Социалистический детектив
- или зачем Владимир Павлович оболгал Сергея Мироновича. СССР, 1936 г.
Ударная кликабельность и никаких гвоздей!
Завязка интриги такова: в декабре 1934 году рукой классового врага был убит С.М. Киров, пламенный уржумский большевик-ленинец, стойкий солдат партии, верный боец за дело генеральной сталинской линии на победу социализма в отдельной взятой стране, курса на индустриализацию и коллективизацию. С горем и негодованием откликнулась Страна Советов на акт террора, еще сильнее сплотившись вокруг партии Маркса - Энгельса - Ленина - Сталина. Единым был общий клич: "Никакой пощады врагу!"
Партия, комсомол, беспартийные и органы внутренних дел дали бой троцкистско-зиновьевским бандами, их заграничным покровителям и польско-гестаповской агентуре. Враг был разбит по всей линии и глубоко затаился, надеясь избежать полного крушения своих кадров: "Наиболее, - как точно заметил товарищ Сталин, - законспирированых, опытных, проверенных фашистских наймитов, свивших себе гнезда благодаря благодушию, ротозейству и очковтирательству некоторых людей, до сих пор считающих себя коммунистами".
В этой обстановке всеобщей и радостной бдительности начинается наша история. Молодой, но уже партийный писатель Беляев приезжает в провинциальную Казань, чтобы собрать материал о товарище Сергее Мироновиче Кирове. Он ходит по улицам, пьет холодный кефир, в его фанерном чемодане подтяжки и командировочное удостоверение, выданное по распоряжению руководителя "Ленфильма" Кацнельсона. Писатель встречается с людьми, помнящими покойного еще маленьким большевиком, делает какие-то записи и возвращается в Ленинград.
Там обнаруживается, что собранный им материал интересный и нужный, но вообще-то - контрреволюционный. Выясняется еще, что молодой, но уже довольно-таки гнилой писатель ездил также в Москву, где тоже собирал какие-то клеветнические бытовые измышления о Сергее Мироновиче. Характер собранных им фактов носит явно враждебный характер и к делу подключается уполномоченный Комиссии партийного контроля Рубен Гукасович Рубенов. Он проводит очные ставки среди сопричастных и вскоре становится очевидным, что нити... а впрочем, давайте же пройдем под кат и выясним куда ведут эти самые нити.
2 сентября,
из допроса В. Беляева
- Когда меня посылали в Казань, мне поручили собрать все материалы по быту, жизни и учебе Сергея Мироновича в Казани, материалы самые разнообразные, самые колоритные, все факты, в том числе и крупные, и мелкие, на которых можно было бы создать сценарий.
- Считаете ли вы, что материал, который вы собрали, является контрреволюционным материалом?
- Сейчас считаю.
- Чем вы объясняете то обстоятельство, что вы собрали контрреволюционный материал?
- Чтобы сказать, что своей собственной глупостью... Тем, что у меня не было вообще партийного подхода к материалам...
- Чем объяснить то обстоятельство (а это вытекает из материалов, с которыми мы ознакомились), что именно вы не раз задавали наводящие вопросы, именно в плоскости собирания этого контрреволюционного материала?
- Наводящие вопросы я задавал вследствие ознакомления с фактами из жизни учащихся, с фактами из той среды, которая окружала С.М. Кирова, и в этом предварительном ознакомлении возник целый ряд, целая серия вопросов, самых разнообразных. Одним из первых фактов, с которым я ознакомился в Казани, было утверждение, что пивная Кучулаевка, которая находилась напротив университета, являлась местом постоянного сбора революционных кружков. Отсюда, естественно, у меня мог возникнуть вопрос, пили или не пили. Затем в сумму вопросов, которыми я должен был интересоваться, входили ребяческие ухаживания, без которых невозможно себе представить жизнь мальчика, его среду...
- Вы получили такие директивы?
- Конечно...
- От Белицкого?
(Реплика Белицкого: Ухаживания?)
- Ухаживания.
- На каком основании вы держали материал у себя на квартире?
- На том основании, что я не доверял работникам фабрики, у которых находится этот материал.
- То есть, вы считаете, что Секретный отдел Ленфильма это менее надежное место, чем ваша квартира?
- Я не знаю, с Секретным отделом я не сталкивался на фабрике, но, когда я показывал материал Белицкому и сказал, что там есть сомнительные факты, я просил разрешения держать материал у себя дома.
- И Белицкий вам разрешил держать его дома, заведомо зная, что это материал контрреволюционный?
- Ни я, ни он не знали, что этот материал контрреволюционный, но знали, что там есть факты, которые при широком ознакомлении могли звучать нехорошо.
- Вы утверждаете, что там есть факты, которые нельзя разглашать, тогда на каком основании вы показывали материал Светлову?
- Он главный редактор Детгиза и обязан был знакомиться с материалами, на основе которых я буду писать книжку.
- Получили ли вы от кого-либо разрешение передать Светлову материал, принадлежащий Ленфильму?
- Прямого разрешения не получал, но несколько раз я говорил тов. Белицкому (а я его неоднократно ставил в известность), что я на основе этого материала буду писать книжку, то из этого вытекало, что я имел право...
- Как вы выглядите сегодня, когда вы этот контрреволюционный материал давали Светлову, арестованному за контрреволюционную троцкистскую работу?
- Я выгляжу, конечно, как пособник...
- Контрреволюционного троцкиста.
2 сентября,
из допроса Г. Белицкого
- Считаете ли вы собранный материал контрреволюционным?
- Сейчас собранный материал считаю контрреволюционным.
- Что значит «сейчас»?
- Что касается пьянства...
- Отвечайте на поставленный вопрос.
- По-моему, в материалах есть полезные и интересные вещи, но совершенно правильно, поскольку в этом материале есть часть контрреволюционного, то и весь материал является контрреволюционным.
- Читали ли вы этот материал?
- Большую часть читал.
- Почему, читая этот материал, как руководитель сценарного отдела и как большевик, вы не сочли нужным изъять этот материал?
