Kutusoviana-3. Не всегда рассудительные военные историки
Не всегда рассудительные военные историки, или планирование Кутузова при Бородине.
Множество и военных историков, и просто военных в разное время сдержанно удивлялись тому, что обычно считали промахом Кутузова при Бородине, а именно, предписанному им расположению русской армии, при котором она стояла как бы полубоком к атаке неприятеля. Дело в том, что Кутузов расставил войска тупым углом с острием в районе Бородино - Горки; половина армии стояла в направлении на юг - юго-запад от этого района до Старой Смоленской дороги, другая половина распространялась от того же района Бородина на восток и юго-восток до Масловских укреплений и Татаринова. (все это можно видеть, в частности, на следующей упрощенной схеме:
http://www.bashedu.ru/konkurs/azamatov/warm/map_borodino.JPG ). Иными словами, фронт шел в меридиональном направлении от района Утицы до Бородина, а оттуда был загнут (своим правым флангом) на восток. Такая группировка войск, по идее, была рассчитана на попытку французов атаковать в общем направлении с запада и северо-запада на восток и юго-восток и должна была предотвратить их попытку обойти при этом правый фланг русских войск. Между тем французы почти все силы разместили против участка от Утицы до Бородина и атаковали этот участок фронта в направлени с запада на восток. Вся вторая половина русской армии (та, что группировалась на восток и юго-восток от Бородина - Горок) оказалась в результате достаточно далеко от боя, и части оттуда перебрасывались в бой через довольно большое пространство одна за другой, что сужало возможности маневра и замедляло доставку необходимых подкреплений. За это Кутузову делают первый упрек касательно Бородина, поскольку, как казалось многим, не составляло особенного труда определить еще за день до битвы, что при расположении французов обходить правый фланг будет им не с руки. Тот факт, что Кутузов тем не менее расположил большие силы к востоку от Бородина в предупреждение такого обхода, объясняют обычно осторожностью Кутузова, в данном случае оказавшейся чрезмерной и пошедшей во вред делу. Защитники Кутузова в этом вопросе обычно стремятся показать, что по имеющимся данным невозможно было с какой-либо надежностью судить о том, будут французы пытаться обходить правый фланг или нет.
Предмет второго частого упрека - это глубокое массирование войск за фронтом поблизости к нему, приводившее к возрастанием потерь при артиллерийском обстреле.
Ср. очередное обсуждение в: http://www.museum.ru/1812/Library/Kazantsev/index.html
С другой стороны, все сколько-нибудь серьезные историки и осведомленные современники единогласно признают, что Кутузов считал Бородинскую битву с военной точки зрения лишней и дал ее только потому, что дальнейшее отступление и сдача Москвы _без боя_ угрожали психологическим сломом и развалом армии и сильнейшим обострением кризиса общественного мнения и руководства - вплоть до возможных бунтов и попыток военного переворота и против царя, и против самого Кутузова, в том числе в столице. В самом сражении Кутузову тем самым оставалось преследовать только одну цель - не дать себя разгромить, понести потерь поменьше, а нанести - побольше, - с тем, чтобы после сражения продолжать отступление (что, несомненно, планировалось им заранее). Бородино по внешности было генеральным сражением, но по замыслу - гигантским "аръергардным боем", который ведется при отступлении, чтобы ослабить наступающего врага, не прекращая в целом самого отступления; только в данном случае в роли аръергарда, отряженного в такой бой, выступала большая часть армии.
Какое расположение войск диктует подобная цель? Поскольку разгромить врага никто все равно не пытается, а потери желательно минимизировать, наиболее подходящим расположением будет такое, при котором врагу придется атаковать фронтально лишь часть армии, на этом "боевом участке" будет осуществляться оборона всеми силами, а значительная часть войск будет при всем этом этом стоять вне боя, не подвергаясь там потерям и перебрасываясь в подкрепление и замену выбывшим на "боевом участке" по мере надобности. Сужение возможности маневра и время на переброску при этом особого значения не имеет, так как задача войск на "боевом участке" сводится к фронтальной обороне когтями и зубами, а не маневрам.
С другой стороны, чтобы исключить риск прорыва врага на самом "боевом участке" (что немедленно приведет при такой группировке сил к разгрому всей армии), там придется ставить глубоко эшелонированную оборону и плотные боевые порядки, и терпеть возрастающие при этом при этом потери от вражеского артогня.
Вот все это и сделал Кутузов. То, что при этом регулярные войска его в день Бородина (т.е. без Шевардина) потеряли свыше 45 тыс. чел. регулярных и около 55 тыс. считая с иррегулярными, а Наполеон в тот же день - немногим более 30 тыс. чел., объясняется тем, что тактическая инициатива была по самому замыслу битвы предоставлена французам и они, соответственно, могли концентрировать усилия там, где хотели. Если главная цель обороняющегося - не нанести поражение неприятелю, а избежать разгрома и рассеяния, то такой выбор неизбежен, так как фронтальная оборона при достаточном количестве и стойкости войск (и без попыток неприятеля обойти фланги) приводит к бОльшим потерям, но менее рискованна, чем встречный маневр. Таким образом, Кутузов не совершил при Бородине обсуждаемых военных ошибок (не говоря, разумеется, о том, что с чисто военной точки зрения принять сражение само по себе было, в том числе по мнению Кутузова, ошибкой; однако он командовал людьми, а не автоматами, и должен был с этим считаться.
