За что кукушка хвалит петуха? За то, что хвалит он кукушку!
Анна Герман: Основное, чтобы Янукович провел реформы. А с Чеховым я сама разберусь
Начало читать здесь
ПИХОВШЕК ИМЕЕТ ЗАПЯТНАННОЕ ИМЯ, НО У НЕГО ЕСТЬ ШАНС ЕГО ОТМЫТЬ
- То, что за последние месяцы происходит вообще в стране, вас не настораживает? Например, транспарант "Поддерживаем президента Украины" на частном заводе Лукойла. Разве это не напоминает времена кучмизма?
- Ну, поддерживают. А кто-то пишет "не поддерживаем".
- Но же это явным образом прогиб под первое лицо!
- Кто хочет, прогибается. Это зависит от позвоночников. Я всегда ставила на людей, которые имеют твердые позвоночники.
- Однако разве такой транспарант "Поддерживаем президента Украины" не характеризует общую атмосферу в стране?
- Нет, это лишь детали.
- Такие транспаранты могут породить у президента соблазн ломать сильные позвоночники...
- Чтобы Янукович тебя зауважал, он должен убедиться, что у тебя позвоночник не гнется. Мне было очень тяжело завоевать его доверие. Произошло это года через полтора после того, как я к нему пришла. Когда Янукович понял, что я имею позвоночник, только с того момента у нас началось в самом деле конструктивное сотрудничество. Я могу говорить с ним искренне и откровенно, говорить все, что думаю.
- То, что происходит в сфере свободы слова, вы так же доносите к его известная?
- То, что я вижу - да.
- И что вы видите?
- Я вижу, что Сергей Лещенко сегодня может прийти в администрацию президента и ставить все вопросы, которые ему нравятся. Я вижу, что он может всегда получить ответ - плохой или хороший. Но получить.
- А я включаю канал ІCTV и не вижу там юмористическую мизансцену о Януковича. Она даже ничего злого не содержит, но ее выбросили из эфира. Здесь можно вспомнить ваши же слова, как в советские времена из газеты вырезали вашу статью. Разве это не аналогия?
- Я тоже пришла в изумление, когда узнала, что ролик не пустили в эфир. Я не видела этого ролика, но прочитала о нем.
- Разве это не свидетельство общей атмосферы страха перед первым лицом в государстве?
- Нет, абсолютно. Кто-то, например, посчитал ролик таковым, который обижает страну. Я считаю, что к юмору надо относиться с юмором. А сильный тот человек, который умеет посмеяться и над собой.
- Помните, в СБУ говорили: "Мы за журналистом Конрадом Шуллером не следим". Потом признали: "Да, следим". Потом: "Мы с общественными активистами не проводили собеседования". Потом признали, что проводили. Не думаете, что со временем придется признать, что в самом деле, цензура была в Украине, но окажется уже поздно?
- Я могу сказать только одно: из этого кабинета и из кабинета главы государства никогда не пошел и не пойдет ни один сигнал, который бы в чем-либо препятствовал свободе печати. Никогда! Это единственное, что я могу вам гарантировать.
- Но же это развращает других чиновников, которые не ощущают, что президент жестко реагирует на притеснения журналистов. И каждый чиновник думает: "Ага, если это остается безнаказанным, то можно делать с печатью что угодно".
- Мы можем то, что мы можем. Чтобы мы могли больше, мы должны становиться более сильными. И мы будем более сильными, и будем делать больше.
- Вы могли зайти к президенту и сказать: есть ситуация, когда его охранник применил силу к журналисту, и он не наказан.
- Почему вы думаете, что я об этом не говорю? Для того, чтобы сделать больше, я тоже должна становиться более сильной. И я становлюсь более сильной.
- Кое-что зависит прямо от вас. Например, вы говорите, что заинтересованны в сотрудничества с гражданским обществом. Но Виктория Сюмар, например, обращалась к вам с письмом, чтобы вы включили ее в рабочую группу по общественному вещанию, и вы пишете отказ.
- Вы плохо осведомленный журналист. Мы с Викторией несколько дней тому назад имели очень серьезный конструктивный разговор. Я пригласила ее к сотрудничеству, и Виктория будет первой, кому я покажу готовый проект закона об общественном телевидении.
(На время вычитки этого интервью Сюмар уже была на заседании рабочей группы и дала свои поправки к законопроекту)
- Я цитирую ваше письмо, которое было оглашено на сайте президента. Вы изменили точку зрения?
