[управление_наукоценозом] конкурсы и Наука (3)
Пленных больше не берем
***
Эхо из Лозанны напомнило, что мы ровно год назад сформулировали там, возвращаясь с ланча в мирной незашоренной компании, на ветерке под солнышком в виду Женевского озера, главную проблему управления наукой.
Это как бы в дополнение к Принципу Академической Свободы -- свободы от Приматического Элемента в заповедниках Эпиприматического (говоря пафосно, в Храме Науки).
Принцип Академической Свободы идёт, что называется, по определению -- ведь заповедник Эпиприматического существует ровно для того, чтобы попридавить там Приматический Элемент.
Но есть и другие, более приземлённые стороны у этой медали, вот о них и речь.
***
К слову "управление" тут нужно подходить осторожно. Задавать много ещё вопросов.
(Вместо "управлять" по смыслу подошло бы опекать, но стилистика не совсем та.)
Управлять в обычном смысле можно проектами.
Эпинормальная научная деятельность -- это в первую очередь процесс, а не проект.
***
Мы говорили об "академических лабораториях".
В широком смысле. Например, почти любой теоретик -- хотя бы Г.Перельман (какой всё-таки фантастически полезный пример) в одиночку составляет такую лабораторию.
И мы говорили о том, что академические лаборатории -- это заповедники для долбанушек с ослабленными нормальными/приматическими мотивациями, играющими в игры пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что.
***
Забавный пример, иллюстрирующий дело с обратной стороны:
Лидер всех индексаторов Б.Е.Штерн, хорошо известный как сильная личность -- т.е. личность с инстинктивной приматической мотивацией к доминированию, превосходящей среднюю по больнице, -- фактически ушёл из науки при первой возможности -- с началом Перестройки, ударившись в политику (газета) и бизнес (типография).
Его продолжающееся баловство с наукой не должно обманывать: это доминатор-бизнесмен-политик прежде всего. Просто с ним в юности, в агрессивной среде Физтеха случился мощный импринтинг мозга и эго космическими картинками, чем и окрашена вся его последующая деятельность.
Но это всего лишь окраска. Skin-deep.
***
Слово "заповедник" достаточно точно передаёт, в каком смысле Наукой можно "управлять".
Заповедник охраняют, финансируют, опекают, чтобы там какой-нибудь падёж не случился, браконьеры не забрели (= Обезъянко и ко.) и т.п.
Управлять в обычном смысле там нужно не собственно жителями заповедника, а обслуживающим персоналом, который соль лосям раскладывает и т.п. -- ну так и в "академических лабораториях" в сортирах лампочки надо менять, и потому "менеджера по клинингу" иметь (в прошлый четверг видели такую роскошную табличку в новом "Шуваловском" корпусе МГУ).
***
Но кого пускать обитать в такие "академические заповедники"?
Нейрофизиологические особенности, способствующие развитию эпиприматических форм мышления, -- пусть не патология, но определённо отклонение от нормы.
Например, рефлексия отчётливо уклоняется в асоциальность -- в пониженную склонность участвовать в дружбанских тусовках и т.п.
Механизм понятен: рефлексия требует крайнего сосредоточения, где никакие помехи не терпимы.
Достаточно указать на эталонного Г.Перельмана (и можно не брать в пример себя).
И это -- у самых стадных из обезъян, своим инстинктивным обезьянничаньем качественно превосходящих обычных шимпанзе, не говоря про нестадных орангутанов :)
Обратно, ситуации изоляции стимулируют запуск рефлексии.
Например, Анри Пуанкаре в нежном возрасте (лет в 6, кажется) не мог говорить в течение полугода.
Мы наблюдали аналогичный выраженный эффект у профессиональных водителей-дальнобойщиков.
В любом случае естественный отбор в отчётливо приматической экосистеме подавляет подобные аномалии ("трясти надо!" или вот, недавнее, -- составить какой-то дурацкий план открытий; прям не министерство, а заведение для умственно отсталых).
***
Короче.
Индивидов с психическими особенностями, делающими их подходящим материалом для развития у них Научных умственных техник, в общем народонаселении очень мало -- назовём метафорическую цифру 0.1%.
В научном сообществе их тоже больше 5% никак не набирается.
