Конец Света 2017, часть первая: Я не спал пять лет и у меня под ногами кишки
Это типо-литературная обработка общего опыта вастака Дьярфаша Беркута и его
паразитарного вселенца игрока Своры. Поскольку вастаки писать не умеют и
учиться этому не желают, пришлось отдуваться и отрываться игроку, следовательно,
возможны и неизбежны разнообразные поэтические вольности, эпическое время и
когнитивные искажения. А так же неправдоподобно огромный для приличного
истерлинга объем рефлексии:)
...Наше поместье обложили из лесу со всех сторон - совсем как наш отряд тогда, в
Бретиле. Только бойцов среди нас теперь было лишь трое, да и то... один на хромой
ноге, другая немолода уже, третий - вообще не был на войне. А безоружные, вместо
того, чтобы сбиться в кучу за нашими спинами и слушаться, лезли вперед, не
успеваешь их отбивать; однажды в детстве я видел, как кошка пыталась собрать котят
в корзинку: отнесет одного, а остальные уже расползлись, так вот было похоже. И
команд они тоже, как те котята, не слушали: илидский нумар был сильней. Гораздо,
гораздо сильней. Ладно ирхоры, они только и ждут, чтобы впустить себе в голову
чужую волю, какая сильней, такая и властвует. Ладно даже непутевая Сафрани, в ней
есть наша кровь - но как будто и нет, она не воевала, она добра к ирхорам; и вот вам
результат - тоже ушла за призраком, северяне ее еле поймали... Но даже Реггелт -
Реггелт!! - шла на огонек белой нежити, и говорила про черную волну, идущую с
Севера, и не понять было никак, морок это или она правда - Видит. И мне - страшно.
Но я выучил на войне, что страху подвержены все, просто не все знают, что делать со
своим страхом. "Эй, ты! ты говоришь, желания исполняешь? Ну-ка тогда наколдуй мне
коней, золота наколдуй! да побольше!" - и призрак замолкает и пропадает. Но потом
появляется опять. Мы мечемся, как крысы в ведре - и даже Север не может нам
помочь. Высокую Госпожу Нумар Хай, кажется, сильнее всего озаботили вопросы
того, насколько мы уважаем ее лично, а по остальному... Нумара нет. Но вы
держитесь тут. Бегайте в крепость в случае чего - главное, быстро. Ну, это не ко мне -
бегать... быстро - тем более.
...Илиды, вроде бы, наконец иссякли, и спать было давно пора, и все ушли, только
ирхоры еще о чем-то шушукались. Но я спать не смог. Сел у костра, - слева меч,
справа бурдюк, - протянул в огонь сапоги, вымокшие по болотам. Аспарух говорил, что
только в мирном времени - настоящая жизнь. Плодиться и богатеть, и умножать славу
рода теперь уже не на поле боя, а у мирных костров, это он имел в виду. Под рукою
Севера, которому некогда присягнул Улфанг Великий - и Север принял его присягу, и
за верную службу поможет нам, и защитит... ведь Север всесилен. Нет. Север не
всесилен. Он не смог вылечить меня - и теперь я только условно боец. Он не смог
защитить наше поместье, рабов, коней - это все защитили мы сами. Своими
небольшими силами. Нет, нет, мирное время - это не то, что Аспарух думает. Это
снова такая война - только просто теперь с эдаким-то обозом!.. который, вместо
интендантской поддержки, лишь норовит ударить в спину, подставить, влезть в блудняк
и нас в него втравить. Как в тот раз, когда ирхоры зарезали какого-то проезжего
шархорхая - сначала только грозились и требовали еду и лекарства. А потом и правда
зарезали. По итогам мы чуть не потеряли Хвата, нахала этого илидова... Сначала его
хотели казнить, потом отдали Волкам, и Аспарух ходил его выкупать. А всего-то
поперся, дурак, за нашей травницей, охранять ее решил, да и попал как кур во щи, и нас
подставил. Хотя очень даже может быть, что вовсе он не дурак, а нас за дураков
держит. И явно не в северном смысле дураков. Чует моя задница - в недобрый час я
его в том подлеске захватил.*
*Фородлах умудрился раздвоиться, как те партизане: Дьярфаш был искренне
уверен, что притаранил его с войны как трофей. А Сбруя была искренне уверена, что
нашла его в лесу... Илидский морок, стопудоф!
