Рабы Вельзевула
Из книги Петрова. Дословное значение первых стихов Торы, которые многословно комментируются иудейскими и католическими комментаторами: "До того, как Мардук отрубил небо от земли, мир был пустой и хаотический, Ваал же летал над Тиамат".
И нечего тут бред разводить. Ниже подробный лингвистический комментарий со всей доказухой.
Наиболее известным текстом ЕБ, выражающим данный миф, является
1-я глава Книги Бытия, принадлежащая жреческому автору. Её первые
строки (в синодальном «переводе»: «В начале сотворил Бог небо и землю.
Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился
над водою») изображают картину мира после победы Бога грозы над
водной стихией и перед началом творения: «До того, как бог разделил небо
и землю, мир был пуст и порожен. Тьма [была] на лице бездны, и дыхание
бога носилось по лицу вод» (Быт. 1, 1-2).
Слово, которое Синодальная Библия передаёт как «сотворил»,
происходит от глагольного корня br’. Вопреки распространённому мнению,
что этот корень означает «творить из ничего» и передаёт уникальную
творческую способность монотеистического «бога Израилева», его
первоначальное значение вполне материально, а именно: «рубить»
(топором, мечом и т. п.), «вырубать», «рассекать», «высекать», «делить»
и т. п. В этом значении он неоднократно встречается в ЕБ: «Поднимись в
лес и выруби (br’t) себе там [место] … Этот лес, ты вырубишь (br’t) его…»
(Нав. 17, 15, 18); «Собрание… изрубит (br’) их своими мечами» (Иез. 23,
47) и др. От этого корня происходит, в частности, еврейское слово bərit
«договор» или «завет», потому что при заключении договора полагалось
разрубать (karat) туши животных. В рассказе о том, как Яхве заключил
завет (karat bərit) с Авраамом, Авраам разрубает туши телицы, козы и овна,
после чего Яхве проходит между половинами туш в виде «дымящейся
печи» и «полыхающего огня» (Быт. 15, 9-18).
В пользу истолкования корня br’ в Быт. 1, 1 в значении «разделить
путём рассечения» свидетельствует сопоставление с «Энума элиш», где
Мардук создаёт небо и землю именно путём рассечения (акк. глаголы
zâzum и ḫepûm) трупа Тиамат: «Тушу рассёк, хитроумное создал. Разрубил
пополам её, словно ракушку. Половину её положил - небеса покрыл ею…
Отделил половину её - поставил землю» (IV.136-138, V.62) («Энума
элиш» цитируется в переводе В. К. Афанасьевой с небольшими
изменениями).
Переводя br’ как личную форму глагола «сотворил», синодальная
Библия следует масоретской огласовке bara’. Однако масоретские
огласовки являются поздними (они отстоят от времени написания текста
более чем на тысячу лет) и во многих случаях ошибочными. Можно
предполагать, что в оригинале текста имелась в виду не личная форма
глагола bara’, а инфинитив bəroa’. В таком случае фраза bə-re’šit bəroa’
’elohim ’et-haššamayim wə-et-ha’areṣ буквально означает «в начале
разделения богом неба и земли», а её смысл может быть передан на
русском языке как «до того, как бог разделил небо и землю». Она вводит
описание мира до начала творения, а не сообщает о сотворении неба и
земли, что снимает проблему с их «повторным сотворением» в Быт. 1, 6-
8 и 9-10.
Слово ’ereṣ в 1-м и 2-м стихах используется в разных смыслах. Это
слово в библейском еврейском языке имеет богатый набор значений, в т. ч.
«загробный мир», «почва», «страна», «суша», «земной круг» и «мир» как
мироздание в целом. Если в 1-м стихе оно означает сушу или земной круг,
то во 2-м стихе его значение - мир до начала творения, поскольку земля в
смысле суши будет создана только в Быт. 1, 9-10. Использование одного и
того же слова в разных значениях - естественное следствие неразвитости
космологических представлений и передающей их терминологии в ЕБ.