Пять % -- это такая завышенная граница, для надёжности завышенная.
Заповедник для долбанушек -- достаточно привлекательная среда и для мимикриастов с эндопетриками. Отсюда:
Главная проблема "управления" Наукой.
Как организовать отбор обитателей Academia, чтобы насколько возможно повысить концентрацию Эпиприматического Элемента?
Это, кстати, третий тип конкурсов, который неизбежен в научном сообществе в дополнение к двум уже рассмотренным.
И этот вид конкурса по смыслу тоже не столько внутри научного сообщества, сколько на границе с нормальным приматическим миром.
Трудностей тут несколько:
1.
Все обычные задачки, экзамены и проч. тестируют нормальный интеллект.
Поэтому индивид с достаточно сильным комбинаторным интеллектом может как нож масло пройти все экзамены -- но быть для Науки не только пустым местом, но и деструктивным элементом в силу того, что приматический интеллект привязан к приматическим мотивациям, и сила первого коррелирует с силой последних.
Нам известно несколько примеров. Самый яркий -- можно сказать, брульянт нашей и без того уникальной коллекции вместе с пук!-академиком -- лживая-закомплексованная-мразь-интриган-манипулятор-и-плагиатор Макако (см. также коллекцию плагиата), все комбинаторные способности которого после краткого вынужденно-честного усилия в аспирантуре были при первой возможности перефокусированы на интриги, которые прут из него как паутина из паука.
2.
Для оценки эпинормального потенциала нужно много времени -- годы, и рассматривать индивида нужно, что называется, вблизи.
Но если индивид на годы остаётся у научного руководителя, то может произойти "сроднение", и научному руководителю становится выгодно проталкивать удобного ученика.
Пример -- тридцатилетнее закулисное, в международном масштабе расхваливание В.А.Кузьминым И.И.Ткачева как "невероятно талантливого", успешно завершившееся избранием последнего в членкоры; однако даже с помощью ряда собеседников мы не смогли выяснить, в чём же заключаются эти таланты применительно к Науке.
3.
Проблема академкиндов.
......................
В дальнейшем мы все-таки решили говорить о двух главных проблема, тыц.
***
Эхо из Лозанны напомнило, что мы ровно год назад сформулировали там, возвращаясь с ланча в мирной незашоренной компании, на ветерке под солнышком в виду Женевского озера, главную проблему управления наукой.
Это как бы в дополнение к Принципу Академической Свободы -- свободы от Приматического Элемента в заповедниках Эпиприматического (говоря пафосно, в Храме Науки).
Принцип Академической Свободы идёт, что называется, по определению -- ведь заповедник Эпиприматического существует ровно для того, чтобы попридавить там Приматический Элемент.
Но есть и другие, более приземлённые стороны у этой медали, вот о них и речь.
***
К слову "управление" тут нужно подходить осторожно. Задавать много ещё вопросов.
(Вместо "управлять" по смыслу подошло бы опекать, но стилистика не совсем та.)
Управлять в обычном смысле можно проектами.
Эпинормальная научная деятельность -- это в первую очередь процесс, а не проект.
***
Мы говорили об "академических лабораториях".
В широком смысле. Например, почти любой теоретик -- хотя бы Г.Перельман (какой всё-таки фантастически полезный пример) в одиночку составляет такую лабораторию.
И мы говорили о том, что академические лаборатории -- это заповедники для долбанушек с ослабленными нормальными/приматическими мотивациями, играющими в игры пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что.
***
Забавный пример, иллюстрирующий дело с обратной стороны:
Лидер всех индексаторов Б.Е.Штерн, хорошо известный как сильная личность -- т.е. личность с инстинктивной приматической мотивацией к доминированию, превосходящей среднюю по больнице, -- фактически ушёл из науки при первой возможности -- с началом Перестройки, ударившись в политику (газета) и бизнес (типография).
Его продолжающееся баловство с наукой не должно обманывать: это доминатор-бизнесмен-политик прежде всего. Просто с ним в юности, в агрессивной среде Физтеха случился мощный импринтинг мозга и эго космическими картинками, чем и окрашена вся его последующая деятельность.
Но это всего лишь окраска. Skin-deep.
