Мяв
Что-то я редко пишу в последнее время. Впрочем, мне и писать-то особенно не о чем. Лето закончилось, осень пришла. Каждый день на работу, затем - на пиво. В редкие выходные первый пункт можно пропустить…
На работе та же проклятая ритуальная цикличность: пришел, кофе выпил, сходил покурил, выпил, покурил, выпил… Каждый обед к крыльцу нашего компьютерного центра приходит облезлый помоечный кот.
Скотина столь пунктуальна, что по ее распорядку, похоже, приучились обедать и наши сотрудники. Со стороны смешно наблюдать: кошак приходит, усаживается в тени припаркованной у ступенек машины и начинает орать. Мяв - отворяются двери, на крыльцо высыпают голодные программисты. Мяв - с хохотом и матерком выбегают системщики. Мяв - выходят степенно сексоты-секретчики. Мяв, мяв, мяв…
Сам я обедать не люблю. Вообще, много жрать, по моему разумению - вредно. Впрочем, работать меня как-то не тянет. Стою, курю, тяну время.
В общем, сегодня я с кошаком разговорился.
Оказывается, на месте КЦ n-й организации до революции стояла усадьба котов Селедкиных. Род же Селедкиных восходил к римскому роду самих Клупеидов. Большевики, разумеется, Селедкиных раскулачили и депортировали. В усадьбе одно время квартировался штаб добровольных народных дворников с собаками, но потом переехал куда-то на Софиевскую. Ну, и собак со временем упразднили.
Великую Отечественную покинутый людьми дом Селедкиных пережил лишь потому, что пра-пра-пра…дед моего полосатого собеседника инкогнито вернулся из заполярья и каждую ночь оборонял здание от озверелых киевских босяков. Благодаря им и кормился.
После войны, во время первого же парада, один из танкистов-победителей не справился с тормозами. В результате древняя постройка пала последней жертвой Красной Армии (если, конечно, простить послевоенную деятельность советских стройбатовцев). Кот Селедкин снова стал бомжом.
На месте развалин пленные немцы в рекордные сроки возвели нынешнее здание - уродливую сталинскую гос-домину. Строители великодушно делились с Селедкиным своей пайкой, так что ни о какой лояльности к сталинскому режиму не могло быть и речи. Потом дом отдали некоему ГорМорХеру, и в жизни Селедкиных наступил долгожданный просвет.
На жирных чиновниках, которых никто никогда не пересчитывал, жировала вся киевская кошачья диаспора. Распорядителем же человеческого ресурса по праву являлся пра-пра…дед Селедкин.
Лишь иногда, лунными мартовскими ночами, на главу рода накатывали приступы необъяснимой кошачьей ностальгии. С высоты прожитых лет и поколений казалось, что до революции в жизни была настоящая цель, которую «советы» подменили низменным инстинктом жратвы-дефекации.
Бюрократы закончились незадолго до перестройки. Штат ГорМорХера раздулся до такой степени, что для работников уже не хватало помещений. Ходить на службу стало несолидно. А на секретарях с секретаршами разве пожируешь?
В 90-х годах прошлого века род Клупеидов-Селедкиных пришел в упадок. Власть в городе захватили наглые рыжие Мурзики из спальных районов. Стратегическими продовольственными базами стали помойки макдональдзов.
Еще не одно поколение Селедкиных сменилось за это время. Нынешний отец семейства, Сникерс Селедкин, живет подаяниями. Каждый обед он приходит на место бывшего родового поместья (из подвалов их выжили расплодившиеся нынче крысы) и сетует на судьбу. Иногда его кормят, иногда отгоняют охранники. Больше всего старый кот мечтает выгодно пристроить свое потомство.
Котеночки никому не нужны? Хорошие, родовитые. Не дорого продаю!
На работе та же проклятая ритуальная цикличность: пришел, кофе выпил, сходил покурил, выпил, покурил, выпил… Каждый обед к крыльцу нашего компьютерного центра приходит облезлый помоечный кот.
Скотина столь пунктуальна, что по ее распорядку, похоже, приучились обедать и наши сотрудники. Со стороны смешно наблюдать: кошак приходит, усаживается в тени припаркованной у ступенек машины и начинает орать. Мяв - отворяются двери, на крыльцо высыпают голодные программисты. Мяв - с хохотом и матерком выбегают системщики. Мяв - выходят степенно сексоты-секретчики. Мяв, мяв, мяв…
Сам я обедать не люблю. Вообще, много жрать, по моему разумению - вредно. Впрочем, работать меня как-то не тянет. Стою, курю, тяну время.
В общем, сегодня я с кошаком разговорился.
Оказывается, на месте КЦ n-й организации до революции стояла усадьба котов Селедкиных. Род же Селедкиных восходил к римскому роду самих Клупеидов. Большевики, разумеется, Селедкиных раскулачили и депортировали. В усадьбе одно время квартировался штаб добровольных народных дворников с собаками, но потом переехал куда-то на Софиевскую. Ну, и собак со временем упразднили.
Великую Отечественную покинутый людьми дом Селедкиных пережил лишь потому, что пра-пра-пра…дед моего полосатого собеседника инкогнито вернулся из заполярья и каждую ночь оборонял здание от озверелых киевских босяков. Благодаря им и кормился.
После войны, во время первого же парада, один из танкистов-победителей не справился с тормозами. В результате древняя постройка пала последней жертвой Красной Армии (если, конечно, простить послевоенную деятельность советских стройбатовцев). Кот Селедкин снова стал бомжом.
На месте развалин пленные немцы в рекордные сроки возвели нынешнее здание - уродливую сталинскую гос-домину. Строители великодушно делились с Селедкиным своей пайкой, так что ни о какой лояльности к сталинскому режиму не могло быть и речи. Потом дом отдали некоему ГорМорХеру, и в жизни Селедкиных наступил долгожданный просвет.
На жирных чиновниках, которых никто никогда не пересчитывал, жировала вся киевская кошачья диаспора. Распорядителем же человеческого ресурса по праву являлся пра-пра…дед Селедкин.
Лишь иногда, лунными мартовскими ночами, на главу рода накатывали приступы необъяснимой кошачьей ностальгии. С высоты прожитых лет и поколений казалось, что до революции в жизни была настоящая цель, которую «советы» подменили низменным инстинктом жратвы-дефекации.
Бюрократы закончились незадолго до перестройки. Штат ГорМорХера раздулся до такой степени, что для работников уже не хватало помещений. Ходить на службу стало несолидно. А на секретарях с секретаршами разве пожируешь?
В 90-х годах прошлого века род Клупеидов-Селедкиных пришел в упадок. Власть в городе захватили наглые рыжие Мурзики из спальных районов. Стратегическими продовольственными базами стали помойки макдональдзов.
Еще не одно поколение Селедкиных сменилось за это время. Нынешний отец семейства, Сникерс Селедкин, живет подаяниями. Каждый обед он приходит на место бывшего родового поместья (из подвалов их выжили расплодившиеся нынче крысы) и сетует на судьбу. Иногда его кормят, иногда отгоняют охранники. Больше всего старый кот мечтает выгодно пристроить свое потомство.
Котеночки никому не нужны? Хорошие, родовитые. Не дорого продаю!