16 октября / 29 октября 1914 г. «Севастопольская побудка»
16 октября / 29 октября 1914 г. Турецкие корабли без объявления войны обстреливают Одессу, Севастополь, Евпаторию и Новороссийск.
Турция, ранее провозгласившая нейтралитет, вступила в Первую мировую войну на стороне Германии
Еще 2 августа Турция тайно подписала Договор с Германией, по которому обязалась выступить в качестве ее союзника и фактически передать свою армию в распоряжение германского генштаба.
В тот же день турецкое правительство объявило всеобщую мобилизацию.
21 октября 1914 года военный министр Исмаил Энвер-паша стал верховным главнокомандующим, получил права диктатора. Первым же приказом он дал указание германскому адмиралу Вильгельму Антону Сушону вывести флот в море и атаковать русских «без объявления войны». Стратегический план командующего объединённым германо-турецким флотом контр-адмирала Сушона заключался в том, чтобы нанести внезапный удар по главной базе русского флота Севастополю. Планировали также атаковать Одессу, Феодосию и Новороссийск, выставить мины в Керченском проливе. Планировали ударить по не ожидавшему нападения русскому флоту, подорвать его основные силы и сбросить Черноморский флот со счетов, получить полное превосходство на море. Германо-турецкие силы должны были уничтожить или серьёзно повредить находившиеся в портах русские боевые корабли и торговые суда, наиболее важные военные и промышленные объекты на берегу.
27 октября турецкий флот покинул якорные стоянки. В 17.00 «Гебен» трижды передал приказ: «Сделайте все возможное во имя будущего Турции». Немного погодя был передан новый приказ: «Всем кораблям: все боевые действия являются секретными. То же самое относится к действиям после боя». После этого командиры кораблей вскрыли секретные пакеты.
Причем надо сказать, что еще 20 октября 1914 года командующий Черноморским флотом адмирал Эбергард был уведомлен телеграммой Сазонова, что «в связи с полученным Турцией от Германии золота возможно в ближайшие дни выступление ее против нас».
Нерадостные известия из Турции приходили каждый день, вполне можно было ожидать вражеских действий с минуты на минуту. В этой ситуации 27 октября в 8 часов 30 минут Черноморский флот в составе шести линейных кораблей, трех крейсеров, 16 миноносцев, канонерской лодки и заградителя («Прут») вышел в море для маневрирования, имея полные запасы снарядов и топлива. Уже находясь в море, флот получил в 20 часов 35 минут 27 октября радио от одного из пароходов, совершавших рейсы в Константинополь, что им были встречены в море около 17 часов 30 минут в 5 милях от входа в Босфор «Goeben», «Breslau», «Гамидие» и миноносцы. Около 10 часов 20 минут 28 октября, на возвратном пути флота в Севастополь, командующий флотом снова получил радио с парохода «Александр Михайлович» о том, что на высоте Амастро им был встречен «Goeben» с двумя миноносцами, курсом на Керемпе.
Для проверки был отправлен запрос послу и морскому агенту в Константинополь, а в в 13 часов 30 минут 28 октября, когда флот уже входил на Севастопольский рейд, флаг-капитан по оперативной части штаба командующего флотом капитан 1 ранга Кетлинский} запросил по радио пароход «Александр Михайлович»: «Уверены ли, что видели «Goeben»?».
В 16 часов 00 минут был получен ответ: «Goeben» прекрасно знаю».
Таким образом, очевидным стало угрожающее положение. В этой ситуации по флоту было объявлено "третье положение", по транспортам "четвертое", а командующий вместе со штабом перешел на броненосец (линкор) "Георгий Победоносец", который в этот момент уже являлся брандвахтенным судном.
Одновременно с приходом флота был отдан приказ заградителю "Прут" готовиться к выходу в Ялту с целью перевоза батальона 62-й пехотной дивизии. Это действие сложно объяснить и положительно оценить. Возможно корни этой оценки могут скрываться в оценке адмирала Эбергарда А.А., адмиралом Макаровым С.О: «Не может командовать кораблем в военное время».
