Белые люди против ордынцев
- Северная война (1700-1721 гг.) часть третья. Вторая тут.
Солидный Господь король для солидных господ магнатов! Но в молодости Станислав был худ и красив
В ритме мазурки
Потерпев эти обидные (от сопляка и девственника!) поражения, Август попытался вступить в мирные переговоры, но не преуспел. Несмотря на проблемы с ногой, Карл с громким уханьем а вот я тебя продолжал гоняться за ним по всей Польше. Весной 1703 г. он атаковал спешно собираемые войска Августа под Пултуском и быстро разбил несколько тысяч его солдат, утеряв лишь сотню-другую. К осени пал Торн и север Польши был потерян. Карлуша, сын своего народа, разместился там на прокорм со всею армией, собирая обильный урожай трофеев из формировавшейся да так и не сформировавшейся (это скороговорка) армии польского короля.
Саксонский курфюрст, чьи армии безуспешно и храбро защищали польское дело, возмущенно сопел. Позвольте, панове, говорил он - так жить не можна! Нужны деньги, налоги там, армия, призыв. Я вам покажу Европу! - сорвался на крик круль, а зря, потому что после этого поляки немедленно образовали конфедерацию. Начался рокош, т.е. бунт. Но Август, подпитываемый поддержкой из России, не унывал.
В это время Карл познакомился с одним интересным молодым человеком, из шляхты. Звали его Станислав, фамилия Лещинский. Так случилось, что конфедераты выбрали его в качестве посланника к королю Севера шведскому воителю, на предмет интересных предложений в период бескоролевья. И что интересно - именно его Карл и выбрал в короли! Бывают же совпадения, в самом деле. В общем, поляки все-таки вступили войну, а вернее война вступила в поляков. Начались взаимные проклятия, одни сеймики смещали Августа и ставили Станислава, другие наоборот - объявляли всеобщий сбор, посполитное рушение, за любимого и законного круля-сакса. Сам курфюрст, король и князь окопался где-то в Сандомире и сидел как сыч. Зато же Республика официально вступила в войну супротив шведов.
Теперь ее территории разорялись на вполне законных основаниях.
Весь 1704 г. Карл потратил на то, чтобы очистить северные районы от поляков врага и избрать Станислава королем. В это время россияне продолжали большой и стройной массой наползать на шведские позиции в Прибалтике, беря крепости русской сметкой и немецкой алебардой, позади нее. Командовавший в Курляндии бодрый шведский генерал Левенгаупт как правило побивал их в полевых сражениях, но не мог переломить процесса. Летом 1704 г. он одержал громкую победу над русско-литовской армией у Якобштадта, но не вовремя ушел на зимние квартиры, вследствие чего русско-литовцы вернулись и разогнали других, европейских литовцев, сражавшихся за короля Станислава.
В том же году Карл продемонстрировал почему нельзя просто так взять и пойти на Дрезден. Двинувшись на юг, он ставил Варшаву на нового короля, охраняемого шестью сотнями викингов и десятикратно превосходящим числом поляков. Заняв Львов Лемберг, король получил приятное известие о том, что столица захвачена польско-русской армией а поляки разбежались, поди сыщи! Проклиная все, Карл ринулся обратно, но осенью в Варшаве уже не было никого. Армия Августа поспешно отступала, т.е. наступала, но в другую сторону, на занятую шведами Познань. Там она окончательно сконфузилась и потерпев небольшое поражение от Карла в ноябре 1704 г. отступила нах фатерлянд, в Саксонию. Отдельный отряд русских был окружен и почти полностью уничтожен. К ноябрю все стихло.
Типичная битва в Польше: шведы дуют, поляки улетают
Ужасный гад год
Все это время русские вели привольную войну в Прибалтике: крепости брались, потери возмещались, а в 1704 г. пала и печальной памяти Нарва. Теперь царь мог двинуться на помощь своему незадачливому союзнику. Неспешно собравшись, русские рати двинулись на Митау Митаву Елгаву да нет, нахуй Митау, начав летнюю кампанию 1705 г. с плюхи от генерала Левенгапута, полученной в сражении при Мур-Мызе Мурмызе Гемауэртгофе, нет, ну все Гемауэртгофе. Но это поражение нисколько не изменило соотношения сил - в том же году Митава была взята и русские на время утвердились в Курляндии. Левенгаупт ушел в Ригу, Петр разместил армию в Гродно, официально собираясь действовать с союзниками, а на деле - драпать отступать как только появится главная шведская армия. То было, говоря голосом седобородого старца, тяжелое и смутное время: в России бунтовали, в Польше резались сторонники Августа и Станислава, с большим уроном для последних, сумрачный Карл ненавидел весь мир и алкал низложить как круля-курфюрста, так и царя-бомбардира. Пока же швед устроил бесконечный процесс коронаций Лещинского, устраивая все новые и новые церемонии. Конечно, делал это он не просто так, а в ожидании конца света резервов. Наконец, он решил действовать.
