латинский Афон
В дополнение к вот этому, а точнее расширению сведений о западных православных на Афоне приведем некоторые свидетельства из Истории Афона еп. Порфирия (Успенского) интересующие нас:
Постройка монастыря Римского, он же и Каракальский
В одно время с грузинами селились на Афоне монахи латинские из Италии. В Лавре Афанасия, под начальством его, подвизался великий постник Никифор из Калабрии и спасался монах Иоанн, подписавшийся по-латыни под дарственною записью Афанасия в 985 году. Стоустая молва об Афоне, как о монашеском рае, достигла и до Рима и оттуда привела на сию гору несколько монахов и мирян, пожелавших принять тут монашеский постриг.«Сперва пришел оттуда брат беневентского князя инок Беневёнтос, известный добрыми делами и уважаемый как в Риме, так и в Греции, и пришел не один, а с шестью учениками своими для богомолья в афонских обителях. Посетив их, он пожелал остаться на Св. Горе и построить себе и родичам своим особый от греков монастырь. Это желание было открыто им сыну Иоанна Ивира, тогда еще здравствовавшего, монаху Евфимию, украшенному благодатию Божиею и добродетелями. Возлюбив его и заметив в нем обширную ученость, этот богомольный римлянин говорил ему: «Мы чужестранцы, и вы чужестранцы: итак, отделимся от греков и поселимся в особом монастыре». Это предложение доказывает, что он приходил на Афон тогда, когда грузины, Иоанн Ивир и сын его Евфимий, жили еще подле Лавры Афанасия и не имели своего монастыря, следовательно, до 980 г. Евфимий сперва не соглашался на такое предложение, потом уступил настойчивости пришельца, который и отплыл в Рим с тем, чтобы пригласить там многих жить на Афоне в предполагаемом монастыре. Между тем грузины в 980 году основали для себя особую лавру. Тут Иоанн Ивир заболел тяжко. Во все время продолжительной болезни его управлял лаврою сын его Евфимий. К нему опять явился по-мянутый монах римский со многими итальянцами и возобновил прежнее предложение свое, говоря: «Святый отец! Ты спасаешь столько душ. Но гораздо лучше было бы, если б ты сделался причиною обращения к Богу и спасения душ еще многих других. Многие миряне пришли сюда и желают принять монашеский сан от твоих рук. Мы купим место и построим новый монастырь». Евфимий, не любя спорить, согласился на просьбу его. Таким образом возник новый монастырь на Афоне, именовавшийся Римским. В нем жило много подвижников мирно и благочестиво по уставу св. Венедикта.
Где же на Афоне находился этот монастырь Римский? Грузинский списатель Жития Иоанна Ивира, из коего целиком заимствовано мною все оное сказание, к сожалению, не обозначил местности его, хотя и примолвил, что он существует в его дни и называется Римским. Посему остается мне самому указать его среди святогорских обителей.