Русское выражение «пуст и порожен» в силу своей устойчивости и
аллитеративности идеально переводит еврейское tohu wa-ḇohu.
Итак, «пустой и порожний» мир до начала творения являл собой
водную бездну, над поверхностью которой были только тьма и ветер (он же
дыхание бога). Представление о творении из ничего совершенно чуждо
Еврейской Библии. Это философская идея, впервые развитая учениками
Платона в ходе обсуждения, прежде всего, диалога «Тимей», который и
является ключевым текстом креационизма. Впервые об этой идее
упоминает Аристотель в «Физике», говоря о признании возникновения из
не-сущего (которое для него синонимично ничто) «некоторыми другими»,
под которыми, судя по контексту, подразумеваются именно философы-
платоники: «Некоторые другие… признают прямое возникновение из не-
сущего» (ἕτεροί τινές… ὁμολογοῦσιν ἁπλῶς γίγνεσθαί τι ἐκ μὴ ὄντος) (Физика.
I, 9, 192a, 4); «Не-сущее есть ничто» (τὸ δὲ μὴ ὂν μηδέν ἐστιν) (О
возникновении и уничтожении. I, 3, 318a, 15). Безосновательны
утверждения, что в еврейском языке имеется особый глагол для
обозначения творения из ничего - bara’, отличающийся от глагола «asa,
обозначающего творение из какого-то материала. Чтобы убедиться в этом,
достаточно просто прочитать текст 1-й главы Книги Бытия, обращая
внимание на глаголы, используемые в еврейском оригинале: «И создал
(«asa) бог твердь… И создал («asa) бог два светила великие… И сотворил
(bara’) бог змеев больших… И создал («asa) бог зверей земных… И сказал
бог: создадим («asa) человека… И сотворил (bara’) бог человека по образу
своему, по образу божию сотворил (bara’) его; мужчину и женщину
сотворил (bara’) их… И увидел бог всё, что он создал («asa), и вот, хорошо
весьма». Очевидно, что глаголы bara’ и «asa используются
взаимозаменяемо, без какой-либо разницы в смысловом наполнении.
«Бездна», которую представляет собой мир до начала творения, в
еврейском языке называется словом təhom, точно соответствующим имени
богини Tiāmat, с которой в поэме «Энума элиш» сражается Мардук.
Орудием победы Мардука над Тиамат является ветер: «Злой ветер (im-ḫullu),
что был позади, он пустил пред собою, пасть Тиамат раскрыла -
поглотить его хочет, он вогнал в неё злой ветер - сомкнуть губы она не
может. Ей буйные ветры заполнили чрево, её тело раздулось, её пасть
раскрылась. Он пустил стрелу и рассёк ей чрево, он нутро ей взрезал,
завладел её сердцем. Её он осилил, ей жизнь оборвал он. Труп её бросил, на
него наступил он» (IV.96-104).
Выражение ruaḥ ’elohim означает не «Дух Божий», как в синодальном
переводе, а «ветер», он же «дыхание» бога, т. е. Ваала, носящийся над
побеждённой Бездной (təhom). В том, что слово ruaḥ в Быт. 1, 2 должно
пониматься одновременно как «ветер» и «дыхание», убеждает
сопоставление не только с «Энума элиш», но и с отголоском того же мифа о
победе над водной стихией, сохранившимся в составе т. наз. «Песни
Моисея при переходе израильтян через Чермное море» (она же Первая
песнь Моисея). Синодальная Библия даёт следующий «перевод» этого
отрывка: «От дуновения Твоего расступились воды, влага стала, как стена,
огустели пучины в сердце моря» (Исх. 15, 8). На самом деле этот отрывок
представляет собой триколон, каждая из трёх частей которого разными
словами передаёт одну и ту же картину морской стихии (именуемой, как и
в Быт. 1.2, словами təhom (ot) и mayim), побеждённой ветром:
От ветра (ruaḥ) из ноздрей твоих (’appeḵa) сгрудились (ne‘erəmu) воды
(mayim),
Встали (niṣṣəḇu), подобно горе (ned), потоки (nozəlim),
Застыли (qap̄ə’u) бездны (təhomot) посредине (bə-leḇ) моря (yam).