- Тот материал, который я читал, кроме материала Мосягина, - я в нем ничего не видел контрреволюционного. Что касается материала Мосягина, то я велел Беляеву...
- Мой вопрос - почему вы его не изъяли?
- Я не подумал о том, что это можно использовать в контрреволюционных целях.
- Если вы видели, что это материал контрреволюционный, почему вы не подумали, чтобы его изъять?
- Я думал, что Мосягин просто наболтал о себе...
- Вы только от нас узнали, что этот материал является контрреволюционным?
- Да. Я прекрасно понимаю свое преступление в этом деле.
- Если вы считаете этот материал недопустимым, почему вы дали держать этот материал, принадлежащий Ленфильму, в частной квартире?
- Я не думал, что этот материал может быть использован. Когда Беляев попросил у меня разрешения держать этот материал, потому что он пишет книжку на эту тему... Теперь я понимаю, что я не имел права дать это разрешение.
- Вы признаете, что ваше поведение недопустимо для большевика?
- Я не могу не признать этого. Конечно, признаю.
- Чем объяснить, что вы, зная, что имеется такой, по существу контрреволюционный материал, материал, «порочащий», как вы говорите, вы дали даже согласие Беляеву передать его беспартийной писательнице Голубевой?
- Материал дан Голубевой потому, что она, как и Пантелеев, имеет договор с Ленфильмом на написание сценария о Сереже Кострикове, и было условлено, что материал, который будет собран, пойдет ей и Пантелееву.
- Какое у вас имелось основание так беспредельно доверять Беляеву?
- Никакого не было.
- Почему вы дали такие директивы и не проверили, чтобы дать материал Беляева с изъятием этих мест?
- Я не проверял. Я знал Беляева, как члена партии и...
- А как вы выглядите сейчас, когда Беляев передал этот материал контрреволюционеру...
- Это является пособничеством контрреволюции...
- Докладывали вы о существовании этого материала Кацнельсону?
- Я докладывал, что материал имеется, но какой материал, я не говорил.
- Почему вы не доложили?
- Я говорил, что в материале имеется очень интересная часть, но какой материал, я не говорил. Материал интересный и нужный.
- Даже интересный и нужный?
- Есть материал интересный и нужный.
- Считаете ли вы это недопустимым для большевика?
- Это явилось пособничеством для контрреволюционного врага. Я понимаю, что я сделал.
<...>
- Беляева вы давно знаете?
- Беляева я знаю, вероятно, с 1934 г. Я знаю его по Гослитиздату. Я тогда сотрудничал в журналах, а он работал в массовом отделе «Литературного современника», который стоял на очень высоком уровне...
- На политические и творческие темы вы беседовали с Беляевым с 1934 г.?
- До поступления его на Ленфильм - не приходилось. После, конечно, беседовал.
- На какие политические темы вы беседовали?
- Я не помню, на какие политические. А на творческие - непосредственно относящиеся к нашей работе.
- Почему выбор пал на Беляева для выполнения такой большой ответственной работы?
- Я знаю его по работе - он молодой талантливый писатель и член партии, работал в «Литературном современнике». Он подвижный и живой человек - эти качества важны для сбора материалов и для поисков новых тем. А когда стал вопрос о сборе материалов для этого сценария - Беляев у нас работал и, кроме того, он - единственный член партии...
- Непонятно, вы - член партии, сидите на ответственной работе, у вас собран явно контрреволюционный материал, или, как вы называете, «порочащий Кирова», а вы не ставите в известность ни одну партийную инстанцию, ни своего непосредственного руководителя, не изымаете материал, разрешаете его держать на частной квартире и т.д., все, что мы здесь выяснили, - непонятно, как вы могли это допустить?
- Все это произошло потому, что я не придавал этому материалу значения контрреволюционного. Я думал, что человек, рассказывая, напорол чепуху, и этот материал не войдет в сценарий. Но что это имеет контрреволюционное значение - об этом я не думал.
- Как вы могли не думать, когда вы знаете, что контрреволюционеры действуют иногда, рассказывая анекдот. Вы ведь, наверно, неоднократно бывали на партийных собраниях, когда говорили об этом, как объяснить, что вы встали на явный путь пособничества контрреволюции?
- Я объясняю это преступным легкомысленным отношением.
2 сентября,
из допроса И. Кацнельсона
- Чем вы объясняете, что у вас творятся контрреволюционные дела, а вы ничего не знаете?
- Во главе сценарного отдела был поставлен т. Белицкий, он был прислан Горкомом. До этого он был в «Литературном Ленинграде», - был поставлен член партии - это впервые в истории «Ленфильма». Беляев, как говорил т. Белицкий, является наиболее положительным и наиболее подходящим сотрудником для этой работы. Белицкий говорил, что материал прибывает очень хороший, что на основе этого материала, выйдет хороший сценарий, что Пантелеев написал три части сценария, до этого было написано либретто, которое я читал. Поэтому у меня не было никакого повода, чтобы сомневаться в материале...
- Понимали ли вы, что фильм о Kирове и сбор материалов - это сугубо политическое дело?
- Безусловно.
- Чем объяснить, что вы, как руководитель, не интересовались этим делом, не проверяли, и дело оказалось в таком положении?
- У меня не было физической возможности, - нет времени, потому что я одновременно занимаюсь и производством, и вопросами технологии производства, и объединениями, и у меня физически не хватает времени. Я на фабрике с 9 часов утра до 12 часов ночи. Сейчас Эрмлер пишет сценарий «Большевики». Это важнейшая работа. Но я тоже не могу читать весь материал, собранный для него. Я читал сценарий, который передан сейчас в Горком. Он консультировался в Москве у целого ряда работников, которые указали на ряд серьезных ошибок...
- У вас не хватало времени заниматься политикой?
- Вся наша работа состоит из политики, потому что мы делаем идеологическую продукцию, но читать весь поступающий материал у меня не хватает времени. И поэтому, имея на ответственном участке руководителя - члена партии, вызывающего доверие - у меня не являлось сомнений. Если бы мне заявили, что на этом месте являются сомнения, но мне этого не заявляли...