Был на Афоне латинский монастырь, так называемый Амальфинский, потому что его основали иноки итальянского города Амальфи на красивом холме недалеко от Лавры Афанасия в конце десятого века. Игумен его Витон в 1087 году подписался по-латыни под одним делом афонского управления, а другой игумен Фома также по-латыни подписался на подобном деле в 1169 году. Но нельзя смешивать Афоно-Амальфинской обители с Афоно-Римскою, о которой говорится в грузинском житии Иоанна Ивира, потому что ту основали амальфинцы, а эту построил римский монах из итальянского княжества Беневенто; та именовалась Амальфинскою, а эта Римскою; в той монахи жили по уставу святогорскому, а в этой по уставу св. Венедикта. Какая же эта обитель? Не та ли, которая называлась и Каракальскою и которая существует поныне близ монастыря Иверского? Думаю, что она самая, и вот подмоги сего мнения моего! По сказанию приснопамятного врача Иоанна Комнина ее построил Антоний Каракалл, тот, что из Рима. Как ни глухо это сказание, но оно дает разуметь, что Афоно-Каракальский монастырь построен римлянином. А римлянину усвояет постройку некоего монастыря на Афоне и Житие Иоанна Ивира. Следовательно, этот некий монастырь и есть Каракальский. Ибо никакая обитель на Афоне, кроме его, не основана римлянином. Монахи в келейных разговорах своих называли его Римским, как назвал его и списатель оного жития, а в деловых актах он писался Антониевым (Под уставом Константина Мономаха в 1046 году подписался игумен монастыря Антониева 17-м в ряду афонских игуменов. Думаю, что этот монастырь есть Каракальский.) и Каракальским по фамильному прозванию основателя его римского монаха Антония Каракалла, что было весьма обычно на Афоне, где многие монастыри носили и носят имена и прозвания своих строителей, например, Лавра Афанасия, монастырь Ксенофонта, Дохиара, Кутлумуша, Ставроникиты. В грузинском Житии Иоанна Ивира замечено, что строитель Римского монастыря на Афоне именовался Беневентос, а у Комнина римский строитель Каракальской обители именуется Антоний Каракалл; значит, в оном Житии передано не собственное имя лица, о котором идет речь, а прозвище его по месту происхождения его из известного итальянского княжества Беневенто, как передано прозвание Иоанна Ивира по причине рождения его в Иверии, тогда как он происходил из семейства Торникиев; Комнин же сообщил его собственное имя и вместе прозвание старинной фамилии Каракаллов, к которой некогда принадлежал римский император Антоний Каракалл (Имя Каракалла, под которым вошел в историю император III в. Марк Аврелий Антонин из династии Северов, является не фамилией, а прозвищем, от названия галльского плаща с капюшоном. - П.К.). В Каракальской обители соборный храм освящен во имя верховных апостолов Петра и Павла. Вот и это вяжется с преданием о чужестранном строителе ее. Он пришел из Рима, римским апостолам посвятил и храм сего монастыря. А тамошняя башня? Она, по словам Есфигменского игумена Феодорита, «складена мастером древним и знатоком своего дела. Ибо все это здание есть как бы цельный слиток. Нигде оно не расселось нимало. Внутри же его устроены прикрытые бойницы так, что осаждающие поражаются, а осаждаемые не терпят вреда». Замечательный памятник десятого века! Особенная, красивая, прочная и крепостная постройка его придумана не простолюдином и стоила не дешево. На такую постройку требовалось иждивение человека богатого и знающего науку размыслов (инженеров). Таков был брат беневентского князя римский монах Антоний Каракалл Беневентинец. Остаюсь при этом мнении своем, а тому, кто, рассмотрев у меня старинные дееписания афонские, возразил бы мне: почему Каракальский игумен Михаил в 1087 году подписался на одном афонском акте по-гречески, а не по-латыни, - тому поставляю на вид следующее. Во-первых, у меня собраны не все афонские дееписания: многих из них, и наипаче древнейших, нет в моем сборнике. Итак, ни я не могу и никто не может сказать, что каракальские игумены и до 1087 года не подписывались по-латыни. Во-вторых, грузинец Евфимий неохотно согласился на постройку на Афоне особого латинского монастыря и на жительство братии его по уставу св. Венедикта. Итак, едва ли сто лет существовала там эта братия, когда константинопольские патриархи, Сергий (999-1019 гг.) и Михаил Керулларий (1048-1059 гг.) отлучили римских пап от кафолической Церкви за их властолюбие и нововведения и когда этот Керулларий в 1053 году запер все латинские церкви в Константинополе и отнял у латинских игуменов все монастыри их. Сдается, что в 1087 году, даже ранее, в Каракалле уже не было римских монахов и там жили одни греки под начальством игумена их Михаила. В-третьих, эта обитель, во время подчинения Афона римскому папе в тринадцатом веке, по причине тиранства итальянцев, опустела так, что едва не уничтожилась, тогда утратились и все судебные дееписания ее". Посему нельзя нам знать: как первые игумены каракальские подписывались под судебными делами, по-латыни или по-гречески. Кончено мое сказание об основании Римского монастыря на Афоне, он же и Каракальский. Продолжается повествование о других событиях там.
