Бунт взбесившихся буржуа.
Оригинал взят у sl_lopatnikovв Бунт взбесившихся буржуа.
.
Последнее о митинге.
... В 2002 году Всемирный банк выпустил некий текст-инструкцию для переходных режимов. В соответствии с доброй старой британской традицией прикрывать себе зад от любых неприятностей, Банк во введении к обширному труду оговаривает "Я - не я, лошадь не моя, и текст, хоть и издан нами, но мы ответственности за него не несем"... В авторах такие светила "демократической мысли", как В.Мау, к примеру.
Я посвятил этому тексту обширную статью с графиками в "Русском курьере", которая вышла в 2 2 января2004 года под названием: "Рекомендация Всемирного банка: России нужна мягкая диктатура." По ходу, сегодня какое-то жулье продает эту статью по $5, не платя мне, естественно, ни копейки. Вот эта статья:
Рекомендация Всемирного банка: "России нужна мягкая диктатура".
О том, что олигархов будут сажать, Джеймс Вульфенсон знал еще в 2002 году
МОСКВА, 22 января. /"ФК-Новости"/. Вот уже без малого пятьсот лет катрены Нострадамуса волнуют воображение не в меру впечатлительных барышень. Вряд ли, однако, серьезные политики, олигархи и могущественные директора крупных предприятий падки на пророчества. А зря. Иные пророчества дорогого стоят...
В 2002 году Мировой Банк, штаб-квартира которого располагается на H-стрит в Вашингтоне выпустил в свет доклад под названием: "Перестройка: Первые десять лет. Анализ и уроки для Восточной Европы и бывшего Советского Союза". Некоторые части этого доклада вполне можно рассматривать как развернутое предсказание судьбы олигархов. Предсказание, которое самым волшебным образом сбывается сегодня в России. Главному предсказателю, Президенту Мирового Банка Джеймсу Вульфонсону на днях Президент РФ Владимир Путин вручил орден Дружбы Народов.
Учитывая повышенный интерес в России к олигархической тематике, отчасти вызванный драматической судьбой триумвирата KGB (Khodorkovsky, Gusinsky, Beresovsky), объявившего вендетту Путину, а отчасти горячей любовью, которую испытывает народ к своим богатейшим представителям, знакомство с прорицаниями Мирового Банка может оказаться для российской публики неожиданным, интересным и поучительным.
Вводный катрен соответствующего раздела доклада Мирового Банка ("Политическая экономия дисциплины и стимулирования") звучит почти поэтически: "Многие переходные экономики "затерялись на безлюдном пространстве между планом и рынком. Если преимущества рыночной экономики столь очевидны, Почему же не все страны желают ими воспользоваться?"
Действительно, почему? - Группа экспертов Мирового Банка под руководством Прадипа Митры и Марчело Селовского, включающая ряд российских ученых В.Мау, А.Божкова, и других, - отвечают на этот вопрос следующим образом: среди тех, кто волей или не волей вовлечен в экономику переходного периода, можно выделить три группы участников, различающиеся по своей экономической активности и возможностям адаптации к рынку.
Первую группу составляют олигархи и могущественные инсайдеры - то есть, например, директора предприятий, или чиновники, исходно располагающие значительной экономической властью. Вторая группа - это потенциальные и реальные новые участники зарождающихся конкурентных рынков, - люди хотя бы в принципе готовые и способные к конкурентной борьбе. Наконец, в третью группу входят работники государственных предприятий, не имеющие способностей к действиям в конкурентной среде и достаточной власти, которая позволяла бы получать преимущества вне конкуренции. Переход к рынку на представителей этих трех групп действует очень по-разному. Лучше всего это видно на схематическом графике, представленном в докладе.
На начальном этапе, единственной выигрывающей группой оказываются олигархи и инсайдеры, способные в условиях неизбежного на начальном этапе перестройки законодательного хаоса и благодаря унаследованным от до-перестроечного времени власти и связям с теми, кто властью располагает, концентрировать собственность, уводить деньги за рубеж, словом получать "ренту положения".
Пассивные работники государственного сектора заведомо проигрывают на всех этапах реформы, поскольку государственный сектор сжимается и даже рынок государственных рабочих мест становится все более и более конкурентным. Для этой группы населения - лучшее состояние - никаких реформ вообще.