А вот и он, легок на помине. Вина мне нагрел и притащил, подлизывается, поди. Теперь
ему, по Кодексу, вроде как полагается выдать плетей - за самовольную инициативу. Но
зачем?... Ведь и тогда его, по-хорошему, поколотили зря. Что он делал? он защищал
наше имущество. Он даже открыл нам ворота. А теперь вот вообще предугадал мои
желания... есть ли смысл наказывать рабов за хорошие, уместные инициативы? ведь
тогда бы и Молчан не вылезал у нас из-под плети. И это за всю свою полезность для
нас. Нет, за такое лучше поощрять. Собак ведь тоже не только бьют, когда учат
слушать человека, их и подкармливают тоже... А он как раз просил погреться у костра -
и я его пустил, а потом... потом сам не понял, почему я говорю с ним. Об огне. О страхе
и ненависти, о том, что ненависть не нужна. Зачем ненавидеть того, кого ты все равно
убьешь? или того, кто все равно убьет тебя? все слишком просто здесь для
ненависти. И о воле. И о том, что Хор - тот же огонь, может быть злым, а может и
добрым. И злой Хор - это Ир-хор, не-Хор (ведь Нан значит клятва, закон, а Ир-нан -
предательство, преступление, а вовсе не то, что нет ни клятвы, ни закона*). Потому вас
зовут Ирхор-хай. И лишают этого не-Хора, чтобы потом поставить на его место -
истинный Хор... Слышали бы меня северяне! что там у них полагается за самочинные
трактовки Кодекса? и главное - зачем я это делаю, что на меня нашло? Думаю, что вот
так - смогу его убедить нас не предавать? Ну-ну.
*Дьярфашу, как правильному вастаку, начисто чужд хотя бы минимальный научный
подход. А то бы подумал - как же тогда с Ир-шарами получается. Хотя, может быть, он
этого слова попросту не учил.
А к нам уже подошел Молчан, и разговор сам собой перешел на илидов. Молчан ведь
тоже вечером ходил за призраками - даже он, самый наш умный раб! которому брат
даже разрешает носить палку, в отличие от остальных! - и вломился в шатер, а у нас
гости были, Хайналль из Быков, была у ней ссора с Волками; и как заорет дурняком:
"Хозяин!! Я с ЭЛЬФОМ говорил!" Вот так вот нежить на голову действует. И теперь он
рассказал, как именно. Это не прямой нумар, и это не убеждение словом - это
среднее, и потому страшное: не можешь понять, что из этого снаружи пришло, а что
выплыло изнутри. Наверно, его родителям тоже так сделали - в тот раз, когда они
предали... предали Яндая Беркута и жену его Ителвер. (Почему я не могу думать про
них - как про "отца и мать"?..)
- Спасибо, хозяин.
- Это за что это?..
- За разговор. И... за огонь.
В ту ночь я так и не заснул. Сидел у костра, гнетил в нем сырые дрова, и дым выедал
глаза, но я все не отодвигался. Лень было, наверное.
***
Мирное время - это как война, только еще хуже. Аспарух заблуждается - хотя, правда
что, откуда ему знать, он же не воевал.
Вот приходит Молчан, говорит, что ирхоры ведут себя подозрительно, и что неплохо
было бы спрятать ножи, и я их прячу. Вот приходит Аспарух, и я ему все передаю, и он
принимает это к сведению. На всякий случай втайне от всех перекладываю ножи себе
под кошму, и сплю на них головой: похоже, что в этом вопросе доверять можно только
себе.
Вот в жаркий день я разрешил рабам ходить не по форме: рассудил, что букву
Кодекса, может, и нарушаю, зато духу следую от корки до корки; вам рогожки или
работать, в конце концов. И снова мирное время себя показало - сидел и ждал потом
Высокую Госпожу Багур Лаг Хай, которая хотела поговорить со мной об этом... Жуткая
баба: как увижу даже издалека, печенка аж ёкает. И даже не потому, что она умеет
больно делать, я сам умею больно делать. Другое что-то в ней было, страшней
илидов любых, от илидов я или шарахаюсь, чтоб не коснуться, или уж с мечом
кидаюсь, но - к земле не прирастаю... К беседе, однако, был готов - но так и не
дождался, и было это, пожалуй, в чем-то хуже любых бесед, которые приходили
нежданно.
