God BLaMe America. Экономия и жизнь.
Речь пойдет об экономике. С чего она началась, как изменялась, кто придумал разносить страны, демократию и свободу и зачем, и как, вообще, все пришло к MAGA.
Округ. Штат. Соединенные Штаты. В округе регистрируется имущество, в штат платится налог и в Штаты тоже платится налог. Это если не влезать в каждый из налогов детально, от штата к штату меняется количество, состав и размер. Главным персонажем экономики США должен был быть гражданин-налогоплательщик. И когда США создавались - так оно и было.
В чем суть государственной экономики? Государство берет налог, и на этот налог обеспечивает гражданину его права, возможности и свободы. Это, теоретически, система заведомо убыточная - если налог большой, народишко начнет или мереть с голодухи, или разбегаться, отчего падает собираемость налога. Если налог маленький - народишко будет чувствовать себя очень хорошо, но не долго - соседи придут, разгонят армию из трех с половиной человек с одним пулялом на троих, и установят свои налоги. Чтобы заработать, государство имеет свои монополии. На добычу, производство, продажу определенных товаров - сырья или готовой продукции. А еще государство устанавливает пошлины, ввозные и вывозные, на все товары.
Так было и в США. Один гражданин произвел зерно, второй его перевез в штат с портом, третий вывез за границу и продал. Все заплатили налоги штату и государству. Пока США были сырьевым экспортером, все так и работало. В зависимости от урожая, продукции, цен на нее и стоимости перевозки, кто-то становился чуть богаче, кто-то чуть беднее.
США развивались естественно и закономерно, не отличаясь от других стран. И с учетом того, что у бывшей европейской колонии был «поздний старт».
Колониальная политика Испании, гибридные войны, прокси и «цветные» революции.
Все колониальные политики были схожи. Из колонии выкачиваются ресурсы, в колонию продаются с тройной наценкой товары. Для удобства транспортировки, часть сырья перерабатывается на месте.
Испанская колониальная политика имела одну специфическую черту - основным колониальным продуктом было золото. Это означало, с одной стороны запредельную коррупцию в колониях - продавалось всё, любая должность стоила огромных сумм в Европе, но платившие знали, что это, в общем-то немного, с другой - полную бесполезность борьбы с нею. Конечным бенефициаром и легального, и коррупционного золотого потока был король Испании. 75 килограмм золота в год на всех европейских шахтах, и несколько тонн на каждом галеоне. Золотой Гольфстрим, иначе не назовешь.
Количество золота, расходившегося по рукам на месте, в Испании, не без оснований, боялись и представить. Чтобы жизнь не казалась решившим «озолотиться» медом, испанские короли запретили любое местное производство в колониях. Все, даже ткани и гвозди, мебель и бумага, всё везлось из Испании, и продавалось в колониях втридорога.
Английские и французские флибустьеры, захватывавшие несколько галеонов в год, были меньшей проблемой для испанских властей, чем контрабандисты. Они высаживались, разносили прибрежный поселочек, молились в местной церкви, поскольку брать там было нечего, и уплывали. Контрабандисты же подкупали местных чиновников, увеличивая коррупцию и подрывая торговлю метрополии.
И тут на карте появились Соединенные Штаты Америки. Сложные отношения с Англией, хорошие с Францией, где только закончилась Революция, неплохие с Россией, это была политика. Продавать в США что-либо Франция и Россия не могли, а Англия не хотела. Внутренний рынок США, отрезанный от товарных потоков бывшей метрополии, требовал множества товаров. США начали их производить. Оборудование покупалось в Европе, конструктора и инженеры находились на месте или приезжали из Европы. Государственная политика поддержки была. Государственного производства не было. В том числе и потому, что штат - это одно государство, а Штаты - другое. Естественная конкуренция между штатами закончилась специализацией штатов на той или иной продукции, кооперацией внутри отраслей, и самой огромной сетью выстроенных на скорую руку самых скверных железных дорог в мире. Потом основные маршруты и улучшили, и перестроили, но все остальное так и осталось весьма посредственным.
