Ветлужский край ч1
https://dzen.ru/a/YbNQCD4ekC7tFZjC
А. Миронова
Богу душу отдала. Шарья - город, в котором все было и теперь ничего нет
10 декабря 2021
Этот текст был написан в феврале 2019 года для "Новой газеты" в рамках проекта по освещению мною жизни провинциальной России. Он так и остался неопубликованым, а проект не состоялся. В конце 2018 года Дмитрий Муратов предложил мне сделать примерно 10 очерков о жизни любых, на мой выбор, городов, городков или сел России. Я согласилась. Я хотела за 10 текстов написать детальный и исчерпывающий портрет бедности современной России. 10 текстов, после которых все ужаснулись бы нашей жизни. Но на первом же тексте проект развалился. Думаю, виной всему цензура... Спустя почти три года я решила его опубликовать. Позже выложу еще два, сделанных мною скорее тестово, для себя.
Площадь вокзалов, Шарья
- Когда мы вырастем, то станем продавцами, - весело говорит школьница девочке лет трех. Обе играют на огромной куче снега.
"В этой маленькой корзинке
Есть помада и духи,
Лентa, кружева, ботинки,
Что угодно для души?"
Девочка отчеканивает считалку, делает вид, будто достает товар, подружки постарше изображают покупателей. Малышка отбивает им ладошкой - раз, два, три! Это деньги. Какая она умная!
- Не продавцами, а консультантами, - поправляет вторая школьница.
- Вообще-то, я буду воспитательницей в садике, - да, эта трехлетка развитая.
- Ага! У вас уже есть воспитательницы, - говорит старшая.
- Ну и что? Я вырасту и буду вместо них.
- Не будешь! Когда они на пенсию пойдут, вместо них будут их дочки.
- Ты, Ленка, - поправляет ее подруга, - вообще матушкой станешь, мне баба говорила, когда кончится опека, тебя в семинарию отправят.
Сказала и пошла на развалившиеся качели.
Дорога оттаяла, но сугробы не уменьшились
Это город Шарья в Костромской области. Здешние дети отличаются редким здравомыслием. Мечта стать продавцом-консультантом - общая сегодня беда всей глухой провинции. Чиновниками они уже не хотят вырасти. Дети откуда-то знают, что социальные лифты в России остановились. Что "казенные" ставки расписаны между своими на годы вперед, а другой работы почти никакой нет. Бюджетные организации, Сбербанк и железная дорога - главные кормильцы умирающих городов. Есть еще магазины, но и туда попасть непросто. Дети эти из двухметрового сугроба мечтают уехать хотя бы в Кострому. У каждой в родне есть счастливые истории сестер и братьев, работающих в сетевых магазинах или Макдоналдсе, откуда привозят в Шарью разноцветные шарики, и малыши гордо ходят с ними, будто со знаменами.
Костромских лесов столица
Еще в 90-х в городе жило 44 тысячи человек, сейчас осталось 35 000 по переписи, а реально находится около 26 тысяч. Раньше Шарья была набита производствами. Здесь имелось все, минимум 28 крупных предприятий, от едва ли не самого большого в СССР деревообрабатывающего комбината ПДО "Шарьядрев" до ювелирной фабрики и зверосовхоза по выращиванию норок. Шарья могла бы сама себя содержать. Но все закрылось, включая ПДО, 4000 человек оказались на улице. На одном его отделении запустили Лесопромышленный комплекс, который в прошлом году остановлен, задолженность по зарплате перед некоторыми сотрудниками доходит до четырех месяцев. Идут суды за зарплаты, кто-то бросил слух, что деньги выплатят кругляком. На ЛПК работало больше 400 человек.
Сегодня самый крупный работодатель здесь - государство. Самый привилегированный класс - бюджетники. Учитель с хорошим стажем и категорией может зарабатывать на двух ставках и 30 тысяч. Молодой преподаватель с одной ставкой должен рассчитывать на 8 500. И МРОТ никому не указ. Неплохие по шарьинским меркам деньги платят в администрации, Пенсионном фонде, на ТЭЦ и в электросетях. Я познакомилась с мастером-электриком Владимиром Ковалем. Он выезжает на обрывы электролиний, аварии. Вызвать могут днем и ночью, себе человек не принадлежит. Доплаты за переработку бывают не всегда. Оклад у Владимира 20 тысяч и еще 30% премия. Другой мастер на электросетях рассказал, что зарабатывает 32 000. У Владимира Коваля, кстати, жена как раз не получила зарплату на ЛПК. Новой работы нет. А если и есть, то за копейки. На самых народных позициях реальная зарплата после удержания налогов около 9000. Столько примерно платят продавцам в ларьках, в местных магазинчиках. В Ветлужском поселке в киоске с шавермой каждый день с 9.00 до 21.00 работает одна и та же девушка. Вокруг нее постоянно бегает ребенок. Я выяснила: за работу без отдыха ей обещали пятнадцать тысяч чистыми. Как найдут сменщицу, будет получать от силы десять.
