Секретное письмо Солженицына
9 Ноября 2018
Секретное письмо Солженицына
В личном архивном фонде писателя Василия Ивановича Белова (в ГАВО) хранится уникальный в своем роде документ, исследование которого раскрывает непростые взаимоотношения двух выдающихся представителей русской советской литературы ХХ века.
3 апреля 1972 г. Нобелевский лауреат по литературе Александр Исаевич Солженицын направил Василию Ивановичу Белову письмо с приглашением на церемонию вручения ему «нобелевских знаков». В письме оговаривался круг приглашенных лиц. При этом уточнялось, что «виновник торжества» в столь важный момент хотел бы видеть рядом с собой «самых видных представителей художественной и научной интеллигенции», во всяком случае, тех, чье творчество знал и ценил. Приглашение получили лишь «подлинные, творчески сильные» писатели. К этой категории своих коллег Солженицын причислял и Белова, решив пригласить его на столь значимое мероприятие. Примечательно, что к письму был приложен чертеж с точным указанием места проведения церемонии: Москва, улица Горького, дом 12, квартира 169. Прибытие гостей ожидалось к половине 12-го дня 9 апреля 1972 года. Необходимо уточнить, что вручение Нобелевского комплекта (диплома и медали) было организовано лишь спустя полтора года после официального объявления о присуждении Солженицыну премии [1].
Александр Исаевич Солженицын стал лауреатом Нобелевской премии 8 октября 1970 г. с формулировкой «За нравственную силу, с которой он следовал непреложным традициям русской литературы» [2]. Но на церемонию вручения премии, состоявшуюся в Стокгольме 10 декабря того же года, не поехал, опасаясь лишения советского гражданства и запрета на обратный въезд в страну. Согласно документу и сведениям из опубликованных источников, московскую церемонию вручения Нобелевской премии должен был проводить специально приглашенный учёный секретарь Шведской королевской академии наук Карл Рагнар Гиров. Однако советские власти отказали ему в визе, и церемония в итоге так и не состоялась.
В этой связи нельзя не упомянуть еще об одном вечере, напрямую связанном с присужденной премией. В день, когда в Стокгольме состоялась официальная церемония награждения Нобелевских лауреатов, Солженицын с несколькими близкими друзьями собрались на даче М.Л. Ростроповича и Г.П. Вишневской. Предположительно, среди близких друзей на вечере присутствовал будущий нобелевский лауреат, физик-теоретик А.Д. Сахаров [3], приехавший решить вопрос о вхождении Солженицына на правах члена-корреспондента в состав Комитета по правам человека. Вспоминая об этом «необычном нобелевском вечере», Солженицын писал: «… в чердачной «таверне» Ростроповича сидели за некрашеным древним столом с диковинными же бокалами, при нескольких канделябрах свечей и время от времени слушали сообщения о нобелевском торжестве по разным станциям». Поскольку семейная чета Растропович-Вишневская часто бывала на гастролях, то садовый домик, как называли дачу, нередко оставался в распоряжении Солженицына. В дальнейшем Галина Павловна вспоминала, что после памятного вечера в творческой среде получила популярность шутка, о том, что у них на даче живет сторож - нобелевский лауреат.
Спустя годы, в июне 2000-го, в беседе со своим близким знакомым профессором СПГУ, доктором технических наук Р.А. Нелепиным Белов вспомнит то приглашение и свою реакцию на это событие. Более того, воспоминания о 1972-м годе подтолкнут Василия Ивановича на откровенный разговор со своим собеседником о роли гражданской позиции в писательской судьбе.
Приглашение или «секретное письмо», как назвал его Белов, Солженицын передал через писателя Б.А. Можаева [4]. Поначалу Василий Иванович ответил на приглашение положительно, однако просил передать, что на церемонии может сказать и резкие слова, особенно в отношении опубликованной повести «Один день Ивана Денисовича». Поэтому или по ряду других причин, Белов церемонию все-таки решил не посещать, еще не зная, что она не состоится. Во-первых, по-человечески не хотел обидеть Солженицына, высказав свое мнение относительно вышедшей повести. Во-вторых, ему была непонятна излишняя театральная конспирация предстоящего мероприятия: «Ему вручают Нобелевскую премию, а он создал такую секретную систему!». В недоумение ввел и приложенный чертеж, указывающий местонахождение частной квартиры, где должна была проходить церемония: «… собственной рукой Солженицына, тщательным почерком, написано, как пройти на вручение Нобелевской премии, нарисованы стрелки, куда идти, с начала во двор, потом повернуть направо, потом столько-то метров... Это меня особенно смутило». Хотя Василий Иванович и колебался относительно присутствия на этом мероприятии, все-таки, по прошествии времени он не пожалел о своем решении: «Я хранил приглашение, думал, что пойду, но Бог отвёл меня от этого визита».