Исключением, государственными промышленными объектами, стали только оружейные арсеналы. Но все они служили центрами хранения, разработки, производства и ремонта оружия одновременно. В случае высокой потребности в вооружениях, государство размещало заказы арсенальных разработок у частных подрядчиков, или же размещало заказ на разработку и производство на основании имеющейся модели.
Отсутствие монополии на производство армейского оружия, и контрактная основа его производства стали серьезной управленческой ошибкой, которая, распространившись по всей структуре управления, стала системной.
Удовлетворив потребности внутреннего рынка в чайных ситечках, балконных решетках и оружии, США получили потребность во внешнем рынке сбыта.
Европа была закрыта. Принцип «колониальный товар в метрополию, товар метрополии в колонию» исповедовали все. И европейские производители не хотели видеть американцев на своем рынке.
Под боком были испанские колонии, обитатели которых опустошали корабли контрабандистов от товара почти мгновенно. Но между ними и США стояли вооруженные силы дряхлеющей и погрязшей в коррупции Испании, защищавшие испанские экономические интересы. И очень удобно, внезапно, в Латинской Америке, которую тогда звали Испанской, появляется Симо́н Хосе́ Анто́нио де ла Санти́сима Тринида́д Боли́вар де ла Консепсьо́н-и-По́нте Пала́сиос-и-Бла́нко, из Франции Наполеона в 1803, сразу в США в 1805. И там, Симон Боливар 1783 года рождения, полных 22 лет, продумывает детальный план освобождения колоний от испанского владычества. К двойной сделке Наполеона, военным давлением вынудившего Испанию передать Франции колонии в Северной Америке, которые он тут же продал США, это отношения не имело.
Пираты и контрабандисты, обосновавшиеся на «спорных» территориях на границе владений США и Испании, с «центральным офисом» в американском Нью-Орлеане, стали верными союзниками Симона Боливара. Его маленьким личным флотом. А дальше было Освобождение Южной Америки от испанского влияния. И новые, открытые рынки для американских товаров. Был ли Симон Боливар американским агентом? Сложно сказать. Действовал ли он, и весьма успешно, в интересах США? Безусловно.
Интересна участь американских граждан Пьера и Жана Ла-Фитов, и их дяди Рене Белюша. Первые двое были пиратами и контрабандистами, третий - простым пиратом. Когда Симон Боливар закончил с Освобождением, Жан Ла-Фит, южанин, так-то, переехал на Север, женился на дочке состоятельного торговца оружием, в доме которого бывал и Эйб Линкольн. Это была вовсе не ЧВК, конечно же, это была просто частная кузница братьев Ла-Фит.
Эти политические маневры являются правильными, типичными для эпохи, и не содержат управленческих ошибок. Но страны Южной Америки получили демократию, свободу, и полную экономическую зависимость от США. Первые две остались лозунгами, третья - реальность по сей день. Модель, применение которой было «обкатано» за сто лет борьбы с Испанией, была «убрана на полку» на время ПМВ, бурный период между ней и ВМВ, локально и видоизменно применялась в ходе Холодной Войны, и открыто, полностью, без изменений - в течении последних 20 лет. Уже против вполне демократических государств.
И немножко корпоративной этики.
Первая Мировая Война привела к притоку в США огромного количества денег. Не успела кончится «Золотая Лихорадка», изрядно обогатившая американских спекулянтов, как в США снова полились рекой деньги. Кто-то спасал капиталы от опасностей войны, кто-то себя и капиталы, кто-то спекулировал военным снаряжением и сырьем. Арсеналы и промышленность США получили огромное количество заказов, оплаченных вперед.
И тогда же, среди капиталистов США произошел первый раскол. Потомки отцов-пилигримов, обязанные всей своей землей и богатством случайному «залету» из-за косоглазия и пьянства штурмана, приведшего «Мэйфлауэр» на 700 миль в сторону от расчетной точки, с кислецой поглядывали на деляг-промышленников, купивших у них кусок землицы, воткнувших там заводик, и начавших клепать миллионы. Но это были «честные американцы» и хорошая мишень для тренировки честолюбия за чаем. Но вот биржевые спекулянты-миллионеры из понаехавших - это было уже слишком.
