ДВИЖУХА ПИРОЖКОВА (часть 3)
Читать с начала
Вновь уютный бар. С дымящейся чашкой кофе Владимир Пирожков сидит у окна, периодически комментируя проезжающий мимо автомобиль.
- Ситроен С5 универсал. Он пришел на смену Xantia. Интерьер - наш…Так на чем мы в прошлый раз остановились? Ах, да!
«Покорять Париж я мчался на огромном черном мерседесе. Подержанном, но очень навороченном. Купил его на подъемные деньги от Ситроена.
В Art Center College of Design у меня получился интересный дипломный проект - футуристический автомобиль, который может передвигаться не только взад-вперед, но и боком. И представители различных автокомпаний наперебой стали приглашать на работу. Целых восемь предложений поступило. Чтобы никто меня не переманил, начальство Ситроена сочло разумным выплатить внушительный аванс. Его хватило на бэушный Мерседес-Бенц и съемную квартиру в километре от Эйфелевой башни. Машину я разбил вдребезги через пару месяцев - огромный город, интенсивное движение, а водить я толком не умел. Это был мой первый автомобиль. Раньше гонял на велике, в то время как мои одногрупники по Art Center рассекали на Ferrari и Porsche.
Жилье я снимал пополам вместе с хорошей подругой - женой свердловского друга, доверившего мне оберегать любимую супругу от посторонних. Она училась в знаменитой ESMOD (Высшая школа искусств и технологий моды, Париж). В нашей квартире постоянно тусовались модельеры, дизайнеры, художники. Александр Мак-Куин, Джон Гальяно…- такие заходили ребята. А в окне моей комнаты торшером горела Эйфелева башня. Вечером - туса, утром - на работу. Было весело».
- А вот едет Citroen С3, - отвлекается Пирожков. - Когда в 1998 году я представил его интерьер - это был еще концепткар C3 Lumière, буквально изменивший философию компании. До него Ситроены были угловатыми, напильникообразными. Мы первыми сделали «пузырек». С тех пор пузыристо-обтекаемые формы преобладают.
«Разработка интерьеров для концепткаров было основным моим занятием в Citroen. Иногда получалось «отвлечься». Логотип Ситроена - кусочек шестерёнки. Его придумали еще в те времена, когда компания выпускала водяные мельницы. Я предложил модификацию: продлить кончики шестерёнок прямыми, горизонтальными линиями. Получилось как импульс удара сердца на осциллографе. А Citroen - это всегда эмоция, всплеск, всегда «Ах!». Теперь вы видите этот «Ах!» над радиатором.
Параллельно с работой я преподавал в «Высшей школе дизайна Франции» ESDI в городе Valencienne. Каждую субботу рано утром я садился в свой Мерседес (уже другой) и отправлялся на север за 200 км от Парижа. Читал курс «Автомобильный дизайн». Многие мои ученики сейчас работают в Porsche, Renault, в том же Citroen. А я слежу за их успехами.
В конце 90-х моя жизнь круто изменилась. Старый-добрый шеф Артур Блэксли ушел на пенсию. Одновременно в дизайнерском мире прошел слух, что Тойота планирует открыть европейский офис в Ницце. Глобальная компания, ежегодно тратящая почти 9 млрд долларов на R&D (исследования и разработки), из них порядка миллиарда отходит на дизайн - место для новой работы круче не придумаешь! Отправлять резюме кинулись очень многие. Пленить руководство Тойоты мне удалось дизайном интерьера для президента Франции - Ситроен C6 Lignage, который демонстрировался на Женевском автосалоне в 1999 году.
- А при чем тут дерево? - спросил меня представитель Тойоты на выставке. Дело в том, что посередине салона я высадил миниатюрное японское деревце Банзай; специальный компьютер его подсвечивал, поливал и впрыскивал удобрения.
- Ну как же, - отвечаю я, - машина - железный робот. А здесь, - указываю на деревце, - здесь его душа.
