Американская ассоциация уйгуров призвала избегать терминов ‘китайские мусульмане’ и ‘Синьцзян'
Такие термины, как ‘китайские мусульмане’ и ‘Синьцзян’, не являются точными для описания уйгурского народа и его автономного района в северо-западной части Китая, говорится в опубликованном 2 марта заявлении Американской ассоциации уйгуров (UAA).
Ассоциация обращается к международной прессе с просьбой воздерживаться от употребления термина ‘китайские мусульмане’ по отношению к 10-миллионному народу, "говорящему на тюркском языке и обладающему богатой и особенной культурой, тесно связанной с культурой его среднеазиатских собратьев, в частности, узбеков". Уйгуры в этническом и культурном отношении явно отличаются, как от ханьского большинства Китая, так и от примерно 10 миллионов мусульман народности хуэй, проживающих на северо-западе и других регионах Китая, подчеркивает UAA. Мусульмане хуэй обычно считаются этническими китайцами и говорят по-китайски.
Тибетский народ, в борьбе которого за права человека и сохранение собственной уникальной культуры наличествует масса параллелей с борьбой уйгурского народа, в культурном и этническом отношении отличается от ханьских китайцев. Но о тибетцах никогда не говорится как о “китайских буддистах”, так как международная общественность достаточно хорошо знакома с идентичностью тибетского народа и его положением, отмечает UAA.
Что еще более важно, сами уйгуры не упоминают о себе как о “китайских мусульманах” - вне зависимости от того, живут ли они в Китае или в других странах. И даже китайское руководство, стремящееся размыть культуру уйгуров и ассимилировать их в ханьское сообщество, не использует по отношению к ним иероглифы, означающие “китайские мусульмане”, отмечается в заявлении.
Говоря о своей родине, уйгуры предпочитают упоминать “Восточный Туркестан”, а не официальное обозначение “Синьцзян-Уйгурский автономный район”, введенное китайскими властями в 1955 году. Подобным же образом, указывает UAA, тибетцы не называют свою родину “Автономный район Сицзан” - в соответствии с официальным названием, присвоенным однопартийным режимом в 1964 году.
Употребление термина ‘Восточный Туркестан’ никоим образом не определяет позицию ‘в поддержку независимости’, но отражает желание уйгуров отстаивать свое культурное отличие от собственно Китая. Термин ‘Синьцзян’, означающий ‘новая граница’ или ‘новое царство’, был принят маньчжурами в период династии Цин (1644-1911) и отражает точку зрения тех, кто дал такое название. Восточный Туркестан - это историческое название региона, подвергшегося вторжению маньчжуров и оккупации в 1884 году, напоминают авторы заявления.
Ассоциация подчеркивает, что уйгуры ведут борьбу за сохранение своей идентичности под натиском официальных кампаний, направленных на синосизацию (размывание культуры) и демонизацию их исламской веры, но эта борьба объявлена “непатриотичной”. Религиозная практика уйгуров подвергается жесткому контролю государственных органов; китайские чиновники доходят до заявлений, что даже сам язык делает уйгуров уязвимыми для влияния сторонников терроризма. Уйгурам не оставили выбора, какой язык использовать в образовании на всех уровнях. С жителями Кашгара, населенного в основном уйгурами древнего города на юге Восточного Туркестана, который считается очагом уйгурской культуры и цивилизации, власти не стали советоваться, когда начали снос старых кварталов и внедрять свои девелоперские проекты.
Ассоциация указывает также, что термин “китайские мусульмане” в отношении уйгуров вводит в заблуждение, поскольку среди них имеется значительное число христиан, которые также подвергаются преследованиям китайских властей. Как известно, уйгурские христиане Алимджан Имити (Alimjan Yimit) и Осман Имин (Osman Imin) отправлены за решетку именно за свою религиозную деятельность.
За пределами Восточного Туркестана значительные общины уйгуров проживают в Казахстане, Кыргызстане, Узбекистане, Афганистане, Монголии, Турции, Австралии, Германии и других странах Европы, Канаде и США, указывается в заявлении UAA.