Раскол вызвали не только эмоциональные факторы.
Промышленники были заинтересованы в стабильности в США, и удаленных конфликтах. Это позволяло производить товары в США и продавать их в США и «зоне влияния» - экономических колониях. Но они же были заинтересованы в притоке в страну новых рабочих - чем выше конкуренция, тем ниже расценки.
Биржевому капиталу нужен был динамичный рынок, поскольку прибыли формировались за счет постоянного изменения ставок. Относительная стабильность даже в США была им не нужна, а приток рабочих - не интересен.
Землевладельцы же были заинтересованы в относительном спокойствии в США, и конфликтах где угодно за его пределами. Приток новых граждан был им не нужен - забота на них ложилась на Штаты и штат, что вело к росту налогов, и как следствие - меньшим прибылям от аренд, не считая потерь при уплате налогов.
По мере роста размеров бизнеса, происходило перерождение компаний в корпорации. И появлению корпоративных менеджеров, не имеющих моральной ответственности собственника, как бы мала она не была, если говорить о крупном бизнесе, и заинтересованных только в защите корпоративных интересов, а так же максимальном финансовом результате.
Это оказало огромное влияние на систему подготовки управленческих кадров. Между рациональностью и эффективностью имеется определенная разница. Государственный управленец должен исходить из рациональности. Корпоративный - из эффективности. Разница между рациональностью и эффективностью - это разница между севооборотом и «посадкой пара» на одном поле, и монокультурным севом с использованием удобрений. Через пять лет поле с севооборотом восстанавливает свое исходное качество. Поле с монокультурой превращается в бесплодный, загаженный химикатами участок земли.
Но кадры в США готовят в одних и тех же учебных заведениях. И по одной и той же программе.
В результате в государственной системе управления появились и закрепились менеджеры с эффективным подходом. Это и системная ошибка, и одна из основных причин текущего состояния США.
Корпорации, став крупными налогоплательщиками, заняли место «честного американца» в политике. Государство, получая прибыль от налогов, заинтересовано в корпорациях и в защите их интересов. Корпорации, в свою очередь, государственных интересов лишены, и заинтересованы в получении бюджетных средств, как «компенсации» налогового бремени. А неизбежное проникновение корпораций в политические партии, привело к тому, что и партии заинтересованы в защите интересов корпораций-спонсоров. Таким образом, президент США и вся государственная машина, защищают интересы «своей» корпорации как налогоплательщика, и продвигают их, как интересы основного спонсора.
Профессия - древнейшая, власть - четвертая, место - шестерка.
Средства массовой информации, в условиях США, превратились в инструмент влияния биржевого спекулятивного капитала. При этом, капитал промышленный был вынужден завести свои СМИ для противодействия.
При этом главный «ограничитель» СМИ - правдивая, объективная информация, был убран. Наработки методов манипуляции, полученные в ходе «биржевых войн» пригодилась СМИ, когда действовать пришлось не в узкой сфере биржевой информации, а для широкой аудитории, формируя политические «интересы» немотивированного массового избирателя в интересах партий.
В отсутствие «регуляторов» в лице государства и любого нейтрального СМИ, достоверность данных снизилась до критической. А поскольку новости стали еще и товаром, СМИ превратились в продавцов ангажированных сенсаций. С появлением сети Интернет, развитием социальных сетей, требования к достоверности информации, и так низкие, вообще перестали существовать. Предложение сформировало спрос, и потребители информации, читатели, лишенные критерия «объективности» тем, что вся информация ангажирована, заменили его критерием «приятности». То есть, ключевым в подаче информации стало завернуть её в приятную глазу обертку.
Результатом всего, произошедшего со СМИ, стал массовый потребитель, выбирающий только приятные ему новости, избегающий неприятных, и легко управляемый.
