Близнецы
После женитьбы Исаака на Ревекке выясняется, что история его родителей вновь повторяется на нем самом - они не могут зачать ребенка. Сейчас мы понимаем, что проблема могла быть у каждого из супругов, но в древнем мире неплодной всегда считалась женщина. Попав в аналогичную с отцом ситуацию, Исаак поступает так, как никогда не поступал его отец (мы помним, что Аврааму очень непросто прийти к доверию Богу, избравшему его): он обращается с этой проблемой к Богу.
'И молился Исаак Господу о [Ревекке] жене своей, потому что она была неплодна' (Быт, 25:21а).
Заметим также, что и сын его Иаков не будет впоследствии молиться о Рахили, видимо, удовлетворяясь детьми, которых рожает Лия. Писание показывает, что этот беспрецедентный для эпохи патриархов поступок приводит к желаемому результу:
'и Господь услышал его, и зачала Ревекка, жена его' (25:21б).
Это едва ли не единственный случай в Писании, когда о протекании беременности даются какие-то подробности - мы узнаем, что Ревекка ждет двойню, и дети дерутся:
'Сыновья в утробе ее стали биться, и она сказала: если так будет, то для чего мне это? И пошла вопросить Господа' (25:22).
Ревекка, подобно своему мужу (и в отличие от других матриархов), молится и также получает ответ - она узнает, что у нее будут сыновья, и что от них произойдут народы (25:23). Ивритоговорящие указывают, что фраза, завершающая стих, не является однозначно понимаемой, букв.: 'старший младший будет служить', что может быть переведено в обе стороны - старший будет служить младшему (как принято во многих переводах, включая синодальный) и наоборот (тут нельзя не вспомнить известную историю Геродота о лидийском царе Крезе, вопрошавшем оракула, стоит ли ему идти войной на Кира персидского, и полученный им ответ). Тем не менее, Ревекка, похоже, истолковала этот ответ в пользу Иакова (во всяком случае, так представляет дело позднейший рассказчик истории), и это отражает то, как это предсказание понимала израильская аудитория. Заметим в скобках, что дальнейшая многовековая история взаимоотношений Израиля с идумеями, отраженная в Писании, также не дает однозначной картины 'служения' одного народа другому. Но, как бы ни понимать это предсказание, важно то, что оно указывает на имеющие быть раздоры между братьями, и это вполне вписывается в то, как смотрели вообще на близнецов на древнем Ближнем Востоке.
Судя по сохранившимся упоминаниям, на зачатие двойни смотрели в те времена как на беду. Прежде всего из-за повышенного риска для самой матери. Даже и в наше время, согласно опубликованным в 2011 г. данным, в странах с невысоким уровнем медицины (который несопоставим с тем, что имелось в древности) смертность при родах двойни превышает таковую при родах одного ребенка в четыре раза. Конечно, об этом знали и в те седые времена. В религиозном обществе женщины искали помощи в случаях возможных репродуктивных осложнений у высших сил (все эти 'боги домашнего очага' были как раз для этого пригодны).
При раскопках в землях библейского ареала был найден целый ряд различных женских фигурок, выполненных в разной технике. Предположительно, они могли использоваться в каких-то относящихся к женщинам домашних ритуалах. Три из найденных изображений могут послужить иллюстрациями к нашей истории (они и относятся к сравнительно близкому времени ~ XIII в. до РХ). Вот одно из них:
На первый взгляд, мы видим здесь женщину с двумя детьми, однако присмотревшись, мы обнаруживаем, что дети еще не родились. Изображение чем-то похоже на результат современного УЗИ - младенцы являются эмбрионами, которым еще предстоит родиться. Неясно, являются ли они однояйцевыми или нет. Это достаточно важный момент для древних восточных культур. Однояйцевые близнецы, пугающе схожие, являлись проблемой для родителей даже и после благополучного рождения. Древний месопотамский сборник о всевозможных аномалиях рождения людей и животных šumma izbu, получивший свой законченный вид ок. ХХ в. до РХ, говорит о случае рождения близнецов, которые в наши дни считались бы нормальными здоровыми детьми, употребляя термин 'пара чудовищ' (double monsters). Существование двух совершенно одинаковых людей вызывало в тогдашнем сознании немалую проблему принятия этой ситуации. Этнографические исследования показывают множество способов, с помощью которых традиционные общества адаптируются к присутствию близнецов - от принятия до убийства или изгнания одного из них, от обожествления и до рассмотрения их в качестве посредников между миром животных, где часто рождаются близнецы, и миром людей. В начале уже ХХ в. на территории нынешнего Ирака проживал целый ряд небольших скотоводческих сообществ, которые считали, что у каждого человека есть свой неразвившийся двойник - плацента. Пишут, что и поныне у ассирийцев плацента называется 'джимма' (jimma) - 'близнец' или 'хаварта' (hawarta) - 'женский двойник'. В народных ритуалах защиты новорожденного этот 'близнец' играл важную роль. Считалось, что злые демоны, охотящиеся на младенцев, такие как Кварина (Qarina) или Ламашту (Lamaštu), могут быть обмануты, если выдать им джимму, поэтому после родов плаценту вывешивали вне дома, где находился младенец.