Поначалу испытывают проблемы и те, кто способен уйти в рыночный сектор, но не имеет ни значительной власти, ни связей. Для их доходов характерен провал в начале реформ. Природа этого провала понятна. Во-первых, даже тем, кто способен конкурировать на рынке, необходимо время, чтобы оторваться от "стабильного" государственного корыта. Во-вторых, вступление в реальный бизнес без связей и власти подразумевает реальные инвестирование денег и времени, а любые инвестиции даже в случае успеха окупаются не сразу и сопряжены с риском. Между тем, как и "лузеры", они не имеют тех возможностей легкого приобретения капитала, как инсайдеры, которые этим капиталом исходно распоряжаются и олигархи, на которых пал, по известному выражению Л.Лиходеева, "перст казенного предпочтения".
Эта, потенциально самая массовая группа, выигрывает по-настоящему, только если реформы доведены до конца, то есть когда финансовая дисциплина стала реальностью, неравноправие участников рынка, унаследованное от социалистического прошлого, ликвидировано, законодательная система и система принуждения к исполнению законодательных решений начала работать, и т.д.
Отсюда следует, что на разных этапах реформ поддержка реформ и противостояние им осуществляется разными комбинациями участников. На начальном этапе, реформы поддерживают олигархи и инсайдеры, а сопротивляются реформам практически все остальные.
Однако, по мере углубления реформ и формирования рынков, при определенной глубине реформ, доходы олигархов достигают максимума, а затем начинают неизбежно сокращаться. Среда становится все более конкурентной. Власть и связи начинают играть меньшую роль, чем эффективное управление. Законы становятся более определенными и начинают лучше исполняться. В результате, преимущества олигархов и инсайдеров, опирающиеся на прошлую структуру власти, несовершенство законодательства и отсутствие финансовой дисциплины, исчезают. Им более предпочтительно сохранение состояния юридического хаоса, коррупции и слабой, зависимой от олигархов власти.
В этот момент дальнейшее реформирование, связанное с развитием конкуренции и упорядочением законодательства, олигархам и инсайдерам перестает быть выгодным, и они начинают сопротивляться дальнейшим реформам, то есть оказываются в оппозиции к реформаторской власти.
Парадоксальным образом, на этом этапе естественными союзниками олигархов оказываются те, кто заведомо проигрывает от реформ - то есть оппозиционный электорат. Олигархи, располагающие значительными средствами, начинают инвестировать в политику протеста и дискредитацию реформистской власти.
Хотя в стране постепенно формируется прослойка не-олигархических участников рынка, которая начинает получать выигрыш от реформ, эта прослойка на данном этапе реформ экономически и политически недостаточно сильна, чтобы противостоять объединению олигархов и маргиналов.
В случае политического успеха объединения олигархов и маргиналов в их противостоянии реформаторской власти, ситуация замораживается на уровне частичных реформ и страна застревает на той самой безлюдной территории между планом и рынком, о которой пишут авторы.
Какие выводы следуют из этой картины?
Первый вывод состоит в том, что самый трудный момент для реформ наступает на том этапе, когда они становятся невыгодными олигархам и инсайдерам. В этот момент в стране возникает оппозиционная сила, располагающая значительными финансовыми ресурсами и достаточно массовой поддержкой.
Второй вывод: реформаторское правительство должно, прежде всего, обеспечить поддержку потенциальных и новых участников рынка до тех пор, пока круг выигравших от реформ не расширится в достаточной мере, чтобы обеспечить их доминирование в политике.
Наконец, третий вывод - правительство не должно допустить возможности подрыва дальнейших реформ первоначальными "победителями" - олигархами и инсайдерами, - что привело бы к уменьшению стимулов для новых участников рынка и сокращению их выигрышей от реформ.
Как же продвигать реформы дальше критической точки?
Не останавливаясь на детальном обсуждении всех рецептов, предлагаемых Мировым Банком, перейдем к той части рекомендаций, которое проясняет будущее олигархов.
