Полёт "Интрудера", глава 3
Повседневная жизнь эскадрильи VA-196 на борту "Энтерпрайза", 1972-1973 гг. Слева направо и сверху вниз: "лётная комната" эскадрильи; ремонт защитного шлема лётчика; лётчик осматривает взрыватели бомб перед вылетом; техник помогает лётчику пристегнуться в пилотском кресле А-6А
Данной публикацией завершаю выкладку ознакомительного фрагмента из нашего с Олегом Чернышенко перевода романа Стивена Кунтса (Стефана Кунца) «Полёт «Интрудера»».
Оглавление по всему ранее выложенному:
Об авторе, предисловие от переводчиков;
Ещё об авторе, плюс его ностальгические «Деньки А-шестых»;
Глава 1: часть 1, часть 2;
Глава 2: часть 1, часть 2;
Глава 3: (вы находитесь здесь);
Глава 4;
Глава5: часть 1, часть 2.
Дополнительно:
комментарии к 5 главе;
глава 7 из романа-продолжения «Интрудеры» того же Стивена Кунтса, тоже в нашем переводе.
Оба пожарных транспаранта ослепительно горели красным. Самолёт не слушался рулей. Датчики гидросистемы показывали, что в системе всё еще сохраняется давление. Нос дергался вверх и вниз с дьявольской изощрённостью, машина кренилась влево. Ручка управления отклонена вправо до упора, но самолёт продолжал идти с левым креном. Он посмотрел на Моргана. У того не было головы. Кровь била маленькими фонтанчиками из остатка шеи. Остекление правой части фонаря исчезло. Ветер завывал в кабине. Ручка чувствовалась твёрдо, но самолёт не отвечал на её движения. Его тело болталось вперёд и назад от перегрузок и ветра. Высотомер показывал стремительное падение. Он потянулся к ручке катапульты между ног. Но её там не было! Руки метнулись к основной ручке над головой. Она тоже исчезла! Он не мог оторвать глаз от бешено крутящейся стрелки высотомера. Обезумев от рёва ураганного ветра, он закричал.
Собственный крик разбудил Джейка. Темнота и паника оказались настоящими. Он путался в простынях, пытаясь сориентироваться. Боль от удара кулаком по переборке отрезвила его. Он щёлкнул выключателем плафона над койкой.
Отбросив простыни в сторону, Джейк опустил ноги на пол. Пот выступил на бровях. Трясущимися руками он прикурил сигарету. На часах было три часа ночи. Сэмми Лундин сейчас летит где-то над Северным Вьетнамом. Морган Макферсон лежит в пластиковом мешке в корабельном морге.
Он переборщил с бурбоном. Голова ныла, руки тряслись. Джейк поднялся и пошарил в поисках аспирина в аптечке. Затем прилёг опять и положил мокрое полотенце на лоб. Он оставил свет включенным. Свет был нужен ему.
Он сконцентрировался на звуках корабля, прокладывающего себе путь в море. Металл тёрся о металл. Громада корабля мягко покачивалась вперёд и назад, встречая волны, задающие ритм движения. Ещё были слышны звуки людей и машин. Снизу, из машинного отделения, доносились звонкие удары молотка. Джейк беззвучно проклинал парня с молотком. Несомненно, это был какой-то механик, осторожно настраивающий точный прибор.
Мысли навязчиво продолжали возвращаться к полёту. "Пуля, доставшаяся Моргану, могла попасть в меня, - думал Джейк. - Двумя дюймами ниже, и пуля прошла бы под его челюстью и попала мне в ухо. Бац! Я бы даже ничего не почувствовал. Просто - бац, и ничего."
Джейк разразился беззвучным криком. Он почувствовал приступ тошноты. "Стоп. Стоп! Ты думаешь об этом слишком много. Можешь стать таким же покойником, как Макферсон."