О постройке монастыря Амальфинского
Афон, как магнитная сила, в конце десятого века привлек к себе латинских монахов не из одного Рима, а и из итальянского города Амальфи, расположенного на берегу Тирренского моря, ниже столичного города Неаполя. Пришедши на Святую Гору до 980 года, амальфинские рабы Божий (не упомянутые в уставе Цимисхия 971 года) купили себе место на правой стороне речки, вытекающей из-под большого и малого Афона с северной стороны этой горы, и тут почти у моря на красивом холме построили себе монастырь во имя Пресвятой Девы Марии, от которого остались поныне только башни и развалины водопровода. Некоторые из них однажды пришли к Афанасию в Лавру его и подарили ему гарос: это осетровая икра, которую знал отец географии Страбон, как изысканный предмет черноморской торговли. Афанасий принял эту снедь и велел хранить ее, якоже нечто честно (дорогое), и подавать только во время потребное. Действительно, греки и древле, и ныне любили и любят икру как отличное кушанье, особенно когда ложкою взболтают ее с лимонным соком, так что она побелеет, как молоко и сделается рыхлою, как яичница на молоке. В этом виде я не раз ел ее в греческой Одессе с отменным удовольствием и потому понимаю, что Афанасий Афонский велел хранить ее, якоже нечто честно, и подавать только в нарочитые дни. Но эта дареная ему икра послужила предметом искушения в его Лавре. Послушник, которому Афанасий велел беречь ее, нарушил повеление его и принес ее в братскую трапезу в молочном виде. Братия расхвалили этот вкусный гарос, этот икорный рассол, а послушник похвалился, что сам он приобрел его. Но Афанасий в тот же час у знал о такой лжи его и, объявив старцам, что икра подарена ему амальфинскими монахами, велел вылить на двор весь гарос.
Кроме этой занимательной были не знаю никаких других событий в Амальфинском монастыре в последние двадцать лет десятого века.
Появление греческих монахов на Афоне из Калабрии. Существование Амалъфийской обители в самом конце XII века.
В царствование Алексея Комнина, с 1097 года по 1118-й, святогорские монастыри, большие и малые, почти опустели по причине соблазнов от поселенных там валахских семейств и выдуманного проклятия их за это вселенским патриархом Николаем. Тогда оказалось внутреннее нестроение и в обители св. Василия Великого, которая и ныне, запустелая, существует на взморье, у пристани Хиландарского монастыря, супротив Самарийского холма. Но так как сия обитель в то время имела в Константинополе знатного попечителя, именно Василия Калимериса, близкого к царю Алексею Комнину, то сей Калимерис и упросил прибывшего за милостыней в эту столицу из Калабрии греческого монаха Варфоломея ввести порядок и духовное житие в обитель, о которой идет речь. Варфоломей усердно и с умением исполнил это дело и возвратился в свой Калабрийский монастырь, оставив после себя игумена инока духовной жизни и искусного руководителя монашествующих. С той поры Афоно-Васильевский монастырек прозываем был Калабрийским.
В 1177 году вселенский патриарх Харитон отменил епитимию предместника своего Николая, которая поражала виновных и невиновных афони-тов за скоромное валахское дело. А эта благоразумная и человеколюбивая мера, как увидим ниже, опять густо населила разреженный Афон, так что в начале тринадцатого века там находились уже триста обителей больших и малых.
В числе этих обителей состоял и Амальфийский монастырь, основанный еще при жизни св. Афанасия Афонского. В 1046 году ему дозволено было уставом Константина Мономаха «держать мачтовое судно и перевозить на нем монастырские произведения в Константинополь, а оттуда получать подаяния христолюбцев». Цари Алексей и сын его Иоанн Комнин (1084-1143 гг.) пожаловали ему села Доксомпус и Аидербкастро у реки Стримона. В 1169 году авва пресвитер киновии св. Марии Амальфийцев, Фома, собственноручно подписал по-латыни протатское дело о передаче россам монастыря св. великомученика Пантелеймона. В 1198-м и следующем году по примеру сей киновии дана была независимость от Протата монастырю Хиландарскому, обновленному великим жупаном Сербии Стефаном Неманем.