Вот у столба посреди хутора расстреляли чью-то домашнюю нежить. Илидку. А она
наводила морок, пока последняя стрела не заткнула ей глотку навек. Морок был про
человека на корабле, или не человека, а тоже нежить, я не понял до конца. Он плыл по
морю и нес нам всем погибель. А потом сразу же весь хутор поразил мор, без всяких
кораблей. Заболели Змеи слева от нас, заболели Волки справа от нас, а у нас
посередине заболели лошади, и среди них - новорожденный черныш, которого я себе
хотел вырастить и сам клеймил, никому не доверяя... и наша Милка сбивалась с ног,
металась между ними всеми; ее даже укусил один из коней, и тут же издох, и я
подумал, не перенаречь ли ее Ядовитой, но это прозвище к ней совсем не шло.
Потом нам за лечение Гита из Змей подарила раба и коня. Конь хороший был, а раб -
нежить, да еще безглазая. Я чуть в костер не сел: зачем нам в доме гадость такая,
нам Зомиллы не хватает, что ли? Но тетушка сказала, что он ей зачем-то нужен. Ох мы
с ним и намучились потом. Глаза-то у него зажили, но уши не отвалились... В крепость
забирали его постоянно. То Нумар Хай его доила там - тьфу, пакость! - то руки ему
ломали, то вообще подарили флаг со звездой, а потом к нам с обыском пришли... То
Гита его прямо на обеде с криками испыряла ножом. Мирное время, настоящая жизнь,
да. Дайте две. А потом... но до этого рассказ еще дойдет.
Зомилла тоже была гадость еще та. Когда-то она была признана вастачкой, дочь
наложницы-рабыни. И воистину по-ирхорски отблагодарила за это свой клан: пошла с
Ир-дур-маур-хай задружилась. И всех ее родичей за это обратили в рабство. А ее
почему-то не казнили... Ни тогда, ни до сих пор, хотя давно уже пора было по
совокупности безобразий. Хамила, нарывалась, в крепость ходила, как до ветру, и мы
тоже ее прикладывали. Можно было подумать, что ей это нравится. В конце концов,
когда они шатались вокруг поместья с Сафрани, северяне назначили ей очередной
багур, и бедная сестрица долго не могла ударить живого человека. Я думал, не
предложить ли помощь, но решил: нечего. Пусть жизни поучится, хоть так. И тут
Аспарух не выдержал. Дома Зомиллу запер: мол, только до сортира и обратно. И то
считай поблажкой, что до сортира - без сопровождения.
Однако от головной боли нас это все равно не избавило. Пришел ирхор в рогожке,
плеснул ей под ноги кумыс, да и крикнул - хой кумак. Мы зашумели, взяли его в оборот,
оказалось - это ее бывший Глава, Шугар из Туров его когда-то звали, а теперь просто
Цепь, ирхор Быков. Изменился - не узнать. Порешили так: северянам на него не пока
жаловаться, но к Баруху Лови-Копье пойти и выяснить, что за дела, как это выходит,
что наши кланы сталкивают лбами ирхоры... Оказалось, Барух ему хой кумак -
РАЗРЕШИЛ! Обещал только за хамство высечь. И пока рядились, кого с кем теперь
считать врагами, пришли северяне и вывалили нам Цепя под ноги - в виде тушки
побитой. Потому что зря мы его доверили ирхорам - не уследили, кинулся на Зомиллу и
ее порезал, как бастурму... Закладывать Баруха мы северянам не стали. Свалили все
на Цепя, его не жалко было, так что дело шло не о самовольном даровании, а всего
лишь о самовольном присвоении. А Зомиллу потом вылечили. Правда, кончила она все
равно плохо, но до этого рассказ тоже еще дойдет, как и про нежить...
А однажды после обеда я улучил минутку, постелил плащ и растянулся на солнышке,
потому что опять скверно спал. На ложном гхаше то есть, тьфу. Есть же еще какое-то
северное слово? но оно мне ни к чему. А то выучу - а другое забуду. Например, кто из
Хор-шар и Шар-хор - человек, а кто - "здрасьте"... Но добрать свое не вышло, потому
что на небе взошла новая звезда, и небо не выдержало, небо упало, - а дальше всему
конец, и только кровь перед глазами. Кажется, я заорал во сне, потому что наяву
Реггелт сидела рядом и спрашивала, что со мной. И я рассказал ей, и спросил, не
видала ли она тоже такого, но она сказала, что не видала. Потом я спросил у нашей
домашней нежити, не он ли такое дерьмо насылал. Он говорил, что нет. Поминал
какие-то четырнадцать фигур. Врал, наверняка. Надо было ему всыпать, чтоб не врал.
