Был ли в СССР коммунизм? -1
wsf1917
Этот пост я писал в раздражении тезисами "коммунистов-антисоветчиков", которые доказывают, что мол в СССР коммунизма-социализма не было, а был один лишь поганый госкап. Обычно в споре по такому вопросу в ход идут аргументы от классиков марксизма-ленинизма и/или их современных ценителей (либо хулителей). Но я в марксизме читатель, а не писатель, поэтому использую более близкий мне естественнонаучный подход.
Что такое капитализм, старый порядок, мне известно достаточно хорошо - это общество, основанное на господстве частной собственности, на власти денег, где для среднего класса пряник сильнее кнута, бедных же принуждают голодом а не палкой. Даже рьяные противники коммунизма, полагают, что тогдашний капитализм Маркс описывает верно, и что коммунизм не есть реформирование капитализма в сторону большей "социальности" и увеличения доходов бедных, чтобы были лучшими покупателями, а совершенно альтернативный социальный порядок.
Дальше надо смотреть, какой альтернативы капитализму видели те, кто за коммунизм боролся - рабочие и социалисты 1900-1930-х годов, и затем смотреть, закрепилась эта альтернатива в Союзе или нет. Если "да" по всем пунктам, по которым участники рабочего или коммунистического движения хотели отречься от старого мира, то можно считать, что СССР удалось эту коммунистическую альтернативу создать и удерживать три поколения. Так что вместо марксизма буду анализировать мечты и настроения участников борьбы - и смотреть, насколько они отражены в конструкции нового социального здания.
Вообще философия изменяет мир, давая людям знание, необходимое для освобождения, - чтобы прорвать ту цепь необходимости, которая особенно сильно гнетёт и давит сейчас, и совершить прыжок, значит, в царство свободы. В отличие от религии, которая притупляет боль Поскольку знание - сила, анализ надежд и настроений людей, взявшихся за преобразование мира в соответствие с новым знанием, более чем уместен. Как писал ещё Теодор Шанин, надежды, идеалы, мечты и всё прочее субъективное политической психологии является важнейшим посредником между прежней реальностью, отвергаемой как "проклятое прошлое", и современной реальностью, в которой усматриваются ростки нового, показывающие, как двигаться дальше.
Поэтому, отвечая на вопрос, а был ли коммунизм в СССР, необходимо взглянуть, антитезой чего воспринимался коммунизм теми, кто начал социалистическую революцию в России, и кто готовился проделать её в собственных странах - то есть участниками рабочего и коммунистического движения. Реализовал ли СССР их мечты об альтернативе капитализму, которая была бы совместима и с гуманизмом, и с прогрессом (ещё Маркс & Энгельс в "Манифесте..." подчёркивали, что одного антикапитализма не достаточно, так что традиционные-националистические-"общинные" альтернативы капитализму не рассматриваются).
В 1900-1910 гг. в разных странах опрашивали рабочих-социалистов и профсоюзников, каким им виделось это новое общество, современное, но некапиталистическое. В 1920-х гг. о том же самом стали спрашивать в СССР. надо сказать, что на Западе в своём видении социализма большинство опрошенных исходило не из марксизма, тем более что его основатели отказывались давать конкретные картины нового строя и нового быта, а их анархизма, разных форм утопического социализма (фурьеризм, оуэнизм). Хотя и шли за марксистами (у них знание, а оно - сила!).
Но вот в плане того, что неприемлемо при капитализме, от чего следует раз и навсегда отказаться, - и что должно быть в новом обществе, чего ещё никогда не было на земле раньше, все они были едины.
1. Все люди братья, и поэтому они не должны делиться на господ и рабовработников, которые отличаются друг от друга даже антропологически. И действительно, антропологические различия между высшими и низшими классами есть везде, в первом мире и в третьем мире, по мере богатения развитых стран они не уменьшились а скорей возросли. Только вот в СССР их не было, а было достигнуто равенство. Как писал люто ненавидевший СССР поэт Бродский, "там тот, кто впереди, похож на тех, кто сзади."