АПД: в дополнении к вышесказанному позволю привести интересные факты про латинскую литургию на Афоне да и вообще на Востоке представленные в докладе М.С. Желтова "Римский папа - автор византийской литургии? К вопросу об авторстве литургии Преждеосвященных Даров":
Первые рукописи с именем свт. Григория как автора литургии Преждеосвященных Даров появляются в XVI веке (например, Athen. B.N. 766, Ath. Dyonis. 469, Ath. Cutlum. 341). О том, что эта аттрибуция появляется где-то в конце XV - начале XVI веков, свидетельствует то, что, с одной стороны, блж. Симеон об этой ат-
трибуции еще ничего не знает, с другой - в некоторых славянских рукописях XVI века первоначально выписанное имя свтт. Василия или Епифания исправлено на имя свт. Григория. Так, в рукописи БАН. 21. 4. 13 чин литургии Преждеосвященных Даров надписан так (орфография упрощена): «Устав божественныя службы Преждеосвященных святаго преподобнаго отца нашего святителя Епифания Кипрского. Инииж поведуют зложеннеи быти ей Агкафаном папа римским. И святогорцы поведают Григория папы Римскаго изложение». Итак, здесь утверждается, что мысль об авторстве свт. Григория пришла с Афона. Это позволило нам предположить, почему именно имя свт. Григория было выбрано святогорскими монахами в качестве аттрибуции литургии, как правило, ничьего имени в рукописях не носящей.
Как известно, помимо двух полных литургий, носящих имена свтт. Василия Великого и Иоанна Златоуста, в Церкви в древности употреблялся и целый ряд других (обычно в каждой местности был свой авторитетный евхаристический чин). В послеиконоборческое время две указанные литургии сделались основными повсюду
в греческом, а также и славянском и грузинском православном мире. Однако в XI веке в грекоязычных Церквах еще могли иногда совершаться, помимо литургий свтт. Василия и Иоанна, и некоторые другие - например, литургии апп. Марка и Иакова. Небезызвестна была византийцам и римская месса, молитвы которой были переведены на греческий и помещены в рамки византийского литургийного чина. Эта византинизированная версия мессы получила наименование литургии ап. Петра. Известно более десяти рукописей (греческих, славянских, грузинских) этой литургии. Кроме литургии ап. Петра, в трех греческих рукописях сохранился и
менее византинизированный вариант греческого перевода римской мессы, и вот этот-то вариант и носит имя свт. Григория Великого. Поскольку принципиальной разницы между литургией ап. Петра и литургией свт. Григория нет, понятно, что и литургия ап. Петра вполне могла называться именем самого великого из редакторов и авторов евхаристического чина Римской Церкви - свт. Григория.
В XI веке литургия ап. Петра совершалась, вместе с литургиями свтт. Василия и Иоанна и ап. Иакова, и на Афоне - об этом упоминает прп. Евфимий Мтацминдели в одном из своих посланий. Не могли тогда не знать святогорцы и о собственно латинской мессе - тесные связи афонского монашества с Западом в XI-XII веках общеизвестны. После IV Крестового похода и разорения Афона в середине XIII века Святая Гора вновь населяется монахами, в основном - из Малой Азии. Новые афонское монашество уже не имело контактов с Западом и совершало службы уже не в соответствии с одной из редакций Студийского устава (как святогорцы
XI-XII веков), а в соответствии с несколько более поздним Иерусалимским уставом. Исчезла из святогорской практики и литургия ап. Петра/свт. Григория. Но, как нам кажется, свт. Григория могли по традиции еще долго упоминать как автора одной из литургий. Если наше предположение верно, то причина появления в
XV-XVI веках современной аттрибуции у литургии Преждеосвященных Даров понятна: с одной стороны, безымянная литургия, с другой - свт. Григорий, упоминаемый наряду со свтт. Василием Великим и Иоанном Златоустом как автор некой литургии. Возникнув на Афоне, который после окончательного падения Византии стал главным центром передачи литургической информации в православном мире, новая аттрибуция литургии получила широкое распространение.
