Про телевидение, моду и настоящих женщин
Есть в тусовке моей сестры один персонаж - молодой человек по имени Олег. В целом Олег казался мне персонажем глубоко положительным - начитанный, эрудированный, приветливый и без всяких шовинистических неврозов (ну, скажем, он ни разу не оперировал в разговоре со мной аргументами «я-старше-мне-виднее»). Единственное, что меня в нем настораживала - глубочайшая неприязнь к ряду телевизионных программ.
Впрочем, неприязнь - это слабо сказано. Программы «Снимите это немедленно», «Модный приговор», «Квартирный вопрос» и еще ряд подобных Олег люто ненавидит, и считает их происками запада, утверждая, что все они проплачены американскими капиталистами. До сегодняшнего дня я считала это неопасным, хотя и странноватым сдвигом по фазе, серьезно к этому не относилась и уж тем более не стремилась понять, с чего это вдруг умного человека переклинило столь странным образом. Хотя ладно, если называть все своими именами, я считала Олега слегка чокнутым, и относилась к нему с некоторой покровительственной презрительностью - мол, чувак, ну тебя и приложило где-то головой.
А сегодня совершенно неожиданно поняла, что он имеет в виду.
Случилось все тогда, когда к сестре, у которой я продолжаю болеть в обнимку с Асусом неподалеку от модема, пришла мама, и принесла очередную партию котлет (мама вопреки всякому здравому смыслу верит, что если котлеты не носить, то два вполне взрослых и самостоятельных человека умрут от голода). Сестра в это время стирала свои майки. Очевидно, именно эти злополучные майки и натолкнули маму на мысль именно сегодня поговорить о наболевшем.
- Я вчера видела девочку в премиленьком трикотажном костюмчике, - объявила мама, стоя в дверях ванной.
- Ага, - отозвалась сестра. Я насторожилась - не исключено, что продолжением вполне может стать «вот-и-твоей-сестре-не-помешал-бы-такой-не-хочешь-ли-поучаствовать-материально». Увы, по мнению мамы, трикотажный костюмчик в нашей семье был необходим отнюдь не мне.
- Брючки такие и маечка. Не знаешь, они дорогие?
- Мам, ну, откуда ж я знаю? Может, и дорогие, а, может, это с вьетнамского рынка.
- Да? Надо бы узнать. Девочка твоего возраста, вот я и подумала - тебе хорошо бы что-нибудь такое.
Тут необходимо небольшое лирическое отступление. Стиль своей сестры я обозначить затрудняюсь, но на текущий летний сезон он сводится он к трем майкам из Зары и трем джинсам. Майки разрисованы зверями, какие обычно являются кокаинистам со стажем после очередной дорожки, а джинсы снабжены кучей карманов, завязочек и прочей болтающейся или волочащейся по полу поебенью. В качестве аксессуара имеется пояс с пряжкой в виде здоровенного лошадиного черепа (любовь к лошадям - это у нас семейное), а обувной парк составляют кеды и камелоты различной конфигурации. Такая вот ярко выраженная индивидуальность.
Надо сказать, до этого момента ситуация устраивала всех, поэтому сестра удивилась:
- Мама, мне такой костюмчик совершенно не к чему. Я одеваюсь в то, что мне нравится.
- Ты его не видела. Очень миленький.
- У меня тоже вполне миленькие вещи, - парировала сестра. Опровергая это, из под мыльной пены всплыла серая майка с оскалившейся не то кошкой, не то летучей мышью, вышитой бисером.
- У тебя другие. Это очень элегантный костюмчик.
- Мам, ты отлично знаешь, я не ношу элегантные вещи.
Это была чистая правда. Этой осенью сестра непонятно с чего накупила кучу очень женственных и элегантных вещей, начиная от классических брюк и заканчивая розовым пальто и беретом в тон перчаткам. Носилось это ровно две недели, после чего отправилось обратно в шкаф, где и пребывает без движения по сей день. Собственно, я не помню, чтобы мама сильно обрадовалась тогда покупке «женских» вещей или расстроилась тем, что их так быстро перестали носить, но сегодня явно в лесу что-то сдохло.