- Вы знали, что Беляев собрал материал, порочащий т. Кирова, и вы ничего не предприняли?
- Если у Беляева повернулся язык, то это явно классово-враждебный поступок. Он мне заявлял, что «неужели я подозреваю, что он склеивал материал», а сегодня выяснилось, что материал действительно склеивал...
- А Белицкий, как поступал Белицкий? Он обманывал?
- Я не думаю, что Белицкий обманывал меня. Он в этом деле поступил, как партийная «шляпа», я уверен, что он не знал.
- Если Белицкий не оказался способным оценить материал, как контрреволюционный, это характеризует его как большевика. Он знал этот факт, порочащий славное имя т. Кирова, а вам говорил, что материал нужный, интересный. Это не обман?
- Я думаю, что это не обман. Мне кажется, что он внимательно не читал.
- Он сам говорит, что большую часть он читал, видел порочащие места, а сам докладывает, что материал «нужный и интересный». Он обманывал вас как руководителя учреждения. Чем это объяснить?
- Мое мнение, что он не читал внимательно.
- Дело в установленных фактах, а не в вашем мнении.
2 сентября,
из допроса Д. Панкина
- Вы давно знаете Беляева?
- Нет. Только один раз в получасовом разговоре, а больше я его не видал.
- Чем объяснить, что вы, будучи секретарем Кировской комиссии и зная о том, что Беляев собрал материал, явно порочащий т. Кирова...
- Я не знал этого.
- Вы знали, потому что вы сами рассказали. А вы не приняли мер, чтобы изъять этот материал.
- Я не знал об этом. Он мне только рассказал.
- Главная ошибка заключается в том, что вы не поставили в известность партийные инстанции и руководство Кировской комиссии и не приняли мер к изъятию этих материалов. Это главная ошибка.
- Я признаю ошибку, но у меня не было никаких материалов, кроме устного заявления. Моя вина в том, что я не доложил партийной организации. Но я думал, что ведь Беляев никуда не уйдет, он ведь работал над этим материалом. А как только я получил эти четыре странички, я сразу...
<...>
- На первом показании вы сообщали следующее: о том, что вам говорил Беляев, что он интересовался отдельными штрихами из жизни Сергея Мироновича, что он собрал материал, что он повстречался с первой женой Сергея Мироновича, она очень бедно живет...
- (Беляев) Нет, я не говорил...
- Вы не помните, о какой болезни он говорил?
- Я помню, что он говорил, но что именно, не помню - о какой болезни он говорил... о венерической...
- О такой контрреволюционной вещи вам говорил Беляев, а вы не сочли нужным поставить вопрос в партийной организации - о Беляеве и о таких материалах?
- Я не знал о таких материалах. Мы беседовали только полчаса.
в тот же день,
Постановление уполномоченного КПК при ЦК ВКП(б) «О контрреволюционной работе в организации Ленфильм в связи с кинофильмом о С.М. Кирове»
Партийным контролем установлено, что благодаря преступной безответственности руководителя «Ленфильма» Кацнельсона и прямого содействия заведующего сценарным отделом «Ленфильма» Белицкого сотрудник Ленфильма Беляев собирал в Казани, Москве и Ленинграде явно клеветнический и контрреволюционный материал о С.М. Кирове.
Установлено также, что этот контрреволюционной материал не только не был своевременно изъят, но и служил материалом для писания сценария.
Преступная безответственность Кацнельсона и прямое пособничество контрреволюционерам со стороны Белицкого привели к тому, что обильно собранный контрреволюционный материал хранился на квартире Беляева, распространялся среди лиц, никакого отношения к созданию фильма не имевших (в том числе и беспартийных), и был передан в руки Светлову, арестованному впоследствии органами НКВД за троцкистско-зиновьевскую контрреволюционную работу.
На основании имеющихся материалов и признаний Беляева, Белицкого и Кацнельсона, Уполномоченный КПК при ЦК ВКП(б) совместно с Партколлегией постановляют:
1. За контрреволюционную работу в связи с созданием фильма о С.М. Кирове исключить Беляева В.П. (члена ВКП(б) с 1931 г.) из рядов ВКП(б).
2. За прямое пособничество контрреволюционной работе Беляева исключить Белицкого Г.Е. (члена ВКП(б) с 1930 г.) из рядов ВКП(б).
3. Объявить выговор техническому секретарю комиссии по изданию трудов С.М. Кирова Панкину Д.И. (члену ВКП(б) с 1929 г.) за то, что он, зная о контрреволюционной работе Беляева, своевременно не поставил в известность об этом партийные инстанции.
4. За преступную безответственность в руководстве по организации такой важной политической работы, как кинофильм о С.М. Кирове, руководителю Ленфильма Кацнельсону И.Г. (член ВКП(б) с 1919 г.) объявить строгий выговор и поставить перед обкомом ВКП(б) и Главным управлением кинофотопромышленности вопрос о снятии его с работы.
5. Весь материал в целом передать в НКВД на дальнейшее расследование.
Уполномоченный КПК при ЦК ВКП(б) по Ленинградской области Рубенов
20 сентября,
донесение Уполномоченного КПК при ЦК ВКП(б) по Ленинградской области И.В. Сталину и Н.И. Ежову о «контрреволюционной работе» на киностудии «Ленфильм»
О КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЙ РАБОТЕ В ОРГАНИЗАЦИИ «ЛЕНФИЛЬМ» В СВЯЗИ С КИНОФИЛЬМОМ О С.М. КИРОВЕ
Нами вскрыто следующее: Ленфильму было поручено сделать кино-фильм о С.М. Кирове, в котором должны были быть отражены его юношеские годы. Картина должна была быть названа: «Сережа КОСТРИКОВ».
Совершенно очевидно, что партийные инстанции Ленинградской организации должны были уделить особое внимание этой работе.
На деле, ни одна партийная инстанция Ленинграда этим вопросом по существу не занималась. Больше того, конкретно этим делом не занимался даже руководитель Ленфильма КАЦНЕЛЬСОН.