Постройка монастыря Римского, он же и Каракальский
В одно время с грузинами селились на Афоне монахи латинские из Италии. В Лавре Афанасия, под начальством его, подвизался великий постник Никифор из Калабрии и спасался монах Иоанн, подписавшийся по-латыни под дарственною записью Афанасия в 985 году. Стоустая молва об Афоне, как о монашеском рае, достигла и до Рима и оттуда привела на сию гору несколько монахов и мирян, пожелавших принять тут монашеский постриг.«Сперва пришел оттуда брат беневентского князя инок Беневёнтос, известный добрыми делами и уважаемый как в Риме, так и в Греции, и пришел не один, а с шестью учениками своими для богомолья в афонских обителях. Посетив их, он пожелал остаться на Св. Горе и построить себе и родичам своим особый от греков монастырь. Это желание было открыто им сыну Иоанна Ивира, тогда еще здравствовавшего, монаху Евфимию, украшенному благодатию Божиею и добродетелями. Возлюбив его и заметив в нем обширную ученость, этот богомольный римлянин говорил ему: «Мы чужестранцы, и вы чужестранцы: итак, отделимся от греков и поселимся в особом монастыре». Это предложение доказывает, что он приходил на Афон тогда, когда грузины, Иоанн Ивир и сын его Евфимий, жили еще подле Лавры Афанасия и не имели своего монастыря, следовательно, до 980 г. Евфимий сперва не соглашался на такое предложение, потом уступил настойчивости пришельца, который и отплыл в Рим с тем, чтобы пригласить там многих жить на Афоне в предполагаемом монастыре. Между тем грузины в 980 году основали для себя особую лавру. Тут Иоанн Ивир заболел тяжко. Во все время продолжительной болезни его управлял лаврою сын его Евфимий. К нему опять явился по-мянутый монах римский со многими итальянцами и возобновил прежнее предложение свое, говоря: «Святый отец! Ты спасаешь столько душ. Но гораздо лучше было бы, если б ты сделался причиною обращения к Богу и спасения душ еще многих других. Многие миряне пришли сюда и желают принять монашеский сан от твоих рук. Мы купим место и построим новый монастырь». Евфимий, не любя спорить, согласился на просьбу его. Таким образом возник новый монастырь на Афоне, именовавшийся Римским. В нем жило много подвижников мирно и благочестиво по уставу св. Венедикта.
Где же на Афоне находился этот монастырь Римский? Грузинский списатель Жития Иоанна Ивира, из коего целиком заимствовано мною все оное сказание, к сожалению, не обозначил местности его, хотя и примолвил, что он существует в его дни и называется Римским. Посему остается мне самому указать его среди святогорских обителей.
Был на Афоне латинский монастырь, так называемый Амальфинский, потому что его основали иноки итальянского города Амальфи на красивом холме недалеко от Лавры Афанасия в конце десятого века. Игумен его Витон в 1087 году подписался по-латыни под одним делом афонского управления, а другой игумен Фома также по-латыни подписался на подобном деле в 1169 году. Но нельзя смешивать Афоно-Амальфинской обители с Афоно-Римскою, о которой говорится в грузинском житии Иоанна Ивира, потому что ту основали амальфинцы, а эту построил римский монах из итальянского княжества Беневенто; та именовалась Амальфинскою, а эта Римскою; в той монахи жили по уставу святогорскому, а в этой по уставу св. Венедикта. Какая же эта обитель? Не та ли, которая называлась и Каракальскою и которая существует поныне близ монастыря Иверского? Думаю, что она самая, и вот подмоги сего мнения моего! По сказанию приснопамятного врача Иоанна Комнина ее построил Антоний Каракалл, тот, что из Рима. Как ни глухо это сказание, но оно дает разуметь, что Афоно-Каракальский монастырь построен римлянином. А римлянину усвояет постройку некоего монастыря на Афоне и Житие Иоанна Ивира. Следовательно, этот некий монастырь и есть Каракальский. Ибо никакая обитель на Афоне, кроме его, не основана