Он скатился с койки, взял полотенце и отправился по коридору в душ. Воду полагалось экономить по причине хронической неисправности испарителей опреснительной системы. Расписание на дверях душа гласило, что пользование душем разрешено с 06:00 до 07:00 и с 18:00 до 19:00. Джейк проигнорировал расписание. Он попробовал краны душа и убедился, что вода есть. Джейк простоял под душем минут десять. Да пошёл этот флот! И пошёл в жопу тот раздолбай, который не может наладить испарители!
Джейк оделся в чистую форму цвета хаки. Перед тем, как надеть брюки, пригладил кулаками стрелки на штанинах. Проходя мимо лётной комнаты, он решил, что не хочет видеть кого бы то ни было. Он отправился на ангарную палубу. Борт 505 стоял около подъёмника номер два. Два механика, стоя на стремянке, меняли повреждённый фонарь. Один из механиков, матрос 1-го класса, которого Джейк знал в лицо, повернулся к нему и сказал:
- Не повезло мистеру Макферсону.
"Да уж, не повезло".
- Ни одной пробоины во всём самолёте. Мы потратили полтора часа, мистер Графтон. Искали, может, они ещё куда попали.
Пилот только кивнул и продолжил свой путь. Он вышел на спонсон в середине корабля по левому борту. Здесь темноту нарушал только свет из открытой двери ангара. Гигантские кнехты стояли готовыми принять швартовы, когда корабль причалит к пирсу. Джейк опустился на один из них. Он мог видеть огни эсминца или фрегата в нескольких милях. Ветер был наполнен запахом моря.
Спустя полчаса или около того Джейк вернулся внутрь, под защиту обшивки корабля. Он поднялся по трапу на уровень О-3 над ангаром, непосредственно под полётной палубой. Здесь вместо солёного воздуха Джейк почувствовал запах краски и смазки на петлях переборочных дверей. Следуя запутанными проходами, он нашёл кубрик младших офицеров, где жил Макферсон.
Дверь была открыта. Два стальных флотских рундука стандартного серого цвета стояли у стены восьмиместного кубрика. Оги "Маленький" Одегард и его бомбардир, Джо Кэнфилд, укладывали личные вещи в рундуки.
- Как дела? - буркнул Джейк, садясь на койку напротив пилота.
- Да, вот, укладываю вещи Морга. Хреновая работа, - сказал Оги Маленький. - Всё должно быть упаковано, чтобы могли отослать вещи домой жене, когда мы будем на Филиппинах через три дня.
Эта ноша всегда выпадала на долю соседей погибшего или пропавшего без вести. По этой причине оба лётчика одного экипажа никогда не размещались в одной двухместной каюте.
Кэнфилд сидел за столом Макферсона и сортировал письма, журналы и сувениры, накопленные Морганом за последние шесть месяцев. Кэнфилда прозвали "Большой Оги" - потому, что он был на два дюйма выше своего низкорослого пилота. К тому же пилот и штурман имели между собой удивительное сходство, несмотря даже на то, что пилот был белым, а штурман негром.
- Морган был чистым до скрипа, Джейк. Ни одного порножурнала или письма от любовницы. Да, мужик - у того, кто будет разгребать мой стол, глаза на лоб вылезут от чтения моего барахла.
Он открыл конверт, убедился, что там было письмо от жены Моргана, и положил конверт в большую кипу бумаг, которые попадут в один из стальных рундуков.
- Открытие того, насколько правильно жил Морган, положительно действует на мою мораль.
- Он был хорошим парнем, - сказал Джейк.
- Да, конечно, нам будет не хватать его, - сказал Маленький Оги и посмотрел на Джейка, подняв брови.
- Ты-то сам как, моряк?
- Да, нормально. Шкипер дал мне свободную ночь. Но я буду в плановой на завтра.
- Всего несколько дней, и мы идём в Субик-Бэй, - напомнил им Большой.
- Я собираюсь пролежать всё время у бассейна, потягивая джин с тоником, - заявил Маленький Оги.
- В это время года дождь может лить, как из ведра.
