О доведении до абсурда
Отпраздновали годовщину победы над фашизмом. Победы, которую одержали народы мира. Которую одержал союз самых разных политических сил от коммунистов до либеральных консерваторов - разумеется, союз ситуативный, однако объединивший тех, для кого была неприемлема фашистская практика. Разумеется, после победы союз распался, и его участники стали обвинять в фашизме друг друга. Однако на самом деле коалиция всё же оставила глубокий след в истории и определила принципы послевоенного мира - включая не только мирное разрешение споров (которое ещё Лига Наций обещала, но не смогла обеспечить) но также фундаментальное равенство людей и подсудность геноцида.
По-разному мыслящие люди сходятся в том, что преступно деление людей на господ, рабов и подлежащих уничтожению. Что целью цивилизации может быть только создание условий для развития всех людей, а не подчинение "неправильных" людей "правильным". При том что спор о том, какими могут быть эти условия развития, как реально может быть политически и экономически реализовано равенство людей, продолжается. Порой весьма ожесточённый. Однако в отношении неприятия фашизма существует согласие.
Всё, однако, можно довести до абсурда, даже гуманизм. Мало того, что для такого гуманиста оказывается под подозрением любовь человека к своей стране ("Сегодня своих любит, а завтра будет других убивать"!). Ярлыком "фашизма" клеймят любое проявление насилия, а то и просто любую неприятную говорящему черту окружающего мира. И вот уже победителей фашизма объявляют "такими же фашистами". И естественное требование сурово покарать преступника оказывается "фашизмом". И нетерпимость к инакомыслию - это оказывается, уже "фашизм". И просто бытовой конформизм, при котором люди привыкли осуждать тех, кого осуждают окружающие. "Так начинаются войны! Так начинается геноцид!" И само объединение людей в толпе, что-либо празднующей, выглядит для них зародышем фашизма: "А если они так же..." А убеждённые вегетарианцы даже сравнивают содержание животных на фермах с холокостом. И тут уже остаётся задаться вопросом: а кто, собственно говоря, не фашист? Только носитель мировой скорби, переживающий за каждого задразненного школьника, за каждого съеденного телёнка, ягнёнка или карася.
Мало того, что такой "антифашизм" стремится привить людям тягостную мизантропию, отравив им всякую радость жизни, и в этом отношении является достойным преемником того религиозного ханжества, на борьбе с которым выросла вся гуманистическая литература. Мало того, что он ведёт к политическому идиотизму, лишая людей способности различать смысл разных идеологий и направлений, партий и движений. По существу он ведёт к оправданию фашизма и в конечном счёте к капитуляции перед ним, потому что фашизм фактически признаётся неотъемлемым свойством жизни. Как известно, если всё время кричать: "Волки! Волки!", когда придут настоящие волки, никто не обратит внимания.
По-разному мыслящие люди сходятся в том, что преступно деление людей на господ, рабов и подлежащих уничтожению. Что целью цивилизации может быть только создание условий для развития всех людей, а не подчинение "неправильных" людей "правильным". При том что спор о том, какими могут быть эти условия развития, как реально может быть политически и экономически реализовано равенство людей, продолжается. Порой весьма ожесточённый. Однако в отношении неприятия фашизма существует согласие.
Всё, однако, можно довести до абсурда, даже гуманизм. Мало того, что для такого гуманиста оказывается под подозрением любовь человека к своей стране ("Сегодня своих любит, а завтра будет других убивать"!). Ярлыком "фашизма" клеймят любое проявление насилия, а то и просто любую неприятную говорящему черту окружающего мира. И вот уже победителей фашизма объявляют "такими же фашистами". И естественное требование сурово покарать преступника оказывается "фашизмом". И нетерпимость к инакомыслию - это оказывается, уже "фашизм". И просто бытовой конформизм, при котором люди привыкли осуждать тех, кого осуждают окружающие. "Так начинаются войны! Так начинается геноцид!" И само объединение людей в толпе, что-либо празднующей, выглядит для них зародышем фашизма: "А если они так же..." А убеждённые вегетарианцы даже сравнивают содержание животных на фермах с холокостом. И тут уже остаётся задаться вопросом: а кто, собственно говоря, не фашист? Только носитель мировой скорби, переживающий за каждого задразненного школьника, за каждого съеденного телёнка, ягнёнка или карася.
Мало того, что такой "антифашизм" стремится привить людям тягостную мизантропию, отравив им всякую радость жизни, и в этом отношении является достойным преемником того религиозного ханжества, на борьбе с которым выросла вся гуманистическая литература. Мало того, что он ведёт к политическому идиотизму, лишая людей способности различать смысл разных идеологий и направлений, партий и движений. По существу он ведёт к оправданию фашизма и в конечном счёте к капитуляции перед ним, потому что фашизм фактически признаётся неотъемлемым свойством жизни. Как известно, если всё время кричать: "Волки! Волки!", когда придут настоящие волки, никто не обратит внимания.