Японца зацепило. С 2000 года я работал старшим дизайнером по интерьерам европейского Дизайн-центра Тойоты.
Окрыленный успехом, с преувеличенным мнением о своем опыте, я сразу напросился проектировать интерьер и экстерьер новой модели. Японцы мягко намекнули, что я могу не справиться. Но я все равно настоял на своем. Спустя полгода мой полумиллионный проект был пущен в …утиль. Пришлось умерить пыл.
«Ты работаешь не правильно, на эмоциях, - говорил мне старый и опытный инженер Ямада-сан. - Для европейцев важен результат, а для нас - процесс. Наш метод правильнее, потому что если соблюден процесс, в результате все равно получится нужный продукт. Кроме того, результат может понравиться не всем».
Постепенно работа наладилась. И пошло поехало: Yaris, Auris, Corolla, Avensis, Prius, RAV4, IQ… - перечисляет Пирожков машины со «своим интерьером». Одновременно ищущим взглядом смотрит в окно.
- Видишь, там Auris припаркован, - указывает Владимир. - А через пару машин справа - Prius. А вон беленькая миниатюрная машинка - это айкьюшечка (Toyota IQ) на Тверскую выруливает.
Первопроходчицы
- Ой, вы, правда, IQ проектировали? Ой, как замечательно! - чуть не хлопает ладоши девушка в розовой кофточке, с ярким макияжем и большими круглыми сережками.
В учебной аудитории Московской государственной художественно-промышленной академии имени С.Г. Строганова собрались студенты 5 курса кафедры «Дизайн среды». Вернее студентки: около 30 девушек и ни одного парня. Парни, по словам однокурсниц, «появляются в универе во время зачетной недели или сессии». В остальное время «наши мальчики предпочитают работать в дизайнерских компаниях или участвовать в телевизионных ток-шоу».
- Девчонки, давайте так, - знакомится с аудиторией Владимир Пирожков. - Мы работаем не для гламурных хипстеров, но суровых мужчин: инженеров, космонавтов и военных. Я бы вас очень попросил быть дисциплинированными. Кто не приходит на следующую встречу, тот выбывает из проекта навсегда.
«В инженерно-космических кругах сейчас много разговоров об экспедиции на Марс, - пояснял мне смысл происходящего Владимир еще при входе в академию им. Строганова. - Ни одной стране в одиночку подобный проект не потянуть. Скорее всего, усилия объединят США, России и Китай. И когда начнутся переговоры, я хотел бы, чтобы на стол положили наш проект. Совместно с ракетно-космической корпорацией Энергия, мы запускаем в «Строгановке» на кафедре «Дизайн среды» программу «Миссия Марс». Задача девчонок - придумать интерьер межпланетного космического корабля. Благодаря еще не затуманенным юным мозгам и свежему взгляду они могут выдать совершенно неожиданный продукт».
- Итак, нужен интерьер... - Пирожков прохаживается с лазерной указкой в руке, на виду у широко открытых от удивления трех десятков симпатичных глаз, - Интерьер весьма ограниченное замкнутое пространство с агрессивной средой, в котором полгода-год буду жить от шести человек обоего пола. Меня интересует все: как они будут спать, есть, ходить в туалет, общаться, развлекаться, любить друг друга….
- Забудьте о высоких потолках - каждый лишний кг выведенный в космос стоит баснословных денег. Забудьте формы модных поверхностей. Мне не нужен салон очередного Ламборджини, он устареет через пару лет. Мне нужен объект, что называется «timeless» - безвременный. Используйте непреходящие формы: пирамида, куб, сфера. Это, космос, девчонки, там другие законы и мода в том числе…
- И главный вопрос: зачем мы туда летим? Не важно, на Марс или Венеру. Вообще: какова цель путешествия ТУДА? Может быть, мы летим за новыми видами энергии, ресурсов, интеллекта, формы жизни… Может быть, наоборот, чтобы убедиться, что там ничего нет и планета Земля - единственное наше пристанище и, следовательно, не стоит здесь так усердно гадить… Предложите свой вариант. Подумайте, не о том, как выпросить у родителей деньги на очередные туфли и помаду...
