Конец Света 2017, часть вторая: Единственно за право не выбирать из двух
День, когда взошла звезда, с утра был похож на любой другой. Я опять плохо спал,
маялся, вяло потягивал вино с утра, увязался было за старшими на тинг, но они меня
прогнали, да мне и самому надоело слушать, кто чье приданое зажал, или калым, я не
запомнил. Решил, пойду домой, еще выпью, может, посплю все-таки без снов.
Дома был скандал. Один из Волков, Бартош, со шрамом через всю рожу, напирал на
Сафрани, что она его оскорбила - нашел с кем закусываться, великий воин! оказалось,
дело было в старом обычае подносить гостю вино, который на хуторе уже давно как
исполняли через раз; старшие его помнили, я вспоминал иногда, а сестренка вот
совсем позабыла... И я занялся наведением порядка. Пригласил гостя присесть, и не
просто поднес ему вина, а выпил с ним из одного кубка, завели разговор - о войне, о
подвигах, и о ранениях; слово за слово, плетью по столу, дошло то того, чтоб искать
Реггелт как законоговорителя, потому что я ни разу еще не дрался в настоящих
поединках и не помнил, как правильно вызывать, сколько надо свидетелей и от кого, и
так далее. И вот что смешно: я с одной руки вроде зол был до небес, такого Бартош
этот мне наговорил. А с другой вроде как бы и доволен, тоже до небес, что добавлю
наконец крови на свой меч, который уж давно от жажды мается. Ну или на чужой
добавлю - тоже бывает... Ты скучаешь, я скучаю, так чего же время терять?..
Но, видать, Бартош не сильно скучал. Или уж я ему больно страшным показался на
своей хромой ноге. Потому что стал он с готовностью рядиться: кто первый начал, кто
чего сказал и так далее, и старшие порешили поединку хода не давать, решить дело
миром и пригласить Волков в гости. Я ковылял сзади и думал, что ненавижу
такое, и надеялся, что Волки со своей манерой все-таки наконец дадут мне повод...
Все же не судьба мне была схлестнуться с ними. В честном поединке, по крайней
мере. Потому что к нам пришли северяне - и вовсе не в гости, и даже не с очередной
жалобой на то, что кто-то там смотрел в глаза и ходил без рогожки... Говорили, что
хотят допросить нашу нежить, но по всему - просто над нами надмиться, потому что
могли... Стали просто уже сами колотить наших рабов, и кричать илиду: "раскрой нам
партизанские тропы!" А ему все было, понятно, до факела, сидел себе на земле,
глазками моргал. Нежить - она и есть нежить. Аспарух тоже кричал, и на илида, и на
северян, которые портили наше имущество... виноват, имущество Престола, ха! тем
хуже! без цели и без смысла. Если бы они правда хотели от илида чего-то добиться,
надо было не хаев мутузить, а другого илида привести, и вот за него уж взяться
всерьез. Ведь илидам на хаев плевать. Мы для них тоже как ирхоры, животные.
"Мы"?.. ну а что тут поделаешь, против илидов - правда что "мы", и те, и эти, и третьи.
Но что меня совсем доконало, так это то, что черные урука притащили! мелкого такого,
шебутного, скакал и хихикал вместо того, чтобы прилично стоять по стойке смирно. Я
первый раз эту гадость так близко увидел (к себе вплотную!! еле отшагнуть успел, чтоб
ни краем рукава не коснуться ненароком!!), и она мне никак не больше понравилась,
чем издали.
Они забрали в крепость илида, Зомиллу, Рыбу - всех рабов, кроме Милки и Молчана,
которых не было дома... (Зомилла так и не вернулась, наверное, ее скормили урукам, -
тьфу! вот так вот, мечтали избавиться от нее, а сбылось так, что лучше бы и не
сбывалось. Надеюсь, кого-нибудь из них прохватило, или подавился...) А когда они, как
всегда, на прощание учили нас жизни, их прервал вопль - "коменданта убили!" Черные
ломанулись прочь, а мы смотрели издали. Смутно знакомая северянка с
остриженными под шлем огненными волосами, рыча, утаптывала около столба ногами
что-то вроде черного грязного куля с мясом - это и был комендант, теперь уже
бывший.
