MIT - SEYN: ГРЯДУЩИЕ «ОТДЕЛЬНЫЕ»
К теме «экзистенциальная политика России»
Что касается призыва «επιστροφη к грекам!», то в связи с контекстом лекции можно указать на две публикации, обе из которых не имеют прямого и удовлетворительного отношения к проблематике (третьей части), однако обратить внимание на эти публикации имеет смысл.
Первая- монография Вл. Петрунина «Политический исихазм» и его традиции в социальной концепции Московского Патриархата». Спб.2009.
Монография является неким плановым и формальным ответом на острую общественную полемику, возникшую вокруг принятого в 2000 году документа «Основы социальной концепции РПЦ». Точнее, на один из самых (с мирской точки зрения) «одиозных» её пунктов- «принцип неповиновения» государству.
Сама по себе работа Петрунина (сухая компиляция общеизвестных исторических фактов и цитат) - не интересна и важна лишь как некий штрих или ракурс. Книгу можно полистать, используя в качестве самого первого и краткого пособия для ознакомления с означенной общественной полемикой.
Вторая работа- эссе С.С. Хоружего, инициированное выходом монографии Петрунина.
Автор, как всегда основательно и глубоко излагает своё видение темы, в частности- «политического исихазма», справедливо критикуя общий и поверхностный посыл монографии Петрунина.
Действительно, абсурдом можно назвать попытку «видовой классификации» исихазма: политический, юридический, культурологический и т.д.
«Исихазм и политика - две глубоко различные, разноприродные сферЫ и чтобы они достигли сближения, одна из них или они обе должны измениться. Поэтому, когда налицо их сближение, недостаточно просто констатировать его следует рассмотреть, с каким менно изменением оно связано, какая из двух сфер менялась и применялась, приспосабливалась к другой. Мы видим, что исихазм тут не изменял своей природы и заключаем, что, стало быть, изменялась политика! Итак, в Византии 14 в. не исихазм становился политическим, а политика делалась исихастской, испытывающей влияние и воздействие исихастской традиции, исихастских начал».
И далее - описание феномена, имевшего место (sic!) в Византии:
«Политический класс Византии прибегал к указаниям исихастов, к исихастскому наставничеству, в некой мере усваивал исихастские установки - и в данных терминах это означает, что политический класс включался в примыкающий слой исихастской традиции.
Это и есть искомая квалификация происшедшего сближения:
становление не политического исихазма, а исихастской политики,
исихастское претворение политической сферы, ее в ключ
ение в примыкающий слой исихазма. Не политизация исихазма, но «исихастизация политики»: так мы прочитываем наследие
Исихастского возрождения».
В другом месте Дугин замечает, что русский Дазайн мыслит политическим (а не философствует, как европейский Дазайн). И вся политическая история Руси/России- это пример неаутентичного экзестирования русского Дазайна: накопление лжи и тьмы как производство своего рода «политического постава»; утверждение за политическим голой технологии, препятствующей малейшей пульсации жизни …
Но «скважины» и проблески аутентичного политического в русской истории всё же были и Хоружий напоминает о них.
Для «благо-родного» осмысления проблематики третьей части лекции в определённом смысле важно и следующее предупреждение Хоружего:
«Как правило, обращают внимание на искушения, связанные с индивидуальным исихастским опытом - со страстями, ложными видениями и явлениями и т.п.; но несомненно, существуют и искушения, связанные со всею традицией, с исихастским сообществом в целом. Не только индивидуальный, но и общий, коллективный исихастский опыт также может оказываться ложным опытом, не отвечающим духовным заданиям традиции. И политический исихазм следует рассматривать именно как пример подобного сообщественного искушения».
Итого, стройка политической софиологии как процесса уготовления русского События имеет глобальные и катастрофические риски, которые вообще существовали когда-либо в политическом. Это и понятно: мы имеем дело с «последними временами» и «близом при дверях»… Однако, никогда в истории человечеству ещё не удавалась «сформулировать правильно проект» и прорваться в ноэтическую политею, не будучи крипто-окупированным метафизическим/онтологическим князем…
Но!
«Что не возможно человечеству, то возможно Богочеловечеству»…
Важно помнить, что по лестнице Якоба шло движение в ДВУХ направлениях: и вверх, и вниз…
4ПТ. О Dasein'е - Правителе. К экзистенциальной политике-2