римлянином. Монахи в келейных разговорах своих называли его Римским, как назвал его и списатель оного жития, а в деловых актах он писался Антониевым (Под уставом Константина Мономаха в 1046 году подписался игумен монастыря Антониева 17-м в ряду афонских игуменов. Думаю, что этот монастырь есть Каракальский.) и Каракальским по фамильному прозванию основателя его римского монаха Антония Каракалла, что было весьма обычно на Афоне, где многие монастыри носили и носят имена и прозвания своих строителей, например, Лавра Афанасия, монастырь Ксенофонта, Дохиара, Кутлумуша, Ставроникиты. В грузинском Житии Иоанна Ивира замечено, что строитель Римского монастыря на Афоне именовался Беневентос, а у Комнина римский строитель Каракальской обители именуется Антоний Каракалл; значит, в оном Житии передано не собственное имя лица, о котором идет речь, а прозвище его по месту происхождения его из известного итальянского княжества Беневенто, как передано прозвание Иоанна Ивира по причине рождения его в Иверии, тогда как он происходил из семейства Торникиев; Комнин же сообщил его собственное имя и вместе прозвание старинной фамилии Каракаллов, к которой некогда принадлежал римский император Антоний Каракалл (Имя Каракалла, под которым вошел в историю император III в. Марк Аврелий Антонин из династии Северов, является не фамилией, а прозвищем, от названия галльского плаща с капюшоном. - П.К.). В Каракальской обители соборный храм освящен во имя верховных апостолов Петра и Павла. Вот и это вяжется с преданием о чужестранном строителе ее. Он пришел из Рима, римским апостолам посвятил и храм сего монастыря. А тамошняя башня? Она, по словам Есфигменского игумена Феодорита, «складена мастером древним и знатоком своего дела. Ибо все это здание есть как бы цельный слиток. Нигде оно не расселось нимало. Внутри же его устроены прикрытые бойницы так, что осаждающие поражаются, а осаждаемые не терпят вреда». Замечательный памятник десятого века! Особенная, красивая, прочная и крепостная постройка его придумана не простолюдином и стоила не дешево. На такую постройку требовалось иждивение человека богатого и знающего науку размыслов (инженеров). Таков был брат беневентского князя римский монах Антоний Каракалл Беневентинец. Остаюсь при этом мнении своем, а тому, кто, рассмотрев у меня старинные дееписания афонские, возразил бы мне: почему Каракальский игумен Михаил в 1087 году подписался на одном афонском акте по-гречески, а не по-латыни, - тому поставляю на вид следующее. Во-первых, у меня собраны не все афонские дееписания: многих из них, и наипаче древнейших, нет в моем сборнике. Итак, ни я не могу и никто не может сказать, что каракальские игумены и до 1087 года не подписывались по-латыни. Во-вторых, грузинец Евфимий неохотно согласился на постройку на Афоне особого латинского монастыря и на жительство братии его по уставу св. Венедикта. Итак, едва ли сто лет существовала там эта братия, когда константинопольские патриархи, Сергий (999-1019 гг.) и Михаил Керулларий (1048-1059 гг.) отлучили римских пап от кафолической Церкви за их властолюбие и нововведения и когда этот Керулларий в 1053 году запер все латинские церкви в Константинополе и отнял у латинских игуменов все монастыри их. Сдается, что в 1087 году, даже ранее, в Каракалле уже не было римских монахов и там жили одни греки под начальством игумена их Михаила. В-третьих, эта обитель, во время подчинения Афона римскому папе в тринадцатом веке, по причине тиранства итальянцев, опустела так, что едва не уничтожилась, тогда утратились и все судебные дееписания ее". Посему нельзя нам знать: как первые игумены каракальские подписывались под судебными делами, по-латыни или по-гречески. Кончено мое сказание об основании Римского монастыря на Афоне, он же и Каракальский. Продолжается повествование о других событиях там.