В условно финансовую элиту города неожиданно ворвались санитарки окружной больницы.
Они написали письмо Путину с жалобами на маленькие зарплаты и сегодня зарабатывают около 20 000, больше многих докторов
В городе безусловно есть экономически благополучный класс. Люди, которые ездят на новых машинах, ходят иногда в кафе и кино. Предприниматели, руководители, госсектор, опытные учителя. Пенсионеры-ветераны ВОВ. Их тысячи полторы вместе с детьми.
“Моногородок в платье серого сукна...”
Исход из Шарьи невероятный. Сразу после школы, а то и раньше детей любой ценой эвакуируют. Стараются в первую очередь устроить в вуз, самый популярный город для студентов Нижний Новгород: всего 320 км, образование хорошее. Также едут в Ярославль, Кострому. Состоятельные или круглые отличники - в Санкт-Петербург и Москву. Берут кредиты, едят постные макароны, но за учебу платят. Молодежи в городе мало и это либо школьники, либо совсем уж бедняки, либо люди 30+, те, кому поздно уезжать. Но в основном молодежь приличная. Немного матерятся, ходят компаниями, но лица нормальные. Любят громко слушать на телефоне музыку. Обшарпанная зеленая избушка с табличкой “Комитет по делам культуры, молодежи и спорта”, сугроб три метра, на сугробе, как на сеновале, лежат мальчишки в черных парках. Щиколотки, как положено, у всех голые. Слушают Хаски:
“Бараки-недоростки топорщатся кое-как
Неприветливые, словно пропойцы на голяках…”
У тех, чья семья лелеет шанс уехать, в голове учеба. У остающихся - “Поэма о Родине”. Дома исписаны анархистскими лозунгами, раздают листовки с адресом сайта “Автоном”. Молодежи здесь делать нечего: со школьных крыш свисают метровые сосульки, самое доступное хобби - хоровое пение, оно не требует вложений. Есть художественная и музыкальные школы, но для одаренных. Занятия в ИЗО-студии платные. Для танцев нужны форма и обувь. Открыли спортзал, но за деньги. Дети бегут.
Шарьинский районный комитет по делам культуры, молодежи и спорта
Уезжают и взрослые. Главная проблема эмиграции - неликвидное жилье. После 2014 года несколько шарьинцев уехали в Крым, потому что там были дешевые дома. Свои квартиры продали за копейки и - на море.
школа №7, г
Однако бежать удастся не всем - это очень дорого. Чтобы устроиться хотя бы в Костроме, нужно не меньше 30 тысяч начального капитала - гигантская сумма. Отсюда и планы на церковь. Шарья окружена духовными семинариями: Костромская, Нижегородская, Ярославская, Иваново-Вознесенская... Там кормят, дают кров, ищут мужа. Даже я, человек совершенно нерелигиозный, за последние годы в разных городах встречала нескольких священников и их жен из Шарьи. У меня в Петербурге есть приятельница Аня отсюда. Когда у нее от рака умерла мать, местный батюшка о. Дмитрий Степанов пристроил ее в духовную семинарию с прямодушной формулировкой "по семейным обстоятельствам". Поступить туда на церковном жаргоне называться попасть в систему. А в Тобольской семинарии про таких детей, что попали в церковный мир по нужде, говорили "богу душу продали".
Или еще страшнее - "отдали". За еду, за кров, за человеческое участие
Сами шарьинцы случай Ани считают исключением. Есть еще где-то молодой парень, который также, "по семейным обстоятельствам", уехал недавно в семинарию. Только имени его вспомнить никто не может. Он второй, однако вряд ли последний. Эвакуация из Шарьи все дороже, если нет красного аттестата и кредита, идти остается только на погост или к батюшкам.
… и земля не видит неба
В Шарье нечего делать. Совершенно. Здесь нельзя гулять, тротуары есть на нескольких участках центральных улиц. Да и то порой вместо них проложена лишь с одной стороны дороги в сугробе тропка. Встал на нее и идешь 200 метров, будто в траншее. На нецентральных улицах все ходят по проезжей части. Вечером безлюдно, фонари почти не горят, из-за сугробов может выскочить кто угодно, с дороги тебя на обочине не видно. Собаки опять же. Идешь по улице напряженный, собранный. Хотя о зверских преступлениях здесь давно никто не слышал. Недавно в соседнем Паназыреве сбежал уголовник и якобы двинулся в Шарью, но, вроде, поймали.
