Определения Умберто Эко с точки зрения неевропейца.
С точки зрения человека иной Культуры, т.е. не с субъективной, а условно-объективной точки зрения, определения Эко имеют один принципиальный, коренной недостаток - описательность. Фактически, это литература, не имеющая ничего общего с научным знанием.
Рассмотрим, к примеру, не фашизм, а, допустим, слона.
Что нам поведает о слоне путешествующий философ-литератор Умберто Эко? Он выдаст 14 (5, 10, 20) признаков слона:
1. Слон очень большой.
2. Слон ходит на четырёх ногах.
3. Слон не умеет прыгать.
4. У слона большие уши.
5. У слона длинный вытянутый нос, который называется хобот.
6. Слон имеет очень толстую кожу.
7. Самцы слонов имеют выступающие клыки (бивни).
8. Слон - травоядное животное.
и т.д.
Сможем ли мы, пользуясь этими признаками, идентифицировать увиденного слона, как слона? Скорее всего, сможем. Так в чем недостаток такого описательного метода? В том, что он ненаучен и не создаёт систему знаний.
Глядя на носрога, мы станем задаваться вопросом - почему у этого, по многим признакам, "слона" такие маленькие уши и неразвитый хобот?
Глядя на муравьеда, будем путаться, не зная почему у этого, очевидно хоботного "слона" нет бивней и ушей. И т.д. Всякое большое животное, толстокожее и не способное прыгать, будет вызывать у нас подозрение в способности переродиться в слона.
В то время, как научное, системное определение начинается со слов "Слоно́вые - семейство млекопитающих отряда хоботных. В семействе слоновых три современных вида слонов, относящихся к двум родам, и несколько древних вымерших родов." Всё, список закрыт. И только после этого идут описательные признаки.
Семейство слоновых входит в отряд хоботных, т.е. ближайшие родственники слонов - вымершие мастодонты. А вот уже среди ближайших дальних родственников мы неожиданно обнаруживаем вовсе не бегемотов или муравьедов, а морских сирен, трубкозубов и мелких африканских грызунов - прыгунчиков. Согласитесь, пользуясь только описательными признаками мы бы никогда не выстроили такие связи.
Так и с фашизмом. Нет "родственных" связей, нет внутреней логики, нет привязки к определённой культуре - нет научного описания.
На самом деле "ур-фашизм" - совсем не то, что на основании своих описательных признаков пытается показать Умберто Эко, как некое общечеловеческое явление, разновидность "тоталитаризма". Это явление (аналогия "ур-фашизма" в различных формах) может возникать на строго определённой стадии в каждой мировой культуре. Это стадия поздней цивилизации - стадия, когда уже умерла <религиозная> мораль, когда отшумели страсти Реформации и Просвещения, когда местный либерализм окончательно обессмыслил свободу нравственного выбора и убил остатки культурных смыслов, когда остались только воспоминания о том, что эти смыслы когда-то были и надежда на их реконструкцию.
Когда "доктор Геббельс" каждой Культуры произносит аналог фразы "когда я слышу слово культура, моя рука тянется к пистолету" - он подразумевает именно современный ему либеральный муляж культуры, уже не дающий необходимые настоящему человеку смыслы. Он ещё романтически надеется реконструировать настоящую Традицию, способную питать настоящую культуру смыслов, но увы - это горькое и опасное заблуждение. "Фарш невозможно провернуть назад".
Когда мораль отмерла, а нравственость убита либеральным релятивизмом, единственой опорой цивилизационной конструкции может быть только закон, обеспечивающий порядок. Логика переворачивается с ног на голову, новые "мораль" и "нравственность" объявляются производными от закона. Свобода воли в такой конструкции упраздняется, равно как и связанная с ней совесть. Закон же (формально даже вполне "гуманный"), лишенный источников в виде морали и нравственности, становится аморальным и безнравственным по сути.
Довоенный фашизм и нацизм есть только первая, "романтическая" фаза того сугубо европейского "ур-фашизма", который нам ещё только предстоит увидеть во всей "красе" (надеюсь, что издалека и со стороны).
Так кровавый "фашизм" Суллы был только предвестником античного "ур-фашизма", расцветшего при Августе, реконструировавшем древнеримскую Традицию, установившим в империи верховенство Закона, заполнившего пустоту полной аморальности и безнравственности, то и дело прорывавшейся в непредставимом ранее поведении Тиберия, Калигулы, Нерона, Мессалины и т.д. Постепенно осыпаясь и упрощаясь конструкция продержалась ещё несколько сотен лет, пока на месте античности не возникли новые Культуры.
"Фашизм" "революции раджпутр", положивший конец "засилью либерализма" (буддизма) в Индии был только началом "индуистского ренессанса", реконструировавшего традицию брахманизма, в которой "органичные" варны были заменены "механическими" кастами. Эта конструкция, не сталкиваясь с новыми Культурами, мумифицировалась.