Совокупность факторов - зависимость США от внешнего рынка, постоянная потребность экспорта продукции, замена государственного управленческого персонала корпоративным, конфликт групп капиталистов, определяющих действия партий, навязывание мотивации избирателям в СМИ, привело к тому, что защита интересов граждан является прерогативой каждого штата, США же занимается защитой интересов только корпораций.
Военные базы по всему миру, необходимые для защиты интересов американских корпораций и их места на местных рынках, открытое навязывание вооружений и давление на союзников с целью уничтожения своей оружейной отрасли, политика «сырье в обмен на товары» в отношениях с Китаем, и нерациональный, но эффективный вынос производств из США, с последующей деиндустриализацией, безработицей и бременем социальной поддержки, экономические войны с задействованием СМИ и возникновение «протестных» движений «зеленых» и им подобных социальных террористов, тут же обеляемых СМИ, перераспределение финансов по схеме «доходы - корпорациям, расходы США», полная утрата возможности выработки адекватных управленческих решений, утрата качества управленческим персоналом в условиях неограниченных ресурсов и возможностей, управление которыми не требует профессионализма - все это итог как системных ошибок управления, так и локальных управленческих решений, принятых под влиянием момента.
А есть еще и доллар. Но о нем и MAGA, причины которой расписаны, придется отдельно, поскольку это уже внешняя экономика, да и страница уже четвертая.
П.С. Противостояние государства и корпораций, в отличие от альянса, есть здоровое и естественное состояние. Пока государство защищается от корпораций, оно вынуждено иметь свои мощности для производства, стратегические запасы сырья и прочее. А так же - защищать права работников. Поскольку избиратели и налогоплательщики, перед которыми государство ответственно - все же граждане. Корпорации же, в ситуации конфликта, вынуждены не требовать, а просить государственной защиты за пределами государства. Нужны ли такие формы слияния государственных и корпоративных интересов как компании с госучастием? Да. При одном необходимом условии - это они «воруют» управленцев у государства, а не государство у них. Рациональный управленец отличается от эффективного менеджера тем, что он неэффективный. Но - государственный. А столкнувшись в противостоянии государства и корпорации, и те и другие, вынужденные действовать ограниченным количеством средств и ресурсов, задают профессиональные стандарты и минимумы.
Округ. Штат. Соединенные Штаты. В округе регистрируется имущество, в штат платится налог и в Штаты тоже платится налог. Это если не влезать в каждый из налогов детально, от штата к штату меняется количество, состав и размер. Главным персонажем экономики США должен был быть гражданин-налогоплательщик. И когда США создавались - так оно и было.
В чем суть государственной экономики? Государство берет налог, и на этот налог обеспечивает гражданину его права, возможности и свободы. Это, теоретически, система заведомо убыточная - если налог большой, народишко начнет или мереть с голодухи, или разбегаться, отчего падает собираемость налога. Если налог маленький - народишко будет чувствовать себя очень хорошо, но не долго - соседи придут, разгонят армию из трех с половиной человек с одним пулялом на троих, и установят свои налоги. Чтобы заработать, государство имеет свои монополии. На добычу, производство, продажу определенных товаров - сырья или готовой продукции. А еще государство устанавливает пошлины, ввозные и вывозные, на все товары.
Так было и в США. Один гражданин произвел зерно, второй его перевез в штат с портом, третий вывез за границу и продал. Все заплатили налоги штату и государству. Пока США были сырьевым экспортером, все так и работало. В зависимости от урожая, продукции, цен на нее и стоимости перевозки, кто-то становился чуть богаче, кто-то чуть беднее.
США развивались естественно и закономерно, не отличаясь от других стран. И с учетом того, что у бывшей европейской колонии был «поздний старт».
Колониальная политика Испании, гибридные войны, прокси и «цветные» революции.
Все колониальные политики были схожи. Из колонии выкачиваются ресурсы, в колонию продаются с тройной наценкой товары. Для удобства транспортировки, часть сырья перерабатывается на месте.