Но больно уж гадко, видать, к нему было прикасаться - чем-то кроме меча.
***
Хват совсем на шею сел и ножки свесил. Теперь оказалось, что он принимает визиты
чужих ирхоров у нас в бараке, как у себя дома... сам вылупился и говорит - "прости
меня, хозяин", гнида такая... пороть бесполезно, в крепости днюет и ночует, отлежится
и снова нарывается - а от доброго отношения обнаглел, подставляет нас в
благодарность... вот взять за шкирмот и носом натыкать, носом, как котенка дурного,
чтоб дошло, что к чему, носом мордой дрянь предатель ПАСКУДА?.. Но рядом стоит
Багур Лаг Хай, и язык застревает у меня в глотке, а сердце сползает куда-то к
мочевику, а Высокая Госпожа уже сует мне в руки свою плеть. "Один удар", говорит
она. Как во сне, не чуя ног, не чуя рук, выполняю. "Багур свершен". Она уходит, а я все
гляжу ей вслед и думаю: ну какого илида ушастого, вот так раз, и перекипело все, и
гадко на душе, будто прокисшего кумыса хватил. И про Хвата забыл совсем.
Вспомнил только, когда мы возвращались из боя с драконом, напуганные, усталые и
разочарованные - Аспарух возлагал на того дракона какие-то надежды, но они не
оправдались. Я слушал в половину уха, какое мне дело, пусть с Молчаном об этом
говорит, тот в этом, видать, больше понимает... и в надеждах, и в драконах, и вообще в
клановых делах... Перед тем, как лезть в овраг, Аспарух сказал мне лишь - "если
увидишь что-то непонятное, не лезь его убивать сразу, оглянись на меня". А потом, из
его разговоров с Молчаном я понял - что раб, ирхор! про это все осведомлен куда
подробнее... Мысли лишь об одном: вернусь в шатер, велю Хвату подать вина и
нарежусь сегодня - до зелененьких илидиков. Может, ему тоже выпить разрешу, и к
костру опять пущу, чего бы нет-то? один ирхор, другой калека бесполезный...
Но на середине поля нас встретила Реггелт. "Слышал новости, племянничек?.." Не
пить мне с Хватом. Ни сегодня, никогда. Допрыгался наконец сучонок, приговорен к
лишению жизни. Реггелт хочет убить его сама. Аспарух хочет убить его сам. Меня в
расчет опять! не принимает, а ведь это я, я должен его убить, я хочу его убить, это
будет справедливо. Это я его притащил, это я не сумел его воспитать, это мой раб, это
моя ошибка, я должен был его убить там и тогда, я просто это закончу, то, что начал и
прервал. И... и как следует закончу, смою с лихвой весь этот топтаный конем стыд. И
ирхоров созвать, обязательно! чтобы подумали как следует, стоит ли на человечность
- отвечать свинством, на штрафах разорять, позорить перед всем хутором... если уж
сами по себе не понимают, скоты такие... надо им ПОМОЧЬ. И я ПОМОГУ.
Эх, не докрутил игрок, не докрутил до кровавого круциатуса тм на страх и ужос
всему живому!) И вообще удивительно травоядно профачивал жесть и насилие, а
думал-то, думал, что кааак попрет во все стороны...
Но Аспарух уперся рогом и не позволил мне. Даже этого, даже того, что я точно умею
лучше, чем он. Я даже не пришел к столбу, только глядел издали. Я видел, что они о
чем-то говорят. "Ты хороший человек", долетело до меня. Я видел, как Аспарух
размахнулся - странно, но у него получилось отрубить голову с одного удара - голова
покатилась, тело обвисло на веревках.
Кровь тяжко кипела, и не только от жары и бессонницы. Почему, почему он не дал мне
убить МОЕГО раба самому?.. "Я глава рода", ответил он на мою просьбу. "Это моя
ошибка больше, чем твоя. Или Хвата. Или кого бы то ни было". Уже прямо с ним в
один ряд поставил, да-да... Ненавижу. Брата, Хвата дохлого, себя - всех!
...Однако не делают ли так же и северяне? Когда я последний раз бил раба сам, так,
как считаю нужным, и при этом не стояли у меня над душою черные со своим
Кодексом, не отсчитывали удары и не возглашали "Багур свершен"? давненько. И
они-то уж не смотрят, у кого из нас ноги-руки на месте. Им все равно. Для них мы все...