Страшно еще от проводов - они провисают, раскачиваются на ветру, не сорвались бы. Владимир Коваль сразу меня предупредил, что в метель возможны обрывы и отключения электричества. Ночами действительно дважды не было света: проснешься утром, а телефон зарядился лишь наполовину. Значит, обрывает. С крыш свисают сосульки, лавинами валится снег. Ни одной уборки крыши за шесть дней я не увидела, зато кругом объявления таких услуг, здесь это преимущественно платное удовольствие. Уборщиц в подъездах в основном тоже нет - моют сами. На дверях часто можно увидеть табличку “Дежурная квартира".
Гулять по Шарье в прямом смысле означает ходить часами по обочине, потому что зайти некуда. Один музей. Вокруг разруха. Двухэтажные щитовые и бревенчатые бараки, кирпичные малосемейки и бесконечный частный сектор, где редко встретишь новые дома. Глаз устает за несколько часов - ему не на чем отдохнуть.
Исторический центр или просто пара ухоженных улиц с аллеями и красивыми кафе нужны, чтобы людям было где забыться от серости и безнадеги
В Шарье нет ни одной точки рекреации, откуда не видна бы была разруха. Из красот только загородная природа, турбаза, куда местным не доехать и где отдыхают москвичи, да доски почета. Никогда не видела города, где бы их так любили. Почетные железнодорожники, врачи, отличники труда, прилежные школьники, гордость района - эти граждане смотрят из-за каждого сугроба.
Аллея почетных граждан в центре города, доска почета железнодорожников и их вокзал (листать)
Из развлечений - музыка в автобусах и на остановках, там стоят большие реклaмные табло с радио или записями. Один раз я на остановке в Ветлужском полчаса ждала автобуса, в музыкальном коробе что-то заело, он по кругу гонял одну и ту же песню:
“Я б не поверил, что бывает столько снега
Что земля не видит неба…”
Отчего ж? Я охотно верю!
Остановка с музыкальным коробом
Автобусы ходят редко, мой маршрут ездил раз в полчаса с пропусками. Работают старые ПАЗы, дороги в ухабах, люди садятся и крепко хватаются за кресла. Такси мало, подрабатывают в свободное время, можно ждать часами. Тариф копеечный, из конца города в конец - 140 рублей. Один водитель рассказал, что так себе на вредные привычки зарабатывает, жена тратиться запретила, 2-3 заказа вечером ему хватает.
В любом кафе тоже глушат музыкой, включают оголтелую попсу или радио "Европа плюс". Посетителей мало, работников много, они сидят без дела и дружно гогочут. Часто берут из дома детей - их не с кем оставить. Кофе с собой наливают только в паре кафе. Интерьеры в заведениях - смесь ресторана в стиле прованс с придорожным ларьком. Готовят очень плохо: горбушу выдают за семгу, листовой салат - за пекинскую капусту. Цены - совершенно петербургские и почти московские, порции маленькие, яичница идет по 70-80 гр, салаты по 120 гр. Кто-то в этих кафе сидит, но немного. Преимущественно заходят громко, со швырканьем, попить чаю или отметить семьей день рождения, юбилей свадьбы. Выживает общепит за счет банкетов.
Для местных жителей главная ценность - семья и друзья, без них гибель. Они часто созваниваются днем, в поездах начинают обзвон близких, едва отъехав от дома. Много и подолгу ходят друг к другу в гости, любят семейные торжества с участием всех бабушек и троюродных теток. На свадьбу детей родители берут кредит, иначе родня отвернется.
Сетевые магазины выглядят не хуже любого супермаркета в хорошем районе Москвы. А в соседней булочной грязь.
- Так москвичи требуют порядок. Проверки тайные все время. Раз-два поймают на бардаке - и все, турнут. Куда тут еще идти? Вот, стараемся, - объясняет мне в “Магните” Елена.
А с работниц булочной порядка никто не требует, поэтому там липкая скатерть и картонка на пороге - ноги вытирать.
каждый день одна и та же собака приходит в булочную
Цены высокие. Почти все дороже, чем в Петербурге или Москве. Местных продуктов мало, в основном кировские и нижегородские, а это 300-500 км пути, так что продукты дорогие. Но видно, что еда у людей в приоритете: бедно одетые, они берут много фруктов, тот же цельнозерновой хлеб, индейку. Если вы вегетарианец, подсчитывающий содержание пищевых волокон, у вас в Шарье не будет проблем: соевые стейки, кокосовое масло для жарки, гречневое и миндальное молоко - все здесь есть. Продавцы в местной "Пятерочке" говорят, что люди охотно берут, стараются правильно питаться. Хотя разоренный пейзаж за окном требует немедленно стакан, а никак не безлактозного молока на овсяном отваре.