Такая безответственность к работе по созданию столь политически важного кино-фильма, посвященного С.М. КИРОВУ, привела к печальным результатам.
Не имея на то никакого права, Ленфильм посылает своего уполномоченного БЕЛЯЕВА В.П., члена ВКП(б) с 1931 г., собирать материал о КИРОВЕ в Казань, Москву и Ленинград.
Проявив такую «инициативу», Ленфильм, в лице заведующего сценарным отделом БЕЛИЦКОГО Г.Е., (член ВКП(б) с 1930 г.), дает указания БЕЛЯЕВУ - собрать исчерпывающий материал о С.М. КИРОВЕ и уделить при этом особое внимание и всем «бытовым мелочам».
Характерно, что Ленфильм поручает столь ответственную работу БЕЛЯЕВУ, который только что поступил на работу в это учреждение. Руководитель Ленфильма КАЦНЕЛЬСОН не счел нужным политически проверить БЕЛЯЕВА.
Характерно также, что ни одна партийная инстанция не интересовалась и не знала, кому поручает Ленфильм сбор материалов о С.М. КИРОВЕ в разных городах.
Между тем, нами установлено, что БЕЛЯЕВ в Казани, Ленинграде и Москве, уделяя особое внимание «всем бытовым мелочам», собрал по существу явно контрреволюционный материал.
Целеустремленность в сборе этих материалов была почему-то направлена в сторону собирания отрицательных фактов, вымышленных и явно контрреволюционных.
Я позволю себе в данной записке не воспроизводить те контрреволюционные материалы, которые собирались, стенографировались, размножались в ряде экземпляров и, что особенно важно, передавались людям, которые никакого отношения к работе над фильмом не имели (в том числе и беспартийным).
Достаточно указать, что и руководитель Ленфильма КАЦНЕЛЬСОН, и заведующий сценарным отделом БЕЛИЦКИЙ, и собиравший материал БЕЛЯЕВ в партийном контроле признали, что собранный Ленфильмом материал - есть материал контрреволюционный.
Отсутствие контроля над созданием кино-фильма, посвященного С.М. КИРОВУ, со стороны партийных инстанций (аппарат Обкома, аппарат Горкома, ПОЗЕРН - представитель комиссии по изданию трудов С.М. КИРОВА), преступное бездействие руководителя Ленфильма КАЦНЕЛЬСОНА привели к тому, что обильный контрреволюционный материал, без сомнения, был использован врагами.
Характерно, что материал этот не хранился даже в секретной части Ленфильма. Нами установлено, что заведующий сценарным отделом БЕЛИЦКИЙ, который читал и знал об этих материалах, разрешил почему-то хранить их на квартире БЕЛЯЕВА.
Материал этот официально, от имени Ленфильма, был предоставлен писателю ПАНТЕЛЕЕВУ, который должен был на основе этого материала написать сценарий.
По распоряжению БЕЛИЦКОГО этот материал был передан для ознакомления беспартийной писательнице ГОЛУБЕВОЙ.
Больше того, БЕЛЯЕВ, не имея на то никаких оснований, передал этот материал некоему СВЕТЛОВУ, который впоследствии был арестован органами НКВД по делам контрреволюционного троцкизма и зиновьевщины.
БЕЛИЦКИЙ, читая эти контрреволюционные материалы, не только не счел нужным их изъять, поставить вопрос о них в соответствующей партийной инстанции, но и счел возможным этот материал для писания сценария передать писателю ПАНТЕЛЕЕВУ.
Нами установлено, что БЕЛЯЕВ большому количеству лиц, партийных и беспартийных, рассказывал о своей поездке и о собранных материалах о С.М. КИРОВЕ.
Следующее обстоятельство характеризует БЕЛЯЕВА, как морально нечистого человека: БЕЛЯЕВ сперва утверждал, что писателю ПАНТЕЛЕЕВУ был предоставлен материал после того, как все «порочащие С.М. КИРОВА места были зачеркнуты».
Между тем, нами установлено, что это было неправдой и в Комиссии Партийного Контроля БЕЛЯЕВ принужден был признаться в том, что он допустил мошенничество, изъяв материал от ПАНТЕЛЕЕВА, чтобы представить его в Партийный Контроль, он предварительно вырезал и исправил целый ряд мест, изобличающих его, БЕЛЯЕВА.
Нужно сказать, что, собирая материал и опрашивая отдельных лиц, БЕЛЯЕВ систематически задавал наводящие вопросы контрреволюционного характера. Именно эту часть, изобличающую его контрреволюционную работу, БЕЛЯЕВ вырезал и исправил раньше, чем представить материал, находившийся у ПАНТЕЛЕЕВА, в Партийный Контроль.
Таким образом, нами установлено, что в городе Ленинграде, в Ленфильме организованно воспроизводилась та контрреволюционная клевета, которую распространяли троцкисты и зиновьевцы после убийства С.М. КИРОВА.
Беспечность и бесконтрольность привели к тому, что контрреволюционеры использовали в своих целях организованную Ленфильмом работу по созданию фильма о С.М. КИРОВЕ.
Мы сочли необходимым БЕЛЯЕВА и БЕЛИЦКОГО исключить из рядов ВКП(б), поставить перед Обкомом и главным управлением Фотокинопромышленности вопрос о снятии с работы КАЦНЕЛЬСОНА и весь материал в целом передать на дальнейшее расследование НКВД.
ПРИЛОЖЕНИЕ: протоколы опроса БЕЛЯЕВА, БЕЛИЦКОГО, КАЦНЕЛЬСОНА и ПАНКИНА.
Уполномоченный КПК при ЦК ВКП(б) по Ленинградской области Рубенов
...
Товарища Кацнельсона Израиля Григорьевича расстреляют в следующем году, как кинопособника троцкистов.
Уполномоченного Рубенова Рубена Гукасовича расстреляют спустя год, как организатора троцкистского террора.
Заведующего Белицкого Георгия Еремеевича арестуют спустя год, а расстреляют весной 1938.
Писателя Беляева Владимира Павловича арестуют в том же году, но потом выпустят "за отсутствием доказательств", примут в Союз писателей и позднее отправят на идеологическую борьбу с бандеровщиной.