В январе 1706 шведы в количестве 20 т. человек внезапно, после марш-броска от стен Варшавы, окружают союзную армию в Гродно. К этому времени Петра при ней уже не было, сердешный друг и минхерц Алексашка сбежал как только показались синие мундиры, а оставшийся за главного Август вырвался на оперативный простор с несколькими кавалерийскими полками. Как обычно, все дело предстояло расхлебывать военспецу-иностранцу Огильви. Угроза была нешуточная - перед перспективой плена оказалась основная масса полевой русской армии, самая лучшая ее часть. Понимая это, большой друг России Август II Сильный послал 18 т. солдат и генерала с сомнительной фамилией Шуленбург на деблокаду крепости Сталинград. Треть этой армии составляли русские. При Фрауштадте ныне богомерзко именуемым Всхова (это надо еще придумать, называть так свои города) их встретил генерал шведской службы и крайне, крайне нордическая личность - Карл Густав Реншильд. В самом начале боя взятые саксонцами на Испанской войне в плен французы и швейцарцы решили переменить службу (благо шведский король давний друг французского). Паника, распространившаяся по армии, привела к развалу боевой линии и разгрому. После боя шведы перебили значительную часть взятых в плен русских, по прямому приказу белокурой бестии Реншильда.
Этот провал вынудил фюрера царя дать приказ на прорыв: потеряв всю артиллерию и десяток тысяч солдат, его армия все же сумела уйти, пользуясь весной любовью и распутицей. Но все приобретения кампании 1705 г. были потеряны.
Характером, внешностью и манерами фельдмаршал Реншильд походил на фельдфебеля
Сакс и мат
Теперь, и только теперь, после разгрома армий Августа и Петра, Карл решил двинуться на Дрезден. Остатки войск короля и курфюрста, вместе с ним, из Кракова наблюдали как тем же быстрым маршем шведы прошли через всю Польшу и вторглись в сентябре 1706 г. в Саксонию, не встречая там сопротивления. Выхода не было - в октябре Август подписывает Альтранштадтский (или штедтский) мир. Но война на этом не заканчивается, отнюдь. Пока Петр традиционно отдыхает от поражений на второстепенных фронтах, наступая (крайне неудачно) на Выборг в Финляндии, князь Меншиков во главе 10-15-20 т. армии опять выдвигается в Польшу, прощупать врага. У Люблина он соединяется с 15 т. польско-саксонской армией (что характерно, поляки собираются и теряются очень быстро) и в конце октября вступает в бой с шведско-польской армией генерала Мардефельта. Сколько было шведов и поляков до конца не ясно, но значительно меньше - 5-7 т. шведов и 10-17 т. поляков. Бой завершился громкой победой почти союзного оружия - так как поляки с обеих сторон разбежались, а саксонцы зевали, сражение свелось к русско-шведскому противостоянию. В итоге шведов окружили и почти всех взяли в плен, что было довольно свежим для этой войны событием. Увы, последствий, кроме моральных, бой не имел. Август столкнулся с поражением на всех досках сразу: в Польше, ее значительной части, королем его уже не считали, а саксонские сословия роптали, насколько им дозволяла верноподданность - дескать добрые саксы принесли достаточно жертв ради чести, пора и ... да, пора и честь знать. Как-то так - зимой, в декабре 1706 г. Август и Карл встретились в Лейпциге, окончательно замирясь. Август отослал новому крулю и князю Станиславу все регалии, выплатил шведам контрибуцию, отдал полученных при Калише пленных и обиженно сопя уселся на свой узкий курфюрстский трон.
Теперь у Карла оставался лишь один не поверженный вражина - верховный хан орков царь Петр. Петр от осознания этого факта маялся животом и слал цидулки заграницу, прося Европу как-то помирить его с сей злобной карлой. Все напрасно, швед, приговаривая Бог Троицу любит, уже разворачивал свои полки на Восток.