***
Слово "заповедник" достаточно точно передаёт, в каком смысле Наукой можно "управлять".
Заповедник охраняют, финансируют, опекают, чтобы там какой-нибудь падёж не случился, браконьеры не забрели (= Обезъянко и ко.) и т.п.
Управлять в обычном смысле там нужно не собственно жителями заповедника, а обслуживающим персоналом, который соль лосям раскладывает и т.п. -- ну так и в "академических лабораториях" в сортирах лампочки надо менять, и потому "менеджера по клинингу" иметь (в прошлый четверг видели такую роскошную табличку в новом "Шуваловском" корпусе МГУ).
***
Но кого пускать обитать в такие "академические заповедники"?
Нейрофизиологические особенности, способствующие развитию эпиприматических форм мышления, -- пусть не патология, но определённо отклонение от нормы.
Например, рефлексия отчётливо уклоняется в асоциальность -- в пониженную склонность участвовать в дружбанских тусовках и т.п.
Механизм понятен: рефлексия требует крайнего сосредоточения, где никакие помехи не терпимы.
Достаточно указать на эталонного Г.Перельмана (и можно не брать в пример себя).
И это -- у самых стадных из обезъян, своим инстинктивным обезьянничаньем качественно превосходящих обычных шимпанзе, не говоря про нестадных орангутанов :)
Обратно, ситуации изоляции стимулируют запуск рефлексии.
Например, Анри Пуанкаре в нежном возрасте (лет в 6, кажется) не мог говорить в течение полугода.
Мы наблюдали аналогичный выраженный эффект у профессиональных водителей-дальнобойщиков.
В любом случае естественный отбор в отчётливо приматической экосистеме подавляет подобные аномалии ("трясти надо!" или вот, недавнее, -- составить какой-то дурацкий план открытий; прям не министерство, а заведение для умственно отсталых).
***
Короче.
Индивидов с психическими особенностями, делающими их подходящим материалом для развития у них Научных умственных техник, в общем народонаселении очень мало -- назовём метафорическую цифру 0.1%.
В научном сообществе их тоже больше 5% никак не набирается.
Пять % -- это такая завышенная граница, для надёжности завышенная.
Заповедник для долбанушек -- достаточно привлекательная среда и для мимикриастов с эндопетриками. Отсюда:
Главная проблема "управления" Наукой.
Как организовать отбор обитателей Academia, чтобы насколько возможно повысить концентрацию Эпиприматического Элемента?
Это, кстати, третий тип конкурсов, который неизбежен в научном сообществе в дополнение к двум уже рассмотренным.
И этот вид конкурса по смыслу тоже не столько внутри научного сообщества, сколько на границе с нормальным приматическим миром.
Трудностей тут несколько:
1.
Все обычные задачки, экзамены и проч. тестируют нормальный интеллект.
Поэтому индивид с достаточно сильным комбинаторным интеллектом может как нож масло пройти все экзамены -- но быть для Науки не только пустым местом, но и деструктивным элементом в силу того, что приматический интеллект привязан к приматическим мотивациям, и сила первого коррелирует с силой последних.
Нам известно несколько примеров. Самый яркий -- можно сказать, брульянт нашей и без того уникальной коллекции вместе с пук!-академиком -- лживая-закомплексованная-мразь-интриган-манипулятор-и-плагиатор Макако (см. также коллекцию плагиата), все комбинаторные способности которого после краткого вынужденно-честного усилия в аспирантуре были при первой возможности перефокусированы на интриги, которые прут из него как паутина из паука.
2.
Для оценки эпинормального потенциала нужно много времени -- годы, и рассматривать индивида нужно, что называется, вблизи.
Но если индивид на годы остаётся у научного руководителя, то может произойти "сроднение", и научному руководителю становится выгодно проталкивать удобного ученика.
Пример -- тридцатилетнее закулисное, в международном масштабе расхваливание В.А.Кузьминым И.И.Ткачева как "невероятно талантливого", успешно завершившееся избранием последнего в членкоры; однако даже с помощью ряда собеседников мы не смогли выяснить, в чём же заключаются эти таланты применительно к Науке.
3.
Проблема академкиндов.
......................
В дальнейшем мы все-таки решили говорить о двух главных проблема, тыц.