Нравы отступления во время Великого Сибирского Ледяного похода
Район нашего движения к г. Мариинску был занят красными партизанами Рогова и Щетинина, уже в течение 5-6 месяцев бывшими полными хозяевами положения. В селах везде были введены совдепы, церкви во многих местах сожжены; население при нашем приближении в ряде деревень разбегалось в тайгу, напуганное рассказами красных партизан о наших зверствах. Наше появление для красных партизан, приготовлявшихся к встрече красных войск, было полной неожиданностью. Иногда это ожидание красных мы использовали в своих целях. Высылая вперед небольшую часть с красными бантами и флагами, мы входили в связь с красными партизанами и при их помощи организовывали себе в селах торжественную встречу при участии совдепов в полном составе. Эти встречи иногда дорого обходились красным. В селе Маслянино Томской губернии совдеп в полном составе, в 21 человек, после встречи был нами повешен на телеграфных столбах перед своим зданием. Красный цвет часто действовал нам на пользу. В одном селе, покинутом жителями, я приказалъ вьвесить над домами красные тряпки; спустя часа два в село вернулись сотни жителей, а также прибыли партизаны с важными письменными донесениями. В такой обстановке мы двигались почти до самого г. Мариинска, за один-два перехода до которогo вошли в связь с арьергардами отступавшей армии адмирала Колчака.
...
В селении Зима мы простояли два дня на отдыхе. За это время наша контрразведка произвела среди пленных отбор около 600-700 более сознательных товарищей и в ночь перед нашим отходом из селения Зима расстреляла их за околицей. Жуткая кратина сохранилась в моей памяти в связи с нашим выступлением из Зимы на Черемхово. Раннее морозное утро; вправо от дороги, по которой мы уходили, простиралось поле, сплошь усеянное трупами расстрелянных красных. Среди этих трупов копошились человеческие фигуры, разыскивавшие среди них близких им людей и, найдя их, укладывали на маленькие детские санки и медленно возвращались в село.
Угадайте, кто это пишет? Это пишет бывший командир 2-го гвардейского Царскосельского полка. Ага. "Война и революция. Воспоминания полковника л.гв. 2-го стрелкового Царскосельского полка Н.И.Де-Липпе-Липского" // Памятные дни. Из воспоминаний гвардейских стрелков. Таллин, 1939. С.93, 106.
Гвардеец... Офицер... Монархист... Ну да, повесил совдеп, в конце концов, совдепом больше, совдепом меньше, ерунда...
Характерно, что немногие попавшиеся мне у Колчака гвардейцы на фронте не воевали. Один, к примеру, торчал в тылу и формировал особую часть, которую, как мечтал, в Москве развернут в его гвардейскую дивизию! Автор этих строк командовал на Алтае Отрядом особого назначения - карательным отрядом, по сути. Причем оружие доставал где только можно - то у белополяков, то с помощью дружков из французских поставок. Кстати, выяснилось, что у Морской дивизии, отступавшей в том же походе, было 6 французских орудий. Очень интересно, кстати, что автор искренне считал свой ООН весьма боеспособным, в то время как другие современники утверждали совсем иное.
Обратите внимание также на год и место издание. Искренне надеюсь, что автор попал в число невинно репрессированных НКВД. Должен же был хоть кто-то в этом потоке пострадать за дело.
Posted via m.livejournal.com.
...
В селении Зима мы простояли два дня на отдыхе. За это время наша контрразведка произвела среди пленных отбор около 600-700 более сознательных товарищей и в ночь перед нашим отходом из селения Зима расстреляла их за околицей. Жуткая кратина сохранилась в моей памяти в связи с нашим выступлением из Зимы на Черемхово. Раннее морозное утро; вправо от дороги, по которой мы уходили, простиралось поле, сплошь усеянное трупами расстрелянных красных. Среди этих трупов копошились человеческие фигуры, разыскивавшие среди них близких им людей и, найдя их, укладывали на маленькие детские санки и медленно возвращались в село.
Угадайте, кто это пишет? Это пишет бывший командир 2-го гвардейского Царскосельского полка. Ага. "Война и революция. Воспоминания полковника л.гв. 2-го стрелкового Царскосельского полка Н.И.Де-Липпе-Липского" // Памятные дни. Из воспоминаний гвардейских стрелков. Таллин, 1939. С.93, 106.
Гвардеец... Офицер... Монархист... Ну да, повесил совдеп, в конце концов, совдепом больше, совдепом меньше, ерунда...
Характерно, что немногие попавшиеся мне у Колчака гвардейцы на фронте не воевали. Один, к примеру, торчал в тылу и формировал особую часть, которую, как мечтал, в Москве развернут в его гвардейскую дивизию! Автор этих строк командовал на Алтае Отрядом особого назначения - карательным отрядом, по сути. Причем оружие доставал где только можно - то у белополяков, то с помощью дружков из французских поставок. Кстати, выяснилось, что у Морской дивизии, отступавшей в том же походе, было 6 французских орудий. Очень интересно, кстати, что автор искренне считал свой ООН весьма боеспособным, в то время как другие современники утверждали совсем иное.
Обратите внимание также на год и место издание. Искренне надеюсь, что автор попал в число невинно репрессированных НКВД. Должен же был хоть кто-то в этом потоке пострадать за дело.
Posted via m.livejournal.com.