Отметим, что это заявление появилось в преддверии первого в истории однопартийного режима в Пекине рабочего совещания по Синьцзян-Уйгурскому автономному району (СУАР), хотя о дате проведения в заметке Синьхуа говорится только, что оно “ожидается в первой половине нынешнего года”. Однако агентство уточняет, что лейтмотивом совещания - так же, как и состоявшегося в январе по Тибету - станeт “обеспечение долгосрочной стабильности” и экономический рост в автономном районе.
На пресс-конференции, прошедшей 4 марта перед открытием сессии высшего законодательного собрания страны в Пекине, официальный спикер всекитайского собрания народных представителей Ли Чжаосин (李肇星) заявил, что положение в СУАР “стабильное”, и что там “утверждаются и развиваются межэтнические отношения, отражающие равенство, сплоченность, взаимную поддержку и гармонию”.
По его словам, инцидент 5 июля не отразил никаких этнических или религиозных проблем, но “чисто криминальную активность”, управляемую тремя 'силами зла' изнутри и извне Китая. Китай, как большая страна, на пути мирного развития неизбежно сталкивается с внешними препятствиями, но, заявил он, "мы всецело уверены в перспективах мирного развития нашей великой родины".
Как видно, Пекин по-прежнему пытается убедить весь мир, что причины всех проблем в Восточном Туркестане находятся за границей. Китайскому руководству очень не хочется признавать проблемы уйгурского населения в регионе, который боссы в Пекине из-за его стратегического расположения и огромных запасов нефти и газа желали бы рассматривать лишь как весьма дорогостоящий актив однопартийного режима.
Этнические различия очевидны: мальчик-уйгур и китайские солдаты. Урумчи, 12 июля 2009 года
Несколько сот жителей Синьцзяна подверглись задержаниям за отправку sms в период праздника Весны
Синьцзян: “парализованный” интернет и новый набор в милицию особого назначения
Бюджетные расходы на безопасность в Синьцзяне увеличены почти на 90%
После волнений в Синьцзяне и Тибете Пекин расширяет набор солдат из этнических меньшинств
Ассоциация обращается к международной прессе с просьбой воздерживаться от употребления термина ‘китайские мусульмане’ по отношению к 10-миллионному народу, "говорящему на тюркском языке и обладающему богатой и особенной культурой, тесно связанной с культурой его среднеазиатских собратьев, в частности, узбеков". Уйгуры в этническом и культурном отношении явно отличаются, как от ханьского большинства Китая, так и от примерно 10 миллионов мусульман народности хуэй, проживающих на северо-западе и других регионах Китая, подчеркивает UAA. Мусульмане хуэй обычно считаются этническими китайцами и говорят по-китайски.
Тибетский народ, в борьбе которого за права человека и сохранение собственной уникальной культуры наличествует масса параллелей с борьбой уйгурского народа, в культурном и этническом отношении отличается от ханьских китайцев. Но о тибетцах никогда не говорится как о “китайских буддистах”, так как международная общественность достаточно хорошо знакома с идентичностью тибетского народа и его положением, отмечает UAA.
Что еще более важно, сами уйгуры не упоминают о себе как о “китайских мусульманах” - вне зависимости от того, живут ли они в Китае или в других странах. И даже китайское руководство, стремящееся размыть культуру уйгуров и ассимилировать их в ханьское сообщество, не использует по отношению к ним иероглифы, означающие “китайские мусульмане”, отмечается в заявлении.
Говоря о своей родине, уйгуры предпочитают упоминать “Восточный Туркестан”, а не официальное обозначение “Синьцзян-Уйгурский автономный район”, введенное китайскими властями в 1955 году. Подобным же образом, указывает UAA, тибетцы не называют свою родину “Автономный район Сицзан” - в соответствии с официальным названием, присвоенным однопартийным режимом в 1964 году.
