резона и не драться; в результате виднеется лишь печальная тавтология, в которой оплеуха объявляется оплеухою. Конечно, тавтология эта держится на нитке, на одной только нитке, но как оборвать эту нитку? - в этом-то весь и вопрос. И вот само собою высказывается мнение: не лучше ли возложить упование на будущее? Это мнение тоже не весьма умное, но что же делать, если никаких других мнений еще не выработалось? И вот его-то, по-видимому, держались и глуповцы.
Уподобив себя должникам, находящимся во власти вечных кредиторов, они рассудили, что на свете бывают всякие кредиторы: и разумные и неразумные. Разумный кредитор помогает должнику выйти из стесненных обстоятельств и в вознаграждение за свою разумность получает свой долг. Неразумный кредитор сажает должника в острог или непрерывно сечет его и в вознаграждение не получает ничего. Рассудив таким образом, глуповцы стали ждать, не сделаются ли все кредиторы разумными? И ждут до сего дня».
Ergo, при капитализме развиваться без «умения заставить себя выслушать» невозможно, это условие разумности поведения кредитора, кто не может, ждёт до сего дня. В отличие от отношения СССР к развитию стран «третьего мира».
И ещё один вывод, более философского характера: общество - система целостная, при капитализме «невидимая рука» рынка осуществляет развитие именно через биржу и банк. Они оценивают субъекты реальной экономики и, выступая в роли стохастического регулятора, определяют, кто получит вливания и будет развиваться дальше, кому будет отказано в оных, и их производственные мощности замрут или отомрут вовсе. И если научно-техническое развитие при этом идёт вперёд, промышленность развивается и т.п., то именно за счёт стимуляции соответствующим набором кнутов и пряников, также как движение человека вперёд определяется скорей мозгом, чем мышцами - целевая причина тут имеет преимущество перед действующей. Ну и в плане психологии или там морали, жажда наживы банкиров проявляется в столь же беспримесно чистом виде, как у их коллег - заводчиков и фабрикантов.
И если кто-то принимает капитализм, то его прогрессивные стороны связаны именно с эффективностью «оценки рынком», неотделимой от стремления финансового капитала получить свою прибыль. Отрицать это также смешно, как смешны попытки гг.либералов отрицать определяющую роль т.Сталина в нашей Победе и других впечатляющих успехах СССР - ведь при всякой диктатуре, да ещё с культом личности именно диктатор ответственен за всё, и плохое, и хорошее - а понятно, второго было несопоставимо больше.
Собственно, здесь и проходит демаркационная линия, отделяющая «левых» от «красных». Левые хотят улучшить капитализм, поднять жизнеспособность системы, несколько перераспределив средства в пользу наёмных рабов, но не трогать системообразующие принципы: свобод предпринимательства, священная и неприкосновенная частная cобственность, и капитал, эксплуатирующий рабочего. Поэтому левые (в т.ч. социал-демократы и т.н. «демократические левые») эффективно работают на капитализм именно тогда, когда ругают его, обличают отдельные «язвы» и т.п.
Красные же хотят уничтожить капитализм, как аболиционисты хотели уничтожить рабство. Для них (нас) капитализм - система социально опасная, на периферии - просто преступная, дальнейшее развитие которой угрожает самой жизни на Земле. Поэтому они хотят, чтобы капитализм перестал существовать, чтобы было перестроено именно производство, а не распределение, в том числе регулятор развития из стохастического стал системным, биржа заменилась научной лабораторией, и т.п.
Поэтому 1) невозможно без лжи и лицемерия осудить банкира, но одобрить предпринимателя-заводчика или фабриканта; 2) осуждать или одобрять можно только всю систему частной собственности и свободного предпринимательства в целом.