Карл и Фриц
- небольшой комментарий к небольшому комментарию [же].
СС - субботний скриншот.
Разумеется, все началось с Бисмарка:
<...> нации, говоря вообще, самыми народными и любимыми королями считают тех, которые возложили на свою родину самые кровавые лавры (правда, и тех, кто их, шутя, ставил на карту). Карл XII упрямо вел Швецию к упадку, и все же его портрет, как символ шведской власти, вы найдете у шведских крестьян чаще, чем изображение Густава Адольфа. Миролюбие и гражданственность, давшие счастье народам, по общему правилу, не воодушевляют, не подкупают христианские нации Европы в такой степени, как готовность победоносно проливать кровь своих подданных на полях сражений. Людовик XIV и Наполеон, войны которых разоряли народы и заканчивались с малым успехом, составляют гордость французов, а гражданские заслуги других монархов и правительств отходят на задний план. Восстанавливая перед собой историю европейских наций, я не вижу примера, чтобы честные и самоотверженные заботы о расцвете мира среди народов имели для них более притягательную силу, чем военная слава, выигранные битвы и завоевания земель.
Очень точно и выразительно, не так ли? Я не стану сейчас подробно разбирать эту цитату, поскольку это, во-первых, потребовало бы слишком многого времени, а во-вторых, такой разбор не имел бы непосредственного отношения к сегодняшнему "субботнему скриншоту". Интересующихся этой темой более подробно - и в рамках нашего блога, конечно же, - я с удовольствием направляю к "дипломатическим запискам".
Теперь - к нашим комментаторам.
Отвечая на вышеприведенные слова Бисмарка, А. Алешин не без язвительности заметил, в том смысле, что "а попробовали бы они в мичети" о Фридрихе II герцог цу Лауэнбург такое написать бы не посмел. Не посмел бы, хотя и Карл, и "старый Фриц" делали одно дело, в одних условиях, да с разными результатами, причиной чему - случайность, да "два чуда". Мысль Алешина вполне проста и понятна: Бисмарк порицает Карла за то же, за что и хвалит Фридриха, а всех отличий там - конечный исход.
Ой ли?
(И вот тут начинается собственно мой комментарий.)
Прежде всего, на сравнение, которое обнаруживает уважаемый А. Алешин, вполне способна указать и средних способностей мартышка, особенно если ей подать очки. И в самом деле, чего же тут сложного? И Фридрих воевал с коалицией, и Карл тоже. А знаете кто еще воевал с коалицией? Филипп Македонский - да только не тот, что с Буцефалом и Александром, а Пятый, времен Второй Пунической. Впрочем, с коалицией воевал и муж Олимпиады.
Это не то чтобы очень выделяющий признак. Куда вернее было бы сказать, что и Карл, и Фридрих носили парики и жили в век просвещения (швед, впрочем не носил, да и не жил, но). Однако и тогда было бы можно найти аналогии не хуже - вот тот же Людовик XIV воевал с коалициями и ополовинив Францию сумел отстоять часть достигнутого кардиналом Мазарини в 1648-59 гг. (здесь можно усмотреть иронию - и не зря). С коалициями в XVIII веке воевал много кто, однако же - важны не сами обстоятельства, будь они схожи между собой до сиамских близнецов, а реакции на них.
В конце концов, мы с вами тоже начинаем утро примерно одинаково, но затем каждый распоряжается своим временем по-разному.
Но давайте не будем закармливать моего крокодила язвительности, а перейдем к непосредственному сравнению двух войн. Тем более, что сам Фридрих II указывал на аналогии с походами Карла XII, не без удовольствия сообщая что пережил бурю, которая погубила шведского монарха. Гогенцоллерн мог себе это позволить, но за что берется наш почтенный комментатор-полонофил?
Главный вопрос - делали ли оба монарха одно и то же, но в неравных условиях, как убеждает нас А. Алешин? Давайте сравним.