- Нет, я просто ближе узнала Викторию. Я никогда не начинаю сотрудничать с людьми, которых не знаю. Я читала ее тексты, но никогда с ней не общалась. И после того, как мы поговорили, я поняла, что она профессионал, и с ней надо сотрудничать. Как и другие люди, я умею признавать и исправлять свои ошибки. Это моя сильная сторона.
Герман и Екатерина Ващук из блока Литвина. Фото пресс-службы Верховной Ради
- Как быть с законом о доступе к публичной информации? Вы говорили, что поддерживаете, цитировали президента, что он тоже поддерживает, а Партия регионов за него не голосует.
- Надо еще немножко подождать. На тот момент, когда шла подготовка к голосованию, я просто была не в состоянии за этим ни следить, ни повлиять. Я в самом деле была очень больна.
Закон о публичной информации в Украине будет. Это будет общий закон оппозиции и власти. Он будет хороший и демократический. Я не знаю, или я буду советовать коллегам, чтобы речь шла о 5 днях для ответа на информационный запрос. Это - мало. Минимум 10 дней. Так как я здесь работаю и знаю, что такое 5 дней на ответ. Когда у тебя горы писем и запросов, и ты просто разрываешься.
Я не могу подмахивать письма, не читая. Турчинов подмахивал, теперь ходит на допросы по делу Луценко. Я читаю все письма.
- Почему президента в пуле постоянно сопровождают журналисты, которые были рупорами цензуры во времена Кучмы - Джангиров, Пиховшек?
- Знаете, люди изменяются тоже. Пиховшек очень профессиональный журналист. Да, он имеет запятнанное имя. Но он имеет также шанс его отмыть. И я думаю, что пройдет еще немного времени, и о Пиховшеке перестанут говорить как о символе кучмовськой журналистики в наиболее плохом понимании этого слова.
Я ценю профессионалов. Когда-то я спросила президента, когда он вторично стал премьер-министром: "Виктор Федорович, почему вы взяли в Кабмин нескольких человек, которые так открыто предали вас в 2004 году?". Он ответил: "Так как лучших специалистов в их области я в Украине не нашел".
- Но это же от вас зависит, кто из журналистов сопровождает президента.
- Почему от меня? Здесь есть пресс-служба президента. Относительно Пиховшека я вам высказываю свою мысль. Если бы вы мне поставили вопросы, почему мы не приглашаем вас, для меня очень важен профессионализм, и когда журналист будет видеть глубже. Так как если куда-то едет глава государства, то речь идет не о президенте, а об Украине.
- Но если президент путает Южную Осетию с Северной или Косово с Черногорией, то на это журналист должен закрыть глаза?
- Ничего страшного. Оговориться каждый может. В Америке был президент на тележке, который вообще писать не умел, только крестик ставил. Но как он эффективно руководил государством!
- Когда Чехова называют поэтом - это вопрос общего уровня интеллекта, а не оговорки.
- Для меня основное, чтобы президент провёл реформы. А с Чеховым я и самая разберусь, и много кто разберется с Чеховым сам, и вы тоже. Нам нужен жесткий менеджер, справедливый человек, который бы вытянул Украину из того ужаса, в который ее бросили.
А поэтов, литераторов, литературоведов в Украине очень много. Надо просто облегчить им жизнь, раскрутить их, чтобы их знали на Западе, и дать им возможность свободной работы.
БРИЛЛИАНТОВЫЕ ЧАСЫ МНЕ ПОДАРИЛИ ДОБКИН И КОЛЕСНИКОВ
- Ваши заявления о том, что пусть нас называют авторитарным режимом, но главное, чтобы людям лучше жилось - это не является соблазном купить верность людей? Забрать демократию, дать хлеб.
- Нет. Бедный человек никогда не может быть свободным. У меня в жизни было такое, когда мы с мужем вечером не знали, что завтра дать есть детям. Это страшные вещи. Как у Цветаевой: "У своего ребенка хлеб забрать, чтобы отдать его другому". Но не все Цвєтаевы. Человек кланяется кому-нибудь, чтобы получить хлеба для своего ребенка. Поэтому бедные люди не могут быть свободными. Надо дать человеку достойный уровень жизни.
- Но не ценой демократии!