Несмотря на все россказни анархистов, социалистов, троцкистов и т.п. о страшной номенклатуре и её привилегиях, буржуи безошибочным классовым чутьём понимали, что советские "господа" - не настоящие, коль не имеют культурных и антропологических отличий от народа. То есть в своей истории СССР шёл к осуществлению известной линкольновской формулы демократии "правительство для народа, из народа, во имя народа", а западные демократии, наоборот, двигались в сторону от неё - к власти элиты, правительству из элиты, и для новых гешефтов элиты. Как известно, при капитализме элитарное правление, большевики мечтали о радикальной демократии, которая и существовала примерно до 1933 года, но многие следы её охранялись и потом, до самой гибели советского строя.
2. Во всех классовых обществах, основанных на угнетении человека человеком, трудятся из-за денег, труд, особенно физический труд на заводе и т.п. - это бремя от которого хотят избавиться, главный мотив труда здесь - зарабатывание денег. Соответственно, образование (без которого в индустриальном обществе никак) здесь используется не для получения знаний, а как способ повышения социального статуса, пропуск в начальнички, чтобы сменить станок на конторку. От этого при коммунизме сле6довало отказаться, тем более что именно в этой области, Маркс и Энгельс конкретизировали видение коммунистического общества - в отличие от капитализма, в нём труд должен стать прямой потребностью (и непосредственной ценностью), тогда как при капитализме ценностью являются деньги и успех, реже - власть.
В 1960-х гг. социологи А.Г.Здравомыслов и В.А.Ядов, тогда ещё молодые исследователи, решили проверить этот прогноз Маркса эмпирически, опрашивая а) молодых и б) более старых рабочих на ленинградских заводах. Затем удалось эти данные сравнить с анализом настроений их американских коллег, выполненным по той же методике, и воспроизвести это исследование в 2000-х годах, после гибели социализма и с совсем другими рабочими.
Оказалось, что когда снята угроза безработице труд и мастерство становятся прямой потребностью: это было в СССР и не было в США (опять же в СССР и в ГДР движение изобретателей и рационализаторов в 30-60-е годы было стихийным, его надо было только направлять и обучать, а даже в Японии "кружки качества" приходилось насаждать сверху). В 2000-е годы, после 10 лет капитализма, оказалось что всё стало на свои места - страх безработицы делает единственным стимулом качественного труда деньги ("Человек и его работа в СССР и после"). Опять же советские люди (именно те, что были советскими) понимали, что коммунизм - это не общая кормушка, а доступная для всех взлётная полоса. При капитализме говорят о «лифтах», чтобы низшие могли пробираться наверх.
3. При капитализме, когда власть денег, высшим надо уметь держать в повиновении низших без палки и при минимальном полицейском насилии - только при помощи слов, верных стимулов и ложных идей. Поэтому образование при капитализме сословное, и смысл его не столько в приобретении знаний "как мир устроен", сколько в соответствующем социальном воспитании "по стратам" - высших учат подчинять, низших подчиняться, и из эт ого извлекать свою мелкую выгоду, а знания читаются нужными лишь в количествах, обязательных для первого и для второго.
При социализме давали знания как таковые, давали всем по максимуму, умели прививать вкус к знаниям и подтягивать к верхнему культурному уровню, и всё за просто так, чтобы человек реализовывался и развивался. При капитализме на это идут только за большие деньги, и только в силу сугубой необходимости (чтоб стать экспертом и получать больше). Поэтому наше образование было лучшее в мире, что доказывается отличной адаптацией выпускников везде в мире - при том, что б.советских никто не ждал и много где старались дискриминировать, а с тамошними конкурентными приёмами наши ан масс знакомы не были, и приходилось брать собственно знаниями (как мне рассказывали одноклассники, трудящиеся на почве разнообразной биологии во Франции и в США).
4. При капитализме, понятное дело, власть денег, человек расценивается по тому, сколько он стоит, и понятное дело, в первую очередь это проявляется в дружбе и любви - с бедными не дружат, брак по любви, если он мезальянс, невозможен, брак по расчёту - не мерзость, а социальная норма. В Советском Союзе было с точностью до наоборот: женились преимущественно по любви, брак по расчёту презирался и высмеивался, особенно если это был денежный расчёт, дружить полагалось с хорошими людьми, а не с нужными, как сейчас. Плохих людей (мерзавцев, доносчиков, мещан, выжиг) презирали. То есть человеческие отношения в СССР были полны равенства, идеализма, человечности и солидарности, вместо того прагматизма, эгоизма и расчёта, который царит сейчас. [Зоны бытования насилия, вроде армии или ПТУ, районов типа Перово - это отдельный вопрос, буржуазно перерождающееся советское общество не успело очеловечить эту сферу, хотя и пыталось и вполне могло, но развитие уже шло в другую сторону].