Карл XII столкнулся с коалицией второстепенных или даже третьестепенных государств, включая и Россию, которую в начале XVIII веке справедливо не относили к "европейскому пулу". Швеции, номинально все еще остававшейся одним из двух гарантов-победителей Вестфальского мира, в превую половину войны пришлось иметь дело с Данией, польско-саксонской унией и царской державой. Дания традиционно превосходила шведов на море и в этом отношении играла ключевую роль в союзе, ударными сухопутными силами полагались армии саксонского курфюрста и польского короля, а царь Петр рассчитывал вести периферийную войну на манер итальянского дуче летом 1940 г.
Да простят меня за это сравнение.
Фридрих II имел дело с тремя великими европейскими державами, каждая из которых по отдельности значительно, а то и невообразимо превосходила его в силах. Заранее готовившимися к разгрому и разделу Пруссии державы имели уже опыт совместных боевых действий (австро-русский союз) и могли опереться на поддержку всех соседей Пруссии (Империя, Швеция, польско-саксонское государство). Превентивное вторжение пруссаков в Саксонию позволило Фридриху II выиграть "центральную позицию" и время до весны 1757 г., но после началось одновременное вторжение коалиционных сил с запада, юга и востока.
С тех пор Пруссия не знала ни одного года передышки.
Фридрих участвовал в конфликте первоклассных держав, с лучшими полководцами и армиями своего времени. У него не было ни полосы финляндских укреплений, ни Балтийского моря, ни возможности - кроме в случае с Саксонией, которая в коалиции играла строго вспомогательную роль - наносить своим противникам разящие удары, тогда как Карл вел войну на окраинах Европы, имея дело со стройной военной организацией конного шляхетского ополчения, маленькой саксонской армией и перестраивавшейся на ходу царской военной машиной, до 1706 года занимавшейся в основном "осадной кампанией" в Прибалтике.
Почувствуйте, что называется разницу.
Между тем, помимо указанной разницы, тех "чудес", о которых с невообразимой легкостью пишет уважаемый Артем, наш дорогой Алешин, Карл XII имел намного чаще, чем носившийся между Ганновером, Богемией и Силезией Фридрих II. Разве не чудом была "мгновенная" "нейтрализация Дании", невозможная без участия англо-голландских эскадр? Это был ключевой момент, бесконечно важнее бурной, но стратегически бесплодной победы при Нарве или веселой гонки по Польше, с победами в духе цезаревского похода на Фарнака Понтийского. Без Дании, без навязанного англо-голландскими союзниками Травендальского мира, без ушедших на испанскую войну датских солдат - разве стали бы возможными все эти походы?
Даже пассивное до предела, но все же участие датского флота в войне сделало бы стратегическое положение шведского короля намного, намного, на очень-очень много более трудным: достаточно лишь вспомнить о первой Северной войне и операциях Карла Густава - куда более опытного и выдающегося полководца, нежели Карл XII. Шведы традиционно разбивали датчан на суше, но неизменно терпели поражение на море. А так, Карл XII - кстати говоря, по-мальчишески недовольный Травендальским миром, поскольку он был продиктован не им, а Лондоном - имел за спиной спокойную Балтику и мог несколько лет гоняться за ненавистным Августом.
Так что если у Фридриха в союзниках была Англия (а правильнее - он у нее), то Карл располагал временем и возможностью разбить своих врагов по одному.
Мало? Война за Испанское наследство - настоящая мировая война той эпохи - принесла ему еще несколько чудес: бранденбургско-прусские и австро-имперские войска были заняты борьбой с армиями Людовика XIV. Это сыграло не меньшую роль, чем выход Дании из войны: в 1658 году австро-прусский союз загнал измученную армию "северных львов" на Фионию и добил там - только вмешательство Мазарини спасло Швецию тогда. Теперь Карл XII гулял по Польше без опаски. На "деньги Фридриха II" - это как если бы англичане в 1756 году вывели бы Францию и Австрию из войны, предоставив прусскому королю добивать шведско-саксонских врагов и отражать атаки русской армии на Восточную Пруссию.
Без французских и австрийских субсидий они не продолжались бы слишком долго.