Ударная кликабельность и никаких гвоздей!
Завязка интриги такова: в декабре 1934 году рукой классового врага был убит С.М. Киров, пламенный уржумский большевик-ленинец, стойкий солдат партии, верный боец за дело генеральной сталинской линии на победу социализма в отдельной взятой стране, курса на индустриализацию и коллективизацию. С горем и негодованием откликнулась Страна Советов на акт террора, еще сильнее сплотившись вокруг партии Маркса - Энгельса - Ленина - Сталина. Единым был общий клич: "Никакой пощады врагу!"
Партия, комсомол, беспартийные и органы внутренних дел дали бой троцкистско-зиновьевским бандами, их заграничным покровителям и польско-гестаповской агентуре. Враг был разбит по всей линии и глубоко затаился, надеясь избежать полного крушения своих кадров: "Наиболее, - как точно заметил товарищ Сталин, - законспирированых, опытных, проверенных фашистских наймитов, свивших себе гнезда благодаря благодушию, ротозейству и очковтирательству некоторых людей, до сих пор считающих себя коммунистами".
В этой обстановке всеобщей и радостной бдительности начинается наша история. Молодой, но уже партийный писатель Беляев приезжает в провинциальную Казань, чтобы собрать материал о товарище Сергее Мироновиче Кирове. Он ходит по улицам, пьет холодный кефир, в его фанерном чемодане подтяжки и командировочное удостоверение, выданное по распоряжению руководителя "Ленфильма" Кацнельсона. Писатель встречается с людьми, помнящими покойного еще маленьким большевиком, делает какие-то записи и возвращается в Ленинград.
Там обнаруживается, что собранный им материал интересный и нужный, но вообще-то - контрреволюционный. Выясняется еще, что молодой, но уже довольно-таки гнилой писатель ездил также в Москву, где тоже собирал какие-то клеветнические бытовые измышления о Сергее Мироновиче. Характер собранных им фактов носит явно враждебный характер и к делу подключается уполномоченный Комиссии партийного контроля Рубен Гукасович Рубенов. Он проводит очные ставки среди сопричастных и вскоре становится очевидным, что нити... а впрочем, давайте же пройдем под кат и выясним куда ведут эти самые нити.
2 сентября,
из допроса В. Беляева
- Когда меня посылали в Казань, мне поручили собрать все материалы по быту, жизни и учебе Сергея Мироновича в Казани, материалы самые разнообразные, самые колоритные, все факты, в том числе и крупные, и мелкие, на которых можно было бы создать сценарий.
- Считаете ли вы, что материал, который вы собрали, является контрреволюционным материалом?
- Сейчас считаю.
- Чем вы объясняете то обстоятельство, что вы собрали контрреволюционный материал?
- Чтобы сказать, что своей собственной глупостью... Тем, что у меня не было вообще партийного подхода к материалам...
- Чем объяснить то обстоятельство (а это вытекает из материалов, с которыми мы ознакомились), что именно вы не раз задавали наводящие вопросы, именно в плоскости собирания этого контрреволюционного материала?
- Наводящие вопросы я задавал вследствие ознакомления с фактами из жизни учащихся, с фактами из той среды, которая окружала С.М. Кирова, и в этом предварительном ознакомлении возник целый ряд, целая серия вопросов, самых разнообразных. Одним из первых фактов, с которым я ознакомился в Казани, было утверждение, что пивная Кучулаевка, которая находилась напротив университета, являлась местом постоянного сбора революционных кружков. Отсюда, естественно, у меня мог возникнуть вопрос, пили или не пили. Затем в сумму вопросов, которыми я должен был интересоваться, входили ребяческие ухаживания, без которых невозможно себе представить жизнь мальчика, его среду...
- Вы получили такие директивы?
- Конечно...
- От Белицкого?
(Реплика Белицкого: Ухаживания?)
- Ухаживания.
- На каком основании вы держали материал у себя на квартире?
- На том основании, что я не доверял работникам фабрики, у которых находится этот материал.
- То есть, вы считаете, что Секретный отдел Ленфильма это менее надежное место, чем ваша квартира?
- Я не знаю, с Секретным отделом я не сталкивался на фабрике, но, когда я показывал материал Белицкому и сказал, что там есть сомнительные факты, я просил разрешения держать материал у себя дома.
- И Белицкий вам разрешил держать его дома, заведомо зная, что это материал контрреволюционный?
- Ни я, ни он не знали, что этот материал контрреволюционный, но знали, что там есть факты, которые при широком ознакомлении могли звучать нехорошо.
- Вы утверждаете, что там есть факты, которые нельзя разглашать, тогда на каком основании вы показывали материал Светлову?
- Он главный редактор Детгиза и обязан был знакомиться с материалами, на основе которых я буду писать книжку.
- Получили ли вы от кого-либо разрешение передать Светлову материал, принадлежащий Ленфильму?
- Прямого разрешения не получал, но несколько раз я говорил тов. Белицкому (а я его неоднократно ставил в известность), что я на основе этого материала буду писать книжку, то из этого вытекало, что я имел право...
- Как вы выглядите сегодня, когда вы этот контрреволюционный материал давали Светлову, арестованному за контрреволюционную троцкистскую работу?
- Я выгляжу, конечно, как пособник...
- Контрреволюционного троцкиста.
2 сентября,
из допроса Г. Белицкого
- Считаете ли вы собранный материал контрреволюционным?
- Сейчас собранный материал считаю контрреволюционным.
- Что значит «сейчас»?
- Что касается пьянства...
- Отвечайте на поставленный вопрос.
- По-моему, в материалах есть полезные и интересные вещи, но совершенно правильно, поскольку в этом материале есть часть контрреволюционного, то и весь материал является контрреволюционным.
- Читали ли вы этот материал?
- Большую часть читал.
- Почему, читая этот материал, как руководитель сценарного отдела и как большевик, вы не сочли нужным изъять этот материал?
- Тот материал, который я читал, кроме материала Мосягина, - я в нем ничего не видел контрреволюционного. Что касается материала Мосягина, то я велел Беляеву...