О постройке монастыря Амальфинского
Афон, как магнитная сила, в конце десятого века привлек к себе латинских монахов не из одного Рима, а и из итальянского города Амальфи, расположенного на берегу Тирренского моря, ниже столичного города Неаполя. Пришедши на Святую Гору до 980 года, амальфинские рабы Божий (не упомянутые в уставе Цимисхия 971 года) купили себе место на правой стороне речки, вытекающей из-под большого и малого Афона с северной стороны этой горы, и тут почти у моря на красивом холме построили себе монастырь во имя Пресвятой Девы Марии, от которого остались поныне только башни и развалины водопровода. Некоторые из них однажды пришли к Афанасию в Лавру его и подарили ему гарос: это осетровая икра, которую знал отец географии Страбон, как изысканный предмет черноморской торговли. Афанасий принял эту снедь и велел хранить ее, якоже нечто честно (дорогое), и подавать только во время потребное. Действительно, греки и древле, и ныне любили и любят икру как отличное кушанье, особенно когда ложкою взболтают ее с лимонным соком, так что она побелеет, как молоко и сделается рыхлою, как яичница на молоке. В этом виде я не раз ел ее в греческой Одессе с отменным удовольствием и потому понимаю, что Афанасий Афонский велел хранить ее, якоже нечто честно, и подавать только в нарочитые дни. Но эта дареная ему икра послужила предметом искушения в его Лавре. Послушник, которому Афанасий велел беречь ее, нарушил повеление его и принес ее в братскую трапезу в молочном виде. Братия расхвалили этот вкусный гарос, этот икорный рассол, а послушник похвалился, что сам он приобрел его. Но Афанасий в тот же час у знал о такой лжи его и, объявив старцам, что икра подарена ему амальфинскими монахами, велел вылить на двор весь гарос.
Кроме этой занимательной были не знаю никаких других событий в Амальфинском монастыре в последние двадцать лет десятого века.
Появление греческих монахов на Афоне из Калабрии. Существование Амалъфийской обители в самом конце XII века.
В царствование Алексея Комнина, с 1097 года по 1118-й, святогорские монастыри, большие и малые, почти опустели по причине соблазнов от поселенных там валахских семейств и выдуманного проклятия их за это вселенским патриархом Николаем. Тогда оказалось внутреннее нестроение и в обители св. Василия Великого, которая и ныне, запустелая, существует на взморье, у пристани Хиландарского монастыря, супротив Самарийского холма. Но так как сия обитель в то время имела в Константинополе знатного попечителя, именно Василия Калимериса, близкого к царю Алексею Комнину, то сей Калимерис и упросил прибывшего за милостыней в эту столицу из Калабрии греческого монаха Варфоломея ввести порядок и духовное житие в обитель, о которой идет речь. Варфоломей усердно и с умением исполнил это дело и возвратился в свой Калабрийский монастырь, оставив после себя игумена инока духовной жизни и искусного руководителя монашествующих. С той поры Афоно-Васильевский монастырек прозываем был Калабрийским.
В 1177 году вселенский патриарх Харитон отменил епитимию предместника своего Николая, которая поражала виновных и невиновных афони-тов за скоромное валахское дело. А эта благоразумная и человеколюбивая мера, как увидим ниже, опять густо населила разреженный Афон, так что в начале тринадцатого века там находились уже триста обителей больших и малых.
В числе этих обителей состоял и Амальфийский монастырь, основанный еще при жизни св. Афанасия Афонского. В 1046 году ему дозволено было уставом Константина Мономаха «держать мачтовое судно и перевозить на нем монастырские произведения в Константинополь, а оттуда получать подаяния христолюбцев». Цари Алексей и сын его Иоанн Комнин (1084-1143 гг.) пожаловали ему села Доксомпус и Аидербкастро у реки Стримона. В 1169 году авва пресвитер киновии св. Марии Амальфийцев, Фома, собственноручно подписал по-латыни протатское дело о передаче россам монастыря св. великомученика Пантелеймона. В 1198-м и следующем году по примеру сей киновии дана была независимость от Протата монастырю Хиландарскому, обновленному великим жупаном Сербии Стефаном Неманем.