- В обществе есть элиты, которые готовы умирать от голода ради свободы. Но чтобы подтянуть сознание всего общества к сознанию елит, как было в Галиции в довоенный период, во время и сразу после войны, была проведена колоссальная работа тогдашней элитой. Общество должно созреть. Но люди не могут быть голодными.
- Думаете, в России не так мыслит президент, когда он закручивает гайки?
- Президент России - это проблемы России.
Наш президент идет хорошим украинским путем. С Донецкого террикона, здесь я с Павлычко абсолютно согласна, Украину лучше видно, чем из львовского Высокого замка.
Да, эти люди деловые, прагматические, они умеют создавать реальный сектор. Сейчас их время, на них есть социальный заказ. Возможно, через каких-то несколько лет, придет время людей других, которые больше внимания будут уделять духовным, гуманитарным проблемам.
Вы видели с фасада тех людей, которые начинали померанчевую революцию, Ющенко и Тимошенко. Я видела их вблизи, намного раньше, чем вы. И я видела, что они не смогут. Ющенко - в силу своего характера, а Юлию Владимировну погубила злость. Если бы она была настолько добрая, как сильная, ей не было бы равных в Украине.
- Вы говорили об "демократии с особенностями". В России есть популярное выражение "управляемая демократия". Это не одно и то же самое?
- Я никогда не сравниваю Украину с Россией. Украина более мягкая, интересная. Украина является европейским и демократическим государством. Да, есть определенные наши сходства. Они связаны с постсоветским наследством. Но все это пройдет.
- Не может быть Украина европейской с таким подходом чиновников к вопросу собственного обогащения. Начиная от "Межигорья"... Здесь можно вспомнить и о вас, так как не может заместитель главы администрации ходить в бриллиантовых часах, меняя их через день. Не может президент жить в резиденции, которая была государственной, а теперь оформленна на подставные фирмы!
- Я могу ходить в бриллиантовых часах.
- Но ваша декларация этого не разрешает.
- Часы были подарены мне на день рождения моими коллегами из Партии регионов.
- Но вы, будучи чиновником и имея государственный ресурс, можете решать вопросы этих людей, защищать их публично!
- Я никогда не защищала публично тех людей, которые мне подарили те двое часов. И я не имею таких ресурсов, чтобы решать проблемы таких богатых людей.
- При этом их фамилии вы не называете.
- Почему? Это Добкин и Колесников. Они платят налоги, и я вписала эти часы в свою декларацию. Какие ко мне претензии?
- Подарки чиновнику по 50 тысяч долларов каждый общество может воспринимать неоднозначно.
- Это проблемы общества. Во-первых, о цене тех часов я узнала из Интернета. У меня есть одни маленькие серебряные часы, которые я очень люблю, 1926 года выпуска. Я вообще люблю старые вещи и почти не ношу новых украшений.
Я могу себе позволить принимать подарки? Могу. Я всю жизнь работаю, и всегда очень хорошо зарабатывала. Все годы работы на "Свободе" я зарабатывала очень хорошо, и всегда платила налоги. У меня есть еще немецкие сберегательные книжки. Если кто-то считает, что я не имею права носить такие часы - в суду, ребята!
- Мы говорим о моральной стороне.
- Если бы не ваш сайт, я бы понятия не имела, что эти часы столько стоят. Но те люди, которые подарили, платят налоги. Когда я сказала: "Борис Викторович, надо было мне хотя бы как-то намекнуть, сколько эти часы стоят", Колесников сказал: "А я плачу налоги".
- По новому законодательству с 1 января вы не имеете права принимать подарки такой стоимости!
- Значит, по новому законодательству я больше не буду их принимать.
- Когда Шуфрича освободили от должности министра, и появилась информация, что Балога возглавит МЧС, вас видели вместе с Виктором Ивановичем в ресторане. Вы обсуждали с ним судьбу вашего сына-заместителя министра?
- Обсуждали.
- И какое решение?
- Мы ни о чем не договаривались. Я спросила, каким будет его решение. Все-таки это мой ребенок. Балога говорит: "Посмотрим, когда стану министром, тогда и приму решение, которое будет справедливым".
- Вы думаете, это по-европейски, когда вы с будущим министром обсуждаете, будет ли работать ваш сын дальше в правительстве?
- Возможно, это не по-европейски. Но я больше мама, чем европейка. И я бы себя не уважала, если бы я вам сейчас солгала. Я не хочу и не буду этого делать.