как ирхоры. Ирхоры, которыми надо командовать, не то задницу собственную двумя
руками не найдут. И за это я их тоже ненавижу.
паразитарного вселенца игрока Своры. Поскольку вастаки писать не умеют и
учиться этому не желают, пришлось отдуваться и отрываться игроку, следовательно,
возможны и неизбежны разнообразные поэтические вольности, эпическое время и
когнитивные искажения. А так же неправдоподобно огромный для приличного
истерлинга объем рефлексии:)
...Наше поместье обложили из лесу со всех сторон - совсем как наш отряд тогда, в
Бретиле. Только бойцов среди нас теперь было лишь трое, да и то... один на хромой
ноге, другая немолода уже, третий - вообще не был на войне. А безоружные, вместо
того, чтобы сбиться в кучу за нашими спинами и слушаться, лезли вперед, не
успеваешь их отбивать; однажды в детстве я видел, как кошка пыталась собрать котят
в корзинку: отнесет одного, а остальные уже расползлись, так вот было похоже. И
команд они тоже, как те котята, не слушали: илидский нумар был сильней. Гораздо,
гораздо сильней. Ладно ирхоры, они только и ждут, чтобы впустить себе в голову
чужую волю, какая сильней, такая и властвует. Ладно даже непутевая Сафрани, в ней
есть наша кровь - но как будто и нет, она не воевала, она добра к ирхорам; и вот вам
результат - тоже ушла за призраком, северяне ее еле поймали... Но даже Реггелт -
Реггелт!! - шла на огонек белой нежити, и говорила про черную волну, идущую с
Севера, и не понять было никак, морок это или она правда - Видит. И мне - страшно.
Но я выучил на войне, что страху подвержены все, просто не все знают, что делать со
своим страхом. "Эй, ты! ты говоришь, желания исполняешь? Ну-ка тогда наколдуй мне
коней, золота наколдуй! да побольше!" - и призрак замолкает и пропадает. Но потом
появляется опять. Мы мечемся, как крысы в ведре - и даже Север не может нам
помочь. Высокую Госпожу Нумар Хай, кажется, сильнее всего озаботили вопросы
того, насколько мы уважаем ее лично, а по остальному... Нумара нет. Но вы
держитесь тут. Бегайте в крепость в случае чего - главное, быстро. Ну, это не ко мне -
бегать... быстро - тем более.
...Илиды, вроде бы, наконец иссякли, и спать было давно пора, и все ушли, только
ирхоры еще о чем-то шушукались. Но я спать не смог. Сел у костра, - слева меч,
справа бурдюк, - протянул в огонь сапоги, вымокшие по болотам. Аспарух говорил, что
только в мирном времени - настоящая жизнь. Плодиться и богатеть, и умножать славу
рода теперь уже не на поле боя, а у мирных костров, это он имел в виду. Под рукою
Севера, которому некогда присягнул Улфанг Великий - и Север принял его присягу, и
за верную службу поможет нам, и защитит... ведь Север всесилен. Нет. Север не
всесилен. Он не смог вылечить меня - и теперь я только условно боец. Он не смог
защитить наше поместье, рабов, коней - это все защитили мы сами. Своими
небольшими силами. Нет, нет, мирное время - это не то, что Аспарух думает. Это
снова такая война - только просто теперь с эдаким-то обозом!.. который, вместо
интендантской поддержки, лишь норовит ударить в спину, подставить, влезть в блудняк
и нас в него втравить. Как в тот раз, когда ирхоры зарезали какого-то проезжего
шархорхая - сначала только грозились и требовали еду и лекарства. А потом и правда
зарезали. По итогам мы чуть не потеряли Хвата, нахала этого илидова... Сначала его
хотели казнить, потом отдали Волкам, и Аспарух ходил его выкупать. А всего-то
поперся, дурак, за нашей травницей, охранять ее решил, да и попал как кур во щи, и нас
подставил. Хотя очень даже может быть, что вовсе он не дурак, а нас за дураков
держит. И явно не в северном смысле дураков. Чует моя задница - в недобрый час я
его в том подлеске захватил.*
*Фородлах умудрился раздвоиться, как те партизане: Дьярфаш был искренне
уверен, что притаранил его с войны как трофей. А Сбруя была искренне уверена, что
нашла его в лесу... Илидский морок, стопудоф!
