Революция откладывается?
Произошедшие революции в арабском мире вселили определенный оптимизм во многих российских оппозиционеров. Ed-glezin хорошо написал об основаниях для подобного оптимизма.
К сожалению, я не могу разделить подобных настроений. По причине существенных отличий реалий арабского мира от реалий российских. Рад буду ошибиться, но для падения режима нужно еще очень многое сделать. И, что не менее важно, понять и решить как это будет сделано.
Итак, что есть в арабском мире такого, что сделало революции возможными?
Думаю, на след этого можно напасть, если внимательно рассмотреть первый признак близкого конца диктатуры, по Эду Глезину: «революции совершаются после утраты легитимности правящего режима в глазах большинства населения».
Тут очень важно договориться, о том, что понимается под «большинством населения» - никакая утрата легитимности, пусть даже в глазах всех поголовно граждан, не приведет к падению режима, если они изолированы друг от друга. Другими словами, если индивид не знает, что его соседи тоже, как и он полагают, что режим нелегитимен, то режим будет оставаться легитимным. Пока нелегитимность не рождает совместных настроений и действий значительных групп людей (не обязательно большинства, кстати) она ни к чему не приводит. «Разделяй и властвуй», - сказано, во многом как раз об этом.
Итак, что определяет превратиться или нет пассивное осознание нелегитимности режима гражданами в их действия по свержению диктатуры?
Это то, что имеет множество названий: «горизонтальные социальные связи», «социальный капитал», «доверие», «гражданское общество», наконец. Собственно это то, что целенаправленно разрушалось в России, начиная с большевиков и кончая нынешним временем. Чуть ли не в единственный момент, когда на такое разрушение у режима не оказалось ресурсов, началась цепочка событий повлекших падение режима в 91 году. Люди, оставленные без попечения властей, государства были вынуждены самоорганизоваться для того чтобы выжить. Все от ставшей легальной, и вследствие чего, стремительно развивавшейся предпринимательской деятельности, до необходимости вместе искать новые смыслы перед лицом краха огромной пропагандистской машины, способствовало тому, что взаимодействия между людьми стали более интенсивными и горизонтальными.
Возвращаясь к арабскому миру. В тех государствах, где произошли или еще произойдут революции (это не самые богатые страны!), режимы не обладали ресурсами для ослабления горизонтальных связей между людьми. Такие связи возникают постоянно: в мечети, на базаре, просто на улице. Информация на Востоке распространяется быстрее, поставить под контроль ее распространение в описываемых условиях невозможно (если угодно, это такой эрзац интернета). А, значит, и координация любых протестных действий задача более простая.
Сложнее и осуществлять политические репрессии. Они воспринимаются людьми совершенно по разному - одно дело, когда они касаются лично незнакомых вам людей, и рассказывают о них вам такие же незнакомые, не вызывающие абсолютного доверия люди. И когда касаются человека, с которым знакомы лично, когда об этом говорят все друзья и соседи. А на Востоке круг знакомых, друзей, родственников значительно шире. Да и найти тех, кто будет осуществлять преследования сложнее. У любого потенциального сотрудника спецслужб куча друзей и родственников, лояльность к которым намного превосходит лояльность режиму; времена мамелюков прошли.
Несмотря на многие внешние проявления, во многом, в арабском мире было и есть больше свободы, чем в России. Вряд ли, открывая маленькую лавку, человек там идет за согласованием в префектуру. И за качеством его товара следит отнюдь не всевидящее око государства. Выстраивая свой бизнес, он должен взаимодействовать с равными себе, а не идти на поклон к чиновнику...
Вот собственно мое достаточно путанное и сумбурное объяснение неожиданных событий в Тунисе, Египте и т.д. Если оно верно, то условий для скорой революции в России, нет. По крайней мере для революции того типа, что мы недавно наблюдали. Это не значит, что надо опустить руки и ждать. Важно, как это ни банально звучит, сделать соответствующие выводы и начать движение к цели.
К сожалению, я не могу разделить подобных настроений. По причине существенных отличий реалий арабского мира от реалий российских. Рад буду ошибиться, но для падения режима нужно еще очень многое сделать. И, что не менее важно, понять и решить как это будет сделано.
Итак, что есть в арабском мире такого, что сделало революции возможными?
Думаю, на след этого можно напасть, если внимательно рассмотреть первый признак близкого конца диктатуры, по Эду Глезину: «революции совершаются после утраты легитимности правящего режима в глазах большинства населения».
Тут очень важно договориться, о том, что понимается под «большинством населения» - никакая утрата легитимности, пусть даже в глазах всех поголовно граждан, не приведет к падению режима, если они изолированы друг от друга. Другими словами, если индивид не знает, что его соседи тоже, как и он полагают, что режим нелегитимен, то режим будет оставаться легитимным. Пока нелегитимность не рождает совместных настроений и действий значительных групп людей (не обязательно большинства, кстати) она ни к чему не приводит. «Разделяй и властвуй», - сказано, во многом как раз об этом.
Итак, что определяет превратиться или нет пассивное осознание нелегитимности режима гражданами в их действия по свержению диктатуры?
Это то, что имеет множество названий: «горизонтальные социальные связи», «социальный капитал», «доверие», «гражданское общество», наконец. Собственно это то, что целенаправленно разрушалось в России, начиная с большевиков и кончая нынешним временем. Чуть ли не в единственный момент, когда на такое разрушение у режима не оказалось ресурсов, началась цепочка событий повлекших падение режима в 91 году. Люди, оставленные без попечения властей, государства были вынуждены самоорганизоваться для того чтобы выжить. Все от ставшей легальной, и вследствие чего, стремительно развивавшейся предпринимательской деятельности, до необходимости вместе искать новые смыслы перед лицом краха огромной пропагандистской машины, способствовало тому, что взаимодействия между людьми стали более интенсивными и горизонтальными.
Возвращаясь к арабскому миру. В тех государствах, где произошли или еще произойдут революции (это не самые богатые страны!), режимы не обладали ресурсами для ослабления горизонтальных связей между людьми. Такие связи возникают постоянно: в мечети, на базаре, просто на улице. Информация на Востоке распространяется быстрее, поставить под контроль ее распространение в описываемых условиях невозможно (если угодно, это такой эрзац интернета). А, значит, и координация любых протестных действий задача более простая.
Сложнее и осуществлять политические репрессии. Они воспринимаются людьми совершенно по разному - одно дело, когда они касаются лично незнакомых вам людей, и рассказывают о них вам такие же незнакомые, не вызывающие абсолютного доверия люди. И когда касаются человека, с которым знакомы лично, когда об этом говорят все друзья и соседи. А на Востоке круг знакомых, друзей, родственников значительно шире. Да и найти тех, кто будет осуществлять преследования сложнее. У любого потенциального сотрудника спецслужб куча друзей и родственников, лояльность к которым намного превосходит лояльность режиму; времена мамелюков прошли.
Несмотря на многие внешние проявления, во многом, в арабском мире было и есть больше свободы, чем в России. Вряд ли, открывая маленькую лавку, человек там идет за согласованием в префектуру. И за качеством его товара следит отнюдь не всевидящее око государства. Выстраивая свой бизнес, он должен взаимодействовать с равными себе, а не идти на поклон к чиновнику...
Вот собственно мое достаточно путанное и сумбурное объяснение неожиданных событий в Тунисе, Египте и т.д. Если оно верно, то условий для скорой революции в России, нет. По крайней мере для революции того типа, что мы недавно наблюдали. Это не значит, что надо опустить руки и ждать. Важно, как это ни банально звучит, сделать соответствующие выводы и начать движение к цели.