Тем не менее "Прут" снялся с бочки и ушел на Ялту. В это время флот активно принимал уголь до полного запаса и окончил погрузку к 22 часам.
В 20 часов 35 минут командующий флотом объявил флоту по радио: «Положение весьма серьезное. «Goeben» с двумя миноносцами видели около Амастро. С рассвета «положение первое». Госпитальным судам - то же к 9 часам, транспортам - пока «четвертое».
Чуть позже был дан приказ "Пруту": «Ночь держитесь в море. После рассвета возвращайтесь в Севастополь, вскрыв, если явится неприятель, пакет 4Ш». Одновременно было дано общее радио заградителям «Прут», «Дунай», «Бештау», «Дыхтау», начальнику обороны Керченского пролива: «Завтра приготовиться ставить мины». 4-му дивизиону минной бригады был отдан приказ поддержать "Прут" при появлении неприятеля.
Кульминационные события наступили утром 29 октября 1914 года. В 4 часов 15 минут всеми судами флота была принята открытая радиограмма из Одессы от дежурного парохода РОПиТ: «Турецкий миноносец взорвал «Донец», ходит в Одесском порту и взрывает суда».
Однако ожидание не сменилось действием, пакеты на кораблях флота были вскрыты только в 5.20. Никаких приказов не было отдано, не получил приказов и начальник охраны рейдов и по собственной инициативе поручает своему помощнику известить начальника артиллерии о возможности появления перед крепостью неприятельских кораблей. Несколько позже, около 5 часов 00 минут, тот же начальник охраны рейда просит разрешения начальника штаба командующего флотом оставить замкнутыми крепостные минные заграждения у Севастополя, но получает приказание их разомкнуть ввиду ожидающегося возвращения «Прута».
Примерно в 5.30 поступило сообщение от наблюдательного поста с мыса Сарыч о том, что на юго-западе виден свет прожекторов. Так как именно оттуда ожидалось появление «Прута», сообщению никто не придал никакого значения. Через 28 минут наблюдательный пост, на мысе Лукулл сообщил, что видит двухтрубный корабль, идущий к Севастополю. Поднявшийся туман помешал продолжить наблюдение, и только в 6.12 от того же самого поста пришло новое сообщение. Теперь речь шла о большом военном корабле и 2 миноносцах. В 6.15 начальник партии траления доносит, что видит «Goeben» в 35 кб от себя, и одновременно с этим, не ожидания приказаний, поворачивает с партией на траверзе Херсонесского монастыря в Севастополь.
Линейный крейсер «Goeben» в турецком порту
Как раз в это время «Гебен», следуя за тралами миноносцев «Ташос» и «Самсун», подходил к Севастополю. Штурман «Гебена» ошибся, и линейный крейсер вышел к берегу севернее Севастополя, поэтому теперь он шел вдоль берега. В 6.33 «Гебен» открыл огонь из орудий главного калибра, находясь всего в 40 кабельтовых от входа в Северную бухту. Береговые батареи открыли ответный огонь и добились 2 попаданий в линейный крейсер. Причем иногда указывают, что было достигнуто 3 попадания. При этом из строя бы выведен один котел.
В свою очередь «Goeben» стрелял по крепостным батареям и рейду из своих 280-мм башенных орудий. Снаряды ложились преимущественно на рейде, причем осколки разрывающихся снарядов попадали на корабли, в том числе и на заградители. Один из снарядов попал в морской госпиталь, убив и ранив несколько больных; два попадания были в батареи. Всего «Гебен» выпустил 47 снарядов калибра 280 мм и 12 снарядов калибра 150 мм. «Гебен» вел огонь по крепости в течение 17 минут, маневрируя зигзагом. Вслед за батареями открыл огонь и «Георгий Победоносец», но силуэт «Goeben» был им виден из-за тумана лишь самое короткое время, за которое корабль успел сделать всего три выстрела. Дистанция до противника была в это время около 80 кб.