Солидный Господь король для солидных господ магнатов! Но в молодости Станислав был худ и красив
В ритме мазурки
Потерпев эти обидные (от сопляка и девственника!) поражения, Август попытался вступить в мирные переговоры, но не преуспел. Несмотря на проблемы с ногой, Карл с громким уханьем а вот я тебя продолжал гоняться за ним по всей Польше. Весной 1703 г. он атаковал спешно собираемые войска Августа под Пултуском и быстро разбил несколько тысяч его солдат, утеряв лишь сотню-другую. К осени пал Торн и север Польши был потерян. Карлуша, сын своего народа, разместился там на прокорм со всею армией, собирая обильный урожай трофеев из формировавшейся да так и не сформировавшейся (это скороговорка) армии польского короля.
Саксонский курфюрст, чьи армии безуспешно и храбро защищали польское дело, возмущенно сопел. Позвольте, панове, говорил он - так жить не можна! Нужны деньги, налоги там, армия, призыв. Я вам покажу Европу! - сорвался на крик круль, а зря, потому что после этого поляки немедленно образовали конфедерацию. Начался рокош, т.е. бунт. Но Август, подпитываемый поддержкой из России, не унывал.
В это время Карл познакомился с одним интересным молодым человеком, из шляхты. Звали его Станислав, фамилия Лещинский. Так случилось, что конфедераты выбрали его в качестве посланника к королю Севера шведскому воителю, на предмет интересных предложений в период бескоролевья. И что интересно - именно его Карл и выбрал в короли! Бывают же совпадения, в самом деле. В общем, поляки все-таки вступили войну, а вернее война вступила в поляков. Начались взаимные проклятия, одни сеймики смещали Августа и ставили Станислава, другие наоборот - объявляли всеобщий сбор, посполитное рушение, за любимого и законного круля-сакса. Сам курфюрст, король и князь окопался где-то в Сандомире и сидел как сыч. Зато же Республика официально вступила в войну супротив шведов.
Теперь ее территории разорялись на вполне законных основаниях.
Весь 1704 г. Карл потратил на то, чтобы очистить северные районы от поляков врага и избрать Станислава королем. В это время россияне продолжали большой и стройной массой наползать на шведские позиции в Прибалтике, беря крепости русской сметкой и немецкой алебардой, позади нее. Командовавший в Курляндии бодрый шведский генерал Левенгаупт как правило побивал их в полевых сражениях, но не мог переломить процесса. Летом 1704 г. он одержал громкую победу над русско-литовской армией у Якобштадта, но не вовремя ушел на зимние квартиры, вследствие чего русско-литовцы вернулись и разогнали других, европейских литовцев, сражавшихся за короля Станислава.
В том же году Карл продемонстрировал почему нельзя просто так взять и пойти на Дрезден. Двинувшись на юг, он ставил Варшаву на нового короля, охраняемого шестью сотнями викингов и десятикратно превосходящим числом поляков. Заняв Львов Лемберг, король получил приятное известие о том, что столица захвачена польско-русской армией а поляки разбежались, поди сыщи! Проклиная все, Карл ринулся обратно, но осенью в Варшаве уже не было никого. Армия Августа поспешно отступала, т.е. наступала, но в другую сторону, на занятую шведами Познань. Там она окончательно сконфузилась и потерпев небольшое поражение от Карла в ноябре 1704 г. отступила нах фатерлянд, в Саксонию. Отдельный отряд русских был окружен и почти полностью уничтожен. К ноябрю все стихло.
Типичная битва в Польше: шведы дуют, поляки улетают
Ужасный гад год
Все это время русские вели привольную войну в Прибалтике: крепости брались, потери возмещались, а в 1704 г. пала и печальной памяти Нарва. Теперь царь мог двинуться на помощь своему незадачливому союзнику. Неспешно собравшись, русские рати двинулись на Митау Митаву Елгаву да нет, нахуй Митау, начав летнюю кампанию 1705 г. с плюхи от генерала Левенгапута, полученной в сражении при Мур-Мызе Мурмызе Гемауэртгофе, нет, ну все Гемауэртгофе. Но это поражение нисколько не изменило соотношения сил - в том же году Митава была взята и русские на время утвердились в Курляндии. Левенгаупт ушел в Ригу, Петр разместил армию в Гродно, официально собираясь действовать с союзниками, а на деле - драпать отступать как только появится главная шведская армия. То было, говоря голосом седобородого старца, тяжелое и смутное время: в России бунтовали, в Польше резались сторонники Августа и Станислава, с большим уроном для последних, сумрачный Карл ненавидел весь мир и алкал низложить как круля-курфюрста, так и царя-бомбардира. Пока же швед устроил бесконечный процесс коронаций Лещинского, устраивая все новые и новые церемонии. Конечно, делал это он не просто так, а в ожидании конца света резервов. Наконец, он решил действовать.