АПД: в дополнении к вышесказанному позволю привести интересные факты про латинскую литургию на Афоне да и вообще на Востоке представленные в докладе М.С. Желтова "Римский папа - автор византийской литургии? К вопросу об авторстве литургии Преждеосвященных Даров":
Первые рукописи с именем свт. Григория как автора литургии Преждеосвященных Даров появляются в XVI веке (например, Athen. B.N. 766, Ath. Dyonis. 469, Ath. Cutlum. 341). О том, что эта аттрибуция появляется где-то в конце XV - начале XVI веков, свидетельствует то, что, с одной стороны, блж. Симеон об этой ат-
трибуции еще ничего не знает, с другой - в некоторых славянских рукописях XVI века первоначально выписанное имя свтт. Василия или Епифания исправлено на имя свт. Григория. Так, в рукописи БАН. 21. 4. 13 чин литургии Преждеосвященных Даров надписан так (орфография упрощена): «Устав божественныя службы Преждеосвященных святаго преподобнаго отца нашего святителя Епифания Кипрского. Инииж поведуют зложеннеи быти ей Агкафаном папа римским. И святогорцы поведают Григория папы Римскаго изложение». Итак, здесь утверждается, что мысль об авторстве свт. Григория пришла с Афона. Это позволило нам предположить, почему именно имя свт. Григория было выбрано святогорскими монахами в качестве аттрибуции литургии, как правило, ничьего имени в рукописях не носящей.
Как известно, помимо двух полных литургий, носящих имена свтт. Василия Великого и Иоанна Златоуста, в Церкви в древности употреблялся и целый ряд других (обычно в каждой местности был свой авторитетный евхаристический чин). В послеиконоборческое время две указанные литургии сделались основными повсюду
в греческом, а также и славянском и грузинском православном мире. Однако в XI веке в грекоязычных Церквах еще могли иногда совершаться, помимо литургий свтт. Василия и Иоанна, и некоторые другие - например, литургии апп. Марка и Иакова. Небезызвестна была византийцам и римская месса, молитвы которой были переведены на греческий и помещены в рамки византийского литургийного чина. Эта византинизированная версия мессы получила наименование литургии ап. Петра. Известно более десяти рукописей (греческих, славянских, грузинских) этой литургии. Кроме литургии ап. Петра, в трех греческих рукописях сохранился и
менее византинизированный вариант греческого перевода римской мессы, и вот этот-то вариант и носит имя свт. Григория Великого. Поскольку принципиальной разницы между литургией ап. Петра и литургией свт. Григория нет, понятно, что и литургия ап. Петра вполне могла называться именем самого великого из редакторов и авторов евхаристического чина Римской Церкви - свт. Григория.
В XI веке литургия ап. Петра совершалась, вместе с литургиями свтт. Василия и Иоанна и ап. Иакова, и на Афоне - об этом упоминает прп. Евфимий Мтацминдели в одном из своих посланий. Не могли тогда не знать святогорцы и о собственно латинской мессе - тесные связи афонского монашества с Западом в XI-XII веках общеизвестны. После IV Крестового похода и разорения Афона в середине XIII века Святая Гора вновь населяется монахами, в основном - из Малой Азии. Новые афонское монашество уже не имело контактов с Западом и совершало службы уже не в соответствии с одной из редакций Студийского устава (как святогорцы
XI-XII веков), а в соответствии с несколько более поздним Иерусалимским уставом. Исчезла из святогорской практики и литургия ап. Петра/свт. Григория. Но, как нам кажется, свт. Григория могли по традиции еще долго упоминать как автора одной из литургий. Если наше предположение верно, то причина появления в
XV-XVI веках современной аттрибуции у литургии Преждеосвященных Даров понятна: с одной стороны, безымянная литургия, с другой - свт. Григорий, упоминаемый наряду со свтт. Василием Великим и Иоанном Златоустом как автор некой литургии. Возникнув на Афоне, который после окончательного падения Византии стал главным центром передачи литургической информации в православном мире, новая аттрибуция литургии получила широкое распространение.