В 6 часов 48 минут «Goeben», выйдя из под обстрела батарей и дав еще несколько залпов по рейду, стал удаляться на юг. Это и была "Севастопольская побудка". Однако главным вопросом здесь является не обстрел севастопольского рейда, но то, что "Гебен" долгое время маневрировал на минном заграждении, которое так и не включили вовремя. Вот что пишет по этому поводу адмирал Эбергард:
«С рассветом 29 октября боевые цепи заграждения были выключены, так как к этому времени ожидался приход «Прута». Как только было донесено с постов, что в Море открылся «Гебен», немедленно было отдано приказание ввести боевые цепи. Приказание было передано лично начальником охраны рейда на минную станцию. Выведя заграждение, начальник минной обороны вышел из помещения на пристань, где минеры готовились к работам. Поэтому принял приказание от начальника охраны рейдов унтер-офицер, который побежал доложить о том начальнику минной обороны. Через некоторое время начальник минной обороны лично доложил начальнику охраны рейдов, что цепи введены. Это было уже после первого выстрела».
В итоге пока передавались приказы "Гебен" с заграждения ушел. Но и это был не финал. В суматохе боя просто забыли оповестить о появлении врага корабли находящиеся в море. Это были минный заградитель "Прут" и миноносцы «Лейтенант Пущин», «Живучий» и «Жаркий».
На рассвете миноносцы обнаружили «Прут» к югу от Херсонесского маяка. И почти в этот же момент из тумана показался «Гебен» в сопровождении 2 миноносцев. Начальник 4-го дивизиона капитан 1 ранга князь Трубецкой решил постараться прикрыть заградитель, который в это время шел на юго-восток. В намерении прикрыть «Прут», который в это время шел на SO, начальник дивизиона первоначально лег параллельным ему курсом, но, пройдя около 10 минут, решил атаковать «Goeben», почему, подняв сигнал «атака» и дав ход до 25 узлов, повернул на противника.
Увидев миноносцы, «Goeben» прекратил обстрел крепости и, приведя дивизион на курсовой угол около 60°, с расстояния 70 кб открыл огонь из 152-мм орудий по головному миноносцу «Лейтенант Пущин». Четвертый залп дал закрытие и попадание под мостик. Вот что вспоминает князь Трубецкой:
«От взрыва 150-мм снаряда, попавшего в палубу под мостиком и взорвавшегося в командном кубрике, вспыхнул пожар, и была выведена из строя вся прислуга носового орудия. Следующим залпом с мостика смело всех сигнальщиков и разворотило штурманскую рубку и привод штурвала. Миноносец управлялся машинами. Нос миноносца начал погружаться, электрическая проводка была вся перебита, почему нельзя было откачивать воду из кубрика турбиною. Температура от разгоревшегося пожара стала быстро подниматься, почему начали взрываться патроны. Опасаясь взрыва патронного погреба и видя, что подойти к неприятельскому крейсеру на торпедный выстрел не удастся, повернул дивизион на 8 румбов от неприятеля. «Гебен» принял этот маневр, как мне представилось, за выпущенный торпедный залп, быстро изменил курс влево, а потом вправо на 16 румбов, но огня не прекращал, перенеся его на второй миноносец «Живучий».
На «Лейтенанте Пущине» погибли 7 человек, 11 были ранены. В этот момент, около 7 часов 10 минут, «Прут» находился в 25 милях от Херсонесского маяка. Как и миноносцы заградитель не знал о появлении "Гебена" и определил его только столкнувшись нос к носу. Весьма вероятно, что «Прут» узнал о «Goeben», только обнаружив его в непосредственной близости уже после встречи последнего с дозорным дивизионом. С "Прута" видели дозорные миноносцы и их атаку, но маневрировать заградитель только тогда, когда появился силуэт "Гебена".
