В первый класс
Мы прожили на Волковском один год, мне уже исполнилось семь лет, и этой осенью я пойду в первый класс. Кончалось лето 1959 год, строительство плотины шло полным ходом, и когда зелёный цвет буйного лета незаметно поменялся на цветастый узор утихающей осени, и тихо падающий лист прикрыл землю разноцветным покрывалом, в эту тихую осень кончилось моё босоногое детство. Ранним, прохладным утром первого сентября нарядные школьники от первого по четвёртый класс, и немногие родители собирались у сельсовета, и галдящей толпой направились в школу на посёлок - Новый; напрямую километра четыре через лес. Красивая просторная школа произвела впечатление, в деревне, откуда мы приехали, под школу отдали простой деревенский дом среди улицы, и она совершенно не походила на светлый дом знаний. Здание же поселковской школы стояло чуть вдалеке от жилых бараков, и задним двором уходило в лиственный лес, убранный в неповторимый осенний наряд.
После нашей тесной времянки с одним оконцем, школьные классы с окнами под потолок, показались светлой сказкой. Классов было мало, всего два, но и детей было чуть больше, поэтому мы без труда в них помещались; первый с третьим, второй с четвёртым, а может в другом порядке. Пока один класс, в своём ряду парт выполнял задание, учительница вела опрос класса другого ряда. Такой порядок проведения уроков был потому, что было всего два учителя. После уроков, дождавшись самых запоздалых, мы гурьбой шли домой длинные километры, через рано темнеющий страшноватый лес.
Иногда в поселковом клубе показывали кино, не помню какие, но один случай запомнил на всю жизнь. Со мной напросилась сестрёнка, младше меня на два года, родители дали денег на билеты, которые я купил, но в суматохе очереди один потерял. Из трудного положения я нашёл простой выход - разорвал билет пополам, и одну половинку отдал сестре, другую оставил себе. Сестру с контрольной половинкой пропустили, меня с пустой половиной выдворили из клуба, как обманщика. Пока шло кино, я на взводе накручивал круги вокруг клуба, боясь потерять сестру при выходе, она же потеряв меня, забилась в какой - то угол, и весь сеанс там проревела. Вот такое у неё получилось в жизни первое кино.
В ту зиму мне купили коньки «снегурки». Они верёвочками привязывались к валенкам, носы у них были загнуты вверх и закручены. Это были отличные коньки, самые лучшие за всю мою жизнь. Мы хватались за задки проходящих мимо машин, и катились через весь посёлок, а иногда и через Каму. Зимой через реку была налажена переправа, дорога укатанная сотнями машин служила нам отличным катком. Было чудо, что никто из нас не попал под колёса, но бывало и наказание отцовским ремнём, коньки не надолго отбирались, но постепенно всё забывалось, и костлявая с косой опять поджидала нас у дороги.
В ту трудную километровыми переходами на занятия зиму, закончилась наше жительство в деревне, или лесном кардоне - Волковском. Но, в памяти остались картины заливных лугов вниз по Каме, а по ним как шатры кочевников толстенные дубы с раскидистыми кронами и много, много ползучих рептилий в бесчисленных озерках и болотцах, у которых странное название - Ушаковские озёра. На самом деле, это старое русло Камы, которые в деревнях называли - старица.
Эта луговая долина через реку против старинного села Сайгатка, издревле служила многочисленным племенам и малым народам местом сбора и местом отдания дани более сильным. Отсюда, от слова сайгат, предположительно восточного происхождения, и родилось название села - Сайгатка.
Трудно понять, как за несколько лет были уничтожены заливные луга по берегам реки распахиванием их под колхозные огороды. Колхозы распались, огороды забросили, и на месте заливных лугов, сейчас растёт чертополох и какие-то «дули» в палец толщиной. То, что природа создавала многие столетия, люди уничтожили за несколько лет, невольно превратившись в персонаж поговорки. Фома, не помнящий родства.
Мы получили и переехали в новую двух комнатную квартиру на Основном посёлке. Огромная квартира, ещё и потому, что поставит- то в неё было нечего. Всей нашей мебели едва хватило обставить кухню, и что-то в спальню. Вторая комната, как тогда говорили «зала», ещё долгое время стояла пустая и гулкая, но для малолетнего семейства она превратилась, как бы в спортивный зал, и мы были очень довольны, в отличие от родителей, которым хотелось быстрее сделать всё, как у людей.
Основной посёлок того времени резко отличался от настоящего. Обустроена была практически одна улица Карла Маркса, а по обе её стороны расположились кварталы из брусчатых домов, не штукатуренные, и потемневшие от осадков, они придавали будущёму городу деревенский вид. Но совсем плохо, выглядели крыши домов. В магазинах стали продаваться телевизоры, для которых на крышах устанавливали разнокалиберные антенны, кто как хотел. Эти самые в крив и вкось антенны, с многочисленными растяжками основательно портили шифер, а самое главное придавали посёлку хаотический, неряшливый вид. Но два здания резко выделялись в этом архитектурном хаосе, это школа номер три, и кинотеатр Кама. Два очага, один культуры, другой знаний. Кинотеатр Кама отличался необычной архитектурой и большими матовыми шарами освещения впереди высоких входных дверей, а школа № - 3 поражала огромными окнами, из которых с утра до ночи лился непрерывный свет, потому что была забита по завязку в обе смены.