- Мой вопрос - почему вы его не изъяли?
- Я не подумал о том, что это можно использовать в контрреволюционных целях.
- Если вы видели, что это материал контрреволюционный, почему вы не подумали, чтобы его изъять?
- Я думал, что Мосягин просто наболтал о себе...
- Вы только от нас узнали, что этот материал является контрреволюционным?
- Да. Я прекрасно понимаю свое преступление в этом деле.
- Если вы считаете этот материал недопустимым, почему вы дали держать этот материал, принадлежащий Ленфильму, в частной квартире?
- Я не думал, что этот материал может быть использован. Когда Беляев попросил у меня разрешения держать этот материал, потому что он пишет книжку на эту тему... Теперь я понимаю, что я не имел права дать это разрешение.
- Вы признаете, что ваше поведение недопустимо для большевика?
- Я не могу не признать этого. Конечно, признаю.
- Чем объяснить, что вы, зная, что имеется такой, по существу контрреволюционный материал, материал, «порочащий», как вы говорите, вы дали даже согласие Беляеву передать его беспартийной писательнице Голубевой?
- Материал дан Голубевой потому, что она, как и Пантелеев, имеет договор с Ленфильмом на написание сценария о Сереже Кострикове, и было условлено, что материал, который будет собран, пойдет ей и Пантелееву.
- Какое у вас имелось основание так беспредельно доверять Беляеву?
- Никакого не было.
- Почему вы дали такие директивы и не проверили, чтобы дать материал Беляева с изъятием этих мест?
- Я не проверял. Я знал Беляева, как члена партии и...
- А как вы выглядите сейчас, когда Беляев передал этот материал контрреволюционеру...
- Это является пособничеством контрреволюции...
- Докладывали вы о существовании этого материала Кацнельсону?
- Я докладывал, что материал имеется, но какой материал, я не говорил.
- Почему вы не доложили?
- Я говорил, что в материале имеется очень интересная часть, но какой материал, я не говорил. Материал интересный и нужный.
- Даже интересный и нужный?
- Есть материал интересный и нужный.
- Считаете ли вы это недопустимым для большевика?
- Это явилось пособничеством для контрреволюционного врага. Я понимаю, что я сделал.
<...>
- Беляева вы давно знаете?
- Беляева я знаю, вероятно, с 1934 г. Я знаю его по Гослитиздату. Я тогда сотрудничал в журналах, а он работал в массовом отделе «Литературного современника», который стоял на очень высоком уровне...
- На политические и творческие темы вы беседовали с Беляевым с 1934 г.?
- До поступления его на Ленфильм - не приходилось. После, конечно, беседовал.
- На какие политические темы вы беседовали?
- Я не помню, на какие политические. А на творческие - непосредственно относящиеся к нашей работе.
- Почему выбор пал на Беляева для выполнения такой большой ответственной работы?
- Я знаю его по работе - он молодой талантливый писатель и член партии, работал в «Литературном современнике». Он подвижный и живой человек - эти качества важны для сбора материалов и для поисков новых тем. А когда стал вопрос о сборе материалов для этого сценария - Беляев у нас работал и, кроме того, он - единственный член партии...
- Непонятно, вы - член партии, сидите на ответственной работе, у вас собран явно контрреволюционный материал, или, как вы называете, «порочащий Кирова», а вы не ставите в известность ни одну партийную инстанцию, ни своего непосредственного руководителя, не изымаете материал, разрешаете его держать на частной квартире и т.д., все, что мы здесь выяснили, - непонятно, как вы могли это допустить?
- Все это произошло потому, что я не придавал этому материалу значения контрреволюционного. Я думал, что человек, рассказывая, напорол чепуху, и этот материал не войдет в сценарий. Но что это имеет контрреволюционное значение - об этом я не думал.
- Как вы могли не думать, когда вы знаете, что контрреволюционеры действуют иногда, рассказывая анекдот. Вы ведь, наверно, неоднократно бывали на партийных собраниях, когда говорили об этом, как объяснить, что вы встали на явный путь пособничества контрреволюции?
- Я объясняю это преступным легкомысленным отношением.
2 сентября,
из допроса И. Кацнельсона
- Чем вы объясняете, что у вас творятся контрреволюционные дела, а вы ничего не знаете?
- Во главе сценарного отдела был поставлен т. Белицкий, он был прислан Горкомом. До этого он был в «Литературном Ленинграде», - был поставлен член партии - это впервые в истории «Ленфильма». Беляев, как говорил т. Белицкий, является наиболее положительным и наиболее подходящим сотрудником для этой работы. Белицкий говорил, что материал прибывает очень хороший, что на основе этого материала, выйдет хороший сценарий, что Пантелеев написал три части сценария, до этого было написано либретто, которое я читал. Поэтому у меня не было никакого повода, чтобы сомневаться в материале...
- Понимали ли вы, что фильм о Kирове и сбор материалов - это сугубо политическое дело?
- Безусловно.
- Чем объяснить, что вы, как руководитель, не интересовались этим делом, не проверяли, и дело оказалось в таком положении?
- У меня не было физической возможности, - нет времени, потому что я одновременно занимаюсь и производством, и вопросами технологии производства, и объединениями, и у меня физически не хватает времени. Я на фабрике с 9 часов утра до 12 часов ночи. Сейчас Эрмлер пишет сценарий «Большевики». Это важнейшая работа. Но я тоже не могу читать весь материал, собранный для него. Я читал сценарий, который передан сейчас в Горком. Он консультировался в Москве у целого ряда работников, которые указали на ряд серьезных ошибок...
- У вас не хватало времени заниматься политикой?
- Вся наша работа состоит из политики, потому что мы делаем идеологическую продукцию, но читать весь поступающий материал у меня не хватает времени. И поэтому, имея на ответственном участке руководителя - члена партии, вызывающего доверие - у меня не являлось сомнений. Если бы мне заявили, что на этом месте являются сомнения, но мне этого не заявляли...
- Вы знали, что Беляев собрал материал, порочащий т. Кирова, и вы ничего не предприняли?