Единственный северянин из всех черных. Единственный помнящий о том, что мы,
вастаки - не рабы, взятые силой, а народ Улфанга, присягавшего лично Королю Мира.
Тот, кто услышал мнение малого тинга и огласил за обедом свое решение - дать нам
больше свободы. Он так и сказал, "свободы", и тут же назначил сам себе Багур, и
прямо посреди трапезной его отлупили плетью... Но при всех своих достоинствах он
все же не мог держать в руках своих людей. И, быть может, Престол наконец теперь
обратит внимание на то, что творится у нас на хуторе.
Шар-хоры, которые упускают пленных из-под стражи. Как-то брата позвали кого-то
казнить, но кого - так и осталось неизвестным. Потому что он взял да и сбежал, покуда
северяне ходили за нами. Мы хохотали всю дорогу домой, а потом северяне к нам
пришли за этот хохот, Аспарух еле отвертелся... хотя это ведь не он пленного упустил.
Шар-хоры, которые лезут в наши дела вместо того, чтобы заниматься своими. А есть
ли у них какие-то свои дела, кроме того, как лезть в наши?.. Да еще как лезть, главное!
Налоги собрали, до тушканчиков докопались, и пошли довольные... а призраков
прогнать, коней вылечить - шиш вам! самим пришлось крутиться, и чуть на этом не
погорели, когда сидел у нас илид, снимал илидское же проклятие, а к нам Багур Лаг Хай
зашла. Рогожки на ирхорах, видно, проверить... А за визит того илида потом Волкам
пришлось отдать моего черныша, и осталось у нас только два коня. И золото в этом
всем бардаке кончилось - только на мне кольцо да на Сафрани подвеска. Теперь еще
забрали рабов и сейчас их там калечат. Лишь мечи нам остались - и кровь, вот ее
трудненько будет отобрать.
Шар-хоры, которые дружат с нежитью. Кой хрен разница, что с черной, а не с белой.
Уруки - это те же, по сути, илиды, разве что не притворяются: рожи уродские, зубы
наружу, и слов красивых не говорят... и едят, говорят, хаев прямо целиком, а не только
душу высмаковывают. Что бы черные об этом ни придумывали. Ненавижу
нежить. Любую нежить...
Тем временем у столба что-то происходило. Эмиссар Престола - он прятался,
оказывается, тут под видом ирхора - предъявил герб Луг-Заад. Вот сейчас все и
решится. Не нужно даже ждать решения Престола - он сам к нам пришел, и все видел,
и... и наша последняя надежда рассыпалась в пыль. Новым комендантом назначили
того самого, кто так "умело" допрашивал илида у нашего барака. А временно
исполняющий - ушел на повышение.
Какие это к урукам шар-хоры? - шпана, хуже Волков! те и правда на северян больше
похожи, чем эти. А уж любые другие вастаки тем более пригодны к управлению этой
землей... Аспарух, оказывается, времени не терял, пока я тут маялся, попивал, мечтал
о драке и смотрел всякие сны. Он наладил тесные связи с другими кланами, и теперь
знал, кого можно взять в... заговор. Да, именно заговор. Восстать, потребовать для
себя статус шар-хор-хаев, и самим управлять раз гарнизон не справляется. Или... или
же уйти, уйти отсюда прочь, на Восток, восстановить старое право, избрать себе хана.
и жить как встарь, до всякого Севера и до всяких илидов... Это еще предстояло
решить.
Сафрани же и тут отличилась - предложила перейти на сторону илидов и их
прихвостней. Видно, все же не прошло ей даром хождение за призраками.... Мы
зашумели, а Аспарух даже сказал, что не Беркут она никакой, и если хочет - может
забрать мать и уйти, пока еще не поздно.
(А еще она спросила, когда я возмущался поведению нежити: скажи, а как бы ты
поступил на его месте? если бы пытали нас... На что я сказал, что на такие вопросы
заранее не отвечают. Они решаются на месте, и только. Это как "мог бы ты убить" или
"боишься ли ты смерти"...)
Почему-то удивительно трудно вспоминать и записывать диалоги, когда ты играешь
родоплеменные личные границы, сплошное "мы" - и в упор не помнится, кто чего
именно сказал. А диалоги (и монологи) стояли в нашем шатре в этом эпизоде
крутейшие...
