Брамс, Интермеццо b-moll op.117 №2 (часть 3)
Ноты потребовались, чтобы обозначить некие "вешки" в форме, на которых заостряется внимание. В них я заглянула после десятков прослушиваний разных версий, и (весьма!) удивилась. Кажется, никто не пытается следовать тому, что написано. Или же по-своему воспринимают указания, думая, что следуют (или это что-то субъективное.. но никакого подобия ведь, все с сильным индивидуальным отпечатком). В общем, даже не знаю, кто ближе всех к нотам. По мере знакомства с разными брамсо-толкователями мысленно разделила их на две условные группы - сторонники "ровных нот" и "свободного ритма". Предпочитающие ровные ноты, кажется, склонны выполнять и выписанную динамику. Хотя, как можно говорить об этом в записи, где всё "достаточно громко, чтобы слышать", комфортный уровень децибел выверяется слушателем с помощью движка. Но всё же.. вольное обращение с ритмом оказывается там же, где более глубокие контрасты (и в нотах прямо не указано, что так можно. Но и не указано, что нельзя).
Что же в нотах? Molto espressione - с большим выражением. Допустим. В музыке (очень грубо и приблизительно) два способа придать мотиву некоторую живость, то самое выражение - время и количество звука. Собственно, не это ли карт бланш для любых ритмических и динамических изъявлений? Или есть какая-то тайна - быть выразительным не нарушая метроритма и не вспучивая пологие динамические кривые.
Ноты здесь, в них можно смотреть (и видеть странные названия вроде "сторожкое место")
https://picasaweb.google.com/110011218864596829780/Brahms1172#slideshow/5838412102175250738
Одно из самых сдержанных, но достаточно глубоких исполнений - Гюла Кис.
Отношу его к сторонникам "ровных нот" (даже, пожалуй, у него самые "ровные ноты"). Средние голоса (ответ на мелодическое зерно) уравнены в скорости, но прибраны динамически. Распевно. Печаль, глухое страдание, нет страсти. Преобладают верхние и средние, басы тихи. Средний раздел начинает тихо, выводит звонкие верхушки. И довольно быстро, быстрее экспозиции. Будто бы воспоминание о былом - приятное, отлетает тяжесть, облегчается движение. Тщательно выиграно, средние голоса выбраны пальцами. Сторожкое место - слитно, почти легато. А после - не нравится как вминает пальцами ноты, перекат прощупывая как позвоночник, что-то массажное… Аккорды сомнения - безвольно. Шопеновское место - блуждая. Перед репризой заминка (не понимаю здесь исполнительского замысла, зачем она). Крещендо - прибавляет середины и баса, только чуть ускоряя. Страшный аккорд - очень страшный. Явно тут была глубокая драма. Послесловие - ватное, на м.в., нет борьбы, констатация поражения. Всё тонет в пучине, мягко опускаясь на дно. Верхние голоса - пузырьками последнего воздуха.
Доброе слово об этой интерпретации сказано здесь
http://mendelbookinist.livejournal.com/9799.html
Что же в нотах? Molto espressione - с большим выражением. Допустим. В музыке (очень грубо и приблизительно) два способа придать мотиву некоторую живость, то самое выражение - время и количество звука. Собственно, не это ли карт бланш для любых ритмических и динамических изъявлений? Или есть какая-то тайна - быть выразительным не нарушая метроритма и не вспучивая пологие динамические кривые.
Ноты здесь, в них можно смотреть (и видеть странные названия вроде "сторожкое место")
https://picasaweb.google.com/110011218864596829780/Brahms1172#slideshow/5838412102175250738
Одно из самых сдержанных, но достаточно глубоких исполнений - Гюла Кис.
Click to viewОтношу его к сторонникам "ровных нот" (даже, пожалуй, у него самые "ровные ноты"). Средние голоса (ответ на мелодическое зерно) уравнены в скорости, но прибраны динамически. Распевно. Печаль, глухое страдание, нет страсти. Преобладают верхние и средние, басы тихи. Средний раздел начинает тихо, выводит звонкие верхушки. И довольно быстро, быстрее экспозиции. Будто бы воспоминание о былом - приятное, отлетает тяжесть, облегчается движение. Тщательно выиграно, средние голоса выбраны пальцами. Сторожкое место - слитно, почти легато. А после - не нравится как вминает пальцами ноты, перекат прощупывая как позвоночник, что-то массажное… Аккорды сомнения - безвольно. Шопеновское место - блуждая. Перед репризой заминка (не понимаю здесь исполнительского замысла, зачем она). Крещендо - прибавляет середины и баса, только чуть ускоряя. Страшный аккорд - очень страшный. Явно тут была глубокая драма. Послесловие - ватное, на м.в., нет борьбы, констатация поражения. Всё тонет в пучине, мягко опускаясь на дно. Верхние голоса - пузырьками последнего воздуха.
Доброе слово об этой интерпретации сказано здесь
http://mendelbookinist.livejournal.com/9799.html