А вот и он, легок на помине. Вина мне нагрел и притащил, подлизывается, поди. Теперь
ему, по Кодексу, вроде как полагается выдать плетей - за самовольную инициативу. Но
зачем?... Ведь и тогда его, по-хорошему, поколотили зря. Что он делал? он защищал
наше имущество. Он даже открыл нам ворота. А теперь вот вообще предугадал мои
желания... есть ли смысл наказывать рабов за хорошие, уместные инициативы? ведь
тогда бы и Молчан не вылезал у нас из-под плети. И это за всю свою полезность для
нас. Нет, за такое лучше поощрять. Собак ведь тоже не только бьют, когда учат
слушать человека, их и подкармливают тоже... А он как раз просил погреться у костра -
и я его пустил, а потом... потом сам не понял, почему я говорю с ним. Об огне. О страхе
и ненависти, о том, что ненависть не нужна. Зачем ненавидеть того, кого ты все равно
убьешь? или того, кто все равно убьет тебя? все слишком просто здесь для
ненависти. И о воле. И о том, что Хор - тот же огонь, может быть злым, а может и
добрым. И злой Хор - это Ир-хор, не-Хор (ведь Нан значит клятва, закон, а Ир-нан -
предательство, преступление, а вовсе не то, что нет ни клятвы, ни закона*). Потому вас
зовут Ирхор-хай. И лишают этого не-Хора, чтобы потом поставить на его место -
истинный Хор... Слышали бы меня северяне! что там у них полагается за самочинные
трактовки Кодекса? и главное - зачем я это делаю, что на меня нашло? Думаю, что вот
так - смогу его убедить нас не предавать? Ну-ну.
*Дьярфашу, как правильному вастаку, начисто чужд хотя бы минимальный научный
подход. А то бы подумал - как же тогда с Ир-шарами получается. Хотя, может быть, он
этого слова попросту не учил.
А к нам уже подошел Молчан, и разговор сам собой перешел на илидов. Молчан ведь
тоже вечером ходил за призраками - даже он, самый наш умный раб! которому брат
даже разрешает носить палку, в отличие от остальных! - и вломился в шатер, а у нас
гости были, Хайналль из Быков, была у ней ссора с Волками; и как заорет дурняком:
"Хозяин!! Я с ЭЛЬФОМ говорил!" Вот так вот нежить на голову действует. И теперь он
рассказал, как именно. Это не прямой нумар, и это не убеждение словом - это
среднее, и потому страшное: не можешь понять, что из этого снаружи пришло, а что
выплыло изнутри. Наверно, его родителям тоже так сделали - в тот раз, когда они
предали... предали Яндая Беркута и жену его Ителвер. (Почему я не могу думать про
них - как про "отца и мать"?..)
- Спасибо, хозяин.
- Это за что это?..
- За разговор. И... за огонь.
В ту ночь я так и не заснул. Сидел у костра, гнетил в нем сырые дрова, и дым выедал
глаза, но я все не отодвигался. Лень было, наверное.
***
Мирное время - это как война, только еще хуже. Аспарух заблуждается - хотя, правда
что, откуда ему знать, он же не воевал.
Вот приходит Молчан, говорит, что ирхоры ведут себя подозрительно, и что неплохо
было бы спрятать ножи, и я их прячу. Вот приходит Аспарух, и я ему все передаю, и он
принимает это к сведению. На всякий случай втайне от всех перекладываю ножи себе
под кошму, и сплю на них головой: похоже, что в этом вопросе доверять можно только
себе.
Вот в жаркий день я разрешил рабам ходить не по форме: рассудил, что букву
Кодекса, может, и нарушаю, зато духу следую от корки до корки; вам рогожки или
работать, в конце концов. И снова мирное время себя показало - сидел и ждал потом
Высокую Госпожу Багур Лаг Хай, которая хотела поговорить со мной об этом... Жуткая
баба: как увижу даже издалека, печенка аж ёкает. И даже не потому, что она умеет
больно делать, я сам умею больно делать. Другое что-то в ней было, страшней
илидов любых, от илидов я или шарахаюсь, чтоб не коснуться, или уж с мечом
кидаюсь, но - к земле не прирастаю... К беседе, однако, был готов - но так и не
дождался, и было это, пожалуй, в чем-то хуже любых бесед, которые приходили
нежданно.