В январе 1706 шведы в количестве 20 т. человек внезапно, после марш-броска от стен Варшавы, окружают союзную армию в Гродно. К этому времени Петра при ней уже не было, сердешный друг и минхерц Алексашка сбежал как только показались синие мундиры, а оставшийся за главного Август вырвался на оперативный простор с несколькими кавалерийскими полками. Как обычно, все дело предстояло расхлебывать военспецу-иностранцу Огильви. Угроза была нешуточная - перед перспективой плена оказалась основная масса полевой русской армии, самая лучшая ее часть. Понимая это, большой друг России Август II Сильный послал 18 т. солдат и генерала с сомнительной фамилией Шуленбург на деблокаду крепости Сталинград. Треть этой армии составляли русские. При Фрауштадте ныне богомерзко именуемым Всхова (это надо еще придумать, называть так свои города) их встретил генерал шведской службы и крайне, крайне нордическая личность - Карл Густав Реншильд. В самом начале боя взятые саксонцами на Испанской войне в плен французы и швейцарцы решили переменить службу (благо шведский король давний друг французского). Паника, распространившаяся по армии, привела к развалу боевой линии и разгрому. После боя шведы перебили значительную часть взятых в плен русских, по прямому приказу белокурой бестии Реншильда.
Этот провал вынудил фюрера царя дать приказ на прорыв: потеряв всю артиллерию и десяток тысяч солдат, его армия все же сумела уйти, пользуясь весной любовью и распутицей. Но все приобретения кампании 1705 г. были потеряны.
Характером, внешностью и манерами фельдмаршал Реншильд походил на фельдфебеля
Сакс и мат
Теперь, и только теперь, после разгрома армий Августа и Петра, Карл решил двинуться на Дрезден. Остатки войск короля и курфюрста, вместе с ним, из Кракова наблюдали как тем же быстрым маршем шведы прошли через всю Польшу и вторглись в сентябре 1706 г. в Саксонию, не встречая там сопротивления. Выхода не было - в октябре Август подписывает Альтранштадтский (или штедтский) мир. Но война на этом не заканчивается, отнюдь. Пока Петр традиционно отдыхает от поражений на второстепенных фронтах, наступая (крайне неудачно) на Выборг в Финляндии, князь Меншиков во главе 10-15-20 т. армии опять выдвигается в Польшу, прощупать врага. У Люблина он соединяется с 15 т. польско-саксонской армией (что характерно, поляки собираются и теряются очень быстро) и в конце октября вступает в бой с шведско-польской армией генерала Мардефельта. Сколько было шведов и поляков до конца не ясно, но значительно меньше - 5-7 т. шведов и 10-17 т. поляков. Бой завершился громкой победой почти союзного оружия - так как поляки с обеих сторон разбежались, а саксонцы зевали, сражение свелось к русско-шведскому противостоянию. В итоге шведов окружили и почти всех взяли в плен, что было довольно свежим для этой войны событием. Увы, последствий, кроме моральных, бой не имел. Август столкнулся с поражением на всех досках сразу: в Польше, ее значительной части, королем его уже не считали, а саксонские сословия роптали, насколько им дозволяла верноподданность - дескать добрые саксы принесли достаточно жертв ради чести, пора и ... да, пора и честь знать. Как-то так - зимой, в декабре 1706 г. Август и Карл встретились в Лейпциге, окончательно замирясь. Август отослал новому крулю и князю Станиславу все регалии, выплатил шведам контрибуцию, отдал полученных при Калише пленных и обиженно сопя уселся на свой узкий курфюрстский трон.
Теперь у Карла оставался лишь один не поверженный вражина - верховный хан орков царь Петр. Петр от осознания этого факта маялся животом и слал цидулки заграницу, прося Европу как-то помирить его с сей злобной карлой. Все напрасно, швед, приговаривая Бог Троицу любит, уже разворачивал свои полки на Восток.