Авторы доклада пишут, что в критический момент реформ, главная задача команды реформаторов, состоит в том, чтобы сделать для общества предельно ясной связь между выигрышами олигархов от частичных реформ и ценой реформ для общества: "Уход от налогов, исключения из налоговых и таможенных правил для крупных компаний и прочие неплатежи должны быть прочно связаны в общественном сознании с задержками платежей и пенсий в общественном секторе и общей бедностью социального обеспечения.
Сложные сети непрозрачных субсидий, которые получает крупный бизнес, должны быть раскрыты, с прояснением того, что подобные субсидии обогащают высших менеджеров, а не работников...Чтобы продвинуть реформы, правительство должно сфокусироваться на сглаживании кривых "победителей" и "потерпевших" на начальной стадии реформ. Это означает, что необходимо добиться снижения цены адаптации к рыночным условиям для потенциальных новых участников рынка и уменьшить концентрацию выигрышей, полученных олигархами и инсайдерами".
На первый взгляд, все ясно: "цели ясны, задачи определены, надо наступать".
Однако есть две немаловажные проблемы, которые в докладе Мирового Банка явно не формулируются, но со всей очевидностью вытекают из представленной картины.
Первая проблема состоит в том, что истинно реформаторская власть заведомо не может быть сформирована демократическим путем, ибо в продолжении реформ заинтересовано только меньшинство.
Это утверждение непосредственно следует из утверждения авторов доклада о том, что в критический для продолжения реформ момент реформаторские силы не обладают еще достаточной политический силой чтобы противостоять объединенному фронту олигархов и "лузеров". Они набирают эту силу только к моменту R2 до которого еще надо добраться.
Как сочетается в этом случае необходимость продолжать реформы с демократией?
Вторая проблема, тесно связанная с первой, состоит в том, что вообще непонятно, на кого может опираться прогрессивная власть в углублении реформ в критический момент? Ведь согласно логике авторов доклада, группа людей, неспособных адаптироваться к рынку против реформ, олигархи и инсайдеры к этому моменту свое уже получили и становятся в оппозицию к дальнейшим изменениям, новые же участники рынка, которым реформа стратегически выгодна, политически слабы.
Без внятного ответа на эти вопросы любые рекомендации доклада остаются благими пожеланиями, не имеющими под собой реальной почвы. Этих ответов, однако, найти в докладе не удается. Кажется, что реформаторская власть возникает ниоткуда и существует после критического момента реформ исключительно "по воле высших сил".
Между тем, если очерченная авторами картина политической экономии переходного периода верна, то логика заставляет признать, что, во-первых, команда реформаторов должна ограничить в критический момент демократическое, но, в силу объективных причин, антиреформаторское волеизъявление политически сильных групп.
Во-вторых, единственной значимой опорой для реформаторской власти оказывается государственная бюрократия, встроенная в систему подчинения и потому хотя бы относительно управляемая. По крайней мере, другой опоры реформ как-то не просматривается.
Иными словами, доклад Мирового Банка подталкивает к выводу, что для продолжения реформ в критический момент, стране нужен авторитарный толчок, нужны, по выражению авторов, "концентрированный политический режим" и "экстраординарная политика".
Это серьезный вывод.
Похоже, что российская власть этот основной вывод и рекомендации Мирового Банка приняла к исполнению.
Если признать правоту концепции авторов доклада, то выстраивание вертикали власти и создание "управляемой демократии" при абсолютно либеральном в экономическом плане правительстве свидетельствует о том, что отклонение в авторитаризм, которое со всей очевидностью наблюдается сегодня в России, - ответ на объективный вызов времени. А связка между неуплатой налогов ЮКОСом и количеством бабушек, не получивших пенсию, озвученная зам. Генпрокурора России В. Колесниковым, прочитывается просто как прямолинейное исполнение цитированных рекомендаций Мирового Банка.
Но главное, из доклада Мирового Банка следует, что единственная сила в сегодняшней России, нацеленная на реформы - это нелюбимый олигархами и маргинал-демократами Президент Путин и его Правительство.
Я вспомнил от этом тексте ВБ. ПОСКОЛЬКУ ДОКЛАД СО ВСЕЙ ОЧЕВИДНОСТЬЮ ПРОЯСНЯЕТ ПРОИСХОДЯЩЕЕ В РОССИИ СЕГОДНЯ.