Испанская колониальная политика имела одну специфическую черту - основным колониальным продуктом было золото. Это означало, с одной стороны запредельную коррупцию в колониях - продавалось всё, любая должность стоила огромных сумм в Европе, но платившие знали, что это, в общем-то немного, с другой - полную бесполезность борьбы с нею. Конечным бенефициаром и легального, и коррупционного золотого потока был король Испании. 75 килограмм золота в год на всех европейских шахтах, и несколько тонн на каждом галеоне. Золотой Гольфстрим, иначе не назовешь.
Количество золота, расходившегося по рукам на месте, в Испании, не без оснований, боялись и представить. Чтобы жизнь не казалась решившим «озолотиться» медом, испанские короли запретили любое местное производство в колониях. Все, даже ткани и гвозди, мебель и бумага, всё везлось из Испании, и продавалось в колониях втридорога.
Английские и французские флибустьеры, захватывавшие несколько галеонов в год, были меньшей проблемой для испанских властей, чем контрабандисты. Они высаживались, разносили прибрежный поселочек, молились в местной церкви, поскольку брать там было нечего, и уплывали. Контрабандисты же подкупали местных чиновников, увеличивая коррупцию и подрывая торговлю метрополии.
И тут на карте появились Соединенные Штаты Америки. Сложные отношения с Англией, хорошие с Францией, где только закончилась Революция, неплохие с Россией, это была политика. Продавать в США что-либо Франция и Россия не могли, а Англия не хотела. Внутренний рынок США, отрезанный от товарных потоков бывшей метрополии, требовал множества товаров. США начали их производить. Оборудование покупалось в Европе, конструктора и инженеры находились на месте или приезжали из Европы. Государственная политика поддержки была. Государственного производства не было. В том числе и потому, что штат - это одно государство, а Штаты - другое. Естественная конкуренция между штатами закончилась специализацией штатов на той или иной продукции, кооперацией внутри отраслей, и самой огромной сетью выстроенных на скорую руку самых скверных железных дорог в мире. Потом основные маршруты и улучшили, и перестроили, но все остальное так и осталось весьма посредственным.
Исключением, государственными промышленными объектами, стали только оружейные арсеналы. Но все они служили центрами хранения, разработки, производства и ремонта оружия одновременно. В случае высокой потребности в вооружениях, государство размещало заказы арсенальных разработок у частных подрядчиков, или же размещало заказ на разработку и производство на основании имеющейся модели.
Отсутствие монополии на производство армейского оружия, и контрактная основа его производства стали серьезной управленческой ошибкой, которая, распространившись по всей структуре управления, стала системной.
Удовлетворив потребности внутреннего рынка в чайных ситечках, балконных решетках и оружии, США получили потребность во внешнем рынке сбыта.
Европа была закрыта. Принцип «колониальный товар в метрополию, товар метрополии в колонию» исповедовали все. И европейские производители не хотели видеть американцев на своем рынке.
Под боком были испанские колонии, обитатели которых опустошали корабли контрабандистов от товара почти мгновенно. Но между ними и США стояли вооруженные силы дряхлеющей и погрязшей в коррупции Испании, защищавшие испанские экономические интересы. И очень удобно, внезапно, в Латинской Америке, которую тогда звали Испанской, появляется Симо́н Хосе́ Анто́нио де ла Санти́сима Тринида́д Боли́вар де ла Консепсьо́н-и-По́нте Пала́сиос-и-Бла́нко, из Франции Наполеона в 1803, сразу в США в 1805. И там, Симон Боливар 1783 года рождения, полных 22 лет, продумывает детальный план освобождения колоний от испанского владычества. К двойной сделке Наполеона, военным давлением вынудившего Испанию передать Франции колонии в Северной Америке, которые он тут же продал США, это отношения не имело.
Пираты и контрабандисты, обосновавшиеся на «спорных» территориях на границе владений США и Испании, с «центральным офисом» в американском Нью-Орлеане, стали верными союзниками Симона Боливара. Его маленьким личным флотом. А дальше было Освобождение Южной Америки от испанского влияния. И новые, открытые рынки для американских товаров. Был ли Симон Боливар американским агентом? Сложно сказать. Действовал ли он, и весьма успешно, в интересах США? Безусловно.
