Было же и хорошее?
На прошлой неделе, когда я спрашивала про имена школьных учителей, хотела сразу после этого написать пост про школу, но отвлеклась и забыла. И всё-таки напишу :-).
Когда я обнаружила, что почти не помню имён, мне стало интересно, кого я всё же запомнила и почему: за хорошее или за плохое? Ну, и заодно решила вспомнить, было ли вообще что-то хорошее в моих школах. И ведь было! :-)
В первой из моих школ хорошее обнаружилось на четвёртом году обучения. (Первые три года я считала, что меня несправедливо и незаслуженно наказали: каждое утро будят ни свет ни заря и отправляют в унылый казённый дом вместо того, чтобы дать мне спокойно сидеть дома и читать книжки. Поэтому мне пришлось научиться часто болеть: это позволяло много времени проводить дома.) А в четвёртом классе у нас появились новые учителя, сразу много, и одна из них (её имя я как раз и запомнила: Галина Александровна) стала нашим классным руководителем, вела у нас русский и литературу. Она мне сразу понравилась, потому что не путалась в окончаниях причастий, в отличие от моей учительницы начальной школы. Но это ещё не всё :-). Она решила организовать драмкружок. Девочки, побывавшие к тому времени в пионерлагерях, дружно закричали, что мы будем ставить "Золушку"! Потому что все, всегда и везде ставят "Золушку"! И нам надо! И они все хотят играть Золушку! Меня этот план не вдохновил, я собиралась игнорировать драмкружок, но Галина Александровна вместо "Золушки" предложила выбрать что-нибудь более необычное. И мы начали с какой-то странной сказки, где у меня была интересная роль: королевский шут. Моя лучшая подруга, которая страшно любила быть на виду, выбрала себе роль короля и была счастлива, что играет главную роль :-). А я тоже была счастлива, потому что считала главной именно роль шута: он постоянно подсказывал королю, что делать, и провоцировал разные смешные ситуации, из которых потом сам же и подсказывал выход. Сейчас я понимаю, что это похоже на Дживса и Вустера. И мне до сих пор приятно, что я играла кого-то вроде Дживса :-).
И вот мы начали репетировать. Несколько раз в неделю оставались в школе после уроков или собирались по вечерам. Это было весёлой и увлекательной игрой, Галина Александровна отлично справлялась с ролью режиссёра, а те, кто согласился вместо "Золушки" ставить эту сказку, тоже старательно учились изображать своих героев. Потом мама шила мне костюм шута. У моего старшего брата был старый новогодний костюм клоуна, из ткани двух цветов: нежно-лимонной и густо-вишнёвой. И мама перешила мне этот яркий клоунский балахон в прекрасный шутовской костюмчик. У меня был рогатый колпак с бубенчиками и даже туфли с загнутыми носами из той же ткани. Потом мы ещё несколько раз репетировали в костюмах, потом была премьера в актовом зале школы. Сногсшибательный успех, бурные аплодисменты, несколько спектаклей подряд перед зимними каникулами. И даже :-) несколько пропущенных учебных дней, когда мы репетировали в учебное время, чтобы выступать после уроков. Весной мы успели поставить ещё два спектакля, но они были уже не такими интересными, мои роли нравились мне меньше, и я ходила на репетиции без прежнего энтузиазма. А потом Галина Александровна уехала, и на этом хорошее закончилось.
В следующей моей школе я проучилась два года. Сначала ничего хорошего не вспомнила, но потом меня осенило: редколлегия же! Вместе со мной в класс пришла ещё одна девочка, родители которой тоже только что переехали в этот город и работали вместе с моими, да ещё и поселились в одном доме с нами. Так мы и познакомились. Её мама была архитектором, а я уже знала, что у архитекторов дома всегда бывает много интересного :-). У меня в предыдущем городе тоже была такая подруга, и тоже в нашем доме. У её отца целая комната была отведена под мастерскую, и мы с подругой тайком, пока родители на работе, обожали сидеть в этой мастерской и смотреть книги. Ну, если честно, мы ещё листали альбомы колеров, трогать которые ей не разрешали. Потому что если прикоснуться пальцами к странице, на ней остаётся пятно. Мы были очень осторожны, но иногда всё-таки оставляли пятна. Иногда её отец их замечал, и тогда моей подружке приходилось как-то выкручиваться. Так вот, у моей новой одноклассницы мама тоже оказалась очень интересной. И вместо школьных учителей я запомнила только её: Елена Всеволодовна. Когда в нашем новом классе начали раздавать общественно-полезные должности, мы попросились в редколлегию. Потому что всё остальное было намного скучнее. А делать стенгазеты мы были согласны.