...Я смотрел, как лишают Хора ту рыжую, которая затоптала коменданта. Я никогда еще
не видел, как это делается. Сначала с нее сорвали плащ и герб Луг Заада. "У тебя
больше нет имущества, у тебя больше нет ИзгМаата". Ей связали ноги - она больше не
может выбирать, куда идти. Руки - она не может выбирать, что ей делать. Завязали
рот - ей нечего оглашать, у нее нет своей воли. И глаза. "Только уши оставим
открытыми, чтобы они слышали приказы. И первый твой приказ - Бурз Маат!"
Северянка упала на колени. Ей отсекли голову, подняли за волосы - и мы пошли
ужинать.
А ужин был... все одно к одному. Умудрились и сжечь, и недоварить одновременно,
нумар для этого творили, что ли. А ведь это, быть может, последнее, что мы едим в
нашей жизни. Досадно умирать, налопавшись такой дряни! И даже поесть спокойно не
дали: эмиссар, как был, в рогожке, выперся и заорал, как на ирхоров, совсем черные
края потеряли... Мол, сейчас состоится казнь и все должны идти на нее смотреть.
Реггелт крикнула: "чей это раб? плетей ему давно не давали?" Мы не пошли. И Быки
тоже не пошли. А вот все остальные, не пикнув, поставили миски и потянулись к столбу.
Вастаки, да. Гордый народ Улфанга... Аспарух к еде вообще не притронулся, я таскал
из мерзкого варева мясо, даже железная Реггелт осилила лишь половину - и с
раздражением бросила ложку.
Темнело, и мы в угрюмом молчании тянулись домой через поле. Я вдруг глянул на
небо - и мигом у меня ослабли колени. Это была она, звезда, она была такая же, и там
же, как я ее Увидел. А это значило, что нам конец. Я, видно, вслух это сказал, потому
что все тоже посмотрели ТУДА. И тоже ее увидели...
Но тут же подошли к нам северяне, и тащили они за собою Милку. У нее нашли зелья, и
она получила пять плетей. И Аспарух тоже получил - три. "Почти поровну", сказал он
потом. Он не встал на колени для этого, он оперся на меч. Если бы он встал на колени
- я бы, наверное, не выдержал и все-таки кинулся... ненавижу. И точно не брата,
вставшего и на этот раз между моим мечом и чужой кровью. Нет. Северян. Черных.
Это они сделали так, что боишься бить, когда - надо бить. Что боишься суда и гибели
больше, чем - стерпеть. Что уйти от одних - значит поклониться другим...
Дома Аспарух держал речь, и на этот раз я слушал его внимательней обыкновенного,
потому что говорил он ТАКОЕ!.. Он объявил, что отныне в нашем роду отменен
Кодекс Севера. И восстановлено настоящее, древнее вастацкое право. Что нет у нас
больше ирхоров - а только рабы, и не на северный лад, а на наш, теперь они
считаются младшими членами рода Беркута: с правом голоса, правом на вольное имя,
и правом покинуть нас - прямо сейчас, если желают. Реггелт одобрительно кивала. И я
тоже ощущал что-то вроде... счастья? пусть звезда взошла, пусть нам всем конец, но
мы встретим его настолько достойно, насколько можно.
Милку звали Милдред, а Рыбу - Элдред, какие-то у них одинаковые имена, у
хадорингов. Молчан сказал, что ему больше нравится зваться Молчаном - мы и не
настаивали.
- А тебя как теперь называть? - улыбнулась Милдред.
- По-прежнему зови: хозяин, - пожал плечами Аспарух и вышел наружу.
Реггелт оглядела нас всех. Помедлила, откинувшись в кресле.
- Он действительно хороший человек, - произнесла она. - Я хочу, чтобы он жил. Я хочу,
чтобы вы его сберегли...
И тоже вышла. Я разглядывал рабов и не знал, что им сказать. Что Аспарух хороший
человек, зато я плохой? и что в случае предательства из могилы достану? - глупо, не
нужно так сейчас. Не нужно ни орать, ни командовать, ни грозиться, ни бить тем паче, -
а больше ничего я с ними не умею... да и хочу ли?.. Нет мне до них особого дела, если
честно-то. Хотя они теперь тоже Беркуты, вроде как. Но Сафрани с Айшей, вон, тоже
Беркуты, а толку-то... Поэтому я просто ничего не сказал. И не сделал. Просто вышел
вслед за старшими.