5. Ну и наконец, главное на закуску. Коммунисты, как известно, могут выразить свои взгляды одним тезисом - уничтожение частной собственности. В СССР частной собственности не было - а научно-технический прогресс был, и по темпам роста вполне опережал западный, пока экономика развивалась на своей собственной (плановой) основе, до рыночных косыгинских реформ. Разговоры про номенклатурную и государственную собственность не катят - опять же буржуи своим безошибочным классовым чутьём понимали, что "настоящей" собственности в СССР нет, и "настоящей" гособственности, играющей по правилам капиталистической экономики тоже. Не зря у нас частники, шабашники и пр. в основном халтурили и воровали, а госслужащие горели на работе и жили только интересами дела; в капиталистическом мире, где есть "настоящая собственность", в норме наоборот.
5. Во всех обществах, основанных на эксплуатации человека человеком, и особенно при капитализме, доходы населения подчиняются распределению Парето: количество богатых с увеличением количества благосостояния в их владении падает столь же стремительно, как и кривая k-γ, где k - количество самого богатства. В лингвистике то же самое называется закон Ципфа, в биологии - кривая Виллиса т .д.
Связано это с тем, что для всех таких обществ верна евангельская максима: "имущему воздастся, у неимущего отнимется". Система структурирована так, что в социальных взаимодействиях между индивидами бедные и социально слабые становятся беднее и слабее, богатые - ещё богаче и сильнее. И сами взаимодействия направлены на то, чтобы "сильный" подчинял "слабого", ставил в зависимость от себя и понуждал на себя работать. За счёт чего извлекается прибыль, идущая на подчинение следующей группы бедных, но ещё не попавшей в зависимость от данного работодателя, феодала и т.п., система крутится, а угнетение воспроизводится дальше и дальше. Соответственно самый сильный (первый в конкуренции) берёт себе социальных ресурсов (власти, доходов, влияния) и т.п. сколько хочет или сколько может взять, некую долю β от общег8о пирога, следующий по силе такую же долю от оставшегося и т.д.
Такого рода общества невозможны без дифференциации и иерархии, как бы они не прокламировали свободу и равенство, ведь каждое взаимодействие делит акторов на выигрыш и проигравших, выигрыш и проигрыш надо как-то измерять. В средневековом обществе это мерилось «силой» (маскирующейся под «честь»), в капиталистическом - доходом (притворившимся «умом и талантом»), но измерение и взвешивание системой формально равных сограждан есть всегда. А после измерения и оценки чего стоит каждый для всех социальных партнёров сразу понятно, в какой степени его можно угнесть или наоборот, насколько следует подчиняться.
Соответственно, в системе, поcтроенной на конкуренции с подчинением проигравших победителям, особенно при наличии в системе "памяти" (право наследования, угнетающее влияние бедности на социальную динамику детей бедняков и т.п.), устанавливается гиперболическое распределение доходов, при котором 80% населения имеют доходы ниже среднего, а единицы богатых "уравновешиваются" многочисленной массой бедняков.
Так вот - в СССР этого не было, распределение по доходам было нормальным или логнормальным (картинки из исследования А.С.Мартынова «Россия как система», увы, доведённого лишь до 1998 года). Здесь и далее по горизонтaли отложены величины, соответствующие проценту от мaксимaльных доходов зa дaнный год, по вертикaли - процент нaселения, получaющий эти доходы. Интересно бы посмотреть такие графики для ГДР, Чехословакии или Кубы. Думаю они отличались бы от советского только в сторону большего равенства.
В 1985-1989 гг., пока перестройка, с одной стороны, проводилось партией старого образца, в которой квислинги либерализма были ещё не проявлены и как-то подчинялись партийной дисциплине, с другой стороны - опиралась на массовые настроения людей, желавших улучшения жизни у себя дома, устранения дезорганизации и бардака при безусловном сохранении советского строя, это распределение ещё сильней приближалось к нормальному (стало больше социального равенства).
Индивиды, уже тронутые буржуазным перерождением (партчиновники "либерального" направления и кормившаяся от них интеллигенция) в трогательном согласии с мнением активистов "теневой стороны" советского социума (фарцовщики, спекулянты, торговые работники, и интеллигенция, ставившая их культурный уровень) называли это уравниловкой и считали причиной пробуксовывания хозяйственного развития СССР. В 1989-90 гг. им удалось вырвать руль, в 1991 - повернуть его в сторону разрушения советского строя, максимы которого в 1991 году ещё доминировали, что видно ещё по распределениям 1991 года (см.ниже).