Слово ne‘erəmu является производным от глагола «aram «сгрудить,
нагромоздить, навалить», т. е. изображает воды, которые вздымаются в
виде горы, а отнюдь не «расступаются». Слово ned означает «куча, груда,
завал, насыпь, холм, гора», т. е. некое неоформленное нагромождение, но
никогда не «стена», как в синодальном «переводе», который искажает
оригинал с целью создать впечатление, будто в нём идёт речь о
расступании вод в виде стен. В третьей части триколона «бездны»
застывают (глагол qap̄a’ означает «сгущаться, уплотняться, застывать») над
поверхностью моря, а не в его глубинах. Исх. 15, 8 в целом представляет
картину вздыбленного моря, которому мощный ветер из ноздрей бога не
позволяет продвинуться вперёд.
В обеих версиях - еврейской (Быт. 1, 2 и Исх. 15, 8) и аккадской
(«Энума элиш») - Бог грозы обездвиживает и побеждает Бездну (евр.
Təhom (ot), акк. Tiāmat) при помощи ветра (евр. ruaḥ, акк. imḫullum <шум.
IM.HUL «злой ветер»). Примечательно, что шумерский иероглиф IM
«ветер» служит в клинописи идеографическим обозначением Бога грозы, в
том числе ханаанейского Ваала, например, в хеттском изложении
ханаанейского мифа об «Элькунирсе» или в амарнской переписке XIV в.
до н. э. Так, тирский царь Абимильки, по всей видимости, цитирует в
одном из своих писем ханаанейский гимн, прославляя фараона, «который
даёт свой голос в небе подобно Ваалу, и содрогается вся земля от его
голоса» (ša id-din ri-ig-ma-šu i-na sa-me | ki-ma dIM ù ta [r] - ku-ub gab-bi |
KURti iš-tu ri-ig-mi-šu) (EA, 147.13-15).
Согласно Еврейской Библии, побеждённая морская стихия была
помещена под охрану: «Кто затворил Море (yam) воротами (dəlatayim), …
когда я… утвердил ему моё определение, и поставил запоры (bəriaḥ) и
ворота (dəlatayim), и сказал: „доселе дойдёшь, и не перейдёшь, и здесь
предел надменным волнам твоим“?» (Иов. 38, 8-11); «Разве я Море (yam)
или Змей (tannin), что ты поставил надо мною стражу (mišmar)?» (Иов. 7,
12). Так же поступает после победы над Тиамат Мардук: «Тушу рассёк,
хитроумное создал. Разрубил пополам её, словно ракушку. Половину её
положил - небеса покрыл ею. Сделал запоры, поставил стражей, - пусть
следят, чтобы воды её не просочились. Пересёк небеса, обозрел
пространство…» (šir ku-pu u-za-a-zu i-ban-na-a nik-la-a-ti / iḫ-pi-ši-ma ki-ma
nu-nu maš-di-e a-na šinā-šu / mi-iš-lu-uš-ša iš-ku-nam-ma ša-ma-ma u-ṣa-al-lil /
iš-du-ud par-ku ma-aṣ-ṣa-ru u-ša-aṣ-bi-it / me-e-ša la šu-ṣa-a šu-nu-ti um-ta-’-ir /
šamē i-bi-ir aš-ra-tum i-ḫi-ṭam-ma…) (IV.136-141).
В Быт. 1 повествование начинается после того, как победа над морской
стихией (təhom, mayim) уже одержана. Кроме того, автор этого позднего
жреческого текста перерабатывает свой материал в духе демифологизации,
объявляя морских чудовищ не противниками бога, а его творениями.