.
Последнее о митинге.
... В 2002 году Всемирный банк выпустил некий текст-инструкцию для переходных режимов. В соответствии с доброй старой британской традицией прикрывать себе зад от любых неприятностей, Банк во введении к обширному труду оговаривает "Я - не я, лошадь не моя, и текст, хоть и издан нами, но мы ответственности за него не несем"... В авторах такие светила "демократической мысли", как В.Мау, к примеру.
Я посвятил этому тексту обширную статью с графиками в "Русском курьере", которая вышла в 2 2 января2004 года под названием: "Рекомендация Всемирного банка: России нужна мягкая диктатура." По ходу, сегодня какое-то жулье продает эту статью по $5, не платя мне, естественно, ни копейки. Вот эта статья:
Рекомендация Всемирного банка: "России нужна мягкая диктатура".
О том, что олигархов будут сажать, Джеймс Вульфенсон знал еще в 2002 году
МОСКВА, 22 января. /"ФК-Новости"/. Вот уже без малого пятьсот лет катрены Нострадамуса волнуют воображение не в меру впечатлительных барышень. Вряд ли, однако, серьезные политики, олигархи и могущественные директора крупных предприятий падки на пророчества. А зря. Иные пророчества дорогого стоят...
В 2002 году Мировой Банк, штаб-квартира которого располагается на H-стрит в Вашингтоне выпустил в свет доклад под названием: "Перестройка: Первые десять лет. Анализ и уроки для Восточной Европы и бывшего Советского Союза". Некоторые части этого доклада вполне можно рассматривать как развернутое предсказание судьбы олигархов. Предсказание, которое самым волшебным образом сбывается сегодня в России. Главному предсказателю, Президенту Мирового Банка Джеймсу Вульфонсону на днях Президент РФ Владимир Путин вручил орден Дружбы Народов.
Учитывая повышенный интерес в России к олигархической тематике, отчасти вызванный драматической судьбой триумвирата KGB (Khodorkovsky, Gusinsky, Beresovsky), объявившего вендетту Путину, а отчасти горячей любовью, которую испытывает народ к своим богатейшим представителям, знакомство с прорицаниями Мирового Банка может оказаться для российской публики неожиданным, интересным и поучительным.
Вводный катрен соответствующего раздела доклада Мирового Банка ("Политическая экономия дисциплины и стимулирования") звучит почти поэтически: "Многие переходные экономики "затерялись на безлюдном пространстве между планом и рынком. Если преимущества рыночной экономики столь очевидны, Почему же не все страны желают ими воспользоваться?"
Действительно, почему? - Группа экспертов Мирового Банка под руководством Прадипа Митры и Марчело Селовского, включающая ряд российских ученых В.Мау, А.Божкова, и других, - отвечают на этот вопрос следующим образом: среди тех, кто волей или не волей вовлечен в экономику переходного периода, можно выделить три группы участников, различающиеся по своей экономической активности и возможностям адаптации к рынку.
Первую группу составляют олигархи и могущественные инсайдеры - то есть, например, директора предприятий, или чиновники, исходно располагающие значительной экономической властью. Вторая группа - это потенциальные и реальные новые участники зарождающихся конкурентных рынков, - люди хотя бы в принципе готовые и способные к конкурентной борьбе. Наконец, в третью группу входят работники государственных предприятий, не имеющие способностей к действиям в конкурентной среде и достаточной власти, которая позволяла бы получать преимущества вне конкуренции. Переход к рынку на представителей этих трех групп действует очень по-разному. Лучше всего это видно на схематическом графике, представленном в докладе.
На начальном этапе, единственной выигрывающей группой оказываются олигархи и инсайдеры, способные в условиях неизбежного на начальном этапе перестройки законодательного хаоса и благодаря унаследованным от до-перестроечного времени власти и связям с теми, кто властью располагает, концентрировать собственность, уводить деньги за рубеж, словом получать "ренту положения".
Пассивные работники государственного сектора заведомо проигрывают на всех этапах реформы, поскольку государственный сектор сжимается и даже рынок государственных рабочих мест становится все более и более конкурентным. Для этой группы населения - лучшее состояние - никаких реформ вообще.