Поэтому в течение первой половины войны положение Карла XII в военном отношении было бесконечно более благоприятным, чем у Фридриха II. Оно перестало быть таковым исключительно по вине шведского монарха, после выхода Саксонии из войны возомнившего себя невесть кем:
Между тем, положение шведского короля была куда более опасным, нежели это представлялось и его друзьям, и его врагам. Карл XII не только не сумел заставить Вену отказаться от тесных контактов с Россией, но даже не мог считать саксонского курфюрста обезоруженным настолько, чтобы не опасаться его в самом ближайшем будущем. Позиция Копенгагена, Берлина и Вены по отношению к Швеции тоже не вызывала сомнений - только быстрая победа над Петром I могла принести Стокгольму успех, но каковы были шансы на ее достижение? Шведам потребовалось шесть лет чтобы заставить Августа II капитулировать и поход в Россию вполне мог затянуться до того момента, когда война с Людовиком XIV подойдет к концу, что должно было развязать руки и австрийцам, и пруссакам, и саксонцам, и датчанам. А в союзниках у Карла XII была лишь Польша, шляхта которой только и ждала первой шведской неудачи чтобы немедленно начать мятеж и избавиться от не пользовавшегося в стране никаким авторитетом короля Станислава.
Однако, если Карл XII и испытывал какие-либо сомнения по этому поводу, то это никак не отразилось на его действиях.
За этим последовал достаточно беспомощный в стратегическом отношении поход на Москву (остановившийся у Смоленска, по причине... технической неспособности шведской армии к осаде крупных крепостей - сюрприз, сюрприз), с памятным поворотом к "казацким союзникам" и уже совершенно бесцельным хождением среди российских гарнизонов украинских городов, в надежде быстро захватить какую-нибудь крепость и добыть там военных припасов.
Комментарии излишни и Полтава в этом отношении может войти в десяток крупных и решающих сражений, которые ничего не решили.
Конечно, у Фридриха тоже случались истории с вроде капитуляции генерала Финка или упрямой "последней ставкой" в Кунерсдорфе, превратившей тактическую неудачу в крупный разгром, но это были именно что случайности и как таковые, не могли оказать решающего влияния. Да, они дорого стоили Пруссии, но системой - не являлись. А вот Карл XII уверенно и сознательно вел дело к поражению, что доказывает вся его дальнейшая - после Переволочны - биография. Возвратясь из османских земель, король еще умел набирать армии, не меньшие и много лучшие оснащенные чем то сборище оборванцев 1709 года, но почему-то блестящие кампании уже не повторялись. За несколько лет до поражения Швеции Карл успел проиграть сражение пруссакам, потерять еще одну армию и сложить голову во время осады крепости в Норвегии.
Почему? Оставим его способности в области военной стратегии, укажем на главное: время было упущено и завершение Войны за Испанское наследство позволило сформировать против Швеции настоящую коалицию, с участием Копенгагена и Берлина. И - без Франции, которая уже не могла спасти шведов от всех последствий проигрываемой войны. Поэтому и перестали твориться "чудеса", хотя Карл XII с завидным упорством пытался надувать волшебные мыльные пузыри, доходя до прожектов тайного союза с Испанией и Россией против ганноверской династии, с предполагаемым десантом в Шотландию и марш-броском на Лондон. Последнее, впрочем, сыграло некоторую положительную роль - всерьез увлекшийся этой идеей царь упустил возможность добить шведов, рассорился с датским союзником и затянул войну еще на несколько лет.
Однако велика ли в этом заслуга Карла? Если не верить в то, что глупость заразительна - пожалуй, то и нет.
В отличие от него, Фридрих II не позволял увлекать себя химерами и вел оборонительную войну с примерным упорством, никогда не отказываясь от дипломатических контактов. Если Карл XII умудрился одновременно политически разругаться и с императором Иосифом, и с королем Людовиком, то "старый Фриц" ограничивался злословием в узком кругу, не позволяя переносить личное отношение в мир дипломатии. Карл XII, при всех симпатичных чертах своего характера, учился все же слишком медленно и, безусловно, не мог сравниться с прусским королем ни силой своей личности, ни талантами полководца, ни способностями государственного деятеля.
Поэтому когда Бисмарк указывает на то, что Карл XII собственными действиями приблизил закат шведской империи (неизбежный, впрочем), то он совершенно прав - политические маневры, да и военно-стратегические решения шведского монарха во время Северной войны не могут приводиться в качестве примера и образца. Говоря проще, Фридрих II поступал сообразно с возможностями и обстоятельствами, а Карл XII "творил историю", игнорируя все, что ему не нравилось. Отсюда и разница в результатах.