Любопытно при этом, что он изображает Драконов (tanninim gədolim),
скромно названных в Синодальном Библии «рыбами», первыми из живых
существ, созданных «богом Израилевым» (Быт. 1, 21).
И нечего тут бред разводить. Ниже подробный лингвистический комментарий со всей доказухой.
Наиболее известным текстом ЕБ, выражающим данный миф, является
1-я глава Книги Бытия, принадлежащая жреческому автору. Её первые
строки (в синодальном «переводе»: «В начале сотворил Бог небо и землю.
Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился
над водою») изображают картину мира после победы Бога грозы над
водной стихией и перед началом творения: «До того, как бог разделил небо
и землю, мир был пуст и порожен. Тьма [была] на лице бездны, и дыхание
бога носилось по лицу вод» (Быт. 1, 1-2).
Слово, которое Синодальная Библия передаёт как «сотворил»,
происходит от глагольного корня br’. Вопреки распространённому мнению,
что этот корень означает «творить из ничего» и передаёт уникальную
творческую способность монотеистического «бога Израилева», его
первоначальное значение вполне материально, а именно: «рубить»
(топором, мечом и т. п.), «вырубать», «рассекать», «высекать», «делить»
и т. п. В этом значении он неоднократно встречается в ЕБ: «Поднимись в
лес и выруби (br’t) себе там [место] … Этот лес, ты вырубишь (br’t) его…»
(Нав. 17, 15, 18); «Собрание… изрубит (br’) их своими мечами» (Иез. 23,
47) и др. От этого корня происходит, в частности, еврейское слово bərit
«договор» или «завет», потому что при заключении договора полагалось
разрубать (karat) туши животных. В рассказе о том, как Яхве заключил
завет (karat bərit) с Авраамом, Авраам разрубает туши телицы, козы и овна,
после чего Яхве проходит между половинами туш в виде «дымящейся
печи» и «полыхающего огня» (Быт. 15, 9-18).
В пользу истолкования корня br’ в Быт. 1, 1 в значении «разделить
путём рассечения» свидетельствует сопоставление с «Энума элиш», где
Мардук создаёт небо и землю именно путём рассечения (акк. глаголы
zâzum и ḫepûm) трупа Тиамат: «Тушу рассёк, хитроумное создал. Разрубил
пополам её, словно ракушку. Половину её положил - небеса покрыл ею…
Отделил половину её - поставил землю» (IV.136-138, V.62) («Энума
элиш» цитируется в переводе В. К. Афанасьевой с небольшими
изменениями).
Переводя br’ как личную форму глагола «сотворил», синодальная
Библия следует масоретской огласовке bara’. Однако масоретские
огласовки являются поздними (они отстоят от времени написания текста
более чем на тысячу лет) и во многих случаях ошибочными. Можно
предполагать, что в оригинале текста имелась в виду не личная форма
глагола bara’, а инфинитив bəroa’. В таком случае фраза bə-re’šit bəroa’
’elohim ’et-haššamayim wə-et-ha’areṣ буквально означает «в начале
разделения богом неба и земли», а её смысл может быть передан на
русском языке как «до того, как бог разделил небо и землю». Она вводит
описание мира до начала творения, а не сообщает о сотворении неба и
земли, что снимает проблему с их «повторным сотворением» в Быт. 1, 6-
8 и 9-10.
Слово ’ereṣ в 1-м и 2-м стихах используется в разных смыслах. Это
слово в библейском еврейском языке имеет богатый набор значений, в т. ч.
«загробный мир», «почва», «страна», «суша», «земной круг» и «мир» как
мироздание в целом. Если в 1-м стихе оно означает сушу или земной круг,
то во 2-м стихе его значение - мир до начала творения, поскольку земля в
смысле суши будет создана только в Быт. 1, 9-10. Использование одного и
того же слова в разных значениях - естественное следствие неразвитости
космологических представлений и передающей их терминологии в ЕБ.
Русское выражение «пуст и порожен» в силу своей устойчивости и
аллитеративности идеально переводит еврейское tohu wa-ḇohu.