Джейк наблюдал за работой двух человек. Маленький Оги тщательно складывал форму, бельё, гражданскую одежду и паковал всё в коробки. Когда личные вещи Моргана будут отосланы и бумаги оформлены, товарищи по эскадрилье похоронят его окончательно. Когда же Джейк сможет похоронить его?
- Мужики, как думаете - война идёт к концу?
- Ты это насчёт заявления Киссинджера, что "мир вот-вот наступит"? - хмыкнул Маленький Оги.
- Ну, да-а, - Джейк произнёс это настолько мягко, что Большой посмотрел на него подозрительным взглядом.
- Это не закончится до тех пор, пока мирный договор не будет подписан и не отпустят военнопленных, - сказал Маленький Джейку. - А это случится ещё нескоро.
- Ты так думаешь?
- А-а, они переговариваются уже три года. Ха, им понадобился целый год, чтобы договориться о форме стола для конференции. Я думаю, что при такой скорости они подпишут договор на исходе века.
Большой сказал:
- Морган - не последний, Джейк. Не вини себя. Впереди ещё много смертей.
Джейк поднялся, собираясь уйти.
- Ты свободен от полётов, по крайней мере, на 24 часа. Пойди выпей, - посоветовал Большой.
- Я уже это сделал.
- Так пойди прими ещё.
Вернувшись в каюту, Джейк снял форму и откинул стол - часть гардероба, утопленного в переборку. В нише, помимо бумаг и книг, находился сейф для секретных документов. Он включил светильник дневного света. Находясь в нише, светильник освещал лишь небольшое пространство. Пятно света создавало ощущение интимности, казалось бы, невозможное на корабле водоизмещением в 86000 тонн и с экипажем в 5000 человек. Джейк выключил все остальное освещение в каюте, чтобы найти убежище в мире настольного светильника.
Что он мог сказать Шэрон Макферсон? "Дорогая Шэрон, мне очень жаль, что твой муж убит."
Как он может сказать, что ему жаль, и выразить этим хоть что-нибудь? Её мир разлетелся вдребезги, а ему всего лишь "жаль".
Руки Джейка тряслись. Он решил, что воздействие адреналина ещё не прошло. Пилот взял лист бумаги и положил его на кончики пальцев. Бумага вибрировала. Как и всё в его жизни, как цели и то, что случилось с Морганом, это было вне его власти. Джейк уставился в темноту каюты. Он вспомнил взгляд Моргана, его хрип и кровь. Кровь повсюду. Тело содержит неимоверное количество крови. Может быть, люди, которых убили Джейк и Макферсон, умирали точно также, истекая кровью. А может, они умерли мгновенно при взрыве бомб. Он никогда не узнает об этом.
Он жевал кончик карандаша. Насчёт того, что сказать Шэрон, его воображение было так же пусто, как и лист бумаги перед ним. Что скажешь вдове и матери? "Дорогая Шэрон, мы только что отбомбились по цели, не стоящей ни чёрта. Теперь твой муж в пластиковом мешке в холодильнике. Я чертовски сожалею, что он убит. Я так сожалею. О-о, я очень сожалею. Но он мёртвый и холодный, как камень. Сожаление не вернёт его обратно. И ты, и я, и сынишка Моргана должны смириться с этим."
Что можешь сказать вдове человека, который спас твою жизнь?
Тогда они были моложе. И авианосцы всё ещё были в будущем. Они оба закончили подготовку в запасной эскадрилье в один и тот же день. Они шли через стоянку около другого ангара. Ангара другой эскадрильи. Строевой.
Каким-то образом их назначили летать вместе. Полёты без инструктора были всё ещё непривычны для них. Они только знакомились, как молодожёны во время медового месяца. Медовый месяц закончился той ночью.