Ламашту
Настоящий близнец, понимаемый в этих культурных координатах, как ожившая плацента, был пугающей перспективой.
Согласно Быт, 25:24-26, Ревекке не нужно было озабачиваться проблемой однояйцевых близнецов - Исав и Иаков различаются уже при рождении. Их непохожесть, подчеркнутая в описании рождения, снимает вопросы, подобные указанным выше. Они оба растут в своей семье, ни один не умерщвлен и не брошен, впоследствии оба станут родоначальниками народов. Конфликт их истории будет касаться более приземленной темы - наследства.
Известно, что наличие двух сыновей одного возраста вызывает проблемы наследования в обществах, основанных на родстве, где наследование чаще всего носит линейный характер; старший сын занимает такое положение, что наследует больше, чем его младшие братья и сестры. Это верно и для библейского Израиля, по крайней мере, в теории (на практике у нас есть множество историй о том, как младший сын вытеснил старшего).
Это напряжение в вопросе наследования занимает центральное место в предшествующей истории о братьях Измаиле и Исааке. Измаил - старший брат, но Исаак рожден от первой жены; это делает вопрос о наследовании неочевидным. Первая жена Сарра вмешивается, чтобы защитить права своего сына (Быт, 21:10), при этом Авраам демонстрирует явное несогласие с ее требованием, почему требуется дополнительное божественное вмешательство (21:11-13). Отослав Измаила, Сара закрепляет за Исааком линию наследства (Бытие 21:10; 25:11).
В истории Исава и Иакова все сложнее - братья и одного возраста, и от одной матери. В обществах, основанных на родстве, таких как древний Израиль, близнецы также нарушают нормальный порядок родословной. Такое положение сохраняется до евангельской эпохи - в матфеевом родословии Иисуса сиблинги вообще упоминаются всего дважды, у Иуды и Иехонии, а у Луки так и вообще отсутствуют. У человека, незнакомого с ВЗ, может сложиться впечатление, что почти у всех упомянутых персонажей было по одному ребёнку. Никаких семейных древ.
История решает проблему наследования, указывая Исава, как родившегося первым. Иакову, видимо, понимающему свое ущербное, по сравнению с братом положение и не желающему с ним мириться, приходится ее решать. В результате мы читаем, как он пользуется случаем явной слабости брата, внезапно выдвигает свое требование и выкупает право первородства за еду.
Из дальнейшего понятно, что, придя в норму, Исав жалеет о случившемся. Но у него есть надежда на то, что эта история, видимо, остается неизвестной родителям, и что явно благоволящий ему отец решит все своей волею. Мысль о том, что благословение отца должен бы теперь получить именно брат, ставший первенцем, ему в голову не приходит. Конфликт достигает максимума, когда Иаков, по инициативе и при поддержке матери, действительно это благословение получает, используя прямой обман.
Исав грозится убить брата, и Иаков бежит в Месопотамию. Ирония Промысла состоит в том, что ситуация сделала круг - Исав остается жить с отцом и его имуществом, являясь теперь, фактически, единственным наследником, а Иаков уходит 'с одним посохом' (32,10). Более того, впереди у него еще много лет, в течение которых он снова столкнется с теми же проблемами обмана (только теперь жертвой будет он сам) и соперничества сиблингов,
а заодно еще и построения отношений с Богом его отцов, верить Которому ему не легче, чем его деду, только теперь ему от этих проблем никуда не деться. Единственное, что ему остается - меняться самому.