Множество и военных историков, и просто военных в разное время сдержанно удивлялись тому, что обычно считали промахом Кутузова при Бородине, а именно, предписанному им расположению русской армии, при котором она стояла как бы полубоком к атаке неприятеля. Дело в том, что Кутузов расставил войска тупым углом с острием в районе Бородино - Горки; половина армии стояла в направлении на юг - юго-запад от этого района до Старой Смоленской дороги, другая половина распространялась от того же района Бородина на восток и юго-восток до Масловских укреплений и Татаринова. (все это можно видеть, в частности, на следующей упрощенной схеме:
http://www.bashedu.ru/konkurs/azamatov/warm/map_borodino.JPG ). Иными словами, фронт шел в меридиональном направлении от района Утицы до Бородина, а оттуда был загнут (своим правым флангом) на восток. Такая группировка войск, по идее, была рассчитана на попытку французов атаковать в общем направлении с запада и северо-запада на восток и юго-восток и должна была предотвратить их попытку обойти при этом правый фланг русских войск. Между тем французы почти все силы разместили против участка от Утицы до Бородина и атаковали этот участок фронта в направлени с запада на восток. Вся вторая половина русской армии (та, что группировалась на восток и юго-восток от Бородина - Горок) оказалась в результате достаточно далеко от боя, и части оттуда перебрасывались в бой через довольно большое пространство одна за другой, что сужало возможности маневра и замедляло доставку необходимых подкреплений. За это Кутузову делают первый упрек касательно Бородина, поскольку, как казалось многим, не составляло особенного труда определить еще за день до битвы, что при расположении французов обходить правый фланг будет им не с руки. Тот факт, что Кутузов тем не менее расположил большие силы к востоку от Бородина в предупреждение такого обхода, объясняют обычно осторожностью Кутузова, в данном случае оказавшейся чрезмерной и пошедшей во вред делу. Защитники Кутузова в этом вопросе обычно стремятся показать, что по имеющимся данным невозможно было с какой-либо надежностью судить о том, будут французы пытаться обходить правый фланг или нет.
Предмет второго частого упрека - это глубокое массирование войск за фронтом поблизости к нему, приводившее к возрастанием потерь при артиллерийском обстреле.
Ср. очередное обсуждение в: http://www.museum.ru/1812/Library/Kazantsev/index.html
С другой стороны, все сколько-нибудь серьезные историки и осведомленные современники единогласно признают, что Кутузов считал Бородинскую битву с военной точки зрения лишней и дал ее только потому, что дальнейшее отступление и сдача Москвы _без боя_ угрожали психологическим сломом и развалом армии и сильнейшим обострением кризиса общественного мнения и руководства - вплоть до возможных бунтов и попыток военного переворота и против царя, и против самого Кутузова, в том числе в столице. В самом сражении Кутузову тем самым оставалось преследовать только одну цель - не дать себя разгромить, понести потерь поменьше, а нанести - побольше, - с тем, чтобы после сражения продолжать отступление (что, несомненно, планировалось им заранее). Бородино по внешности было генеральным сражением, но по замыслу - гигантским "аръергардным боем", который ведется при отступлении, чтобы ослабить наступающего врага, не прекращая в целом самого отступления; только в данном случае в роли аръергарда, отряженного в такой бой, выступала большая часть армии.
Какое расположение войск диктует подобная цель? Поскольку разгромить врага никто все равно не пытается, а потери желательно минимизировать, наиболее подходящим расположением будет такое, при котором врагу придется атаковать фронтально лишь часть армии, на этом "боевом участке" будет осуществляться оборона всеми силами, а значительная часть войск будет при всем этом этом стоять вне боя, не подвергаясь там потерям и перебрасываясь в подкрепление и замену выбывшим на "боевом участке" по мере надобности. Сужение возможности маневра и время на переброску при этом особого значения не имеет, так как задача войск на "боевом участке" сводится к фронтальной обороне когтями и зубами, а не маневрам.
С другой стороны, чтобы исключить риск прорыва врага на самом "боевом участке" (что немедленно приведет при такой группировке сил к разгрому всей армии), там придется ставить глубоко эшелонированную оборону и плотные боевые порядки, и терпеть возрастающие при этом при этом потери от вражеского артогня.
Вот все это и сделал Кутузов. То, что при этом регулярные войска его в день Бородина (т.е. без Шевардина) потеряли свыше 45 тыс. чел. регулярных и около 55 тыс. считая с иррегулярными, а Наполеон в тот же день - немногим более 30 тыс. чел., объясняется тем, что тактическая инициатива была по самому замыслу битвы предоставлена французам и они, соответственно, могли концентрировать усилия там, где хотели. Если главная цель обороняющегося - не нанести поражение неприятелю, а избежать разгрома и рассеяния, то такой выбор неизбежен, так как фронтальная оборона при достаточном количестве и стойкости войск (и без попыток неприятеля обойти фланги) приводит к бОльшим потерям, но менее рискованна, чем встречный маневр. Таким образом, Кутузов не совершил при Бородине обсуждаемых военных ошибок (не говоря, разумеется, о том, что с чисто военной точки зрения принять сражение само по себе было, в том числе по мнению Кутузова, ошибкой; однако он командовал людьми, а не автоматами, и должен был с этим считаться.