Возможно, еще одна из причин отказа Белова посещать «нобелевскую церемонию» кроется в его личном отношении к Солженицыну. Два писателя были хорошо знакомы друг другу по литературному кругу. Яркая, острая публицистика Белова часто рождала дискуссии, его талантливые художественные произведения оказывались в центре внимания критики, одним из активных участников которой выступал Солженицын. Критическому анализу в разное время подвергались «Кануны», «Привычное дело», «Плотницкие рассказы» и ряд других книг, и только «Лад», по мнению исследователей, характеризовался Солженицыным исключительно положительно. Позднее, оценивая солженицынскую трактовку своих произведений, Белов укажет на применение с его стороны ложных, вульгарно-социологических стереотипов в видении деревни и всего крестьянского уклада жизни [5].
Тем не менее, Белов был способен конструктивно оценить критический взгляд талантливого писателя на его творчество, не подвергая свое отношение эмоциональному воздействию. Однако со временем отношение к Солженицыну в целом и восприятие его не только как писателя, но и как гражданина претерпит у Белова существенную трансформацию: «… когда ему дали эту премию, я был совсем не такой, как сейчас. Я с почтением относился к нему. С этим чувством я дожил и до перестройки. А в перестройку, когда шла подготовка к штурму Белого Дома, когда была стрельба, когда всё окутали жуткой проволокой, я хотел предотвратить братоубийство и решил прибегнуть к содействию Солженицына» (июнь 2000 г.). Обращаясь к Солженицыну в отрытом письме, опубликованном в «Советской России» в конце сентября 1993 года, Белов задавался вопросом о роли «зэковской телогрейки (Солженицына - А.Б.) и роскошного фрака Ростроповича», активно тиражируемых средствами массовой информации для привлечения «разношерстных» слоев населения в поддержку президента Б.Н. Ельцина в борьбе с собственным парламентом. Надеясь на такой же публичный ответ, Белов ждал определенных действий со стороны «играющего роль прогрессивного писателя, который защищает крестьянство» или, как минимум, обращения к европейской общественности [6] в целях недопущения возможной гражданской войны. Однако ожидания оказались тщетными, как воспоминал сам Белов, Солженицын «выступил с открытым призывом расправиться с депутатами».
Возвращаясь к событиям, связанным с нобелевским периодом в жизни Солженицына, можно утверждать, что именно он послужил началу коренного перелома в его судьбе. В 1974 году после публикации в Париже «Архипелага ГУЛАГ» писатель был признан виновным в государственной измене, лишен советского гражданства и выслан из страны. В декабре того же года Солженицын окажется уже на настоящей церемонии в Стокгольме, где ему вручат Нобелевскую медаль, диплом и премию.
Не смотря на все разногласия в отношении политического устройства страны, уже после смерти Солженицына в 2008 году, Белов в оценке его фигуры как выдающегося писателя и общественного деятеля сказал: «Александр Солженицын, безусловно, писатель мирового масштаба, живший в постоянной тревоге и боли за судьбу России. Он хотел, чтобы сам народ деятельно участвовал в жизни страны. Говоря о сбережении народа, он давал дельные советы властям, думал о том, как нам обустроить Россию, предлагал возродить земство. Он освещал многие стороны нашей жизни с христианских позиций. Его уход - большая потеря для нас и нашей Родины».
1. ГАВО. Ф. 5134. Оп. 1. Д. 311. Л. 1-3.
2. Переводы разнятся: «За нравственную силу, почерпнутую в традиции великой русской литературы», «За ту этическую силу, с какой он развивает бесценные традиции русской литературы».
3. Андрей Дмитриевич Сахаров стал Нобелевским лауреатом премии мира в 1975 г.
4. Борис Андреевич Можаев, советский и российский писатель. В 1965 г. ездил с А.И. Солженицыным в Тамбовскую область для сбора материалов о крестьянском восстании. Протестовал против исключения Солженицына из Союза писателей СССР.
5. Белов В. Ремесло отчуждения // Новый мир. - 1988. - № 6.
6. На тот момент А.И. Солженицын еще прибывал в эмиграции, в сентябре 1993 г. находился во Франции
Ст. научный сотрудник ГАВО Анна Першина
Оригинал: arhiv-vologda.ru
См. также:
- 30.09.1993 Письмо Василия Белова Александру Солженицыну / Советская Россия, 1993-09-30, N116(10979) // sovross.ru voiks
Решение обратиться к вам с открытым письмом вызвано весьма разношерстными обстоятельствами. Назову два, может быть, самых главных: боязнь выглядеть фамильярным и очень сильное желание узнать, действительно ли вы одобрили антиконституционный указ Ельцина? Зная лживость нашего телевидения, я не поверил этому сообщению. Они показали ваш тюремный портрет и теперь ежедневно твердят, что Солженицын чуть ли не горой стоит за "всенародно избранного".