Вот у столба посреди хутора расстреляли чью-то домашнюю нежить. Илидку. А она
наводила морок, пока последняя стрела не заткнула ей глотку навек. Морок был про
человека на корабле, или не человека, а тоже нежить, я не понял до конца. Он плыл по
морю и нес нам всем погибель. А потом сразу же весь хутор поразил мор, без всяких
кораблей. Заболели Змеи слева от нас, заболели Волки справа от нас, а у нас
посередине заболели лошади, и среди них - новорожденный черныш, которого я себе
хотел вырастить и сам клеймил, никому не доверяя... и наша Милка сбивалась с ног,
металась между ними всеми; ее даже укусил один из коней, и тут же издох, и я
подумал, не перенаречь ли ее Ядовитой, но это прозвище к ней совсем не шло.
Потом нам за лечение Гита из Змей подарила раба и коня. Конь хороший был, а раб -
нежить, да еще безглазая. Я чуть в костер не сел: зачем нам в доме гадость такая,
нам Зомиллы не хватает, что ли? Но тетушка сказала, что он ей зачем-то нужен. Ох мы
с ним и намучились потом. Глаза-то у него зажили, но уши не отвалились... В крепость
забирали его постоянно. То Нумар Хай его доила там - тьфу, пакость! - то руки ему
ломали, то вообще подарили флаг со звездой, а потом к нам с обыском пришли... То
Гита его прямо на обеде с криками испыряла ножом. Мирное время, настоящая жизнь,
да. Дайте две. А потом... но до этого рассказ еще дойдет.
Зомилла тоже была гадость еще та. Когда-то она была признана вастачкой, дочь
наложницы-рабыни. И воистину по-ирхорски отблагодарила за это свой клан: пошла с
Ир-дур-маур-хай задружилась. И всех ее родичей за это обратили в рабство. А ее
почему-то не казнили... Ни тогда, ни до сих пор, хотя давно уже пора было по
совокупности безобразий. Хамила, нарывалась, в крепость ходила, как до ветру, и мы
тоже ее прикладывали. Можно было подумать, что ей это нравится. В конце концов,
когда они шатались вокруг поместья с Сафрани, северяне назначили ей очередной
багур, и бедная сестрица долго не могла ударить живого человека. Я думал, не
предложить ли помощь, но решил: нечего. Пусть жизни поучится, хоть так. И тут
Аспарух не выдержал. Дома Зомиллу запер: мол, только до сортира и обратно. И то
считай поблажкой, что до сортира - без сопровождения.
Однако от головной боли нас это все равно не избавило. Пришел ирхор в рогожке,
плеснул ей под ноги кумыс, да и крикнул - хой кумак. Мы зашумели, взяли его в оборот,
оказалось - это ее бывший Глава, Шугар из Туров его когда-то звали, а теперь просто
Цепь, ирхор Быков. Изменился - не узнать. Порешили так: северянам на него не пока
жаловаться, но к Баруху Лови-Копье пойти и выяснить, что за дела, как это выходит,
что наши кланы сталкивают лбами ирхоры... Оказалось, Барух ему хой кумак -
РАЗРЕШИЛ! Обещал только за хамство высечь. И пока рядились, кого с кем теперь
считать врагами, пришли северяне и вывалили нам Цепя под ноги - в виде тушки
побитой. Потому что зря мы его доверили ирхорам - не уследили, кинулся на Зомиллу и
ее порезал, как бастурму... Закладывать Баруха мы северянам не стали. Свалили все
на Цепя, его не жалко было, так что дело шло не о самовольном даровании, а всего
лишь о самовольном присвоении. А Зомиллу потом вылечили. Правда, кончила она все
равно плохо, но до этого рассказ тоже еще дойдет, как и про нежить...
А однажды после обеда я улучил минутку, постелил плащ и растянулся на солнышке,
потому что опять скверно спал. На ложном гхаше то есть, тьфу. Есть же еще какое-то
северное слово? но оно мне ни к чему. А то выучу - а другое забуду. Например, кто из
Хор-шар и Шар-хор - человек, а кто - "здрасьте"... Но добрать свое не вышло, потому
что на небе взошла новая звезда, и небо не выдержало, небо упало, - а дальше всему
конец, и только кровь перед глазами. Кажется, я заорал во сне, потому что наяву
Реггелт сидела рядом и спрашивала, что со мной. И я рассказал ей, и спросил, не
видала ли она тоже такого, но она сказала, что не видала. Потом я спросил у нашей
домашней нежити, не он ли такое дерьмо насылал. Он говорил, что нет. Поминал
какие-то четырнадцать фигур. Врал, наверняка. Надо было ему всыпать, чтоб не врал.
Но больно уж гадко, видать, к нему было прикасаться - чем-то кроме меча.