Европейский "ур-фашизм" явится в совсем другой форме, более "мягкой" по стилю, но столь же античеловечной по содержанию. Его либеральную форму мы можем наблюдать уже сейчас.
Рассмотрим, к примеру, не фашизм, а, допустим, слона.
Что нам поведает о слоне путешествующий философ-литератор Умберто Эко? Он выдаст 14 (5, 10, 20) признаков слона:
1. Слон очень большой.
2. Слон ходит на четырёх ногах.
3. Слон не умеет прыгать.
4. У слона большие уши.
5. У слона длинный вытянутый нос, который называется хобот.
6. Слон имеет очень толстую кожу.
7. Самцы слонов имеют выступающие клыки (бивни).
8. Слон - травоядное животное.
и т.д.
Сможем ли мы, пользуясь этими признаками, идентифицировать увиденного слона, как слона? Скорее всего, сможем. Так в чем недостаток такого описательного метода? В том, что он ненаучен и не создаёт систему знаний.
Глядя на носрога, мы станем задаваться вопросом - почему у этого, по многим признакам, "слона" такие маленькие уши и неразвитый хобот?
Глядя на муравьеда, будем путаться, не зная почему у этого, очевидно хоботного "слона" нет бивней и ушей. И т.д. Всякое большое животное, толстокожее и не способное прыгать, будет вызывать у нас подозрение в способности переродиться в слона.
В то время, как научное, системное определение начинается со слов "Слоно́вые - семейство млекопитающих отряда хоботных. В семействе слоновых три современных вида слонов, относящихся к двум родам, и несколько древних вымерших родов." Всё, список закрыт. И только после этого идут описательные признаки.
Семейство слоновых входит в отряд хоботных, т.е. ближайшие родственники слонов - вымершие мастодонты. А вот уже среди ближайших дальних родственников мы неожиданно обнаруживаем вовсе не бегемотов или муравьедов, а морских сирен, трубкозубов и мелких африканских грызунов - прыгунчиков. Согласитесь, пользуясь только описательными признаками мы бы никогда не выстроили такие связи.
Так и с фашизмом. Нет "родственных" связей, нет внутреней логики, нет привязки к определённой культуре - нет научного описания.
На самом деле "ур-фашизм" - совсем не то, что на основании своих описательных признаков пытается показать Умберто Эко, как некое общечеловеческое явление, разновидность "тоталитаризма". Это явление (аналогия "ур-фашизма" в различных формах) может возникать на строго определённой стадии в каждой мировой культуре. Это стадия поздней цивилизации - стадия, когда уже умерла <религиозная> мораль, когда отшумели страсти Реформации и Просвещения, когда местный либерализм окончательно обессмыслил свободу нравственного выбора и убил остатки культурных смыслов, когда остались только воспоминания о том, что эти смыслы когда-то были и надежда на их реконструкцию.
Когда "доктор Геббельс" каждой Культуры произносит аналог фразы "когда я слышу слово культура, моя рука тянется к пистолету" - он подразумевает именно современный ему либеральный муляж культуры, уже не дающий необходимые настоящему человеку смыслы. Он ещё романтически надеется реконструировать настоящую Традицию, способную питать настоящую культуру смыслов, но увы - это горькое и опасное заблуждение. "Фарш невозможно провернуть назад".
Когда мораль отмерла, а нравственость убита либеральным релятивизмом, единственой опорой цивилизационной конструкции может быть только закон, обеспечивающий порядок. Логика переворачивается с ног на голову, новые "мораль" и "нравственность" объявляются производными от закона. Свобода воли в такой конструкции упраздняется, равно как и связанная с ней совесть. Закон же (формально даже вполне "гуманный"), лишенный источников в виде морали и нравственности, становится аморальным и безнравственным по сути.
Довоенный фашизм и нацизм есть только первая, "романтическая" фаза того сугубо европейского "ур-фашизма", который нам ещё только предстоит увидеть во всей "красе" (надеюсь, что издалека и со стороны).
Так кровавый "фашизм" Суллы был только предвестником античного "ур-фашизма", расцветшего при Августе, реконструировавшем древнеримскую Традицию, установившим в империи верховенство Закона, заполнившего пустоту полной аморальности и безнравственности, то и дело прорывавшейся в непредставимом ранее поведении Тиберия, Калигулы, Нерона, Мессалины и т.д. Постепенно осыпаясь и упрощаясь конструкция продержалась ещё несколько сотен лет, пока на месте античности не возникли новые Культуры.
"Фашизм" "революции раджпутр", положивший конец "засилью либерализма" (буддизма) в Индии был только началом "индуистского ренессанса", реконструировавшего традицию брахманизма, в которой "органичные" варны были заменены "механическими" кастами. Эта конструкция, не сталкиваясь с новыми Культурами, мумифицировалась.
Европейский "ур-фашизм" явится в совсем другой форме, более "мягкой" по стилю, но столь же античеловечной по содержанию. Его либеральную форму мы можем наблюдать уже сейчас.