Употребление термина ‘Восточный Туркестан’ никоим образом не определяет позицию ‘в поддержку независимости’, но отражает желание уйгуров отстаивать свое культурное отличие от собственно Китая. Термин ‘Синьцзян’, означающий ‘новая граница’ или ‘новое царство’, был принят маньчжурами в период династии Цин (1644-1911) и отражает точку зрения тех, кто дал такое название. Восточный Туркестан - это историческое название региона, подвергшегося вторжению маньчжуров и оккупации в 1884 году, напоминают авторы заявления.
Ассоциация подчеркивает, что уйгуры ведут борьбу за сохранение своей идентичности под натиском официальных кампаний, направленных на синосизацию (размывание культуры) и демонизацию их исламской веры, но эта борьба объявлена “непатриотичной”. Религиозная практика уйгуров подвергается жесткому контролю государственных органов; китайские чиновники доходят до заявлений, что даже сам язык делает уйгуров уязвимыми для влияния сторонников терроризма. Уйгурам не оставили выбора, какой язык использовать в образовании на всех уровнях. С жителями Кашгара, населенного в основном уйгурами древнего города на юге Восточного Туркестана, который считается очагом уйгурской культуры и цивилизации, власти не стали советоваться, когда начали снос старых кварталов и внедрять свои девелоперские проекты.
Ассоциация указывает также, что термин “китайские мусульмане” в отношении уйгуров вводит в заблуждение, поскольку среди них имеется значительное число христиан, которые также подвергаются преследованиям китайских властей. Как известно, уйгурские христиане Алимджан Имити (Alimjan Yimit) и Осман Имин (Osman Imin) отправлены за решетку именно за свою религиозную деятельность.
За пределами Восточного Туркестана значительные общины уйгуров проживают в Казахстане, Кыргызстане, Узбекистане, Афганистане, Монголии, Турции, Австралии, Германии и других странах Европы, Канаде и США, указывается в заявлении UAA.
Отметим, что это заявление появилось в преддверии первого в истории однопартийного режима в Пекине рабочего совещания по Синьцзян-Уйгурскому автономному району (СУАР), хотя о дате проведения в заметке Синьхуа говорится только, что оно “ожидается в первой половине нынешнего года”. Однако агентство уточняет, что лейтмотивом совещания - так же, как и состоявшегося в январе по Тибету - станeт “обеспечение долгосрочной стабильности” и экономический рост в автономном районе.
На пресс-конференции, прошедшей 4 марта перед открытием сессии высшего законодательного собрания страны в Пекине, официальный спикер всекитайского собрания народных представителей Ли Чжаосин (李肇星) заявил, что положение в СУАР “стабильное”, и что там “утверждаются и развиваются межэтнические отношения, отражающие равенство, сплоченность, взаимную поддержку и гармонию”.
По его словам, инцидент 5 июля не отразил никаких этнических или религиозных проблем, но “чисто криминальную активность”, управляемую тремя 'силами зла' изнутри и извне Китая. Китай, как большая страна, на пути мирного развития неизбежно сталкивается с внешними препятствиями, но, заявил он, "мы всецело уверены в перспективах мирного развития нашей великой родины".
Как видно, Пекин по-прежнему пытается убедить весь мир, что причины всех проблем в Восточном Туркестане находятся за границей. Китайскому руководству очень не хочется признавать проблемы уйгурского населения в регионе, который боссы в Пекине из-за его стратегического расположения и огромных запасов нефти и газа желали бы рассматривать лишь как весьма дорогостоящий актив однопартийного режима.
Этнические различия очевидны: мальчик-уйгур и китайские солдаты. Урумчи, 12 июля 2009 года
Несколько сот жителей Синьцзяна подверглись задержаниям за отправку sms в период праздника Весны
Синьцзян: “парализованный” интернет и новый набор в милицию особого назначения
Бюджетные расходы на безопасность в Синьцзяне увеличены почти на 90%
После волнений в Синьцзяне и Тибете Пекин расширяет набор солдат из этнических меньшинств