- Если у Беляева повернулся язык, то это явно классово-враждебный поступок. Он мне заявлял, что «неужели я подозреваю, что он склеивал материал», а сегодня выяснилось, что материал действительно склеивал...
- А Белицкий, как поступал Белицкий? Он обманывал?
- Я не думаю, что Белицкий обманывал меня. Он в этом деле поступил, как партийная «шляпа», я уверен, что он не знал.
- Если Белицкий не оказался способным оценить материал, как контрреволюционный, это характеризует его как большевика. Он знал этот факт, порочащий славное имя т. Кирова, а вам говорил, что материал нужный, интересный. Это не обман?
- Я думаю, что это не обман. Мне кажется, что он внимательно не читал.
- Он сам говорит, что большую часть он читал, видел порочащие места, а сам докладывает, что материал «нужный и интересный». Он обманывал вас как руководителя учреждения. Чем это объяснить?
- Мое мнение, что он не читал внимательно.
- Дело в установленных фактах, а не в вашем мнении.
2 сентября,
из допроса Д. Панкина
- Вы давно знаете Беляева?
- Нет. Только один раз в получасовом разговоре, а больше я его не видал.
- Чем объяснить, что вы, будучи секретарем Кировской комиссии и зная о том, что Беляев собрал материал, явно порочащий т. Кирова...
- Я не знал этого.
- Вы знали, потому что вы сами рассказали. А вы не приняли мер, чтобы изъять этот материал.
- Я не знал об этом. Он мне только рассказал.
- Главная ошибка заключается в том, что вы не поставили в известность партийные инстанции и руководство Кировской комиссии и не приняли мер к изъятию этих материалов. Это главная ошибка.
- Я признаю ошибку, но у меня не было никаких материалов, кроме устного заявления. Моя вина в том, что я не доложил партийной организации. Но я думал, что ведь Беляев никуда не уйдет, он ведь работал над этим материалом. А как только я получил эти четыре странички, я сразу...
<...>
- На первом показании вы сообщали следующее: о том, что вам говорил Беляев, что он интересовался отдельными штрихами из жизни Сергея Мироновича, что он собрал материал, что он повстречался с первой женой Сергея Мироновича, она очень бедно живет...
- (Беляев) Нет, я не говорил...
- Вы не помните, о какой болезни он говорил?
- Я помню, что он говорил, но что именно, не помню - о какой болезни он говорил... о венерической...
- О такой контрреволюционной вещи вам говорил Беляев, а вы не сочли нужным поставить вопрос в партийной организации - о Беляеве и о таких материалах?
- Я не знал о таких материалах. Мы беседовали только полчаса.
в тот же день,
Постановление уполномоченного КПК при ЦК ВКП(б) «О контрреволюционной работе в организации Ленфильм в связи с кинофильмом о С.М. Кирове»
Партийным контролем установлено, что благодаря преступной безответственности руководителя «Ленфильма» Кацнельсона и прямого содействия заведующего сценарным отделом «Ленфильма» Белицкого сотрудник Ленфильма Беляев собирал в Казани, Москве и Ленинграде явно клеветнический и контрреволюционный материал о С.М. Кирове.
Установлено также, что этот контрреволюционной материал не только не был своевременно изъят, но и служил материалом для писания сценария.
Преступная безответственность Кацнельсона и прямое пособничество контрреволюционерам со стороны Белицкого привели к тому, что обильно собранный контрреволюционный материал хранился на квартире Беляева, распространялся среди лиц, никакого отношения к созданию фильма не имевших (в том числе и беспартийных), и был передан в руки Светлову, арестованному впоследствии органами НКВД за троцкистско-зиновьевскую контрреволюционную работу.
На основании имеющихся материалов и признаний Беляева, Белицкого и Кацнельсона, Уполномоченный КПК при ЦК ВКП(б) совместно с Партколлегией постановляют:
1. За контрреволюционную работу в связи с созданием фильма о С.М. Кирове исключить Беляева В.П. (члена ВКП(б) с 1931 г.) из рядов ВКП(б).
2. За прямое пособничество контрреволюционной работе Беляева исключить Белицкого Г.Е. (члена ВКП(б) с 1930 г.) из рядов ВКП(б).
3. Объявить выговор техническому секретарю комиссии по изданию трудов С.М. Кирова Панкину Д.И. (члену ВКП(б) с 1929 г.) за то, что он, зная о контрреволюционной работе Беляева, своевременно не поставил в известность об этом партийные инстанции.
4. За преступную безответственность в руководстве по организации такой важной политической работы, как кинофильм о С.М. Кирове, руководителю Ленфильма Кацнельсону И.Г. (член ВКП(б) с 1919 г.) объявить строгий выговор и поставить перед обкомом ВКП(б) и Главным управлением кинофотопромышленности вопрос о снятии его с работы.
5. Весь материал в целом передать в НКВД на дальнейшее расследование.
Уполномоченный КПК при ЦК ВКП(б) по Ленинградской области Рубенов
20 сентября,
донесение Уполномоченного КПК при ЦК ВКП(б) по Ленинградской области И.В. Сталину и Н.И. Ежову о «контрреволюционной работе» на киностудии «Ленфильм»
О КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЙ РАБОТЕ В ОРГАНИЗАЦИИ «ЛЕНФИЛЬМ» В СВЯЗИ С КИНОФИЛЬМОМ О С.М. КИРОВЕ
Нами вскрыто следующее: Ленфильму было поручено сделать кино-фильм о С.М. Кирове, в котором должны были быть отражены его юношеские годы. Картина должна была быть названа: «Сережа КОСТРИКОВ».
Совершенно очевидно, что партийные инстанции Ленинградской организации должны были уделить особое внимание этой работе.
На деле, ни одна партийная инстанция Ленинграда этим вопросом по существу не занималась. Больше того, конкретно этим делом не занимался даже руководитель Ленфильма КАЦНЕЛЬСОН.
Такая безответственность к работе по созданию столь политически важного кино-фильма, посвященного С.М. КИРОВУ, привела к печальным результатам.