На остальном экономят. Все товары, от одежды и игрушек до стройматериалов - из самого недорогого сегмента. На второй день прогулок по местным сугробам лопнули мои всепроходимые финские сапоги. Я полдня психологически себя ломала, чтобы примерить ботинки, которую здесь продают. И потом почувствовала, как в них тяжело, ноги пухнут, преют. Присмотрелась: на всех в основном обувь за 500 рублей. Дешевые пуховики и куртки, шуб почти нет, это роскошь, если есть норковая шапка, ее не снимают даже в помещении. Сколько-нибудь хорошая одежда у тех, кто ее купил в мегаполисах в секонд-хендах, этих людей сразу видно.
И все в кредитах. Микрокредитование развито плохо, у людей перекредитованность и нет доходов, должны банкам. Самый распространенный транспорт - Bla-Bla-Car. Им отправляют больных в Кострому, студентов на экзамены. Потому что на автобусе поездка в Кострому и обратно стоит 1500.
“Шерами, шерами…”
Главное событие февраля - концерт “Голубых беретов”. В холле ДК выставка военных детских рисунков, на втором этаже малыши тянут хором "Катюшу". Стоит узнаваемый в маленьких городках запах дешевых женских духов и лака для волос. Все празднично одеты, женщины с начесами. Выступление десантников и концерт группы "Колесо" 15 февраля - самые, пожалуй, интересные за год события, а в остальное время в Шарье идут конкурсы "Играй, гармонь", "Лейся песня", Праздник русского пельменя. Изредка гастролируют заезжие театры. Некуда пойти, так что сидят и внимательно слушают десантников. Эту же публику я спустя два дня видела на концерте классической гитары в ДКЗ “Ветлужский”. Они же ходили на фильм “Тобол”. Теперь в Шарье есть свой кинотеатр, который показывает новинки проката - отбоя от зрителей нет, смотрят все подряд.
Билетов уже нет, я купила заранее
Десантники пели там же. Женщина со стрелками у глаз и в коротком платье на песне про шурави (так афганцы называли советских солдат) мечтательно подпевала: “Шерами, шерами…” Тощий мужичонка постоянно выбегал курить. Брюки старые, с металлическим отливом, серый свитер в катышках. Я вышла за ним:
- Вам концерт не нравится? Билет ведь дорогой.
- Да ну, - махнул он расстроенно рукой. - Я такое не люблю.
- А как вас зовут?
- Вам зачем? Журналист? Напишите, что Сергей.
Сергей пришел с еще несколькими мужчинами - сосед всем билеты купил, он у них на улице местный олигарх.
- Был коммерс. А сейчас так, болтается где-то.
Сергей воевал в Чечне офицером. После войны форму снял, никакие 23 Февраля не отмечает. Сына отправил в Германию по немецким корням. На концерт нельзя было не пойти. Работы давно нет, а у соседа можно снег подчистить, мебель занести, крышу покрыть, по осени колодец укрепляли, сразу троих нанял.
- Ну да, как батракаи. Сосед же не служил, но хочет почувствовать себя серьезным мужиком, поэтому ведет нас на концерт. Не откажешь.
Вот так встретились в стылых костромских лесах широкая русская душа и холодная немецкая голова нации просветителей.
Пока Сергей докуривал, подошел его знакомый. Этот - совсем доходяга, обритый, в тонкой курточке, со следами неблагополучия на лице. Сергей с ним поздоровался и показал на лысую голову:
- Чего это?
- Так дрова-то все на обогрев идут, баню редко топим, - у лысого вид опустившегося человека, которому за себя стыдно.
- А почему к нам не приходишь? Не чужие ведь, через огород живем. По субботам приходи. И мать свою приноси - пусть тоже помоется. Все, давай, я побежал.
Сергей помахал соседу рукой. Жаль, сфотографироваться не захотел. Красиво стоял возле афиши "Как я стал русским".
А в зале всех ждал сюрприз - певцы приготовили привет от костромского сенатора Михаила Козлова. Оказывается, господин Козлов в юности учился в военном училище с худруком "Голубых беретов" Сергеем Яровым. От привета из Костромы в Шарью через Москву и Кабул зрители немного опешили. Хотя, говорят, сам бывший афганец, Козлов местным афганцам помогает, через афганцев с ним можно что-то решить, чего-то добиться.
Вообще, по Шарье видно, что ветераны здесь большая сила. Отсюда в Афганистан ушло 128 человек. Кто-то умер, кто-то уехал. Вроде бы, осталось 73. Много для городка с примерно 26 000 жителей.