Однако, справедливости ради следует признать, что и у Карла XII имеется серьезный "оправдательный документ": антишведская коалиция, при всей своей первоначальной рыхлости, объективно была куда более тесно связана в своих целях, чем противники прусского короля в Семилетней войне.
Фактически, из последних только Австрия желала разгрома Пруссии любой ценой - в Вене готовы были уступить французам правый берег Рейна, отдать русским Восточную Пруссию, но сломить Гогенцоллернов ради идеи господства над Империей. Французы же вели с пруссаками войну поскольку... не хотели воевать в Европе, надеясь наконец-то разобраться с Англией один на один - исходя из этого, они и заключали союз с австрийцами, полагая, что Вена и Петербург быстро разобьют "бранденбургского маркграфа", а французским армиям придется совершить только легкую военную прогулку к Ганноверу.
Эта прогулка закончилась Росбахом и необходимостью вести войну в Германии, смешавшую Версалю все карты.
Тем не менее, для французов разгром Пруссии был второстепенной задачей, подчинявшийся необходимости выиграть военно-морское противостояние с Англией - и как только они потерпели в нем поражение, то сразу же поспешили свернуть свое участие в европейской войне. Россия, чья политика несмотря на дворцовые перевороты, тоже была вполне практичной, разумеется не собиралась всерьез помогать Габсбургам переиграть Тридцатилетнюю войну и взять Империю под контроль. Австро-прусский дуализм устраивал Петербург куда больше и оставшаяся без французских кредитов Екатерина II охотно оплатила векселя своего мужа.
За то время, пока фактический выход Франции (и ее шведского союзника) из войны остановил русские военные усилия, Фридрих II сумел в значительной степени восстановить свою потрепанную военную машину (слава, слава немецким бюргерам и бюрократии), что позволило ему как равному заключить мир с Австрией. Для небольшого пятимиллионного государства это было более чем выдающимся достижением, но у Берлина за плечами не имелось тяжелого внешнеполитического наследия, заставлявшего бы его врагов вести войну до конца.
А вот у Стокгольма такое наследие было. Со времен Вестфальского мира 1648 года Швеция тяжело тащила свое великодержавие, достигнутое за счет французских субсидий и дипломатии правительств Ришелье-Мазарини. Пруссаки, датчане, русские, поляки и саксонцы могли сколько угодно спорить между собой насчет границ будущего раздела, но не сомневались в его необходимости. Собственно говоря, с 1648 по 1700 гг. Швеция дважды с треском проигрывала войну коалициям и должна была лишиться подавляющей части полученного в Тридцатилетней войне, но каждый раз на помощь шведам приходили французы, обнулявшие результаты военных кампаний.
После окончания Испанской войны такого "чуда" не случилось.
Карл XII не мог всего этого исправить - он, впрочем, и не пытался. Военный союз с Францией в 1707 г. был им отвергнут, а повлиять на исход Войны за Испанское наследство иным способом, кроме нападения на Австрию король был неспособен. Все что он в действительности мог - это лишь заключить со своими врагами - в середине войны - победно-компромиссный мир, отложивший бы разгром шведской империи на несколько десятков лет. Но вместо этого предпочел изображать из себя Александра Македонского - с известным результатом.
Если двое делают одно и то же, то это не одно и то же.
Как видите, коалиции Северной и Семилетних войн - это очень "не одно и то же", отличий тут куда больше, и в деталях, и по сути.
Завершая эти заметки - да простятся мне некоторая отрывочность и умолчания, подразумевающие приличное владение темой читателями, - я с удовольствием привожу еще один скриншот из того же поста и на ту же тему. Последнее предложение кажется мне - за вычетом скобок - емким и хорошо демонстрирующим отличия тех самых реакций на схожие обстоятельства, о которых я писал выше -
з.ы. Надеюсь что уважаемый А. Алешин воспримет мой шутливый тон правильно и простит мне "мартышку" так же, как я терплю его мнение насчет того, что и поляки - тоже люди.