Но мой сын принял решение сам - он попросился в отставку. Думаю, что он сделал правильно.
источникперевод von_comforter
Начало читать здесь
ПИХОВШЕК ИМЕЕТ ЗАПЯТНАННОЕ ИМЯ, НО У НЕГО ЕСТЬ ШАНС ЕГО ОТМЫТЬ
- То, что за последние месяцы происходит вообще в стране, вас не настораживает? Например, транспарант "Поддерживаем президента Украины" на частном заводе Лукойла. Разве это не напоминает времена кучмизма?
- Ну, поддерживают. А кто-то пишет "не поддерживаем".
- Но же это явным образом прогиб под первое лицо!
- Кто хочет, прогибается. Это зависит от позвоночников. Я всегда ставила на людей, которые имеют твердые позвоночники.
- Однако разве такой транспарант "Поддерживаем президента Украины" не характеризует общую атмосферу в стране?
- Нет, это лишь детали.
- Такие транспаранты могут породить у президента соблазн ломать сильные позвоночники...
- Чтобы Янукович тебя зауважал, он должен убедиться, что у тебя позвоночник не гнется. Мне было очень тяжело завоевать его доверие. Произошло это года через полтора после того, как я к нему пришла. Когда Янукович понял, что я имею позвоночник, только с того момента у нас началось в самом деле конструктивное сотрудничество. Я могу говорить с ним искренне и откровенно, говорить все, что думаю.
- То, что происходит в сфере свободы слова, вы так же доносите к его известная?
- То, что я вижу - да.
- И что вы видите?
- Я вижу, что Сергей Лещенко сегодня может прийти в администрацию президента и ставить все вопросы, которые ему нравятся. Я вижу, что он может всегда получить ответ - плохой или хороший. Но получить.
- А я включаю канал ІCTV и не вижу там юмористическую мизансцену о Януковича. Она даже ничего злого не содержит, но ее выбросили из эфира. Здесь можно вспомнить ваши же слова, как в советские времена из газеты вырезали вашу статью. Разве это не аналогия?
- Я тоже пришла в изумление, когда узнала, что ролик не пустили в эфир. Я не видела этого ролика, но прочитала о нем.
Click to view- Разве это не свидетельство общей атмосферы страха перед первым лицом в государстве?
- Нет, абсолютно. Кто-то, например, посчитал ролик таковым, который обижает страну. Я считаю, что к юмору надо относиться с юмором. А сильный тот человек, который умеет посмеяться и над собой.
- Помните, в СБУ говорили: "Мы за журналистом Конрадом Шуллером не следим". Потом признали: "Да, следим". Потом: "Мы с общественными активистами не проводили собеседования". Потом признали, что проводили. Не думаете, что со временем придется признать, что в самом деле, цензура была в Украине, но окажется уже поздно?
- Я могу сказать только одно: из этого кабинета и из кабинета главы государства никогда не пошел и не пойдет ни один сигнал, который бы в чем-либо препятствовал свободе печати. Никогда! Это единственное, что я могу вам гарантировать.
- Но же это развращает других чиновников, которые не ощущают, что президент жестко реагирует на притеснения журналистов. И каждый чиновник думает: "Ага, если это остается безнаказанным, то можно делать с печатью что угодно".
- Мы можем то, что мы можем. Чтобы мы могли больше, мы должны становиться более сильными. И мы будем более сильными, и будем делать больше.
- Вы могли зайти к президенту и сказать: есть ситуация, когда его охранник применил силу к журналисту, и он не наказан.
- Почему вы думаете, что я об этом не говорю? Для того, чтобы сделать больше, я тоже должна становиться более сильной. И я становлюсь более сильной.
- Кое-что зависит прямо от вас. Например, вы говорите, что заинтересованны в сотрудничества с гражданским обществом. Но Виктория Сюмар, например, обращалась к вам с письмом, чтобы вы включили ее в рабочую группу по общественному вещанию, и вы пишете отказ.
- Вы плохо осведомленный журналист. Мы с Викторией несколько дней тому назад имели очень серьезный конструктивный разговор. Я пригласила ее к сотрудничеству, и Виктория будет первой, кому я покажу готовый проект закона об общественном телевидении.
(На время вычитки этого интервью Сюмар уже была на заседании рабочей группы и дала свои поправки к законопроекту)
- Я цитирую ваше письмо, которое было оглашено на сайте президента. Вы изменили точку зрения?