За те два года, что я проучилась в этой школе, мы сделали штук десять разных газет. Разных в самом прямом смысле этого слова: Елена Всеволодовна стала нашим идейным вдохновителем, консультантом и учителем. Сначала она вместе с нами придумывала концепцию: как назовём газету, из каких элементов она будет состоять, как их разместить на листе, какие цвета и материалы будем использовать. Мы рисовали черновики на листах А4, спорили, зачёркивали, переделывали, раскрашивали, пробовали разные варианты. Потом, когда идея была готова, мы расстилали лист ватмана на большом самодельном столе (Елена Всеволодовна на несколько дней уступала нам свой рабочий стол) и начинали резать, кроить и клеить. Некоторые газеты у нас были многослойными: мы делали прорези в цветном листе, под ними появлялись листы другого цвета, а в них иногда были прорези помельче. Некоторые газеты были объёмными: именно Елена Всеволодовна впервые показала мне, что можно приклеивать тонкие извилистые полоски бумаги ребром к основному листу, и так мы выстраивали целые картины. Иногда такие подставки из полосок на ребре мы подклеивали под заголовки, вырезанные из отдельного листа. Но самой потрясающей была наша последняя газета, сделанная к выпускному вечеру в восьмом классе. Елена Всеволодовна предложила нам на этот раз использовать только белый ватман, и больше ничего. Это было неожиданно: до этого мы всегда добавляли и цветные листы, и фольгу, и краски, и тушь. А белый ватман? Без ничего? Но оказалось, что он отбрасывает нежные бледно-зелёные тени, если не портить его красками :-). Несколько недель мы вырезали и клеили белые цветы всевозможных форм и размеров, тонкие объёмные буквы, завитки и узоры. Потом приклеивали это всё к большому листу ватмана, в несколько ярусов, очень тщательно, чтобы ничего не отвалилось. А потом надо было как-то переправить этот шедевр в школу! Его же совсем нельзя было сгибать, чтобы не отклеились все эти тонкие рёбра. Нам пришлось взять чертёжную доску, положить на неё нашу газету и нести её в школу, как на носилках. Мы вышли рано утром, когда на улицах почти никого нет, и вошли в школу первыми. Повесили газету на стену и стали ждать реакции. Некоторые не оценили красоту чистого белого ватмана, некоторые были в восторге. В общем, всё как всегда :-).
А в последней моей школе хорошего было столько, что ни в какой пост это не поместится. Поэтому не буду ничего рассказывать.
А у вас? Что хорошего было в школах, где вы учились?
Когда я обнаружила, что почти не помню имён, мне стало интересно, кого я всё же запомнила и почему: за хорошее или за плохое? Ну, и заодно решила вспомнить, было ли вообще что-то хорошее в моих школах. И ведь было! :-)
В первой из моих школ хорошее обнаружилось на четвёртом году обучения. (Первые три года я считала, что меня несправедливо и незаслуженно наказали: каждое утро будят ни свет ни заря и отправляют в унылый казённый дом вместо того, чтобы дать мне спокойно сидеть дома и читать книжки. Поэтому мне пришлось научиться часто болеть: это позволяло много времени проводить дома.) А в четвёртом классе у нас появились новые учителя, сразу много, и одна из них (её имя я как раз и запомнила: Галина Александровна) стала нашим классным руководителем, вела у нас русский и литературу. Она мне сразу понравилась, потому что не путалась в окончаниях причастий, в отличие от моей учительницы начальной школы. Но это ещё не всё :-). Она решила организовать драмкружок. Девочки, побывавшие к тому времени в пионерлагерях, дружно закричали, что мы будем ставить "Золушку"! Потому что все, всегда и везде ставят "Золушку"! И нам надо! И они все хотят играть Золушку! Меня этот план не вдохновил, я собиралась игнорировать драмкружок, но Галина Александровна вместо "Золушки" предложила выбрать что-нибудь более необычное. И мы начали с какой-то странной сказки, где у меня была интересная роль: королевский шут. Моя лучшая подруга, которая страшно любила быть на виду, выбрала себе роль короля и была счастлива, что играет главную роль :-). А я тоже была счастлива, потому что считала главной именно роль шута: он постоянно подсказывал королю, что делать, и провоцировал разные смешные ситуации, из которых потом сам же и подсказывал выход. Сейчас я понимаю, что это похоже на Дживса и Вустера. И мне до сих пор приятно, что я играла кого-то вроде Дживса :-).