***
Хват совсем на шею сел и ножки свесил. Теперь оказалось, что он принимает визиты
чужих ирхоров у нас в бараке, как у себя дома... сам вылупился и говорит - "прости
меня, хозяин", гнида такая... пороть бесполезно, в крепости днюет и ночует, отлежится
и снова нарывается - а от доброго отношения обнаглел, подставляет нас в
благодарность... вот взять за шкирмот и носом натыкать, носом, как котенка дурного,
чтоб дошло, что к чему, носом мордой дрянь предатель ПАСКУДА?.. Но рядом стоит
Багур Лаг Хай, и язык застревает у меня в глотке, а сердце сползает куда-то к
мочевику, а Высокая Госпожа уже сует мне в руки свою плеть. "Один удар", говорит
она. Как во сне, не чуя ног, не чуя рук, выполняю. "Багур свершен". Она уходит, а я все
гляжу ей вслед и думаю: ну какого илида ушастого, вот так раз, и перекипело все, и
гадко на душе, будто прокисшего кумыса хватил. И про Хвата забыл совсем.
Вспомнил только, когда мы возвращались из боя с драконом, напуганные, усталые и
разочарованные - Аспарух возлагал на того дракона какие-то надежды, но они не
оправдались. Я слушал в половину уха, какое мне дело, пусть с Молчаном об этом
говорит, тот в этом, видать, больше понимает... и в надеждах, и в драконах, и вообще в
клановых делах... Перед тем, как лезть в овраг, Аспарух сказал мне лишь - "если
увидишь что-то непонятное, не лезь его убивать сразу, оглянись на меня". А потом, из
его разговоров с Молчаном я понял - что раб, ирхор! про это все осведомлен куда
подробнее... Мысли лишь об одном: вернусь в шатер, велю Хвату подать вина и
нарежусь сегодня - до зелененьких илидиков. Может, ему тоже выпить разрешу, и к
костру опять пущу, чего бы нет-то? один ирхор, другой калека бесполезный...
Но на середине поля нас встретила Реггелт. "Слышал новости, племянничек?.." Не
пить мне с Хватом. Ни сегодня, никогда. Допрыгался наконец сучонок, приговорен к
лишению жизни. Реггелт хочет убить его сама. Аспарух хочет убить его сам. Меня в
расчет опять! не принимает, а ведь это я, я должен его убить, я хочу его убить, это
будет справедливо. Это я его притащил, это я не сумел его воспитать, это мой раб, это
моя ошибка, я должен был его убить там и тогда, я просто это закончу, то, что начал и
прервал. И... и как следует закончу, смою с лихвой весь этот топтаный конем стыд. И
ирхоров созвать, обязательно! чтобы подумали как следует, стоит ли на человечность
- отвечать свинством, на штрафах разорять, позорить перед всем хутором... если уж
сами по себе не понимают, скоты такие... надо им ПОМОЧЬ. И я ПОМОГУ.
Эх, не докрутил игрок, не докрутил до кровавого круциатуса тм на страх и ужос
всему живому!) И вообще удивительно травоядно профачивал жесть и насилие, а
думал-то, думал, что кааак попрет во все стороны...
Но Аспарух уперся рогом и не позволил мне. Даже этого, даже того, что я точно умею
лучше, чем он. Я даже не пришел к столбу, только глядел издали. Я видел, что они о
чем-то говорят. "Ты хороший человек", долетело до меня. Я видел, как Аспарух
размахнулся - странно, но у него получилось отрубить голову с одного удара - голова
покатилась, тело обвисло на веревках.
Кровь тяжко кипела, и не только от жары и бессонницы. Почему, почему он не дал мне
убить МОЕГО раба самому?.. "Я глава рода", ответил он на мою просьбу. "Это моя
ошибка больше, чем твоя. Или Хвата. Или кого бы то ни было". Уже прямо с ним в
один ряд поставил, да-да... Ненавижу. Брата, Хвата дохлого, себя - всех!
...Однако не делают ли так же и северяне? Когда я последний раз бил раба сам, так,
как считаю нужным, и при этом не стояли у меня над душою черные со своим
Кодексом, не отсчитывали удары и не возглашали "Багур свершен"? давненько. И
они-то уж не смотрят, у кого из нас ноги-руки на месте. Им все равно. Для них мы все...
как ирхоры. Ирхоры, которыми надо командовать, не то задницу собственную двумя
руками не найдут. И за это я их тоже ненавижу.