- Нет, я просто ближе узнала Викторию. Я никогда не начинаю сотрудничать с людьми, которых не знаю. Я читала ее тексты, но никогда с ней не общалась. И после того, как мы поговорили, я поняла, что она профессионал, и с ней надо сотрудничать. Как и другие люди, я умею признавать и исправлять свои ошибки. Это моя сильная сторона.
Герман и Екатерина Ващук из блока Литвина. Фото пресс-службы Верховной Ради
- Как быть с законом о доступе к публичной информации? Вы говорили, что поддерживаете, цитировали президента, что он тоже поддерживает, а Партия регионов за него не голосует.
- Надо еще немножко подождать. На тот момент, когда шла подготовка к голосованию, я просто была не в состоянии за этим ни следить, ни повлиять. Я в самом деле была очень больна.
Закон о публичной информации в Украине будет. Это будет общий закон оппозиции и власти. Он будет хороший и демократический. Я не знаю, или я буду советовать коллегам, чтобы речь шла о 5 днях для ответа на информационный запрос. Это - мало. Минимум 10 дней. Так как я здесь работаю и знаю, что такое 5 дней на ответ. Когда у тебя горы писем и запросов, и ты просто разрываешься.
Я не могу подмахивать письма, не читая. Турчинов подмахивал, теперь ходит на допросы по делу Луценко. Я читаю все письма.
- Почему президента в пуле постоянно сопровождают журналисты, которые были рупорами цензуры во времена Кучмы - Джангиров, Пиховшек?
- Знаете, люди изменяются тоже. Пиховшек очень профессиональный журналист. Да, он имеет запятнанное имя. Но он имеет также шанс его отмыть. И я думаю, что пройдет еще немного времени, и о Пиховшеке перестанут говорить как о символе кучмовськой журналистики в наиболее плохом понимании этого слова.
Я ценю профессионалов. Когда-то я спросила президента, когда он вторично стал премьер-министром: "Виктор Федорович, почему вы взяли в Кабмин нескольких человек, которые так открыто предали вас в 2004 году?". Он ответил: "Так как лучших специалистов в их области я в Украине не нашел".
- Но это же от вас зависит, кто из журналистов сопровождает президента.
- Почему от меня? Здесь есть пресс-служба президента. Относительно Пиховшека я вам высказываю свою мысль. Если бы вы мне поставили вопросы, почему мы не приглашаем вас, для меня очень важен профессионализм, и когда журналист будет видеть глубже. Так как если куда-то едет глава государства, то речь идет не о президенте, а об Украине.
- Но если президент путает Южную Осетию с Северной или Косово с Черногорией, то на это журналист должен закрыть глаза?
- Ничего страшного. Оговориться каждый может. В Америке был президент на тележке, который вообще писать не умел, только крестик ставил. Но как он эффективно руководил государством!
- Когда Чехова называют поэтом - это вопрос общего уровня интеллекта, а не оговорки.
- Для меня основное, чтобы президент провёл реформы. А с Чеховым я и самая разберусь, и много кто разберется с Чеховым сам, и вы тоже. Нам нужен жесткий менеджер, справедливый человек, который бы вытянул Украину из того ужаса, в который ее бросили.
А поэтов, литераторов, литературоведов в Украине очень много. Надо просто облегчить им жизнь, раскрутить их, чтобы их знали на Западе, и дать им возможность свободной работы.
БРИЛЛИАНТОВЫЕ ЧАСЫ МНЕ ПОДАРИЛИ ДОБКИН И КОЛЕСНИКОВ
- Ваши заявления о том, что пусть нас называют авторитарным режимом, но главное, чтобы людям лучше жилось - это не является соблазном купить верность людей? Забрать демократию, дать хлеб.
- Нет. Бедный человек никогда не может быть свободным. У меня в жизни было такое, когда мы с мужем вечером не знали, что завтра дать есть детям. Это страшные вещи. Как у Цветаевой: "У своего ребенка хлеб забрать, чтобы отдать его другому". Но не все Цвєтаевы. Человек кланяется кому-нибудь, чтобы получить хлеба для своего ребенка. Поэтому бедные люди не могут быть свободными. Надо дать человеку достойный уровень жизни.
- Но не ценой демократии!
- В обществе есть элиты, которые готовы умирать от голода ради свободы. Но чтобы подтянуть сознание всего общества к сознанию елит, как было в Галиции в довоенный период, во время и сразу после войны, была проведена колоссальная работа тогдашней элитой. Общество должно созреть. Но люди не могут быть голодными.