Итак, «пустой и порожний» мир до начала творения являл собой
водную бездну, над поверхностью которой были только тьма и ветер (он же
дыхание бога). Представление о творении из ничего совершенно чуждо
Еврейской Библии. Это философская идея, впервые развитая учениками
Платона в ходе обсуждения, прежде всего, диалога «Тимей», который и
является ключевым текстом креационизма. Впервые об этой идее
упоминает Аристотель в «Физике», говоря о признании возникновения из
не-сущего (которое для него синонимично ничто) «некоторыми другими»,
под которыми, судя по контексту, подразумеваются именно философы-
платоники: «Некоторые другие… признают прямое возникновение из не-
сущего» (ἕτεροί τινές… ὁμολογοῦσιν ἁπλῶς γίγνεσθαί τι ἐκ μὴ ὄντος) (Физика.
I, 9, 192a, 4); «Не-сущее есть ничто» (τὸ δὲ μὴ ὂν μηδέν ἐστιν) (О
возникновении и уничтожении. I, 3, 318a, 15). Безосновательны
утверждения, что в еврейском языке имеется особый глагол для
обозначения творения из ничего - bara’, отличающийся от глагола «asa,
обозначающего творение из какого-то материала. Чтобы убедиться в этом,
достаточно просто прочитать текст 1-й главы Книги Бытия, обращая
внимание на глаголы, используемые в еврейском оригинале: «И создал
(«asa) бог твердь… И создал («asa) бог два светила великие… И сотворил
(bara’) бог змеев больших… И создал («asa) бог зверей земных… И сказал
бог: создадим («asa) человека… И сотворил (bara’) бог человека по образу
своему, по образу божию сотворил (bara’) его; мужчину и женщину
сотворил (bara’) их… И увидел бог всё, что он создал («asa), и вот, хорошо
весьма». Очевидно, что глаголы bara’ и «asa используются
взаимозаменяемо, без какой-либо разницы в смысловом наполнении.
«Бездна», которую представляет собой мир до начала творения, в
еврейском языке называется словом təhom, точно соответствующим имени
богини Tiāmat, с которой в поэме «Энума элиш» сражается Мардук.
Орудием победы Мардука над Тиамат является ветер: «Злой ветер (im-ḫullu),
что был позади, он пустил пред собою, пасть Тиамат раскрыла -
поглотить его хочет, он вогнал в неё злой ветер - сомкнуть губы она не
может. Ей буйные ветры заполнили чрево, её тело раздулось, её пасть
раскрылась. Он пустил стрелу и рассёк ей чрево, он нутро ей взрезал,
завладел её сердцем. Её он осилил, ей жизнь оборвал он. Труп её бросил, на
него наступил он» (IV.96-104).
Выражение ruaḥ ’elohim означает не «Дух Божий», как в синодальном
переводе, а «ветер», он же «дыхание» бога, т. е. Ваала, носящийся над
побеждённой Бездной (təhom). В том, что слово ruaḥ в Быт. 1, 2 должно
пониматься одновременно как «ветер» и «дыхание», убеждает
сопоставление не только с «Энума элиш», но и с отголоском того же мифа о
победе над водной стихией, сохранившимся в составе т. наз. «Песни
Моисея при переходе израильтян через Чермное море» (она же Первая
песнь Моисея). Синодальная Библия даёт следующий «перевод» этого
отрывка: «От дуновения Твоего расступились воды, влага стала, как стена,
огустели пучины в сердце моря» (Исх. 15, 8). На самом деле этот отрывок
представляет собой триколон, каждая из трёх частей которого разными
словами передаёт одну и ту же картину морской стихии (именуемой, как и
в Быт. 1.2, словами təhom (ot) и mayim), побеждённой ветром:
От ветра (ruaḥ) из ноздрей твоих (’appeḵa) сгрудились (ne‘erəmu) воды
(mayim),
Встали (niṣṣəḇu), подобно горе (ned), потоки (nozəlim),
Застыли (qap̄ə’u) бездны (təhomot) посредине (bə-leḇ) моря (yam).
