После Волгина действительно хочется перечитывать классику
Люблю передачу Игоря Волгина "Игра в бисер", хотя и не всегда удаётся её посмотреть. В субботу обсуждали гоголевского "Вия". Скажем прямо - большинство книг, прочтённых в детстве, мы потом не перечитываем, довольствуясь воспоминанием о тогдашнем впечатлении. А вот "Вий" принадлежит к числу книг, которые перечитывают. Я, например, перечитывал не раз.
Сорока минут волгинской передачи, разумеется, недостаточно, чтоб высказать всё, что можно сказать о классическом произведении. Классика потому и классика, что о ней можно говорить бесконечно. И прав Волгин, мудро заметивший, что изложить всё, чем интересен "Вий", в словах невозможно. Это тот самый "сладкий ужас", который, в отличие от тоскливого ужаса повседневной мерзости ("Господа Головлёвы", "Палата №6"), не угашает, а обостряет интерес к жизни. Попытки трактовать это с позиций вульгарного фрейдизма, на мой взгляд, не только полны произвольных натяжек, но и чудовищно обедняют жизнь.
Что гости Волгина сказали хорошо и точно? Прежде всего то, что, по Гоголю, беда случиться может с каждым. Да, грешен Хома, но самыми обыкновенными бытовыми грехами. Не злодей он, а обычный человек, так что трактовать его преследование и гибель как возмездие за содеянное (что чаще всего бывает в мистических сочинениях) нет никаких оснований. Снегирёв, правда, попытался утверждать, что зло в самом Хоме, который-де панночку убил. Ему тут же, опираясь на текст, напомнили, что убил он её в порядке самообороны и что не прекрасную деву он мучил, а защищался от неспровоцированного нападения зловещей старухи (хотя, судя по всему, отразился в этом сюжете страх Гоголя перед женщинами).
Справедливо отметили сходство полёта Хомы с ведьмой и позднейшего полёта Маргариты у Булгакова (любимым писателем которого, как известно, был Гоголь). Но не остановились на принципиальном различии этих авторов. Булгаков, озлобленный необходимостью постоянно общаться с людьми, которым он желал провалиться к чёрту, симпатизировал дьявольской компании. О нём я в своё время писал подробнее.
http://vsokolov21.livejournal.com/2011/05/16/
Он воплощал как раз романтическую традицию, согласно которой мир населён уродами, в лучшем случае тупицами, а в их окружении страдают немногие избранные (и этот взгляд на человечество пользуется популярностью, потому что очень соблазнительно отождествить себя с этими избранными). Гоголь же, хотя и стоит ближе к истокам романтизма, пробудившего интерес к фольклору - на стороне человека против нечисти. Когда я смотрел спектакль Нины Чусовой по "Вию" с Павлом Деревянко, Виктория Исакова играла панночку совсем молодой, озорной девчонкой. И я больше всего боялся, что в итоге спектакля выведут мораль: "Ну и пускай ведьма, она его по-настоящему любит, надо было ему к ней идти", что было бы полным искажением повести Гоголя. Но всё-таки в итоге спектакля Хома возносился на небо, читая молитвы. Явного искажения духа повести не было, но и художественного единства в спектакле тоже не было.
Между прочим (о чём тоже вспомнили в передаче), хотя погубили философа силы потусторонние, затолкали его в их лапы силы вполне земные. Приказано читать над телом - будешь читать, что бы там ни творилось. Так что среди многочисленных мотивов повести можно выделить и "правозащитный" - кого захотят, схватят и затащат куда угодно, хотя бы и к нечистой силе.
Что общего у Гоголя и Булгакова (и что мне всегда нравилось) - это объективная реальность потусторонних сил. Хотя и её кто-то из участников передачи попытался поставить под сомнение - мол, всё существует в воображении Хомы. Да нет - чудища, застигнутые петушиным криком, застряли в окнах церкви. И их видел даже священник, отказавшийся служить там службу.
И здесь действительно выход на то, что мучило глубоко религиозного писателя - бывают такие силы, от которых и Всевышний не защитит. Впрочем, в эпилоге высказано предположение - пропал Хома, потому что испугался. Вообще-то надо сказать, что Хома достаточно смел, сопротивлялся долго и нанёс-таки ущерб нечистой силе, если ей вообще возможно нанести ущерб (застряли чудища, не успев бежать!). Но как бросилась на его нечисть - всё же испугался. А если бы не испугался? Вопрос открыт.