маялся, вяло потягивал вино с утра, увязался было за старшими на тинг, но они меня
прогнали, да мне и самому надоело слушать, кто чье приданое зажал, или калым, я не
запомнил. Решил, пойду домой, еще выпью, может, посплю все-таки без снов.
Дома был скандал. Один из Волков, Бартош, со шрамом через всю рожу, напирал на
Сафрани, что она его оскорбила - нашел с кем закусываться, великий воин! оказалось,
дело было в старом обычае подносить гостю вино, который на хуторе уже давно как
исполняли через раз; старшие его помнили, я вспоминал иногда, а сестренка вот
совсем позабыла... И я занялся наведением порядка. Пригласил гостя присесть, и не
просто поднес ему вина, а выпил с ним из одного кубка, завели разговор - о войне, о
подвигах, и о ранениях; слово за слово, плетью по столу, дошло то того, чтоб искать
Реггелт как законоговорителя, потому что я ни разу еще не дрался в настоящих
поединках и не помнил, как правильно вызывать, сколько надо свидетелей и от кого, и
так далее. И вот что смешно: я с одной руки вроде зол был до небес, такого Бартош
этот мне наговорил. А с другой вроде как бы и доволен, тоже до небес, что добавлю
наконец крови на свой меч, который уж давно от жажды мается. Ну или на чужой
добавлю - тоже бывает... Ты скучаешь, я скучаю, так чего же время терять?..
Но, видать, Бартош не сильно скучал. Или уж я ему больно страшным показался на
своей хромой ноге. Потому что стал он с готовностью рядиться: кто первый начал, кто
чего сказал и так далее, и старшие порешили поединку хода не давать, решить дело
миром и пригласить Волков в гости. Я ковылял сзади и думал, что ненавижу
такое, и надеялся, что Волки со своей манерой все-таки наконец дадут мне повод...
Все же не судьба мне была схлестнуться с ними. В честном поединке, по крайней
мере. Потому что к нам пришли северяне - и вовсе не в гости, и даже не с очередной
жалобой на то, что кто-то там смотрел в глаза и ходил без рогожки... Говорили, что
хотят допросить нашу нежить, но по всему - просто над нами надмиться, потому что
могли... Стали просто уже сами колотить наших рабов, и кричать илиду: "раскрой нам
партизанские тропы!" А ему все было, понятно, до факела, сидел себе на земле,
глазками моргал. Нежить - она и есть нежить. Аспарух тоже кричал, и на илида, и на
северян, которые портили наше имущество... виноват, имущество Престола, ха! тем
хуже! без цели и без смысла. Если бы они правда хотели от илида чего-то добиться,
надо было не хаев мутузить, а другого илида привести, и вот за него уж взяться
всерьез. Ведь илидам на хаев плевать. Мы для них тоже как ирхоры, животные.
"Мы"?.. ну а что тут поделаешь, против илидов - правда что "мы", и те, и эти, и третьи.
Но что меня совсем доконало, так это то, что черные урука притащили! мелкого такого,
шебутного, скакал и хихикал вместо того, чтобы прилично стоять по стойке смирно. Я
первый раз эту гадость так близко увидел (к себе вплотную!! еле отшагнуть успел, чтоб
ни краем рукава не коснуться ненароком!!), и она мне никак не больше понравилась,
чем издали.
Они забрали в крепость илида, Зомиллу, Рыбу - всех рабов, кроме Милки и Молчана,
которых не было дома... (Зомилла так и не вернулась, наверное, ее скормили урукам, -
тьфу! вот так вот, мечтали избавиться от нее, а сбылось так, что лучше бы и не
сбывалось. Надеюсь, кого-нибудь из них прохватило, или подавился...) А когда они, как
всегда, на прощание учили нас жизни, их прервал вопль - "коменданта убили!" Черные
ломанулись прочь, а мы смотрели издали. Смутно знакомая северянка с
остриженными под шлем огненными волосами, рыча, утаптывала около столба ногами
что-то вроде черного грязного куля с мясом - это и был комендант, теперь уже
бывший.
Единственный северянин из всех черных. Единственный помнящий о том, что мы,
вастаки - не рабы, взятые силой, а народ Улфанга, присягавшего лично Королю Мира.