С целью попробовать подойти к берегу, руль был положен круто на борт, но «Гебен» шел большим ходом наперерез, и стало очевидным, что этот маневр неосуществим. Видя безвыходность ситуации капитан 2-го ранга Быков Г.А. решил затопить корабль и пробил водяную тревогу. Командир поставил машинный телеграф на «Стоп», но заднего хода не дал, чтобы заградитель, постепенно замедляя свою скорость, продолжал идти вперед; это было сделано, чтобы отходившие от заградителя шлюпки и бросавшиеся в воду люди быстро сказались за кормой, что позволило бы им избежать опасности от снарядов «Гебена» и возможного взрыва 710 мин, находившихся на борту. Места в шлюпках всем не хватило, и часть команды была принуждена прыгать в воду и держаться за брошенные в воду койки.
Застопорив машину, капитан 2 ранга Быков лично передал приказание в машину открыть все кингстоны и травить пар из котлов. После водяной тревоги, кроме командира, должны были оставаться на борту старший офицер старший лейтенант Лонткевич, старший минный офицер лейтенант Рогузский и несколько специалистов из команды.
Пройдя по носу «Прута», «Гебен» поднял сигнал: «Предлагаю сдаться». В ответ командир приказал поднять стеньговые флаги и сигнальный старшина поднял на фок-мачте большого размера парадный шелковый флаг. Командир приступил к уничтожению шифров и секретных документов. Сигнальщик одного из ближайших наблюдательных постов, приняв за дальностью расстояния стеньговый флаг за белый флаг сдачи, сообщил об этом на центральную станцию службы связи: «Goeben» стреляет в «Прут». На «Пруте» поднят флаг о сдаче».
В 7 часов 35 минут «Goeben», зайдя с правого борта «Прута», открыл по нему огонь с дистанции в 25 кабельтовых. Второй залп попал в цель, на заградителе начался пожар. К этому моменту «Прут» уже заметно сел кормой. Линейный крейсер вел огонь около 15 минут. Желая ускорить потопление заградителя, командир приказал лейтенанту Рогузскому взорвать подрывные патроны. Через люк в жилую палубу Рогузский крикнул «Рви!» стоявшему у коммутатора минному кондуктору. На мостика взрыв был слышен слабо, но заградитель встряхнуло, и он начал быстро оседать кормой. Считая, что теперь все сделано, командир приказал оставшимся на борту спасаться, сам же решил корабль не покидать.
Снаряды продолжали рваться в разных частях корабля, вызывая новые пожары, но ни одна мина не детонировала. Один снаряд надломил фок-мачту, и она наклонилась под большим углом, но шелковый Андреевский флаг продолжал на ней развеваться. Наконец пожар охватил всю носовую часть корабля и языки пламени и дым высоко поднялись в небо. Через десять минут стрельбы «Гебен» дал ход и ушел в сторону Сарыча.
Осколком снаряда капитан 2 ранга Быков был легко ранен в спину и контужен в голову, а взрывом одного из последних снарядов выброшен в воду. Турецкие миноносцы подобрали 75 человек команды, в том числе раненного осколком в спину капитана 2 ранга Быкова, и ушли вслед за «Гебеном». В 8.40 «Прут» затонул с поднятым флагом. Вышедшие из Севастополя корабли подобрали 202 человека команды.
Таким образом в Севастополь вернулись три офицера и 199 человек команды. В турецкий плен попали: капитан 2 ранга Быков; старший лейтенант Лонткевич, мичман Архангельский, доктор Алешин, минный кондуктор, произведший взрыв, второй кондуктор и 69 человек команды. В лагере Кутахия, куда они были доставлены, желая облегчить жизнь кондукторов, Быков заявил туркам, что их чин - офицерского ранга, и потому турки сообщили, что в плен было взято шесть офицеров.
Найдено здесь: https://vk.com/wall-216286676_203394
или
