Борис Пастернак "Доктор Живаго"
Наконец-то и я прочитал один из самых неоднозначных романов, написанных в нашей стране в XX веке. Неоднозначных и в качестве самого произведения, как такового, и в его судьбе, а также судьбе писателя, его написавшего. Теперь я уже не могу сказать "Не читал, но..." (дальше выбирать нужное: осуждаю/не осуждаю). Так вот, "роман Пастернака читал и не осуждаю". Это если кратко. Постараюсь мысль развернуть.
Я далек от того, чтобы теперь, после прочтения, отнести этот роман к числу величайших романов мировой литературы. Но то, что это очень хорошо написанная проза, с множеством смыслов и подтекстов, несмотря на кажущуюся простоту стиля, это однозначно (кстати, я не ожидал что он будет написан таким языком, почему-то ожидал очень тяжелый, нагруженный язык, переходящий в так называемую форму "потока сознания", но все оказалось совсем иначе). Достоин ли "Доктор Живаго" и сам Пастернак Нобелевской премии? Не знаю. Любой выбор произведения на любую литературную премию - вещь субъективная. Я не уверен, что однозначно бы рекомендовал его на Нобелевскую премию, или наоборот, однозначно не рекомендовал. Видимо, такой роман, как "Доктор Живаго", требует длительного осмысления и перечитывания, причем неоднократного, чтобы составить о нем однозначное мнение.
Зато я кажется понял, почему книга вызвала столь бурную негативную реакцию в СССР, хотя вроде бы по тексту не такая уж она диссидентская, как ее потом пытались представить. Но роман написан в такой манере, в какой в Советском Союзе тогда не писали. Так писали до революции, так писали потом и на Западе, но не в СССР. По сути эта книга встроена в общемировую литературную традицию, из которой советский соцреализм несколько выпадал (я, конечно, не филолог и не литературовед, профессионалы меня могут поправить, если я неправ, я лишь делюсь своими собственными ощущениями о прочитанном). Поэтому за границей он получил широкое признание, обусловленное, в числе прочего, и интересом к Советской России, который на Западе, насколько я знаю, был значительным, а вот в нашей стране в конце 1950-х годов не понят властями и теми, кто их поддерживал, коих тогда было подавляющее большинство.