- И зря не носишь! Женщина обязательно должна носить элегантные вещи!
- Да кто это сказал?
- В программе Зайцева выступали мужчины, и они…
- Да плевать мне, что говорят в программе мужчины Зайцева!
- И зря! Между прочим, от внешнего вида зависит все! Карьера, например!
- Моя карьера совершенно не зависит от того, как я одеваюсь!
В общем, слово за слово, шутка за шуткой, и случился скандал. На пустом, в общем-то, месте. Карьера моей сестры действительно не зависит от внешнего вида - в их конторе все необычное только приветствуется. На мужчин Зайцева ей в целом тоже плевать - вокруг нее мужчин всегда хватало и до замужества, и после. И все мы - и родственники, и друзья - всегда об этом знали. Пока не появилась программа Зайцева…
Телевидение - страшная сила. Оно заставляет нас верить чему угодно. Мы уже убеждены, что нет ничего более позорного, чем пятна под мышкой, и что поцелуи запрещены всем тем, кто при выдохе не благоухает ментолом на гектар вокруг. Нас учат потреблять. Нам навязывают новый образ жизни благополучного человека.
Я вдруг очень остро поняла, откуда у Олега такая ненависть к этим программам. Сколько еще женщин поверило, что это нельзя носить спортивные костюмы, гуляя с детьми, или что непрокрашенные корни - это пятно на репутации и клеймо «ненастоящей» женщины, или что мужья будут стесняться их, если сумка не подобрана в цвет к перчаткам? Что еще из личного счастья объявят зависящим от того, сколько у тебя вещей в гардеробе, и какое количество сантиметров в талии? И сколько всего было куплено только потому, что некто по телевизору объявил это непременным аксессуаром каждой уважающей себя женщины или настоящего мужчины?
А эти отвратительные вступления, когда дети (друзья, мужья, родители - нужное подчеркнуть) рассказывают, что они стесняются выйти на улицу со своими нестильно одетыми родителями? Как вообще можно было позволить это показывать? Как можно давать понять, что так можно думать или говорить о близких?!
Я надеюсь, все создатели этих программ переродятся лягушками-бройлерами на специальных фермах во Франции. И непременно лично встретятся со всеми, кого сами же убедили в том, что любой состоявшийся человек непременно должен поесть лягушачьих лапок в ресторане на Елисейских полях…
Впрочем, неприязнь - это слабо сказано. Программы «Снимите это немедленно», «Модный приговор», «Квартирный вопрос» и еще ряд подобных Олег люто ненавидит, и считает их происками запада, утверждая, что все они проплачены американскими капиталистами. До сегодняшнего дня я считала это неопасным, хотя и странноватым сдвигом по фазе, серьезно к этому не относилась и уж тем более не стремилась понять, с чего это вдруг умного человека переклинило столь странным образом. Хотя ладно, если называть все своими именами, я считала Олега слегка чокнутым, и относилась к нему с некоторой покровительственной презрительностью - мол, чувак, ну тебя и приложило где-то головой.
А сегодня совершенно неожиданно поняла, что он имеет в виду.
Случилось все тогда, когда к сестре, у которой я продолжаю болеть в обнимку с Асусом неподалеку от модема, пришла мама, и принесла очередную партию котлет (мама вопреки всякому здравому смыслу верит, что если котлеты не носить, то два вполне взрослых и самостоятельных человека умрут от голода). Сестра в это время стирала свои майки. Очевидно, именно эти злополучные майки и натолкнули маму на мысль именно сегодня поговорить о наболевшем.
- Я вчера видела девочку в премиленьком трикотажном костюмчике, - объявила мама, стоя в дверях ванной.
- Ага, - отозвалась сестра. Я насторожилась - не исключено, что продолжением вполне может стать «вот-и-твоей-сестре-не-помешал-бы-такой-не-хочешь-ли-поучаствовать-материально». Увы, по мнению мамы, трикотажный костюмчик в нашей семье был необходим отнюдь не мне.
- Брючки такие и маечка. Не знаешь, они дорогие?
- Мам, ну, откуда ж я знаю? Может, и дорогие, а, может, это с вьетнамского рынка.
