простыня про медпереводчиков (в порядке воскрешения письменного русского)
- Knock-knock?
- Who’s there?
- HIPAA.
- HIPAA Who?
- Sorry, I can’t tell you that, it is confidential. На исходе второй месяц работы вышеуказанным переводчиком. Интересно, тяжело и сложно, часто - смешно, но всегда чуть горько.
Для начала - о том, как это работает. Человек идет на осмотр к семейному доктору. У него что-то находят. Отправляют на анализы, флюорографию, МРТ, да все, что угодно. Подтвердилось? Вот направление к светилу узкой специализации, которое, как правило, связано с крупным медицинским центром (например, наше агентство работает с Rush University Medical Center, Northwestern Memorial Hospital и всеми его ответвлениями). Когда потенциальный пациент записывается на прием, он заполняет анкету, где, помимо остальных, есть вопрос о владении английским. Если таковое под сомнением, из регистратуры (или специального отделения, посвященного работе с переводчиками и волонтерами - да-да, есть и такое) напрямую "заказывают" на сайте агентства нас. Тогда нам (по старшинству? по тому, сразу ли отвечают на звонок? по какому-то неизвестному мне порядку) звонит суровый Марк, называющий себя, гм-гм, Дядя Марки. Этот дядя тянет на себе всю организационную сторону предприятия, и говорит в трубку что-то вроде "Пятница. 8.40. Rush.", или "Ты нужна прямо сейчас", на что ему надо ответить "Да, дорогой, конечно", или "Извини, друг, никак", причем ожидается, как мы понимаем, первый вариант. Тогда начинается суета, распечатывание инвойсов, проверка рубашек на белизну, поиск парковочного места на восьми этажах, которые, кажется, никогда не заканчиваются. Навигация по медицинским центрам - отдельная песня. Три разновидности лифтов, три парковки, бесчисленное количество офисов... Но потом - в награду - радостные пациенты, которым страшно хочется поболтать (хотя на курсах нам все время говорили, что нельзя), и которые благодарны за то, что в этот раз удастся задать доктору все вопросы на свете.
Сейчас "русских" переводчиков (когда мы представляемся докторам, говорим "I will be your Russian interpeter today") в нашем агентстве пятеро, самая новенькая - я. Обязанности - переводить все, что сказано в помещении, причем в любом виде - синхронный или последовательный перевод определяется исключительно обстоятельствами, а также напористостью пациентов или докторов, соблюдать конфиденциальность (неразглашение информации об имени, возрасте, состоянии здоровья, и т.д.), к чему собственно, и был эпиграф, плюс еще 7 неочевидных, но весьма специфических пунктов.
Про деньги - знаю, многих интересует. Начальная зарплата - $15 в час, плюс агентство платит за парковку и бензин. Фриланс, как я уже писала, совершеннейший. Может быть 4 вызова в неделю, а может быть один.
Теперь чуть об удивительном и интересном.
Практически у всех "моих" пациентов - рак. Да, бывают инсульты, Альцгеймер, цирроз печени - но процентов эдак 80 - рак. Страшно, грустно, но почему-то со временем относишься к этому спокойнее. И да, все же большинство "вылечивается". Пусть временно, но все ж.
Про депрессивный вопросник я уже писала, но удивляться не перестаю.
Последний раз было смешно весьма. Пожилой пациент прочитал, как водится, "на интернете", что овсянка вымывает кальций из костей, и страшно встревожился. На что прелестная индийская докторица сказала, ничтоже сумняшеся, тон-в-тон, что у всех ее знакомых лошадей, которые всю жизнь соблюдают овсяную диету, с костями совершенно никаких проблем.
Очевидный бонус - теперь можно незаметно вворачивать в разговор выражения вроде "трансюгулярный интрапеченочный портосистемный шунт", вполне себе представляя его внешний вид и местоположение. А можно, например, вступить в Чикагскую Ассоциацию переводчиков. Или поехать переводить очередного пациента очередному врачу и наоборот, чем я сейчас и займусь.