Они летели на юг, параллельно береговой черте штата Вашингтон. Шли в двадцати милях от берега. Закат умирал на небосклоне к западу. Справа от них дневное небо медленно сдавалось ночи в тенях жёлтого, оранжевого и красного света. Слева от них тяжёлые ярусы слоистых облаков отражали умирающее сияние затянувшегося остатка дня. Между ярусами голубое и фиолетовое переходило в черноту. Они прошли устье реки Колумбия и продолжили полёт на юг. Пройдя ещё восемьдесят миль, Джейк прибрал обороты и начал снижение. На 5000 футов Макферсон выдал новый курс. Пилот повернул на восток, к берегу, продолжая снижение.
Они выровнялись на 1000 футах, и Джейк выставил обороты двигателей для полёта на 360 узлах. Они шли под облаками. Дневной свет окончательно погас. Джейк переключил экран полётной информации на вывод изображения обзорного локатора, работающего в режиме огибания рельефа. Пилот выставил для себя индекс безопасной высоты на 1000 футов. На ЭПИ лежащая впереди местность графически отображалась на основе отражённого сигнала локатора. Информация о местности представлялась в виде последовательности неровных полос разной высоты. Полосы обозначали расстояние до деталей рельефа поверхности. Чем больше расстояние, тем темнее полоса, которая ему соответствует. Все вместе они создают видимость трёхмерного изображения. Одна из полос помечена небольшими вертикальными полосками. Пилот должен совмещать импульс текущей высоты на вертикальной шкале с выставленным индексом. В этом случае самолёт огибает рельеф, оставаясь на безопасной высоте.
Они ещё не удалились от берега, когда вошли в облачность. Джейк выключил проблесковый маяк, чтобы его мигающий красный свет, отражаясь в белой мешанине, не слепил его. Морган не отрывался от тубуса экрана локатора, поэтому, наверно, не знал, что они идут в плотных облаках. Инструкция по производству полётов эскадрильи запрещала летать по приборам по этому тренировочному маршруту, проложенному через прибрежные горы. Графтон знал это, но сегодня ночью решил рискнуть. Возможно, это как раз тот случай, когда со страхом борются, встречая его лицом к лицу.
Не прошло и нескольких минут, как самолёт попал в извилистую долину. Джейк начал сильно потеть. Информация на ЭПИ обновлялась каждую секунду. Пилот должен мгновенно оценивать темп изменения повышающегося рельефа или любые изменения курса, и управлять машиной в соответствии с этими оценками. Самолёт реагировал на движения ручки, но эти движения только задавали скорость изменения положения в пространстве, а не создавали само изменение. Выбор правильного темпа эволюций - вот настоящее искусство. Пот стекал по лбу и щипал глаза.
Макферсон, не отрывая головы от тубуса экрана локатора, постоянно комментировал пилотирование Графтона:
- Мы в долине... Пять миль по курсу выглядят хорошо, хребты с обеих сторон... Долина поворачивает вправо... Разворот вправо через две мили... Держишь высоту хорошо... Начинай разворот вправо... Круче вправо... Нормально... Прямо.
Так они неслись над долиной. Через пять минут они пересекли водораздел и спустились в другую долину, ведущую на внутреннее плато, в пустыню. Во время виражей, крутых поначалу, пилот не решался держать минимальную высоту. По мере расширения и выпрямления долины пилот дал самолёту снизиться до тех пор, пока марка текущей высоты не легла на деление индекса на шкале, а радиовысотомер не показал 1000 футов.
- Очень хорошо... Хребты расходятся в стороны... Держи этот курс... Высота по РВ смотрится хорошо.
Они взяли курс на озеро, лежащее в семидесяти милях. На полпути до озера Макферсон оторвался от экрана локатора и на клавиатуре между коленей начал вводить в компьютер координаты следующего поворотного пункта маршрута. После страшного напряжения последних пятнадцати минут пилот подсознательно расслабился. Он вздохнул глубоко несколько раз и пробежал взглядом по приборам двигателей и датчикам топлива, пока Макферсон стучал по клавишам, сверяясь с картами в наколенном планшете. Штурман, удовлетворённый вводом новой информации, опять прильнул к экрану локатора. Джейк услышал его вопль:
- Набор!