СС - субботний скриншот.
Разумеется, все началось с Бисмарка:
<...> нации, говоря вообще, самыми народными и любимыми королями считают тех, которые возложили на свою родину самые кровавые лавры (правда, и тех, кто их, шутя, ставил на карту). Карл XII упрямо вел Швецию к упадку, и все же его портрет, как символ шведской власти, вы найдете у шведских крестьян чаще, чем изображение Густава Адольфа. Миролюбие и гражданственность, давшие счастье народам, по общему правилу, не воодушевляют, не подкупают христианские нации Европы в такой степени, как готовность победоносно проливать кровь своих подданных на полях сражений. Людовик XIV и Наполеон, войны которых разоряли народы и заканчивались с малым успехом, составляют гордость французов, а гражданские заслуги других монархов и правительств отходят на задний план. Восстанавливая перед собой историю европейских наций, я не вижу примера, чтобы честные и самоотверженные заботы о расцвете мира среди народов имели для них более притягательную силу, чем военная слава, выигранные битвы и завоевания земель.
Очень точно и выразительно, не так ли? Я не стану сейчас подробно разбирать эту цитату, поскольку это, во-первых, потребовало бы слишком многого времени, а во-вторых, такой разбор не имел бы непосредственного отношения к сегодняшнему "субботнему скриншоту". Интересующихся этой темой более подробно - и в рамках нашего блога, конечно же, - я с удовольствием направляю к "дипломатическим запискам".
Теперь - к нашим комментаторам.
Отвечая на вышеприведенные слова Бисмарка, А. Алешин не без язвительности заметил, в том смысле, что "а попробовали бы они в мичети" о Фридрихе II герцог цу Лауэнбург такое написать бы не посмел. Не посмел бы, хотя и Карл, и "старый Фриц" делали одно дело, в одних условиях, да с разными результатами, причиной чему - случайность, да "два чуда". Мысль Алешина вполне проста и понятна: Бисмарк порицает Карла за то же, за что и хвалит Фридриха, а всех отличий там - конечный исход.
Ой ли?
(И вот тут начинается собственно мой комментарий.)
Прежде всего, на сравнение, которое обнаруживает уважаемый А. Алешин, вполне способна указать и средних способностей мартышка, особенно если ей подать очки. И в самом деле, чего же тут сложного? И Фридрих воевал с коалицией, и Карл тоже. А знаете кто еще воевал с коалицией? Филипп Македонский - да только не тот, что с Буцефалом и Александром, а Пятый, времен Второй Пунической. Впрочем, с коалицией воевал и муж Олимпиады.
Это не то чтобы очень выделяющий признак. Куда вернее было бы сказать, что и Карл, и Фридрих носили парики и жили в век просвещения (швед, впрочем не носил, да и не жил, но). Однако и тогда было бы можно найти аналогии не хуже - вот тот же Людовик XIV воевал с коалициями и ополовинив Францию сумел отстоять часть достигнутого кардиналом Мазарини в 1648-59 гг. (здесь можно усмотреть иронию - и не зря). С коалициями в XVIII веке воевал много кто, однако же - важны не сами обстоятельства, будь они схожи между собой до сиамских близнецов, а реакции на них.
В конце концов, мы с вами тоже начинаем утро примерно одинаково, но затем каждый распоряжается своим временем по-разному.
Но давайте не будем закармливать моего крокодила язвительности, а перейдем к непосредственному сравнению двух войн. Тем более, что сам Фридрих II указывал на аналогии с походами Карла XII, не без удовольствия сообщая что пережил бурю, которая погубила шведского монарха. Гогенцоллерн мог себе это позволить, но за что берется наш почтенный комментатор-полонофил?
Главный вопрос - делали ли оба монарха одно и то же, но в неравных условиях, как убеждает нас А. Алешин? Давайте сравним.