- Ну что вы сразу о нас так! - возмущается девушка в длинном платье.
- А я как раз этим и занимаюсь, - хихикаю с дальних рядов.
- Знаю-знаю, это актуальная проблема, - кивает Пирожков. - И все же поразмышляйте над более удивительными вещами. Не хочу сейчас ограничивать полет вашей фантазии и вдаваться в технические тонкости. В свое время я приглашу специалистов из РКК «Энергии» и космонавтов, они все подробно расскажут и объяснят.
- То есть, мы не зацикливаемся на материалах, болтах и шурупах; от нас, как от художников, требуется сумасшедшая идея? - звучит уточняющий вопрос.
- Именно!
Совсем скоро полет девичей фантазий все же ограничит Валерий Парфенов из отдела «Стратегического планирования» РКК Энергия. Он расскажет о возможностях современных ракетоносителей выводить на орбиту модули не тяжелее 20 тонн и размерами, не превышающими 18 метров в длину и 4,5 м в ширину. Слушая Парфенова, девушки окончательно почувствуют себя первопроходцами, вед никто раньше особенно не заботился о внутреннем убранстве космического корабля. «У Апполона-11, который сел на Луну, вообще никакого интерьера не было. Шпангоуты и гайки торчали у всех на виду, - откроет им Валерий. - На наших Союзах, мы зашивали стены бытового отсека специальной тканью «Богатырь» салатового цвета, чтобы хоть как-то глаза космонавта отдыхали от вида бесконечных проводов и аппаратуры». Об остальных превратностях жизни в невесомом пространстве девушкам поведает герой России космонавт Юрий Усачев еще через пару недель.
После лекции, преподавательский состав кафедры «Дизайна Среды» угощают Владимира Пирожкова чаем.
- С какого неба вас к нам спустили?! - радуется один.
- Словно глоток свежего воздуха! Мы так устали от «дореволюционных» проектов, - жалуется другая.
- Давайте сотрудничать, - предлагает Пирожков. - У «АстраРоссы» постоянные заказы по выставочным стендам от крупных компаний. Рук не хватает. Нужны талантливые ребята, мы готовы платить адекватные деньги…
Не первый раз Владимир налаживает контакт с МГХПА им. Строганова. Кафедра «Дизайна средств транспорта» уже давно сотрудничает в соместных проектах.
- Раньше было как? - рассказывает Пирожков. - Известная иностранная компания, допустим, Audi приходит на автомобильную кафедру Строгановки и предлагает запустить проект-конкурс на дизайн нового автомобиля. Их встречают с распростертыми объятьями: ура-ура, само Audi к нам приехало! А через месяц, наградив победителей дипломами и ноутбуками, хитрые ребята увозят с собой все созданные в рамках конкурса разработки. Ну, может быть, еще студента-лидера прихватят, если очень талантливый окажется. Все. И как будто бы все рады. На самом деле, это называется - высос мозга! На западе, если автомобильная компания приходит с подобным проектом в дизайнерскую школу, она, прежде всего, выкладывает порядка 50-100 тыс. долларов. Я поговорил на эту тему с руководством кафедры. И когда недавно Renault постучалось с предложением разработать специально заточенный для России автомобиль, мы согласовали взаимовыгодную сумму. Впредь это будет касаться всех заинтересованных автокомпаний. Мы должны поддерживать наше образование, в том числе из средств промышленности.
Покинуть академию Владимир не спешит. Он прохаживается по длинным коридорам, всматривается в развешанные вдоль стен художественные полотна.