Теперь и Джейк взглянул на экран. "Мы - покойники!" Деление шкалы было гораздо выше индекса безопасной высоты, почти в самом верху экрана. Он вдавил РУДы и рванул ручку управления на себя. Глаза метнулись к радиовысотомеру. Стрелка продолжала движение вниз, минуя отметку 200 футов.
"Нам конец!"
Зазвучало звуковое предупреждение. Стрелка миновала 100 футов. Пилот уже до отказа выбрал ручку на себя.
Значит, вот каково это - погибать...
Стрелка высотомера упала до 50 футов, замерла на мгновение и начала двигаться вверх. Глаза пилота вернулись к ЭПИ. Угол набора 20 градусов. Он оставил ручку в крайнем заднем положении. Стрелка высотомера продолжала энергично вращаться вправо.
Он не мог заставить себя отпустить ручку в нейтральное положение. Угол набора 40 градусов... 50... 60... 70.
На 80 градусах Джейк почувствовал тряску, предшествующую сваливанию. Тогда, и только тогда, он вернул ручку в нейтральное положение.
Скорость 200 узлов и продолжала падать. Они проходили 9000 футов.
Джейк уставился на приборную доску. Он должен был что-то сделать! Они продолжают идти почти отвесно вверх, ещё немного - и потеряют скорость!
- Джейк, ну, давай, - услышал он спокойный голос Морга. Пилот дал крен 90 градусов и позволил носу самолёта опускаться к горизонту. Медленно, медленно, по мере опускания, воздушная скорость начала нарастать. Когда нос достиг горизонтального положения, Джейк убрал крен.
Высота 13000 футов. Джейка била бесконтрольная дрожь. Что он наделал? Он чуть не убил их обоих!
Морган, должно быть, уловил, как его трясло. Пока они кружили на автопилоте в плавном вираже, штурман говорил с трясущимся Джейком. Джейк так и не запомнил слов Моргана. Он просто говорил что-то, чтобы пилот мог слышать его голос, остывая и успокаиваясь. Он говорил до тех пор, пока Джейк не справился с паникой. И после посадки Макферсон никогда не рассказывал про этот инцидент кому-либо. Так и не доложил о предпосылке к лётному происшествию по команде. Он просто пожал руку Джейку на стоянке и понимающе улыбнулся ему.
И он спас жизни им обоим!
Теперь он мёртв. Два года и сотни тысяч миль спустя, он мёртв.
Джейк начал писать. После трёх черновиков у него получилось что-то похожее на приемлемое письмо. Нельзя сказать, чтобы оно было вполне приемлемым, но это было лучшее, на что он был способен. Ещё два черновика в чернилах привели к письму, которое Джейк был готов подписать.
"Дорогая Шэрон,
Сейчас тебя уже известили, что Морган пал в бою. Он был убит во время ночной бомбардировки Северного Вьетнама. Он сделал для своей страны всё, что было в его силах. Этот факт никогда не восполнит пустоты, оставленной потерей, но в моей памяти это заставит засиять его образ ещё ярче.
Я летал с Морганом более двух лет. Мы вместе провели в воздухе более шестисот часов. Я знал его настолько, насколько один человек может знать другого. Мы оба любили летать и эта общая увлечённость скрепила нашу дружбу.
Поскольку я знал его очень хорошо, мне известна глубина его любви к тебе и Бобби. Я понимаю, насколько велика трагедия его ухода. Прими моё глубочайшее и искреннее сочувствие.
Джейк."
Что она подумает, читая письмо? Сохранит ли она его, чтобы вернуться к нему, когда настанет время вспоминать прошлое? Через десять или двадцать лет, расчищая кладовку холодным весенним днём, она найдёт это письмо из своего забытого прошлого. Выцветшие чернила на пожелтевшей бумаге. Может, она вспомнит, как письмо выглядело, когда она его получила. Окончательное извещение о том, что мечты её юности умерли где-то далеко, в давно оставленной стране, за то, что никто уже и не помнит. Наверное, она покажет это письмо сыну, когда тот спросит про своего отца.
