Эти кадры из «Гравитации»
когда астронавт отчаливает и медленно удаляется - что-то в этом не то, чтобы невмещаемое и неприемлемое - неправильное.
Дело не в том, что астронавт знает, что через какие-то минуты умрет и не в том, как он держится - последнее воспринимается все-таки как записанное в сценарии - а именно в такой вот его смерти. Что через какие-то минуты он будет поглощен холодом пустости, называемой космосом, и Земле, которая будет вся перед ним - особенно в эти минуты красивая - и его Земле до него не будет совершенно никакого дела. Представлять себя на его месте категорически не хотелось - он был отброшен, выброшен. Напрочь. Как будто мы должны умирать исключительно на Земле и то наше общее действительно вбирает в себя нашу сущность после физической смерти. И даже если не принимает, то все равно сущность эта остается в пределах планеты. Не вокруг нее, так в глуби. Будто это общее, поддерживающее кончается вместе с Земной атмосферой.
Дело не в том, что астронавт знает, что через какие-то минуты умрет и не в том, как он держится - последнее воспринимается все-таки как записанное в сценарии - а именно в такой вот его смерти. Что через какие-то минуты он будет поглощен холодом пустости, называемой космосом, и Земле, которая будет вся перед ним - особенно в эти минуты красивая - и его Земле до него не будет совершенно никакого дела. Представлять себя на его месте категорически не хотелось - он был отброшен, выброшен. Напрочь. Как будто мы должны умирать исключительно на Земле и то наше общее действительно вбирает в себя нашу сущность после физической смерти. И даже если не принимает, то все равно сущность эта остается в пределах планеты. Не вокруг нее, так в глуби. Будто это общее, поддерживающее кончается вместе с Земной атмосферой.