Интербеллум. Обречённые и забытые. Часть 2

[watchdreams]

Друг, вдохновившись нашим сеттингом и наконец-то завершённым артом-обложкой сеттинга, начал писать рассказ прямо по нему. Прочитать подробности и вводную информацию об этом этом вымышленном мире можно здесь.

Содержание:
Часть 1.
Часть 2.

--------------------------------------------------



Кликабельно. Автор - Василий "TugoDoomer" Хазыков.

Тяжёлый навес из трёх слоёв хлопчатобумажной ткани откинулся, впуская в блиндаж холодный ночной воздух. В помещение вошёл ефрейтор Зин, стараясь вести себя как можно тише, но заметив полковника за столом, он недовольно поморщился, запахивая за собой навес.

- Господин полковник! - строго сказал ефрейтор, поставив на земляной пол принесённую с собой канистру - Вы опять не спите? Вам нужно хотя бы иногда отдыхать, а иначе кто будет командовать, если посреди боя отключитесь от переутомления?
- Говоришь, словно моя мамочка - с улыбкой сказал Герхард, отхлебнув из кружки заваренной бурды.

Ефрейтор, выражая протест, только покачал головой, воздержавшись от комментариев. За долгую службу в 318-м Гульсердском на должности адъютанта он прекрасно изучил полковника и знал, что Герхард в упрямстве подобен гному, и переубедить его в чём-то может только вышестоящее командование, но в этом у ефрейтора оставались сомнения.

- Я водички принёс. - Зин потряс канистрой, заставив жидкость внутри громко булькать. - И сухпай раздобыл у танкистов.
- Надеюсь, не наше снаряжение на сухпай обменял?
- Господин полковник... - голос ефрейтора был полон обиды и осуждения.

Герхард лишь махнул на него рукой. Полковник знал, что Зин до войны торговал на рынке всяким полулегальным барахлом и контрабандой, так что язык у него был подвешен замечательно. Он вполне мог обменять сухпай на пачку трофейных лиговских сигарет, которые, как всегда казалось полковнику, на вкус были как давно нестиранные носки. Но для тех, кто не может обойтись без курева, это могло показаться хорошей сделкой, имперских-то сигарет на фронте уже давно не видывали.

- Ладно, раз уж вы не спите, господин полковник, разрешите накрыть полянку?

Получив одобрительный кивок, ефрейтор развил бурную деятельность. Сухпай был распотрошён с невиданной скоростью, а чайник наполнен водой и вновь поставлен на печку вместе с банкой мясных консервов. С хрустом были разломаны безвкусные галеты, по твёрдости своей напоминавшие кирпич. Когда всё было готово, ефрейтор выставил перед полковником нехитрую снедь. Герхард достал вторую кружку, насыпал туда гранулированного напитка и залил кипятком.

- Давай выпьем Зин - он протянул кружку ефрейтору - Выпьем за скорую победу Империи.
- За неё, родимую! - сказал адъютант принимая кружку

Полковник и его адъютант чокнулись кружками, наполненные мутной тёмной жижей, которую назвать чаем мог только дикарь, никогда не пробовавший настоящего чая.

***

Генерал-лейтенант Нирис был уже не молод. Его и без того осунувшееся морщинистое лицо стало ещё грубее за последние годы. Сказывалась нервная работа “пожарным командиром”, которого бросали на обрушенные или уже рушащиеся участки фронта. Теперь ему даже приходилось носить очки, так сильно упало зрение. Но даже в таких условиях генерал продолжал выполнять свой распорядок дня, который он завёл ещё в бытностью свою лейтенантом. Он всегда вставал с общим подъёмом рано утром и почти всё свое время проводил в подразделении. Так он вёл себя лейтенантом, так продолжал и будучи уже генералом. В генеральном штабе про Нириса всегда говорили что он "насквозь пропах солдатскими портками" подразумевая то что чаще проводит время в войсках, чем в штабе. Но солдаты любили “своего” генерала.

Назначение на Северный фронт генерал-лейтенант считал чем-то вроде ссылки. В Генеральном Штабе считали Нириса "сапогом", только и годным возиться в грязи, которой на севере было предостаточно. Впрочем, самому Нирису на мнение распухших от самомнения и роскоши столичных лизоблюдов было плевать. Что оказалось обиднее и больнее, так это молчаливая поддержка его недоброжелателей самим ммператором. Вильс Нирис и так не был особо ретивым верноподданным и перед Императором никогда особо не стелился, а после битвы за Мельмун его верность лично императору растаяла окончательно.

Генерал-лейтенант с дрожью вспоминал те дни, когда множество храбрых сынов империи умирали на улицах Мельмуна, а имперское командование во главе с императором только слали полные пафоса телеграммы, да какие-то жалкие подачки в виде ничтожно малого количества продовольствия и аммуниции. На его гневные ответные телеграммы оттуда только пожимали плечами и говорили, что на других фронтах тоже непростая ситуация. И от этого безразличия старый генерал ещё больше выходил из себя, он-то прекрасно знал что творилось на других фронтах и что там линия фронта не сдвигается месяцами, когда здесь, на Севере, решается судьба империи.

Нирис был уверен что в битве за Мельмун он стал свидетелем настоящего триумфа воли. Воли имперских солдат к победе любой ценой. Вопреки любым обстоятельствам, вопреки превосходящему врагу, вопреки недостатку снабжения, голоду, холоду и боли. Нирис был горд тем, что тогда на нём держался весь Северный фронт, что смог продавить тяжёлые рискованные решения и пожертвовать малым чтобы спасти многое и многих. Этим он продлил агонию имперских войск, которая продолжалась и поныне, даже после отбития Мельмуна.