Джейк посмотрел на себя в зеркале над раковиной. Где он будет через двадцать лет? Мёртвый, как Макферсон и безвестные люди, умершие под его бомбами? Или он будет продавать страховки и выплачивать кредит, крутясь в ежедневной суете, заполняющей жизнь, но каким-то образом оставляющей её пустой?
Он выключил свет и лёг на койку. Несмотря на усталость, сон не приходил. Джейк просматривал тот полёт с самого начала до конца. Должно было быть что-то, что он мог сделать по-другому. Но пуля пришла из ниоткуда. Он не мог избежать её. Теперь Макферсон мёртв, и что? Ему хотелось достать этих сукиных детей за это! Джейк вспомнил атаку зенитной позиции "Рокаями". Боже, какое хорошее чувство! Он сбросил четыре кассетные бомбы точно в нужный момент. Жаль, что А-6 не имеет пушки, как А-7 "Корсар". Если бы у него была пушка! Он просто мог бы спикировать, наложить марку прицела чуть ниже цели, нажать гашетку и пройтись снарядами прямо по узкоглазым. Лёжа на койке, Джейк почувствовал отдачу работающего оружия. Чувство было настолько реальным, что он запаниковал и включил свет.
При свете вокруг была лишь маленькая каюта. Джейк нашёл бутылку Лундина, сел на стул у стола и отхлебнул виски. В памяти всплыли слова Кампарелли: "Я не хочу кого-либо в этих самолётах, кто возомнил себя Джоном Уэйном на тропе мести". Но это чертовски тяжело - не желать отомстить. Око за око... Зуб за зуб... Тело за тело.
Морган мёртв и ничто не может вернуть его обратно. Он погиб, бомбя какие-то деревья в маленькой сраной стране, в маленькой сраной войнушке, постараться выиграть которую у нас кишка тонка. Теперь он получил флаг на свой гроб. Господи Иисусе, когда ты теряешь его вот так - хочешь чего-нибудь большего, чем флаг. Пусть тщетно, но желаешь этого: если ему и суждено было умереть, он погиб бы при атаке важной цели. Так, чтобы ты мог честно сказать, чтобы Шэрон могла правдиво сказать, чтобы его сын мог через годы с гордостью сказать: "Он погиб за... Мой отец внёс вклад в победу над... Он умер ради..." Чего? Ничего. Господи! Вот чего ты хочешь - так это того, чтобы его смерть значила чего-нибудь. Тебе нужен резон.
Может быть, ты и можешь сделать так, чтобы его смерть значила что-нибудь. Ты можешь пробраться на север какой-нибудь тёмной ночью и разбомбить что-нибудь, стоящее риска. Как следует врезать узкоглазым по яйцам.
Джейк встал и начал ходить по каюте. "Это возможно, - сказал он сам себе, - да. Никто, кроме штурмана, не знает, куда ты отправляешься, когда пересекаешь береговую черту. Американцы не могут отслеживать тебя локатором. Узкоглазые не подозревают, куда ты собрался идти. Так что можешь лететь куда угодно, и атаковать любую чёртову штуковину. Что за сумасшедшие мысли! Джейк, если ты выкинешь такой фокус - тебя отдадут под трибунал. Распнут на кресте.
Да и хрен с этим. Ну и что? Макферсон мёртв. Мне нужна цель, чтобы пустить кровушку узкоглазым. Пустить так, как они пустили Моргану. И Шэрон. И мне..."
Потом Джейк опять улёгся на койку. Он оставил свет включённым, прислушиваясь к скрипам и шорохам листов обшивки и набора корпуса, принимающих удары волн.
Так он лежал долго, вслушиваясь в звуки корабля.
* * *