Не случайно массовым настроением тех, кто крушил советский строй в 1989-1990 гг. было два желания "Чтобы в магазинах было всего завались, как на Западе" и "чтобы можно было зарабатывать сколько хочешь, без препятствий и потолка", более рафинированные идеологические претензии к "советскому тоталитаризму" лишь рационализировали эти два базовых желания. С началом рыночных реформ оба они были выполнены, и колоколообразное распределение по доходам в нашем обществе стало быстро преобразовываться в гиперболическое, приближаясь к обычной паретовской картинке, просматривающейся уже в 1992 году. Последующий рост угнетённости населения, за счёт социальной деградации которого наживались "выигравшие от реформ", хорошо отражается в изменениях того же графика в 1992-1996 гг.
То есть СССР и по данному показателю был альтернативой всему остальному (капиталистическому) миру, разделённому на центр и периферию, и не мог быть причислен ни к «США», ни к «Мексике». То есть исходя из условия задачи (индустриальное общество, продолжающее прогресс, а не останавливающее его, и в то же время противоположность капитализму) - это и был коммунизм.
Вообще, есть два принципа организации человеческой социальности. Одни отношения основаны на принципе иерархии - сильный господствует над слабым, а слабые служат сильному, а дифференциация на первых и вторых происходит в тех самых взаимодействиях конкурентного характера, где одному удаётся угнесть другого, приспособить к обслуживанию собственных интересов и т.д. такие отношения господства просматриваются при феодализме (сеньор и вассалы, вплоть до мужиков), при капитализме (работодатель и работники) и т.д. Они рождают специфическую культуру господства, в которой угнетатели априорно рассматриваются как лучшие, умные и благородные, угнетённые - как глупые, тёмные, ограниченные, в общем, овцы, нуждающиеся в пастыре (у которого наготове овчарки и палки).
Социальная иерархия, связанная с господством, может ритуализироваться и рационализироваться: власть денег при капитализме гуманней и эффективней власти силы при феодализме, в том смысле что проблемы общего проживания на данной территории решает лучше и точней. Но она всегда остаётся поводком, пристёгивающим бедных и слабых к колеснице богатых и сильных, к тому пряник действует сильнее кнута, и гуманизация форм господства сопровождалась естественно усилением их действенности, «точечностью» воздействий и т.п. Поэтому коммунизм с социальной иерархией несовместим, и марксистская программа «отмирания государства» невыполнима без отмирания иерархических отношений вообще и вытравливания токсичной культуры господства из общественного сознания.
Противоположный тип отношений - это отношения равных, горизонтальные связи сотрудничества и солидарности, которые делают бессмысленной вертикаль. В средневековье это были городские коммуны - сообщества равных, объединённых клятвой товарищества, поэтому их так ненавидели феодалы.
Из Ле Гоффа, «Цивилизация средневекового Запада»: «Феодализму часто противопоставляли городское движение. Своей политической организацией, коммуной, оно действительно было нередко направлено против сеньоров, особенно церковных; немало епископов стало жертвой восставших горожан, как, например, в Лане в 1112 г., о чем захватывающе рассказал Гиберт Ножанский. Городская жизнь питалась ремесленной и торговой активностью, тогда как феодализм жил за счет поместья, земли. Ментальность горожан, по крайней мере вначале, отличалась эгалитаризмом, основанным на горизонтальной солидарности, объединявшей людей благодаря клятве в сообщество равных; феодальная же ментальность, тяготевшая к иерархии, выражалась в вертикальной солидарности, цементируемой клятвой верности, которую низшие приносили высшим…
В XII в. в Понтье и в окрестностях Лана разразились коммунальные революции, затронувшие одновременно и города, и деревни, где крестьяне образовали коммуны, состоящие из федераций деревень. Параллелизм двух аспектов одного движения, известный всему христианскому миру, лучше всего виден на примере Италии. Как известно, в частности, из работ Р. Каджезе, П. Селлы, Ф. Шнайдера и Г. П. Боньетти, рождение городских коммун шло одновременно с рождением коммун сельских….
Продолжение здесь