- Смотри, какая красота! - он указывает на рисунки обнаженной натуры, выполненные в 48- 49-х годах. - Я же хотел поступать в Строгоновку. Даже приехал подавать документы. Но когда увидел ЭТО, очень испугался: «Куда там мне!». В итоге поступил в Свердловский архитектурный. Хотя, там тоже рисовать умеют. Научили, вроде.
«Как же мы тебе завидуем!»
Дождь за окном давно закончился, кофе выпит, плюшки съедены, официант принес счет. А история Пирожкова все продолжается. В феврале 2007 года он приехал в Японию на защиту проекта Toyota Yaris. Была ночь, и он мирно спал в уютном номере токийского отеля на 36-м этаже.
Вдруг раздается телефонный звонок: «Здравствуйте, вас беспокоят из приемной министра экономического развития и торговли Российской Федерации Германа Грефа. Приглашаем вас на совещание по проблемам развития индустриального дизайна в России, которое состоится через два дня». «Я только через неделю смогу приехать», - машинально ответил дизайнер, который еще не успел до конца проснуться. «Тогда мы перенесем заседание министерства на 2 марта», - говорят на другом конце провода.
- С утра мне показалось, что все это мне приснилось. А 2 марта я уже сидел в МЭРТе, - вспоминает Пирожков. - Я не стал рассказывать об индустриальном дизайне, а предложил Грефу посетить Toyota’s Design Centre в Ницце - мол, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. В середине месяца компания из министра и двух десятков губернаторов нагрянула в офис. Я подготовил мощную презентацию, удалось посетить закрытые для посторонних лабораторию и дизайн-студию. «Ну а в России такое возможно?» - спросил меня Греф уже по дороге в аэропорт. «А почему нет? - думалось мне. - Большой рынок, мультиотраслевая экономика… Тем более заручившись такой поддержкой». И я решил попробовать. Разговор мы продолжили уже в Москве.
Узнав об уходе Пирожкова, руководство «Тойоты», мягко говоря, расстроилось. Их можно понять: он возглавлял отдел advance design - секретное подразделение, где планировалось будущее корпорации на десять - двадцать лет вперед.
- С 2007 года для меня началась совершенно новая жизнь, - признается Пирожков. - Я вернулся. Появилась «АстраРосса» - небольшая, но очень злая компания. В команде нас всего десять человек, несколько таких же возвращенцев, как и я. Наш дебют - разработка визуального стиля и покраска самолета SuperJet 100 компании «Сухой». Очень благодарен Михаилу Погосяну за возможность работать в такой команде и над таким проектом!
Потом было много чего. Всего за пару месяцев портфель заказов перевалил за 10 миллионов долларов. Попутно шел процесс акклиматизации к российской действительности: досадная размолвка с партнером, кое-какие «финансовые проблемы» со стороны ряда компаний на весьма крупные суммы.
- И если возвращался я полный надежд и с лозунгом: «Быстрее! Выше! Сильнее!», то сейчас лозунг поменялся: «Не верь, не бойся, не проси» и «Делай что должен, и будь что будет». Я стараюсь не идеализировать ситуацию. Но потихоньку страна выздоравливает - это факт. Появляется все больше людей, которые пытаются заниматься чем-то созидательным, а не тупо рубиться за бабло. И вот еще что: при всех проблемах России именно здесь, именно сейчас могут возникнуть и воплотиться самые невообразимые идеи, которые впоследствии покорят мир. На Западе с этим сложнее. Там все бизнес-процессы отлажены, ты работаешь винтиком в хорошо смазанном, постоянно обновляемом механизме. Это сковывает. А в России даже механизма толком нет. Он в процессе становления. Каким мы его сделаем, таким он и будет. Полнейший простор для творчества. Поэтому, когда я рассказываю западным коллегам о том, чем занимаюсь на родине, у них едет крыша. «Как же мы тебе завидуем!» - говорят они мне.
Конец ;)
Иллюстрации - из архива Владимира Пирожкова.
В сокращенном виде материал опубликован здесь