Сорока минут волгинской передачи, разумеется, недостаточно, чтоб высказать всё, что можно сказать о классическом произведении. Классика потому и классика, что о ней можно говорить бесконечно. И прав Волгин, мудро заметивший, что изложить всё, чем интересен "Вий", в словах невозможно. Это тот самый "сладкий ужас", который, в отличие от тоскливого ужаса повседневной мерзости ("Господа Головлёвы", "Палата №6"), не угашает, а обостряет интерес к жизни. Попытки трактовать это с позиций вульгарного фрейдизма, на мой взгляд, не только полны произвольных натяжек, но и чудовищно обедняют жизнь.
Что гости Волгина сказали хорошо и точно? Прежде всего то, что, по Гоголю, беда случиться может с каждым. Да, грешен Хома, но самыми обыкновенными бытовыми грехами. Не злодей он, а обычный человек, так что трактовать его преследование и гибель как возмездие за содеянное (что чаще всего бывает в мистических сочинениях) нет никаких оснований. Снегирёв, правда, попытался утверждать, что зло в самом Хоме, который-де панночку убил. Ему тут же, опираясь на текст, напомнили, что убил он её в порядке самообороны и что не прекрасную деву он мучил, а защищался от неспровоцированного нападения зловещей старухи (хотя, судя по всему, отразился в этом сюжете страх Гоголя перед женщинами).
Справедливо отметили сходство полёта Хомы с ведьмой и позднейшего полёта Маргариты у Булгакова (любимым писателем которого, как известно, был Гоголь). Но не остановились на принципиальном различии этих авторов. Булгаков, озлобленный необходимостью постоянно общаться с людьми, которым он желал провалиться к чёрту, симпатизировал дьявольской компании. О нём я в своё время писал подробнее.
http://vsokolov21.livejournal.com/2011/05/16/
Он воплощал как раз романтическую традицию, согласно которой мир населён уродами, в лучшем случае тупицами, а в их окружении страдают немногие избранные (и этот взгляд на человечество пользуется популярностью, потому что очень соблазнительно отождествить себя с этими избранными). Гоголь же, хотя и стоит ближе к истокам романтизма, пробудившего интерес к фольклору - на стороне человека против нечисти. Когда я смотрел спектакль Нины Чусовой по "Вию" с Павлом Деревянко, Виктория Исакова играла панночку совсем молодой, озорной девчонкой. И я больше всего боялся, что в итоге спектакля выведут мораль: "Ну и пускай ведьма, она его по-настоящему любит, надо было ему к ней идти", что было бы полным искажением повести Гоголя. Но всё-таки в итоге спектакля Хома возносился на небо, читая молитвы. Явного искажения духа повести не было, но и художественного единства в спектакле тоже не было.
Между прочим (о чём тоже вспомнили в передаче), хотя погубили философа силы потусторонние, затолкали его в их лапы силы вполне земные. Приказано читать над телом - будешь читать, что бы там ни творилось. Так что среди многочисленных мотивов повести можно выделить и "правозащитный" - кого захотят, схватят и затащат куда угодно, хотя бы и к нечистой силе.
Что общего у Гоголя и Булгакова (и что мне всегда нравилось) - это объективная реальность потусторонних сил. Хотя и её кто-то из участников передачи попытался поставить под сомнение - мол, всё существует в воображении Хомы. Да нет - чудища, застигнутые петушиным криком, застряли в окнах церкви. И их видел даже священник, отказавшийся служить там службу.
И здесь действительно выход на то, что мучило глубоко религиозного писателя - бывают такие силы, от которых и Всевышний не защитит. Впрочем, в эпилоге высказано предположение - пропал Хома, потому что испугался. Вообще-то надо сказать, что Хома достаточно смел, сопротивлялся долго и нанёс-таки ущерб нечистой силе, если ей вообще возможно нанести ущерб (застряли чудища, не успев бежать!). Но как бросилась на его нечисть - всё же испугался. А если бы не испугался? Вопрос открыт.