Сегодня день памяти Святого Новомученика Вукашина Ясеновацского.
Во время Второй мировой войны на территории Хорватии был создан концлагерь Ясеновац, где за три с небольшим года убили около семисот тысяч человек - от стариков до грудных детей - только за то, что они были сербами, цыганами, евреями или хорватами, осмелившимися не поддерживать фашистский режим.
В августе 43-го палачи Ясеновца получили приказ уничтожить в кратчайшие сроки три тысячи человек, привезённых в лагерь из Герцеговины. Вот тогда-то и возник спор между убийцами Жилой Фригановичем, Перо Брзицей, Зринушичем и Шипкой, кто из них за ночь при помощи печально известного "србосека" убьёт больше заключённых. Предоставим слово Фригановичу, чья страшная исповедь была записана, а затем литературно обработана доктором Недо Зецем.
"...Началась бойня, уже через час по количеству убитых я заметно оторвался от других. В ту ночь я был на подъеме, мне казалось, что я словно отрываюсь от земли, что я на небесах: никогда прежде не ощущал я такого блаженства. За несколько часов я уничтожил больше тысячи человек, в то время как мои соперники закололи не больше 300-400. И вот тогда, в момент высшего упоения, мой взгляд упал на пожилого крестьянина, он с каким-то необъяснимым спокойствием стоял и молча смотрел, как я убиваю жертву за жертвой и как те умирают в страшных мучениях. Его взгляд словно парализовал меня, я будто окаменел, несколько секунд я не мог шевельнуться. Потом , я взял себя в руки подошел к нему, чтобы узнать, кто он. Он рассказал, что зовут его Вукашин, родом из села Клепац, что все его родные погибли от усташей, а его самого послали в Ясеновац. Он говорил об этом все с тем же спокойствием, которое потрясало меня намного сильнее, чем страшные крики и стоны умирающих вокруг нас людей. Когда я слушал старика, глядя в его небесно-чистые глаза, во мне вдруг вспыхнуло неукротимое желание самыми жестокими, адскими пытками разрушить этот непостижимый мне внутренний покой, чтобы его страданием, стонами и мукой, вернуть свое прежнее упоение кровью и болью. Я вывел его из строя, сначала посадил на пень и приказал ему крикнуть: «Да здравствует Павелич!», пригрозив отрезать ему ухо в случае неповиновения. Вукашин молчал. Я отрезал ему ухо. Он не проронил ни слова. Я снова приказал ему кричать: «Да здравствует Павелич!», пригрозив отрезать второе ухо. Он молчал. Я отсек ему другое ухо. «Кричи: “Да здравствует Павелич!” или лишишься носа!». Старик молчал. В четвертый раз я приказал ему кричать те же слова под угрозой вырезать из его груди живое сердце. Он взглянул, как бы глядя сквозь меня, в какую-то бесконечность, и тихо, но отчетливо проговорил: «Дитя, делай свое дело!». От этих слов я обезумел окончательно, бросился на него, выколол глаза, вырезал сердце, перерезал горло и ногами спихнул в яму. И тогда во мне будто что-то оборвалось. Я больше не мог убивать. Перо Брзица выиграл спор, перебив 1350 заключенных, я молча заплатил ему проигрыш..."
В ту ночь старый Вукашин из древнего купеческого рода Мандрап спас от смерти по меньшей мере сто человек. Удивительно, но когда у палача опустились руки, многие приговорённые получили реальный шанс уцелеть! Именно благодаря их свидетельствам и запискам доктора Зеца старец Вукашин не был забыт и в 1998 году причислен к православным святым.
В августе 43-го палачи Ясеновца получили приказ уничтожить в кратчайшие сроки три тысячи человек, привезённых в лагерь из Герцеговины. Вот тогда-то и возник спор между убийцами Жилой Фригановичем, Перо Брзицей, Зринушичем и Шипкой, кто из них за ночь при помощи печально известного "србосека" убьёт больше заключённых. Предоставим слово Фригановичу, чья страшная исповедь была записана, а затем литературно обработана доктором Недо Зецем.
"...Началась бойня, уже через час по количеству убитых я заметно оторвался от других. В ту ночь я был на подъеме, мне казалось, что я словно отрываюсь от земли, что я на небесах: никогда прежде не ощущал я такого блаженства. За несколько часов я уничтожил больше тысячи человек, в то время как мои соперники закололи не больше 300-400. И вот тогда, в момент высшего упоения, мой взгляд упал на пожилого крестьянина, он с каким-то необъяснимым спокойствием стоял и молча смотрел, как я убиваю жертву за жертвой и как те умирают в страшных мучениях. Его взгляд словно парализовал меня, я будто окаменел, несколько секунд я не мог шевельнуться. Потом , я взял себя в руки подошел к нему, чтобы узнать, кто он. Он рассказал, что зовут его Вукашин, родом из села Клепац, что все его родные погибли от усташей, а его самого послали в Ясеновац. Он говорил об этом все с тем же спокойствием, которое потрясало меня намного сильнее, чем страшные крики и стоны умирающих вокруг нас людей. Когда я слушал старика, глядя в его небесно-чистые глаза, во мне вдруг вспыхнуло неукротимое желание самыми жестокими, адскими пытками разрушить этот непостижимый мне внутренний покой, чтобы его страданием, стонами и мукой, вернуть свое прежнее упоение кровью и болью. Я вывел его из строя, сначала посадил на пень и приказал ему крикнуть: «Да здравствует Павелич!», пригрозив отрезать ему ухо в случае неповиновения. Вукашин молчал. Я отрезал ему ухо. Он не проронил ни слова. Я снова приказал ему кричать: «Да здравствует Павелич!», пригрозив отрезать второе ухо. Он молчал. Я отсек ему другое ухо. «Кричи: “Да здравствует Павелич!” или лишишься носа!». Старик молчал. В четвертый раз я приказал ему кричать те же слова под угрозой вырезать из его груди живое сердце. Он взглянул, как бы глядя сквозь меня, в какую-то бесконечность, и тихо, но отчетливо проговорил: «Дитя, делай свое дело!». От этих слов я обезумел окончательно, бросился на него, выколол глаза, вырезал сердце, перерезал горло и ногами спихнул в яму. И тогда во мне будто что-то оборвалось. Я больше не мог убивать. Перо Брзица выиграл спор, перебив 1350 заключенных, я молча заплатил ему проигрыш..."
В ту ночь старый Вукашин из древнего купеческого рода Мандрап спас от смерти по меньшей мере сто человек. Удивительно, но когда у палача опустились руки, многие приговорённые получили реальный шанс уцелеть! Именно благодаря их свидетельствам и запискам доктора Зеца старец Вукашин не был забыт и в 1998 году причислен к православным святым.