Холодный воздух обжог морщинистое лицо генерала когда он выбрался из своих апартаментов в бывшем винном погребе. На территории бывшего форта Вир, где расположились тяжелые орудия, как всегда стояла обычная суета. Проснувшаяся часть солдат занималась физподготовкой, бегая по периметру форта, а другая несла дежурство на остатках стен форта, башнях и около орудий. У северной стены форта уже вовсю кипела работа, солдаты инженерного батальона продолжали укреплять позиции, создавая последнюю линию обороны.

Генерал одобрительно хмыкнул, ему приятно было видеть что его люди несмотря на все сложности продолжают заниматься делом. Так, по крайней мере, у них не было времени подумать о том тяжёлом положении, в котором они все оказались, за них это делал он, генерал-лейтенант Вильс Нирис.

***

Утро встретило полковника Борина ещё более холодной погодой чем ночь. Спустя час после рассвета пошёл плотный снег, сокративший видимость почти до минимума. Плотная снежная завеса скрыла за собой даже бушующий фронт манашторма, оставив солдатам слушать лишь его громкие раскаты грома и особо яркие вспышки молний.

Герхард обошёл позиции первой линии в сопровождении своего адъютанта и командиров подразделений. Проделанная работа впечатляла, хотя спешка не позволяла создать поистине идеальную оборону, но даже то что было сделано, вызывало надежду. Позиции первой линии обороны форта Вир были разделены на две линии траншей. Первую траншею защищало плотное полотно из колючей проволоки, натянутой между деревянных кольев, вкопанных в мерзлую землю. Между первой и второй линией была выкопана сетка огневых позиций и ячеек, соединенная извилистой сетью траншей. Во второй линии располагалась чахлая полевая артиллерия имперцев и бомбомёты, чья задача заключалась в обстреле первой линии, если её займут враги. Расчёт построения такой позиции был на то, что если противник прорвёт первую линию траншей, то он окажется в плотной огневом мешке, созданном пулемётными гнёздами, полевой артиллерией и просто стрелковыми секциями между второй и первой линией.

Подобное построение обороны Герхард использовал в битве за Мельмун когда отвечал за оборону губернаторского дворца. Идея была не нова, на ригийском фронте её применяли уже давно вовсю, но там и условия были другими. Ранее считалось, что рыть окопы в условиях Севера и без тяжёлой техники весьма проблематично. Так и было, местная почва плохо поддавалась простым шанцевым инструментам солдат. На Севере основной упор делался на мобильность, укрепления были лёгкими и скоро возводимыми, из-за высокой интенсивности боевых действий рыть глубокие, разветвлённые траншейные линии зачастую просто не было времени. Однако, битва за Мельмун показала и другую сторону войны на Севере, когда имперцы оказались в ситуации, где нужно любой ценой удержать позиции, в меньшинстве и почти в окружении. Солдаты полковника рвали мышцы и легкие, вгрызаясь в мерзлую зимнюю почву у дворца, одни и без техники, рассчитывая лишь на свои силы. Тогда они вырыли предшественника того укрепрайона, который они теперь повторили уже у форта Вир. В Мельмуне это себя оправдало, северяне так и не взяли дворец губернатора. Недостаток артиллерии не позволил им днями разрывать снарядами имперские позиции, поэтому северянам оставалось атаковать пехотными волнами раз за разом, в тщетной попытке прорваться сквозь пулемётный и ружейный огонь, теряя своих солдат тысячами в бессмысленных атаках.

Полковник рассчитывал повторить старый успех, максимально задержав противника на его участке. И хотя он прекрасно понимал, что если у противника имеется летающая крепость, и что если она пойдет именно на его позиции, то её огневая мощь не позволит в полной мере реализовать преимущество их позиции. Но выбора не было, всё что оставалось полковнику - это рассчитывать на мужество и профессионализм подчинённых.

Герхард закончил обход на позициях 7 роты на первой линии. Он слегка высунулся из-за бруствера и поглядел на бушующую белую пелену на ничейной земле. Сильный ветер обжег его лицо мелкими снежинками, но полковнику всё же удалось разглядеть в этом снегопаде вспышки бушующей вдали магической бури.

Спрыгнув вниз, он сунул руку в карман шинели и выудил оттуда мятую пачку сигарет из тех, что раздобыл его адъютант. Тут как тут оказался ефрейтор Зин со спичками. Закурив, полковник обвел взглядом своих офицеров. На всех лицах отражалась решимость, вперемешку с усталостью, Герхард мог бы поклясться, что если бы он прямо сейчас посмотрел на себя в зеркало, то увидел бы тоже самое.

- Ну что, господа офицеры, могу заявить, что проделанная работа достойна всяческих похвал. Будем надеяться, что враг оценит наши труды по достоинству.

Офицеры улыбнулись оценив шутку, все ещё помнили как это было в Мельмуне.

- На этот раз северяне подготовились, у них есть артиллерия, танки и даже чёртова летающая крепость, поэтому это не будет так легко как у мельмунского дворца. Форт Вир не должен быть потерян, мы должны максимально задержать врага, превратить наши позиции в их могилы. Я хочу, чтобы и вы, и солдаты это поняли, это последний рубеж 318-го Гульсердского полка. Во славу Единой империи!

- Слава! - хором подхватили все офицеры и солдаты вокруг

Продолжение следует...

--------------------------------------------------
Если вам интересен этот сеттинг и вы хотите увидеть больше контента по нему, то нас можно поддержать в следующих местах:
Страница на Patreon для англоговорящих или владельцев PayPal;
Группа ВКонтакте для русскоговорящих;
Или переведя сколько не жалко на карту Сбербанка - 4276370012888992