Севилья с Артуро Перес-Реверте ч.2
"На протяжении трехсот метров, отделяющих "Каса Куэстра" от Трианского моста, располагалось ровно одиннадцать баров.
В среднем через каждые двадцать семь метров и двадцать семь сантиметров, мысленно подсчитал дон Ибраим, более своих друзей привычный к книгам и цифрам. Любой из членов троицы мог перечислить эти заведения от моста и обратно, подряд, вразбивку и в алфавитном порядке: "Ла Трианера", "Каса Маноло", "Ла Маринера", "Дульсинея", таверна "Альтосано", "Две сестры", "Ла Синта", "Ла Ибенсе", "Семейный приют" , бар "Анхелес".
И в самом конце, почти на берегу, "Лас Флорас", рядом с изразцовым изображением Девы Марии, надежду подающей, и бронзовой статуей тореадора Хуана Бельмонте.
Троица останавливалась во всех и каждом из баров, чтобы обсудить стратегические вопросы,
и вот теперь дон Ибраим, Удалец из Мантелете и Красотка Пуньялес брели по мосту в блаженном состоянии, целомудренно избегая смотреть налево, туда, где зловеще возвышались современные постройки острова Картуха, и наслаждаясь пейзажем, открывавшемся справа. Там раскинулась Севилья, прекрасная, как мавританская принцесса,
с пальмами, выстроившимися вдоль другого берега,
с Золотой башней, Ареналем и Хиральдой. А совсем близко - так что можно было добросить камнем - смотрелась в Гвадалквивир площадь Маэстранса со своей ареной для быков: вселенский собор, куда люди приходили помолиться храбрецам, о которых пела красотка Пуньялес"
В среднем через каждые двадцать семь метров и двадцать семь сантиметров, мысленно подсчитал дон Ибраим, более своих друзей привычный к книгам и цифрам. Любой из членов троицы мог перечислить эти заведения от моста и обратно, подряд, вразбивку и в алфавитном порядке: "Ла Трианера", "Каса Маноло", "Ла Маринера", "Дульсинея", таверна "Альтосано", "Две сестры", "Ла Синта", "Ла Ибенсе", "Семейный приют" , бар "Анхелес".
И в самом конце, почти на берегу, "Лас Флорас", рядом с изразцовым изображением Девы Марии, надежду подающей, и бронзовой статуей тореадора Хуана Бельмонте.
Троица останавливалась во всех и каждом из баров, чтобы обсудить стратегические вопросы,
и вот теперь дон Ибраим, Удалец из Мантелете и Красотка Пуньялес брели по мосту в блаженном состоянии, целомудренно избегая смотреть налево, туда, где зловеще возвышались современные постройки острова Картуха, и наслаждаясь пейзажем, открывавшемся справа. Там раскинулась Севилья, прекрасная, как мавританская принцесса,
с пальмами, выстроившимися вдоль другого берега,
с Золотой башней, Ареналем и Хиральдой. А совсем близко - так что можно было добросить камнем - смотрелась в Гвадалквивир площадь Маэстранса со своей ареной для быков: вселенский собор, куда люди приходили помолиться храбрецам, о которых пела красотка Пуньялес"