Карл XII столкнулся с коалицией второстепенных или даже третьестепенных государств, включая и Россию, которую в начале XVIII веке справедливо не относили к "европейскому пулу". Швеции, номинально все еще остававшейся одним из двух гарантов-победителей Вестфальского мира, в превую половину войны пришлось иметь дело с Данией, польско-саксонской унией и царской державой. Дания традиционно превосходила шведов на море и в этом отношении играла ключевую роль в союзе, ударными сухопутными силами полагались армии саксонского курфюрста и польского короля, а царь Петр рассчитывал вести периферийную войну на манер итальянского дуче летом 1940 г.
Да простят меня за это сравнение.
Фридрих II имел дело с тремя великими европейскими державами, каждая из которых по отдельности значительно, а то и невообразимо превосходила его в силах. Заранее готовившимися к разгрому и разделу Пруссии державы имели уже опыт совместных боевых действий (австро-русский союз) и могли опереться на поддержку всех соседей Пруссии (Империя, Швеция, польско-саксонское государство). Превентивное вторжение пруссаков в Саксонию позволило Фридриху II выиграть "центральную позицию" и время до весны 1757 г., но после началось одновременное вторжение коалиционных сил с запада, юга и востока.
С тех пор Пруссия не знала ни одного года передышки.
Фридрих участвовал в конфликте первоклассных держав, с лучшими полководцами и армиями своего времени. У него не было ни полосы финляндских укреплений, ни Балтийского моря, ни возможности - кроме в случае с Саксонией, которая в коалиции играла строго вспомогательную роль - наносить своим противникам разящие удары, тогда как Карл вел войну на окраинах Европы, имея дело со стройной военной организацией конного шляхетского ополчения, маленькой саксонской армией и перестраивавшейся на ходу царской военной машиной, до 1706 года занимавшейся в основном "осадной кампанией" в Прибалтике.
Почувствуйте, что называется разницу.
Между тем, помимо указанной разницы, тех "чудес", о которых с невообразимой легкостью пишет уважаемый Артем, наш дорогой Алешин, Карл XII имел намного чаще, чем носившийся между Ганновером, Богемией и Силезией Фридрих II. Разве не чудом была "мгновенная" "нейтрализация Дании", невозможная без участия англо-голландских эскадр? Это был ключевой момент, бесконечно важнее бурной, но стратегически бесплодной победы при Нарве или веселой гонки по Польше, с победами в духе цезаревского похода на Фарнака Понтийского. Без Дании, без навязанного англо-голландскими союзниками Травендальского мира, без ушедших на испанскую войну датских солдат - разве стали бы возможными все эти походы?
Даже пассивное до предела, но все же участие датского флота в войне сделало бы стратегическое положение шведского короля намного, намного, на очень-очень много более трудным: достаточно лишь вспомнить о первой Северной войне и операциях Карла Густава - куда более опытного и выдающегося полководца, нежели Карл XII. Шведы традиционно разбивали датчан на суше, но неизменно терпели поражение на море. А так, Карл XII - кстати говоря, по-мальчишески недовольный Травендальским миром, поскольку он был продиктован не им, а Лондоном - имел за спиной спокойную Балтику и мог несколько лет гоняться за ненавистным Августом.
Так что если у Фридриха в союзниках была Англия (а правильнее - он у нее), то Карл располагал временем и возможностью разбить своих врагов по одному.
Мало? Война за Испанское наследство - настоящая мировая война той эпохи - принесла ему еще несколько чудес: бранденбургско-прусские и австро-имперские войска были заняты борьбой с армиями Людовика XIV. Это сыграло не меньшую роль, чем выход Дании из войны: в 1658 году австро-прусский союз загнал измученную армию "северных львов" на Фионию и добил там - только вмешательство Мазарини спасло Швецию тогда. Теперь Карл XII гулял по Польше без опаски. На "деньги Фридриха II" - это как если бы англичане в 1756 году вывели бы Францию и Австрию из войны, предоставив прусскому королю добивать шведско-саксонских врагов и отражать атаки русской армии на Восточную Пруссию.
Без французских и австрийских субсидий они не продолжались бы слишком долго.