Интересна участь американских граждан Пьера и Жана Ла-Фитов, и их дяди Рене Белюша. Первые двое были пиратами и контрабандистами, третий - простым пиратом. Когда Симон Боливар закончил с Освобождением, Жан Ла-Фит, южанин, так-то, переехал на Север, женился на дочке состоятельного торговца оружием, в доме которого бывал и Эйб Линкольн. Это была вовсе не ЧВК, конечно же, это была просто частная кузница братьев Ла-Фит.
Эти политические маневры являются правильными, типичными для эпохи, и не содержат управленческих ошибок. Но страны Южной Америки получили демократию, свободу, и полную экономическую зависимость от США. Первые две остались лозунгами, третья - реальность по сей день. Модель, применение которой было «обкатано» за сто лет борьбы с Испанией, была «убрана на полку» на время ПМВ, бурный период между ней и ВМВ, локально и видоизменно применялась в ходе Холодной Войны, и открыто, полностью, без изменений - в течении последних 20 лет. Уже против вполне демократических государств.
И немножко корпоративной этики.
Первая Мировая Война привела к притоку в США огромного количества денег. Не успела кончится «Золотая Лихорадка», изрядно обогатившая американских спекулянтов, как в США снова полились рекой деньги. Кто-то спасал капиталы от опасностей войны, кто-то себя и капиталы, кто-то спекулировал военным снаряжением и сырьем. Арсеналы и промышленность США получили огромное количество заказов, оплаченных вперед.
И тогда же, среди капиталистов США произошел первый раскол. Потомки отцов-пилигримов, обязанные всей своей землей и богатством случайному «залету» из-за косоглазия и пьянства штурмана, приведшего «Мэйфлауэр» на 700 миль в сторону от расчетной точки, с кислецой поглядывали на деляг-промышленников, купивших у них кусок землицы, воткнувших там заводик, и начавших клепать миллионы. Но это были «честные американцы» и хорошая мишень для тренировки честолюбия за чаем. Но вот биржевые спекулянты-миллионеры из понаехавших - это было уже слишком.
Раскол вызвали не только эмоциональные факторы.
Промышленники были заинтересованы в стабильности в США, и удаленных конфликтах. Это позволяло производить товары в США и продавать их в США и «зоне влияния» - экономических колониях. Но они же были заинтересованы в притоке в страну новых рабочих - чем выше конкуренция, тем ниже расценки.
Биржевому капиталу нужен был динамичный рынок, поскольку прибыли формировались за счет постоянного изменения ставок. Относительная стабильность даже в США была им не нужна, а приток рабочих - не интересен.
Землевладельцы же были заинтересованы в относительном спокойствии в США, и конфликтах где угодно за его пределами. Приток новых граждан был им не нужен - забота на них ложилась на Штаты и штат, что вело к росту налогов, и как следствие - меньшим прибылям от аренд, не считая потерь при уплате налогов.
По мере роста размеров бизнеса, происходило перерождение компаний в корпорации. И появлению корпоративных менеджеров, не имеющих моральной ответственности собственника, как бы мала она не была, если говорить о крупном бизнесе, и заинтересованных только в защите корпоративных интересов, а так же максимальном финансовом результате.
Это оказало огромное влияние на систему подготовки управленческих кадров. Между рациональностью и эффективностью имеется определенная разница. Государственный управленец должен исходить из рациональности. Корпоративный - из эффективности. Разница между рациональностью и эффективностью - это разница между севооборотом и «посадкой пара» на одном поле, и монокультурным севом с использованием удобрений. Через пять лет поле с севооборотом восстанавливает свое исходное качество. Поле с монокультурой превращается в бесплодный, загаженный химикатами участок земли.
Но кадры в США готовят в одних и тех же учебных заведениях. И по одной и той же программе.
В результате в государственной системе управления появились и закрепились менеджеры с эффективным подходом. Это и системная ошибка, и одна из основных причин текущего состояния США.