Поначалу испытывают проблемы и те, кто способен уйти в рыночный сектор, но не имеет ни значительной власти, ни связей. Для их доходов характерен провал в начале реформ. Природа этого провала понятна. Во-первых, даже тем, кто способен конкурировать на рынке, необходимо время, чтобы оторваться от "стабильного" государственного корыта. Во-вторых, вступление в реальный бизнес без связей и власти подразумевает реальные инвестирование денег и времени, а любые инвестиции даже в случае успеха окупаются не сразу и сопряжены с риском. Между тем, как и "лузеры", они не имеют тех возможностей легкого приобретения капитала, как инсайдеры, которые этим капиталом исходно распоряжаются и олигархи, на которых пал, по известному выражению Л.Лиходеева, "перст казенного предпочтения".
Эта, потенциально самая массовая группа, выигрывает по-настоящему, только если реформы доведены до конца, то есть когда финансовая дисциплина стала реальностью, неравноправие участников рынка, унаследованное от социалистического прошлого, ликвидировано, законодательная система и система принуждения к исполнению законодательных решений начала работать, и т.д.
Отсюда следует, что на разных этапах реформ поддержка реформ и противостояние им осуществляется разными комбинациями участников. На начальном этапе, реформы поддерживают олигархи и инсайдеры, а сопротивляются реформам практически все остальные.
Однако, по мере углубления реформ и формирования рынков, при определенной глубине реформ, доходы олигархов достигают максимума, а затем начинают неизбежно сокращаться. Среда становится все более конкурентной. Власть и связи начинают играть меньшую роль, чем эффективное управление. Законы становятся более определенными и начинают лучше исполняться. В результате, преимущества олигархов и инсайдеров, опирающиеся на прошлую структуру власти, несовершенство законодательства и отсутствие финансовой дисциплины, исчезают. Им более предпочтительно сохранение состояния юридического хаоса, коррупции и слабой, зависимой от олигархов власти.
В этот момент дальнейшее реформирование, связанное с развитием конкуренции и упорядочением законодательства, олигархам и инсайдерам перестает быть выгодным, и они начинают сопротивляться дальнейшим реформам, то есть оказываются в оппозиции к реформаторской власти.
Парадоксальным образом, на этом этапе естественными союзниками олигархов оказываются те, кто заведомо проигрывает от реформ - то есть оппозиционный электорат. Олигархи, располагающие значительными средствами, начинают инвестировать в политику протеста и дискредитацию реформистской власти.
Хотя в стране постепенно формируется прослойка не-олигархических участников рынка, которая начинает получать выигрыш от реформ, эта прослойка на данном этапе реформ экономически и политически недостаточно сильна, чтобы противостоять объединению олигархов и маргиналов.
В случае политического успеха объединения олигархов и маргиналов в их противостоянии реформаторской власти, ситуация замораживается на уровне частичных реформ и страна застревает на той самой безлюдной территории между планом и рынком, о которой пишут авторы.
Какие выводы следуют из этой картины?
Первый вывод состоит в том, что самый трудный момент для реформ наступает на том этапе, когда они становятся невыгодными олигархам и инсайдерам. В этот момент в стране возникает оппозиционная сила, располагающая значительными финансовыми ресурсами и достаточно массовой поддержкой.
Второй вывод: реформаторское правительство должно, прежде всего, обеспечить поддержку потенциальных и новых участников рынка до тех пор, пока круг выигравших от реформ не расширится в достаточной мере, чтобы обеспечить их доминирование в политике.
Наконец, третий вывод - правительство не должно допустить возможности подрыва дальнейших реформ первоначальными "победителями" - олигархами и инсайдерами, - что привело бы к уменьшению стимулов для новых участников рынка и сокращению их выигрышей от реформ.
Как же продвигать реформы дальше критической точки?
Не останавливаясь на детальном обсуждении всех рецептов, предлагаемых Мировым Банком, перейдем к той части рекомендаций, которое проясняет будущее олигархов.