Слово ne‘erəmu является производным от глагола «aram «сгрудить,
нагромоздить, навалить», т. е. изображает воды, которые вздымаются в
виде горы, а отнюдь не «расступаются». Слово ned означает «куча, груда,
завал, насыпь, холм, гора», т. е. некое неоформленное нагромождение, но
никогда не «стена», как в синодальном «переводе», который искажает
оригинал с целью создать впечатление, будто в нём идёт речь о
расступании вод в виде стен. В третьей части триколона «бездны»
застывают (глагол qap̄a’ означает «сгущаться, уплотняться, застывать») над
поверхностью моря, а не в его глубинах. Исх. 15, 8 в целом представляет
картину вздыбленного моря, которому мощный ветер из ноздрей бога не
позволяет продвинуться вперёд.
В обеих версиях - еврейской (Быт. 1, 2 и Исх. 15, 8) и аккадской
(«Энума элиш») - Бог грозы обездвиживает и побеждает Бездну (евр.
Təhom (ot), акк. Tiāmat) при помощи ветра (евр. ruaḥ, акк. imḫullum <шум.
IM.HUL «злой ветер»). Примечательно, что шумерский иероглиф IM
«ветер» служит в клинописи идеографическим обозначением Бога грозы, в
том числе ханаанейского Ваала, например, в хеттском изложении
ханаанейского мифа об «Элькунирсе» или в амарнской переписке XIV в.
до н. э. Так, тирский царь Абимильки, по всей видимости, цитирует в
одном из своих писем ханаанейский гимн, прославляя фараона, «который
даёт свой голос в небе подобно Ваалу, и содрогается вся земля от его
голоса» (ša id-din ri-ig-ma-šu i-na sa-me | ki-ma dIM ù ta [r] - ku-ub gab-bi |
KURti iš-tu ri-ig-mi-šu) (EA, 147.13-15).
Согласно Еврейской Библии, побеждённая морская стихия была
помещена под охрану: «Кто затворил Море (yam) воротами (dəlatayim), …
когда я… утвердил ему моё определение, и поставил запоры (bəriaḥ) и
ворота (dəlatayim), и сказал: „доселе дойдёшь, и не перейдёшь, и здесь
предел надменным волнам твоим“?» (Иов. 38, 8-11); «Разве я Море (yam)
или Змей (tannin), что ты поставил надо мною стражу (mišmar)?» (Иов. 7,
12). Так же поступает после победы над Тиамат Мардук: «Тушу рассёк,
хитроумное создал. Разрубил пополам её, словно ракушку. Половину её
положил - небеса покрыл ею. Сделал запоры, поставил стражей, - пусть
следят, чтобы воды её не просочились. Пересёк небеса, обозрел
пространство…» (šir ku-pu u-za-a-zu i-ban-na-a nik-la-a-ti / iḫ-pi-ši-ma ki-ma
nu-nu maš-di-e a-na šinā-šu / mi-iš-lu-uš-ša iš-ku-nam-ma ša-ma-ma u-ṣa-al-lil /
iš-du-ud par-ku ma-aṣ-ṣa-ru u-ša-aṣ-bi-it / me-e-ša la šu-ṣa-a šu-nu-ti um-ta-’-ir /
šamē i-bi-ir aš-ra-tum i-ḫi-ṭam-ma…) (IV.136-141).
В Быт. 1 повествование начинается после того, как победа над морской
стихией (təhom, mayim) уже одержана. Кроме того, автор этого позднего
жреческого текста перерабатывает свой материал в духе демифологизации,
объявляя морских чудовищ не противниками бога, а его творениями.
Любопытно при этом, что он изображает Драконов (tanninim gədolim),
скромно названных в Синодальном Библии «рыбами», первыми из живых
существ, созданных «богом Израилевым» (Быт. 1, 21).