Поэтому в течение первой половины войны положение Карла XII в военном отношении было бесконечно более благоприятным, чем у Фридриха II. Оно перестало быть таковым исключительно по вине шведского монарха, после выхода Саксонии из войны возомнившего себя невесть кем:
Между тем, положение шведского короля была куда более опасным, нежели это представлялось и его друзьям, и его врагам. Карл XII не только не сумел заставить Вену отказаться от тесных контактов с Россией, но даже не мог считать саксонского курфюрста обезоруженным настолько, чтобы не опасаться его в самом ближайшем будущем. Позиция Копенгагена, Берлина и Вены по отношению к Швеции тоже не вызывала сомнений - только быстрая победа над Петром I могла принести Стокгольму успех, но каковы были шансы на ее достижение? Шведам потребовалось шесть лет чтобы заставить Августа II капитулировать и поход в Россию вполне мог затянуться до того момента, когда война с Людовиком XIV подойдет к концу, что должно было развязать руки и австрийцам, и пруссакам, и саксонцам, и датчанам. А в союзниках у Карла XII была лишь Польша, шляхта которой только и ждала первой шведской неудачи чтобы немедленно начать мятеж и избавиться от не пользовавшегося в стране никаким авторитетом короля Станислава.
Однако, если Карл XII и испытывал какие-либо сомнения по этому поводу, то это никак не отразилось на его действиях.
За этим последовал достаточно беспомощный в стратегическом отношении поход на Москву (остановившийся у Смоленска, по причине... технической неспособности шведской армии к осаде крупных крепостей - сюрприз, сюрприз), с памятным поворотом к "казацким союзникам" и уже совершенно бесцельным хождением среди российских гарнизонов украинских городов, в надежде быстро захватить какую-нибудь крепость и добыть там военных припасов.
Комментарии излишни и Полтава в этом отношении может войти в десяток крупных и решающих сражений, которые ничего не решили.
Конечно, у Фридриха тоже случались истории с вроде капитуляции генерала Финка или упрямой "последней ставкой" в Кунерсдорфе, превратившей тактическую неудачу в крупный разгром, но это были именно что случайности и как таковые, не могли оказать решающего влияния. Да, они дорого стоили Пруссии, но системой - не являлись. А вот Карл XII уверенно и сознательно вел дело к поражению, что доказывает вся его дальнейшая - после Переволочны - биография. Возвратясь из османских земель, король еще умел набирать армии, не меньшие и много лучшие оснащенные чем то сборище оборванцев 1709 года, но почему-то блестящие кампании уже не повторялись. За несколько лет до поражения Швеции Карл успел проиграть сражение пруссакам, потерять еще одну армию и сложить голову во время осады крепости в Норвегии.
Почему? Оставим его способности в области военной стратегии, укажем на главное: время было упущено и завершение Войны за Испанское наследство позволило сформировать против Швеции настоящую коалицию, с участием Копенгагена и Берлина. И - без Франции, которая уже не могла спасти шведов от всех последствий проигрываемой войны. Поэтому и перестали твориться "чудеса", хотя Карл XII с завидным упорством пытался надувать волшебные мыльные пузыри, доходя до прожектов тайного союза с Испанией и Россией против ганноверской династии, с предполагаемым десантом в Шотландию и марш-броском на Лондон. Последнее, впрочем, сыграло некоторую положительную роль - всерьез увлекшийся этой идеей царь упустил возможность добить шведов, рассорился с датским союзником и затянул войну еще на несколько лет.
Однако велика ли в этом заслуга Карла? Если не верить в то, что глупость заразительна - пожалуй, то и нет.
В отличие от него, Фридрих II не позволял увлекать себя химерами и вел оборонительную войну с примерным упорством, никогда не отказываясь от дипломатических контактов. Если Карл XII умудрился одновременно политически разругаться и с императором Иосифом, и с королем Людовиком, то "старый Фриц" ограничивался злословием в узком кругу, не позволяя переносить личное отношение в мир дипломатии. Карл XII, при всех симпатичных чертах своего характера, учился все же слишком медленно и, безусловно, не мог сравниться с прусским королем ни силой своей личности, ни талантами полководца, ни способностями государственного деятеля.
Поэтому когда Бисмарк указывает на то, что Карл XII собственными действиями приблизил закат шведской империи (неизбежный, впрочем), то он совершенно прав - политические маневры, да и военно-стратегические решения шведского монарха во время Северной войны не могут приводиться в качестве примера и образца. Говоря проще, Фридрих II поступал сообразно с возможностями и обстоятельствами, а Карл XII "творил историю", игнорируя все, что ему не нравилось. Отсюда и разница в результатах.