Корпорации, став крупными налогоплательщиками, заняли место «честного американца» в политике. Государство, получая прибыль от налогов, заинтересовано в корпорациях и в защите их интересов. Корпорации, в свою очередь, государственных интересов лишены, и заинтересованы в получении бюджетных средств, как «компенсации» налогового бремени. А неизбежное проникновение корпораций в политические партии, привело к тому, что и партии заинтересованы в защите интересов корпораций-спонсоров. Таким образом, президент США и вся государственная машина, защищают интересы «своей» корпорации как налогоплательщика, и продвигают их, как интересы основного спонсора.
Профессия - древнейшая, власть - четвертая, место - шестерка.
Средства массовой информации, в условиях США, превратились в инструмент влияния биржевого спекулятивного капитала. При этом, капитал промышленный был вынужден завести свои СМИ для противодействия.
При этом главный «ограничитель» СМИ - правдивая, объективная информация, был убран. Наработки методов манипуляции, полученные в ходе «биржевых войн» пригодилась СМИ, когда действовать пришлось не в узкой сфере биржевой информации, а для широкой аудитории, формируя политические «интересы» немотивированного массового избирателя в интересах партий.
В отсутствие «регуляторов» в лице государства и любого нейтрального СМИ, достоверность данных снизилась до критической. А поскольку новости стали еще и товаром, СМИ превратились в продавцов ангажированных сенсаций. С появлением сети Интернет, развитием социальных сетей, требования к достоверности информации, и так низкие, вообще перестали существовать. Предложение сформировало спрос, и потребители информации, читатели, лишенные критерия «объективности» тем, что вся информация ангажирована, заменили его критерием «приятности». То есть, ключевым в подаче информации стало завернуть её в приятную глазу обертку.
Результатом всего, произошедшего со СМИ, стал массовый потребитель, выбирающий только приятные ему новости, избегающий неприятных, и легко управляемый.
Совокупность факторов - зависимость США от внешнего рынка, постоянная потребность экспорта продукции, замена государственного управленческого персонала корпоративным, конфликт групп капиталистов, определяющих действия партий, навязывание мотивации избирателям в СМИ, привело к тому, что защита интересов граждан является прерогативой каждого штата, США же занимается защитой интересов только корпораций.
Военные базы по всему миру, необходимые для защиты интересов американских корпораций и их места на местных рынках, открытое навязывание вооружений и давление на союзников с целью уничтожения своей оружейной отрасли, политика «сырье в обмен на товары» в отношениях с Китаем, и нерациональный, но эффективный вынос производств из США, с последующей деиндустриализацией, безработицей и бременем социальной поддержки, экономические войны с задействованием СМИ и возникновение «протестных» движений «зеленых» и им подобных социальных террористов, тут же обеляемых СМИ, перераспределение финансов по схеме «доходы - корпорациям, расходы США», полная утрата возможности выработки адекватных управленческих решений, утрата качества управленческим персоналом в условиях неограниченных ресурсов и возможностей, управление которыми не требует профессионализма - все это итог как системных ошибок управления, так и локальных управленческих решений, принятых под влиянием момента.
А есть еще и доллар. Но о нем и MAGA, причины которой расписаны, придется отдельно, поскольку это уже внешняя экономика, да и страница уже четвертая.
П.С. Противостояние государства и корпораций, в отличие от альянса, есть здоровое и естественное состояние. Пока государство защищается от корпораций, оно вынуждено иметь свои мощности для производства, стратегические запасы сырья и прочее. А так же - защищать права работников. Поскольку избиратели и налогоплательщики, перед которыми государство ответственно - все же граждане. Корпорации же, в ситуации конфликта, вынуждены не требовать, а просить государственной защиты за пределами государства. Нужны ли такие формы слияния государственных и корпоративных интересов как компании с госучастием? Да. При одном необходимом условии - это они «воруют» управленцев у государства, а не государство у них. Рациональный управленец отличается от эффективного менеджера тем, что он неэффективный. Но - государственный. А столкнувшись в противостоянии государства и корпорации, и те и другие, вынужденные действовать ограниченным количеством средств и ресурсов, задают профессиональные стандарты и минимумы.