Тот, кто услышал мнение малого тинга и огласил за обедом свое решение - дать нам
больше свободы. Он так и сказал, "свободы", и тут же назначил сам себе Багур, и
прямо посреди трапезной его отлупили плетью... Но при всех своих достоинствах он
все же не мог держать в руках своих людей. И, быть может, Престол наконец теперь
обратит внимание на то, что творится у нас на хуторе.
Шар-хоры, которые упускают пленных из-под стражи. Как-то брата позвали кого-то
казнить, но кого - так и осталось неизвестным. Потому что он взял да и сбежал, покуда
северяне ходили за нами. Мы хохотали всю дорогу домой, а потом северяне к нам
пришли за этот хохот, Аспарух еле отвертелся... хотя это ведь не он пленного упустил.
Шар-хоры, которые лезут в наши дела вместо того, чтобы заниматься своими. А есть
ли у них какие-то свои дела, кроме того, как лезть в наши?.. Да еще как лезть, главное!
Налоги собрали, до тушканчиков докопались, и пошли довольные... а призраков
прогнать, коней вылечить - шиш вам! самим пришлось крутиться, и чуть на этом не
погорели, когда сидел у нас илид, снимал илидское же проклятие, а к нам Багур Лаг Хай
зашла. Рогожки на ирхорах, видно, проверить... А за визит того илида потом Волкам
пришлось отдать моего черныша, и осталось у нас только два коня. И золото в этом
всем бардаке кончилось - только на мне кольцо да на Сафрани подвеска. Теперь еще
забрали рабов и сейчас их там калечат. Лишь мечи нам остались - и кровь, вот ее
трудненько будет отобрать.
Шар-хоры, которые дружат с нежитью. Кой хрен разница, что с черной, а не с белой.
Уруки - это те же, по сути, илиды, разве что не притворяются: рожи уродские, зубы
наружу, и слов красивых не говорят... и едят, говорят, хаев прямо целиком, а не только
душу высмаковывают. Что бы черные об этом ни придумывали. Ненавижу
нежить. Любую нежить...
Тем временем у столба что-то происходило. Эмиссар Престола - он прятался,
оказывается, тут под видом ирхора - предъявил герб Луг-Заад. Вот сейчас все и
решится. Не нужно даже ждать решения Престола - он сам к нам пришел, и все видел,
и... и наша последняя надежда рассыпалась в пыль. Новым комендантом назначили
того самого, кто так "умело" допрашивал илида у нашего барака. А временно
исполняющий - ушел на повышение.
Какие это к урукам шар-хоры? - шпана, хуже Волков! те и правда на северян больше
похожи, чем эти. А уж любые другие вастаки тем более пригодны к управлению этой
землей... Аспарух, оказывается, времени не терял, пока я тут маялся, попивал, мечтал
о драке и смотрел всякие сны. Он наладил тесные связи с другими кланами, и теперь
знал, кого можно взять в... заговор. Да, именно заговор. Восстать, потребовать для
себя статус шар-хор-хаев, и самим управлять раз гарнизон не справляется. Или... или
же уйти, уйти отсюда прочь, на Восток, восстановить старое право, избрать себе хана.
и жить как встарь, до всякого Севера и до всяких илидов... Это еще предстояло
решить.
Сафрани же и тут отличилась - предложила перейти на сторону илидов и их
прихвостней. Видно, все же не прошло ей даром хождение за призраками.... Мы
зашумели, а Аспарух даже сказал, что не Беркут она никакой, и если хочет - может
забрать мать и уйти, пока еще не поздно.
(А еще она спросила, когда я возмущался поведению нежити: скажи, а как бы ты
поступил на его месте? если бы пытали нас... На что я сказал, что на такие вопросы
заранее не отвечают. Они решаются на месте, и только. Это как "мог бы ты убить" или
"боишься ли ты смерти"...)
Почему-то удивительно трудно вспоминать и записывать диалоги, когда ты играешь
родоплеменные личные границы, сплошное "мы" - и в упор не помнится, кто чего
именно сказал. А диалоги (и монологи) стояли в нашем шатре в этом эпизоде
крутейшие...