Однако, справедливости ради следует признать, что и у Карла XII имеется серьезный "оправдательный документ": антишведская коалиция, при всей своей первоначальной рыхлости, объективно была куда более тесно связана в своих целях, чем противники прусского короля в Семилетней войне.
Фактически, из последних только Австрия желала разгрома Пруссии любой ценой - в Вене готовы были уступить французам правый берег Рейна, отдать русским Восточную Пруссию, но сломить Гогенцоллернов ради идеи господства над Империей. Французы же вели с пруссаками войну поскольку... не хотели воевать в Европе, надеясь наконец-то разобраться с Англией один на один - исходя из этого, они и заключали союз с австрийцами, полагая, что Вена и Петербург быстро разобьют "бранденбургского маркграфа", а французским армиям придется совершить только легкую военную прогулку к Ганноверу.
Эта прогулка закончилась Росбахом и необходимостью вести войну в Германии, смешавшую Версалю все карты.
Тем не менее, для французов разгром Пруссии был второстепенной задачей, подчинявшийся необходимости выиграть военно-морское противостояние с Англией - и как только они потерпели в нем поражение, то сразу же поспешили свернуть свое участие в европейской войне. Россия, чья политика несмотря на дворцовые перевороты, тоже была вполне практичной, разумеется не собиралась всерьез помогать Габсбургам переиграть Тридцатилетнюю войну и взять Империю под контроль. Австро-прусский дуализм устраивал Петербург куда больше и оставшаяся без французских кредитов Екатерина II охотно оплатила векселя своего мужа.
За то время, пока фактический выход Франции (и ее шведского союзника) из войны остановил русские военные усилия, Фридрих II сумел в значительной степени восстановить свою потрепанную военную машину (слава, слава немецким бюргерам и бюрократии), что позволило ему как равному заключить мир с Австрией. Для небольшого пятимиллионного государства это было более чем выдающимся достижением, но у Берлина за плечами не имелось тяжелого внешнеполитического наследия, заставлявшего бы его врагов вести войну до конца.
А вот у Стокгольма такое наследие было. Со времен Вестфальского мира 1648 года Швеция тяжело тащила свое великодержавие, достигнутое за счет французских субсидий и дипломатии правительств Ришелье-Мазарини. Пруссаки, датчане, русские, поляки и саксонцы могли сколько угодно спорить между собой насчет границ будущего раздела, но не сомневались в его необходимости. Собственно говоря, с 1648 по 1700 гг. Швеция дважды с треском проигрывала войну коалициям и должна была лишиться подавляющей части полученного в Тридцатилетней войне, но каждый раз на помощь шведам приходили французы, обнулявшие результаты военных кампаний.
После окончания Испанской войны такого "чуда" не случилось.
Карл XII не мог всего этого исправить - он, впрочем, и не пытался. Военный союз с Францией в 1707 г. был им отвергнут, а повлиять на исход Войны за Испанское наследство иным способом, кроме нападения на Австрию король был неспособен. Все что он в действительности мог - это лишь заключить со своими врагами - в середине войны - победно-компромиссный мир, отложивший бы разгром шведской империи на несколько десятков лет. Но вместо этого предпочел изображать из себя Александра Македонского - с известным результатом.
Если двое делают одно и то же, то это не одно и то же.
Как видите, коалиции Северной и Семилетних войн - это очень "не одно и то же", отличий тут куда больше, и в деталях, и по сути.
Завершая эти заметки - да простятся мне некоторая отрывочность и умолчания, подразумевающие приличное владение темой читателями, - я с удовольствием привожу еще один скриншот из того же поста и на ту же тему. Последнее предложение кажется мне - за вычетом скобок - емким и хорошо демонстрирующим отличия тех самых реакций на схожие обстоятельства, о которых я писал выше -
з.ы. Надеюсь что уважаемый А. Алешин воспримет мой шутливый тон правильно и простит мне "мартышку" так же, как я терплю его мнение насчет того, что и поляки - тоже люди.