- Думаете, в России не так мыслит президент, когда он закручивает гайки?
- Президент России - это проблемы России.
Наш президент идет хорошим украинским путем. С Донецкого террикона, здесь я с Павлычко абсолютно согласна, Украину лучше видно, чем из львовского Высокого замка.
Да, эти люди деловые, прагматические, они умеют создавать реальный сектор. Сейчас их время, на них есть социальный заказ. Возможно, через каких-то несколько лет, придет время людей других, которые больше внимания будут уделять духовным, гуманитарным проблемам.
Вы видели с фасада тех людей, которые начинали померанчевую революцию, Ющенко и Тимошенко. Я видела их вблизи, намного раньше, чем вы. И я видела, что они не смогут. Ющенко - в силу своего характера, а Юлию Владимировну погубила злость. Если бы она была настолько добрая, как сильная, ей не было бы равных в Украине.
- Вы говорили об "демократии с особенностями". В России есть популярное выражение "управляемая демократия". Это не одно и то же самое?
- Я никогда не сравниваю Украину с Россией. Украина более мягкая, интересная. Украина является европейским и демократическим государством. Да, есть определенные наши сходства. Они связаны с постсоветским наследством. Но все это пройдет.
- Не может быть Украина европейской с таким подходом чиновников к вопросу собственного обогащения. Начиная от "Межигорья"... Здесь можно вспомнить и о вас, так как не может заместитель главы администрации ходить в бриллиантовых часах, меняя их через день. Не может президент жить в резиденции, которая была государственной, а теперь оформленна на подставные фирмы!
- Я могу ходить в бриллиантовых часах.
- Но ваша декларация этого не разрешает.
- Часы были подарены мне на день рождения моими коллегами из Партии регионов.
- Но вы, будучи чиновником и имея государственный ресурс, можете решать вопросы этих людей, защищать их публично!
- Я никогда не защищала публично тех людей, которые мне подарили те двое часов. И я не имею таких ресурсов, чтобы решать проблемы таких богатых людей.
- При этом их фамилии вы не называете.
- Почему? Это Добкин и Колесников. Они платят налоги, и я вписала эти часы в свою декларацию. Какие ко мне претензии?
- Подарки чиновнику по 50 тысяч долларов каждый общество может воспринимать неоднозначно.
- Это проблемы общества. Во-первых, о цене тех часов я узнала из Интернета. У меня есть одни маленькие серебряные часы, которые я очень люблю, 1926 года выпуска. Я вообще люблю старые вещи и почти не ношу новых украшений.
Я могу себе позволить принимать подарки? Могу. Я всю жизнь работаю, и всегда очень хорошо зарабатывала. Все годы работы на "Свободе" я зарабатывала очень хорошо, и всегда платила налоги. У меня есть еще немецкие сберегательные книжки. Если кто-то считает, что я не имею права носить такие часы - в суду, ребята!
- Мы говорим о моральной стороне.
- Если бы не ваш сайт, я бы понятия не имела, что эти часы столько стоят. Но те люди, которые подарили, платят налоги. Когда я сказала: "Борис Викторович, надо было мне хотя бы как-то намекнуть, сколько эти часы стоят", Колесников сказал: "А я плачу налоги".
- По новому законодательству с 1 января вы не имеете права принимать подарки такой стоимости!
- Значит, по новому законодательству я больше не буду их принимать.
- Когда Шуфрича освободили от должности министра, и появилась информация, что Балога возглавит МЧС, вас видели вместе с Виктором Ивановичем в ресторане. Вы обсуждали с ним судьбу вашего сына-заместителя министра?
- Обсуждали.
- И какое решение?
- Мы ни о чем не договаривались. Я спросила, каким будет его решение. Все-таки это мой ребенок. Балога говорит: "Посмотрим, когда стану министром, тогда и приму решение, которое будет справедливым".
- Вы думаете, это по-европейски, когда вы с будущим министром обсуждаете, будет ли работать ваш сын дальше в правительстве?
- Возможно, это не по-европейски. Но я больше мама, чем европейка. И я бы себя не уважала, если бы я вам сейчас солгала. Я не хочу и не буду этого делать.
Но мой сын принял решение сам - он попросился в отставку. Думаю, что он сделал правильно.
источникперевод von_comforter