Авторы доклада пишут, что в критический момент реформ, главная задача команды реформаторов, состоит в том, чтобы сделать для общества предельно ясной связь между выигрышами олигархов от частичных реформ и ценой реформ для общества: "Уход от налогов, исключения из налоговых и таможенных правил для крупных компаний и прочие неплатежи должны быть прочно связаны в общественном сознании с задержками платежей и пенсий в общественном секторе и общей бедностью социального обеспечения.
Сложные сети непрозрачных субсидий, которые получает крупный бизнес, должны быть раскрыты, с прояснением того, что подобные субсидии обогащают высших менеджеров, а не работников...Чтобы продвинуть реформы, правительство должно сфокусироваться на сглаживании кривых "победителей" и "потерпевших" на начальной стадии реформ. Это означает, что необходимо добиться снижения цены адаптации к рыночным условиям для потенциальных новых участников рынка и уменьшить концентрацию выигрышей, полученных олигархами и инсайдерами".
На первый взгляд, все ясно: "цели ясны, задачи определены, надо наступать".
Однако есть две немаловажные проблемы, которые в докладе Мирового Банка явно не формулируются, но со всей очевидностью вытекают из представленной картины.
Первая проблема состоит в том, что истинно реформаторская власть заведомо не может быть сформирована демократическим путем, ибо в продолжении реформ заинтересовано только меньшинство.
Это утверждение непосредственно следует из утверждения авторов доклада о том, что в критический для продолжения реформ момент реформаторские силы не обладают еще достаточной политический силой чтобы противостоять объединенному фронту олигархов и "лузеров". Они набирают эту силу только к моменту R2 до которого еще надо добраться.
Как сочетается в этом случае необходимость продолжать реформы с демократией?
Вторая проблема, тесно связанная с первой, состоит в том, что вообще непонятно, на кого может опираться прогрессивная власть в углублении реформ в критический момент? Ведь согласно логике авторов доклада, группа людей, неспособных адаптироваться к рынку против реформ, олигархи и инсайдеры к этому моменту свое уже получили и становятся в оппозицию к дальнейшим изменениям, новые же участники рынка, которым реформа стратегически выгодна, политически слабы.
Без внятного ответа на эти вопросы любые рекомендации доклада остаются благими пожеланиями, не имеющими под собой реальной почвы. Этих ответов, однако, найти в докладе не удается. Кажется, что реформаторская власть возникает ниоткуда и существует после критического момента реформ исключительно "по воле высших сил".
Между тем, если очерченная авторами картина политической экономии переходного периода верна, то логика заставляет признать, что, во-первых, команда реформаторов должна ограничить в критический момент демократическое, но, в силу объективных причин, антиреформаторское волеизъявление политически сильных групп.
Во-вторых, единственной значимой опорой для реформаторской власти оказывается государственная бюрократия, встроенная в систему подчинения и потому хотя бы относительно управляемая. По крайней мере, другой опоры реформ как-то не просматривается.
Иными словами, доклад Мирового Банка подталкивает к выводу, что для продолжения реформ в критический момент, стране нужен авторитарный толчок, нужны, по выражению авторов, "концентрированный политический режим" и "экстраординарная политика".
Это серьезный вывод.
Похоже, что российская власть этот основной вывод и рекомендации Мирового Банка приняла к исполнению.
Если признать правоту концепции авторов доклада, то выстраивание вертикали власти и создание "управляемой демократии" при абсолютно либеральном в экономическом плане правительстве свидетельствует о том, что отклонение в авторитаризм, которое со всей очевидностью наблюдается сегодня в России, - ответ на объективный вызов времени. А связка между неуплатой налогов ЮКОСом и количеством бабушек, не получивших пенсию, озвученная зам. Генпрокурора России В. Колесниковым, прочитывается просто как прямолинейное исполнение цитированных рекомендаций Мирового Банка.
Но главное, из доклада Мирового Банка следует, что единственная сила в сегодняшней России, нацеленная на реформы - это нелюбимый олигархами и маргинал-демократами Президент Путин и его Правительство.
Я вспомнил от этом тексте ВБ. ПОСКОЛЬКУ ДОКЛАД СО ВСЕЙ ОЧЕВИДНОСТЬЮ ПРОЯСНЯЕТ ПРОИСХОДЯЩЕЕ В РОССИИ СЕГОДНЯ.