Из школьной поры памятен самый первый день. Меня привели в класс не первого сентября, а где-то в середине учебного года, и оставили одного среди сорока «сорви голова»
После первой же перемены, я как огня боялся заходить в свой класс, долго бродил по пустым коридорам, вконец заблудился в лабиринте коридоров, и, наревевшись, уснул на широком подоконнике. Нашла меня уборщица, привела в учительскую, где меня долго пытали - кто я, и из какого класса. Я ведь даже представить не мог после единственного класса деревенской школы, что первых классов много, и я зачислен в один из них, в первый «Е».
Декабрь 2011 года.
После нашей тесной времянки с одним оконцем, школьные классы с окнами под потолок, показались светлой сказкой. Классов было мало, всего два, но и детей было чуть больше, поэтому мы без труда в них помещались; первый с третьим, второй с четвёртым, а может в другом порядке. Пока один класс, в своём ряду парт выполнял задание, учительница вела опрос класса другого ряда. Такой порядок проведения уроков был потому, что было всего два учителя. После уроков, дождавшись самых запоздалых, мы гурьбой шли домой длинные километры, через рано темнеющий страшноватый лес.
Иногда в поселковом клубе показывали кино, не помню какие, но один случай запомнил на всю жизнь. Со мной напросилась сестрёнка, младше меня на два года, родители дали денег на билеты, которые я купил, но в суматохе очереди один потерял. Из трудного положения я нашёл простой выход - разорвал билет пополам, и одну половинку отдал сестре, другую оставил себе. Сестру с контрольной половинкой пропустили, меня с пустой половиной выдворили из клуба, как обманщика. Пока шло кино, я на взводе накручивал круги вокруг клуба, боясь потерять сестру при выходе, она же потеряв меня, забилась в какой - то угол, и весь сеанс там проревела. Вот такое у неё получилось в жизни первое кино.
В ту зиму мне купили коньки «снегурки». Они верёвочками привязывались к валенкам, носы у них были загнуты вверх и закручены. Это были отличные коньки, самые лучшие за всю мою жизнь. Мы хватались за задки проходящих мимо машин, и катились через весь посёлок, а иногда и через Каму. Зимой через реку была налажена переправа, дорога укатанная сотнями машин служила нам отличным катком. Было чудо, что никто из нас не попал под колёса, но бывало и наказание отцовским ремнём, коньки не надолго отбирались, но постепенно всё забывалось, и костлявая с косой опять поджидала нас у дороги.
В ту трудную километровыми переходами на занятия зиму, закончилась наше жительство в деревне, или лесном кардоне - Волковском. Но, в памяти остались картины заливных лугов вниз по Каме, а по ним как шатры кочевников толстенные дубы с раскидистыми кронами и много, много ползучих рептилий в бесчисленных озерках и болотцах, у которых странное название - Ушаковские озёра. На самом деле, это старое русло Камы, которые в деревнях называли - старица.
Эта луговая долина через реку против старинного села Сайгатка, издревле служила многочисленным племенам и малым народам местом сбора и местом отдания дани более сильным. Отсюда, от слова сайгат, предположительно восточного происхождения, и родилось название села - Сайгатка.
Трудно понять, как за несколько лет были уничтожены заливные луга по берегам реки распахиванием их под колхозные огороды. Колхозы распались, огороды забросили, и на месте заливных лугов, сейчас растёт чертополох и какие-то «дули» в палец толщиной. То, что природа создавала многие столетия, люди уничтожили за несколько лет, невольно превратившись в персонаж поговорки. Фома, не помнящий родства.
Мы получили и переехали в новую двух комнатную квартиру на Основном посёлке. Огромная квартира, ещё и потому, что поставит- то в неё было нечего. Всей нашей мебели едва хватило обставить кухню, и что-то в спальню. Вторая комната, как тогда говорили «зала», ещё долгое время стояла пустая и гулкая, но для малолетнего семейства она превратилась, как бы в спортивный зал, и мы были очень довольны, в отличие от родителей, которым хотелось быстрее сделать всё, как у людей.
Основной посёлок того времени резко отличался от настоящего. Обустроена была практически одна улица Карла Маркса, а по обе её стороны расположились кварталы из брусчатых домов, не штукатуренные, и потемневшие от осадков, они придавали будущёму городу деревенский вид. Но совсем плохо, выглядели крыши домов. В магазинах стали продаваться телевизоры, для которых на крышах устанавливали разнокалиберные антенны, кто как хотел. Эти самые в крив и вкось антенны, с многочисленными растяжками основательно портили шифер, а самое главное придавали посёлку хаотический, неряшливый вид. Но два здания резко выделялись в этом архитектурном хаосе, это школа номер три, и кинотеатр Кама. Два очага, один культуры, другой знаний. Кинотеатр Кама отличался необычной архитектурой и большими матовыми шарами освещения впереди высоких входных дверей, а школа № - 3 поражала огромными окнами, из которых с утра до ночи лился непрерывный свет, потому что была забита по завязку в обе смены.
Из школьной поры памятен самый первый день. Меня привели в класс не первого сентября, а где-то в середине учебного года, и оставили одного среди сорока «сорви голова»
После первой же перемены, я как огня боялся заходить в свой класс, долго бродил по пустым коридорам, вконец заблудился в лабиринте коридоров, и, наревевшись, уснул на широком подоконнике. Нашла меня уборщица, привела в учительскую, где меня долго пытали - кто я, и из какого класса. Я ведь даже представить не мог после единственного класса деревенской школы, что первых классов много, и я зачислен в один из них, в первый «Е».
Декабрь 2011 года.