И вот мы начали репетировать. Несколько раз в неделю оставались в школе после уроков или собирались по вечерам. Это было весёлой и увлекательной игрой, Галина Александровна отлично справлялась с ролью режиссёра, а те, кто согласился вместо "Золушки" ставить эту сказку, тоже старательно учились изображать своих героев. Потом мама шила мне костюм шута. У моего старшего брата был старый новогодний костюм клоуна, из ткани двух цветов: нежно-лимонной и густо-вишнёвой. И мама перешила мне этот яркий клоунский балахон в прекрасный шутовской костюмчик. У меня был рогатый колпак с бубенчиками и даже туфли с загнутыми носами из той же ткани. Потом мы ещё несколько раз репетировали в костюмах, потом была премьера в актовом зале школы. Сногсшибательный успех, бурные аплодисменты, несколько спектаклей подряд перед зимними каникулами. И даже :-) несколько пропущенных учебных дней, когда мы репетировали в учебное время, чтобы выступать после уроков. Весной мы успели поставить ещё два спектакля, но они были уже не такими интересными, мои роли нравились мне меньше, и я ходила на репетиции без прежнего энтузиазма. А потом Галина Александровна уехала, и на этом хорошее закончилось.
В следующей моей школе я проучилась два года. Сначала ничего хорошего не вспомнила, но потом меня осенило: редколлегия же! Вместе со мной в класс пришла ещё одна девочка, родители которой тоже только что переехали в этот город и работали вместе с моими, да ещё и поселились в одном доме с нами. Так мы и познакомились. Её мама была архитектором, а я уже знала, что у архитекторов дома всегда бывает много интересного :-). У меня в предыдущем городе тоже была такая подруга, и тоже в нашем доме. У её отца целая комната была отведена под мастерскую, и мы с подругой тайком, пока родители на работе, обожали сидеть в этой мастерской и смотреть книги. Ну, если честно, мы ещё листали альбомы колеров, трогать которые ей не разрешали. Потому что если прикоснуться пальцами к странице, на ней остаётся пятно. Мы были очень осторожны, но иногда всё-таки оставляли пятна. Иногда её отец их замечал, и тогда моей подружке приходилось как-то выкручиваться. Так вот, у моей новой одноклассницы мама тоже оказалась очень интересной. И вместо школьных учителей я запомнила только её: Елена Всеволодовна. Когда в нашем новом классе начали раздавать общественно-полезные должности, мы попросились в редколлегию. Потому что всё остальное было намного скучнее. А делать стенгазеты мы были согласны.
За те два года, что я проучилась в этой школе, мы сделали штук десять разных газет. Разных в самом прямом смысле этого слова: Елена Всеволодовна стала нашим идейным вдохновителем, консультантом и учителем. Сначала она вместе с нами придумывала концепцию: как назовём газету, из каких элементов она будет состоять, как их разместить на листе, какие цвета и материалы будем использовать. Мы рисовали черновики на листах А4, спорили, зачёркивали, переделывали, раскрашивали, пробовали разные варианты. Потом, когда идея была готова, мы расстилали лист ватмана на большом самодельном столе (Елена Всеволодовна на несколько дней уступала нам свой рабочий стол) и начинали резать, кроить и клеить. Некоторые газеты у нас были многослойными: мы делали прорези в цветном листе, под ними появлялись листы другого цвета, а в них иногда были прорези помельче. Некоторые газеты были объёмными: именно Елена Всеволодовна впервые показала мне, что можно приклеивать тонкие извилистые полоски бумаги ребром к основному листу, и так мы выстраивали целые картины. Иногда такие подставки из полосок на ребре мы подклеивали под заголовки, вырезанные из отдельного листа. Но самой потрясающей была наша последняя газета, сделанная к выпускному вечеру в восьмом классе. Елена Всеволодовна предложила нам на этот раз использовать только белый ватман, и больше ничего. Это было неожиданно: до этого мы всегда добавляли и цветные листы, и фольгу, и краски, и тушь. А белый ватман? Без ничего? Но оказалось, что он отбрасывает нежные бледно-зелёные тени, если не портить его красками :-). Несколько недель мы вырезали и клеили белые цветы всевозможных форм и размеров, тонкие объёмные буквы, завитки и узоры. Потом приклеивали это всё к большому листу ватмана, в несколько ярусов, очень тщательно, чтобы ничего не отвалилось. А потом надо было как-то переправить этот шедевр в школу! Его же совсем нельзя было сгибать, чтобы не отклеились все эти тонкие рёбра. Нам пришлось взять чертёжную доску, положить на неё нашу газету и нести её в школу, как на носилках. Мы вышли рано утром, когда на улицах почти никого нет, и вошли в школу первыми. Повесили газету на стену и стали ждать реакции. Некоторые не оценили красоту чистого белого ватмана, некоторые были в восторге. В общем, всё как всегда :-).
А в последней моей школе хорошего было столько, что ни в какой пост это не поместится. Поэтому не буду ничего рассказывать.
А у вас? Что хорошего было в школах, где вы учились?