- Да? Надо бы узнать. Девочка твоего возраста, вот я и подумала - тебе хорошо бы что-нибудь такое.
Тут необходимо небольшое лирическое отступление. Стиль своей сестры я обозначить затрудняюсь, но на текущий летний сезон он сводится он к трем майкам из Зары и трем джинсам. Майки разрисованы зверями, какие обычно являются кокаинистам со стажем после очередной дорожки, а джинсы снабжены кучей карманов, завязочек и прочей болтающейся или волочащейся по полу поебенью. В качестве аксессуара имеется пояс с пряжкой в виде здоровенного лошадиного черепа (любовь к лошадям - это у нас семейное), а обувной парк составляют кеды и камелоты различной конфигурации. Такая вот ярко выраженная индивидуальность.
Надо сказать, до этого момента ситуация устраивала всех, поэтому сестра удивилась:
- Мама, мне такой костюмчик совершенно не к чему. Я одеваюсь в то, что мне нравится.
- Ты его не видела. Очень миленький.
- У меня тоже вполне миленькие вещи, - парировала сестра. Опровергая это, из под мыльной пены всплыла серая майка с оскалившейся не то кошкой, не то летучей мышью, вышитой бисером.
- У тебя другие. Это очень элегантный костюмчик.
- Мам, ты отлично знаешь, я не ношу элегантные вещи.
Это была чистая правда. Этой осенью сестра непонятно с чего накупила кучу очень женственных и элегантных вещей, начиная от классических брюк и заканчивая розовым пальто и беретом в тон перчаткам. Носилось это ровно две недели, после чего отправилось обратно в шкаф, где и пребывает без движения по сей день. Собственно, я не помню, чтобы мама сильно обрадовалась тогда покупке «женских» вещей или расстроилась тем, что их так быстро перестали носить, но сегодня явно в лесу что-то сдохло.
- И зря не носишь! Женщина обязательно должна носить элегантные вещи!
- Да кто это сказал?
- В программе Зайцева выступали мужчины, и они…
- Да плевать мне, что говорят в программе мужчины Зайцева!
- И зря! Между прочим, от внешнего вида зависит все! Карьера, например!
- Моя карьера совершенно не зависит от того, как я одеваюсь!
В общем, слово за слово, шутка за шуткой, и случился скандал. На пустом, в общем-то, месте. Карьера моей сестры действительно не зависит от внешнего вида - в их конторе все необычное только приветствуется. На мужчин Зайцева ей в целом тоже плевать - вокруг нее мужчин всегда хватало и до замужества, и после. И все мы - и родственники, и друзья - всегда об этом знали. Пока не появилась программа Зайцева…
Телевидение - страшная сила. Оно заставляет нас верить чему угодно. Мы уже убеждены, что нет ничего более позорного, чем пятна под мышкой, и что поцелуи запрещены всем тем, кто при выдохе не благоухает ментолом на гектар вокруг. Нас учат потреблять. Нам навязывают новый образ жизни благополучного человека.
Я вдруг очень остро поняла, откуда у Олега такая ненависть к этим программам. Сколько еще женщин поверило, что это нельзя носить спортивные костюмы, гуляя с детьми, или что непрокрашенные корни - это пятно на репутации и клеймо «ненастоящей» женщины, или что мужья будут стесняться их, если сумка не подобрана в цвет к перчаткам? Что еще из личного счастья объявят зависящим от того, сколько у тебя вещей в гардеробе, и какое количество сантиметров в талии? И сколько всего было куплено только потому, что некто по телевизору объявил это непременным аксессуаром каждой уважающей себя женщины или настоящего мужчины?
А эти отвратительные вступления, когда дети (друзья, мужья, родители - нужное подчеркнуть) рассказывают, что они стесняются выйти на улицу со своими нестильно одетыми родителями? Как вообще можно было позволить это показывать? Как можно давать понять, что так можно думать или говорить о близких?!
Я надеюсь, все создатели этих программ переродятся лягушками-бройлерами на специальных фермах во Франции. И непременно лично встретятся со всеми, кого сами же убедили в том, что любой состоявшийся человек непременно должен поесть лягушачьих лапок в ресторане на Елисейских полях…