...Я смотрел, как лишают Хора ту рыжую, которая затоптала коменданта. Я никогда еще
не видел, как это делается. Сначала с нее сорвали плащ и герб Луг Заада. "У тебя
больше нет имущества, у тебя больше нет ИзгМаата". Ей связали ноги - она больше не
может выбирать, куда идти. Руки - она не может выбирать, что ей делать. Завязали
рот - ей нечего оглашать, у нее нет своей воли. И глаза. "Только уши оставим
открытыми, чтобы они слышали приказы. И первый твой приказ - Бурз Маат!"
Северянка упала на колени. Ей отсекли голову, подняли за волосы - и мы пошли
ужинать.
А ужин был... все одно к одному. Умудрились и сжечь, и недоварить одновременно,
нумар для этого творили, что ли. А ведь это, быть может, последнее, что мы едим в
нашей жизни. Досадно умирать, налопавшись такой дряни! И даже поесть спокойно не
дали: эмиссар, как был, в рогожке, выперся и заорал, как на ирхоров, совсем черные
края потеряли... Мол, сейчас состоится казнь и все должны идти на нее смотреть.
Реггелт крикнула: "чей это раб? плетей ему давно не давали?" Мы не пошли. И Быки
тоже не пошли. А вот все остальные, не пикнув, поставили миски и потянулись к столбу.
Вастаки, да. Гордый народ Улфанга... Аспарух к еде вообще не притронулся, я таскал
из мерзкого варева мясо, даже железная Реггелт осилила лишь половину - и с
раздражением бросила ложку.
Темнело, и мы в угрюмом молчании тянулись домой через поле. Я вдруг глянул на
небо - и мигом у меня ослабли колени. Это была она, звезда, она была такая же, и там
же, как я ее Увидел. А это значило, что нам конец. Я, видно, вслух это сказал, потому
что все тоже посмотрели ТУДА. И тоже ее увидели...
Но тут же подошли к нам северяне, и тащили они за собою Милку. У нее нашли зелья, и
она получила пять плетей. И Аспарух тоже получил - три. "Почти поровну", сказал он
потом. Он не встал на колени для этого, он оперся на меч. Если бы он встал на колени
- я бы, наверное, не выдержал и все-таки кинулся... ненавижу. И точно не брата,
вставшего и на этот раз между моим мечом и чужой кровью. Нет. Северян. Черных.
Это они сделали так, что боишься бить, когда - надо бить. Что боишься суда и гибели
больше, чем - стерпеть. Что уйти от одних - значит поклониться другим...
Дома Аспарух держал речь, и на этот раз я слушал его внимательней обыкновенного,
потому что говорил он ТАКОЕ!.. Он объявил, что отныне в нашем роду отменен
Кодекс Севера. И восстановлено настоящее, древнее вастацкое право. Что нет у нас
больше ирхоров - а только рабы, и не на северный лад, а на наш, теперь они
считаются младшими членами рода Беркута: с правом голоса, правом на вольное имя,
и правом покинуть нас - прямо сейчас, если желают. Реггелт одобрительно кивала. И я
тоже ощущал что-то вроде... счастья? пусть звезда взошла, пусть нам всем конец, но
мы встретим его настолько достойно, насколько можно.
Милку звали Милдред, а Рыбу - Элдред, какие-то у них одинаковые имена, у
хадорингов. Молчан сказал, что ему больше нравится зваться Молчаном - мы и не
настаивали.
- А тебя как теперь называть? - улыбнулась Милдред.
- По-прежнему зови: хозяин, - пожал плечами Аспарух и вышел наружу.
Реггелт оглядела нас всех. Помедлила, откинувшись в кресле.
- Он действительно хороший человек, - произнесла она. - Я хочу, чтобы он жил. Я хочу,
чтобы вы его сберегли...
И тоже вышла. Я разглядывал рабов и не знал, что им сказать. Что Аспарух хороший
человек, зато я плохой? и что в случае предательства из могилы достану? - глупо, не
нужно так сейчас. Не нужно ни орать, ни командовать, ни грозиться, ни бить тем паче, -
а больше ничего я с ними не умею... да и хочу ли?.. Нет мне до них особого дела, если
честно-то. Хотя они теперь тоже Беркуты, вроде как. Но Сафрани с Айшей, вон, тоже
Беркуты, а толку-то... Поэтому я просто ничего не сказал. И не сделал. Просто вышел
вслед за старшими.