Не имея на то никакого права, Ленфильм посылает своего уполномоченного БЕЛЯЕВА В.П., члена ВКП(б) с 1931 г., собирать материал о КИРОВЕ в Казань, Москву и Ленинград.
Проявив такую «инициативу», Ленфильм, в лице заведующего сценарным отделом БЕЛИЦКОГО Г.Е., (член ВКП(б) с 1930 г.), дает указания БЕЛЯЕВУ - собрать исчерпывающий материал о С.М. КИРОВЕ и уделить при этом особое внимание и всем «бытовым мелочам».
Характерно, что Ленфильм поручает столь ответственную работу БЕЛЯЕВУ, который только что поступил на работу в это учреждение. Руководитель Ленфильма КАЦНЕЛЬСОН не счел нужным политически проверить БЕЛЯЕВА.
Характерно также, что ни одна партийная инстанция не интересовалась и не знала, кому поручает Ленфильм сбор материалов о С.М. КИРОВЕ в разных городах.
Между тем, нами установлено, что БЕЛЯЕВ в Казани, Ленинграде и Москве, уделяя особое внимание «всем бытовым мелочам», собрал по существу явно контрреволюционный материал.
Целеустремленность в сборе этих материалов была почему-то направлена в сторону собирания отрицательных фактов, вымышленных и явно контрреволюционных.
Я позволю себе в данной записке не воспроизводить те контрреволюционные материалы, которые собирались, стенографировались, размножались в ряде экземпляров и, что особенно важно, передавались людям, которые никакого отношения к работе над фильмом не имели (в том числе и беспартийным).
Достаточно указать, что и руководитель Ленфильма КАЦНЕЛЬСОН, и заведующий сценарным отделом БЕЛИЦКИЙ, и собиравший материал БЕЛЯЕВ в партийном контроле признали, что собранный Ленфильмом материал - есть материал контрреволюционный.
Отсутствие контроля над созданием кино-фильма, посвященного С.М. КИРОВУ, со стороны партийных инстанций (аппарат Обкома, аппарат Горкома, ПОЗЕРН - представитель комиссии по изданию трудов С.М. КИРОВА), преступное бездействие руководителя Ленфильма КАЦНЕЛЬСОНА привели к тому, что обильный контрреволюционный материал, без сомнения, был использован врагами.
Характерно, что материал этот не хранился даже в секретной части Ленфильма. Нами установлено, что заведующий сценарным отделом БЕЛИЦКИЙ, который читал и знал об этих материалах, разрешил почему-то хранить их на квартире БЕЛЯЕВА.
Материал этот официально, от имени Ленфильма, был предоставлен писателю ПАНТЕЛЕЕВУ, который должен был на основе этого материала написать сценарий.
По распоряжению БЕЛИЦКОГО этот материал был передан для ознакомления беспартийной писательнице ГОЛУБЕВОЙ.
Больше того, БЕЛЯЕВ, не имея на то никаких оснований, передал этот материал некоему СВЕТЛОВУ, который впоследствии был арестован органами НКВД по делам контрреволюционного троцкизма и зиновьевщины.
БЕЛИЦКИЙ, читая эти контрреволюционные материалы, не только не счел нужным их изъять, поставить вопрос о них в соответствующей партийной инстанции, но и счел возможным этот материал для писания сценария передать писателю ПАНТЕЛЕЕВУ.
Нами установлено, что БЕЛЯЕВ большому количеству лиц, партийных и беспартийных, рассказывал о своей поездке и о собранных материалах о С.М. КИРОВЕ.
Следующее обстоятельство характеризует БЕЛЯЕВА, как морально нечистого человека: БЕЛЯЕВ сперва утверждал, что писателю ПАНТЕЛЕЕВУ был предоставлен материал после того, как все «порочащие С.М. КИРОВА места были зачеркнуты».
Между тем, нами установлено, что это было неправдой и в Комиссии Партийного Контроля БЕЛЯЕВ принужден был признаться в том, что он допустил мошенничество, изъяв материал от ПАНТЕЛЕЕВА, чтобы представить его в Партийный Контроль, он предварительно вырезал и исправил целый ряд мест, изобличающих его, БЕЛЯЕВА.
Нужно сказать, что, собирая материал и опрашивая отдельных лиц, БЕЛЯЕВ систематически задавал наводящие вопросы контрреволюционного характера. Именно эту часть, изобличающую его контрреволюционную работу, БЕЛЯЕВ вырезал и исправил раньше, чем представить материал, находившийся у ПАНТЕЛЕЕВА, в Партийный Контроль.
Таким образом, нами установлено, что в городе Ленинграде, в Ленфильме организованно воспроизводилась та контрреволюционная клевета, которую распространяли троцкисты и зиновьевцы после убийства С.М. КИРОВА.
Беспечность и бесконтрольность привели к тому, что контрреволюционеры использовали в своих целях организованную Ленфильмом работу по созданию фильма о С.М. КИРОВЕ.
Мы сочли необходимым БЕЛЯЕВА и БЕЛИЦКОГО исключить из рядов ВКП(б), поставить перед Обкомом и главным управлением Фотокинопромышленности вопрос о снятии с работы КАЦНЕЛЬСОНА и весь материал в целом передать на дальнейшее расследование НКВД.
ПРИЛОЖЕНИЕ: протоколы опроса БЕЛЯЕВА, БЕЛИЦКОГО, КАЦНЕЛЬСОНА и ПАНКИНА.
Уполномоченный КПК при ЦК ВКП(б) по Ленинградской области Рубенов
...
Товарища Кацнельсона Израиля Григорьевича расстреляют в следующем году, как кинопособника троцкистов.
Уполномоченного Рубенова Рубена Гукасовича расстреляют спустя год, как организатора троцкистского террора.
Заведующего Белицкого Георгия Еремеевича арестуют спустя год, а расстреляют весной 1938.
Писателя Беляева Владимира Павловича арестуют в том же году, но потом выпустят "за отсутствием доказательств", примут в Союз писателей и позднее отправят на идеологическую борьбу с бандеровщиной.