Корольки в изгнании
Осенью 1918 г. в одной из одесских газет появилась обширная статья под названием «Тост». «Тостующий» - двадцативосьмилетний местный журналист Станислав Радзинский, еще не ведавший, что станет отцом известного драматурга и интерпретатора истории, несколько театрально (совсем как Эдвард Радзинский десятилетия спустя в передачах из цикла «Загадки истории») «восклицал»: «Сколько блеска! Царственные! … Они вынуждены оставить свой кров и искать приюта на юге - в изгнании. Короли в изгнании - что может быть величественнее и трогательнее…». Речь шла об известных петроградцах и москвичах, унесенных вихрем революции в город у моря. Среди них были академик Д. Н. ОвсяникоКуликовский (поселившийся на своей одесской даче), писатели И. А. Бунин, А. Н. Толстой, «звезда экрана» В. В. Холодная…
* * *
Декан юридического факультета, а позже ректор университета св. Владимира и попечитель Киевского учебного округа Е. В. Спекторский вспоминал о визитерах с севера - коллегах-правоведах, растерянных и подавленных. Л. И. Петражицкий (Киевский университет был его Alma Mater) «с чрезвычайно перепуганным видом с просьбой помочь ему устроиться; его жена, мол, хорошо готовит», получил рекомендации по трудоустройству, но предпочел в итоге уехать в Польшу. Е. Н Трубецкой, «только что бежавший из Москвы, с криком начал … объяснять, что он украинец и вернулся к себе на родину». Еще один беженец из Москвы, П. И. Новгородцев, «с хохлацкими усами без бороды», «изголодавшийся», не мог дождаться окончания беседы, не сводя глаз с поданного ростбифа. На некоторое время Новгородцев поселился у Спекторского.
* * *
Установление в начале 1919 года советской власти на Украине (в некоторых районах более чем на полгода) почти на «нет» свело поток мигрантов. Многие в то время приняли решение в пользу Кубани, Дона, других несоветских территорий. Одесская юмористическая газета «Гильотина» иронизировала по этому поводу в апреле 1919 г.: «Месяц тому назад состоялись первые в этом сезоне бега (дистанция Одесса - Екатеринодар)… Бежали В. Шульгин (камзол, рукава - черные), Н. БрешкоБрешковский (камзол черный, рукава желтые), А. Ксюнин (камзол желтый, рукава черные) и другие сторонники валютной вакханалии и добровольческой армии».
* * *
Когда в августе 1919 г. Украина стала подвластна «белым», в Одессе и Харькове повторилась миграционная ситуация 1918 года. Из Киева же с приходом деникинцев, напротив, многие уехали. Интересно, что уезжавшие обосновывались, как правило, в пределах юрисдикции Добровольческой армии (в Крыму, Харькове, Одессе), тем самым выделяя украинскую столицу как самое взрывоопасное место. Давала знать о себе конфронтация между деникинцами и украинскими властями в недавнем прошлом; кроме того, здесь многое напоминало о мощном размахе советского строительства, активными участниками которого были многие представители интеллигенции.
* * *
Бегство интеллигенции в Екатеринодар особенно усилилось с рубежа лета-осени 1918 г., после того как шестимесячное советское правление закончилось и установилось своеобразное двоевластие - Кубанской рады и Деникина. Ярко и образно ситуацию «прокомментировала» мемуаристка З. Жемчужная:
«Тихий провинциальный Екатеринодар превратился в столицу... Крупная буржуазия, дипломаты, чиновники, адвокаты, политики, шикарно одетые женщины наводняли улицы и днем и ночью... В ювелирных магазинах выставлялись редкие фамильные драгоценности, свезенные со всех концов России...».
* * *
«Когда-нибудь Ростов будут посещать туристы. Город, в котором жила вся Россия», - писал известный донской журналист В. Севский. Обозреватель харьковской «Новой России» отмечал: «Одним из городов, выигравших во всех отношениях от страшных пертурбаций последних двух лет, является Ростов-на-Дону. Происшедшие передвижения счастливо отразились на его культурной жизни...».
В Ростове-на-Дону, как и в Екатеринодаре, скопление литературных сил, в том числе столичных, представителей различных политических партий обусловило обилие газетно-журнальной продукции. Очевидец событий А. Дроздов вспоминал, что печатное слово «расцвело пышным цветом, несмотря на цензуру и на невероятные цены на бумагу и типографский труд… В Ростове выходило восемь утренних газет: “Приазовский край”, “Донская Речь”, “Свободная Речь” (кадетский официоз), шульгинская “Свободная Россия”, осважная “Жизнь”, “Народная газета” - голос донского Освага, “Заря России”, основанный Пешехоновым и Мякотиным “Парус” и одна вечерняя, суворинское “Вечернее время”. Кроме того, выходили журналы: “Донская волна”, бездарно ведущийся осважный “Орфей”… “Лукоморье”, “Пути России” и всякие осважные и полуосважные пародии на журналы. Печатное поле было широко и просторно». Многие из периодических изданий стали площадкой для профессорской публицистики. * * *
Столица «белого» движения на Востоке страны, как и южные, переживала период необычайного оживления. «Никогда прежде и, наверное, никогда в своем будущем Омск не сможет походить на тот бурливый муравейник, которым он был зимой 1918-го и летом 1919 г., являясь центром белой власти… В Омске проживала вся интеллигенция, дворянство, профессора, торговый класс, духовенство из Казани, Самары, Симбирска, из Перми, Уфы, а потом Екатеринбурга…, представители воинских частей и дипломаты чуть ли не половины Европы», - вспоминал журналист Л. Арнольдов. «Своим бизнес размахом Омск напоминает Петроград, но дух его ближе к московскому… Люди на удивление хорошо одеты, почти как на Невском проспекте», - сообщал родственникам в США в конце 1918 г. Э. Хэлд - представитель молодежной христианской организации (YMCA).
Еремеева, А. Н. «Находясь по условиям времени в провинции…»: практики выживания российских ученых в годы Гражданской войны / А. Н. Еремеева. - Краснодар: Платонов И., 2017. - Печатается по решению совета Южного филиала Российского научно-исследовательского института культурного и природного наследия им. Д. С. Лихачева от 20 декабря 2016 г.
Ты погляди, какая цаца... Вся Россия! Вот жеж сучки высокомерные.
Это какая-то мелкая книжка на 100 листов на какие-то деньги какого-то института на неинтересную тему про то, как дореволюционные интеллигентишки типа выживали в годы войны. В основном и так известное, хотя фактологии и много. Но скучно, скучно. О. Н. Знаменский в своей классической «Интеллигенция накануне Великого Октября» (на которого, кстати, в книге ни единой ссылки) показывал куда более фундаментальный подход. Вдобавок тема начинается аж на 30 странице, а до этого - вступление, рассказ, как интеллигенция радостно пилили деньги на исследованиях в годы Первой мировой и как обделалась после свержения самодержавия. Характерно, что несмотря на кагбэ бурную деятельность ученых и прочей братии в провинции, которые основывали целые институты и академии, абсолютно ничего из этого интеллектуального наследия так никому и не пригодилось. Хоть кто-нибудь знает научные труды, университетские достижения, художественные произведения или театральные постановки, сделанные этими внутренними мигрантами? НОУ. Лучшее, что они смогли сделать - оставить мемуары и печатать газеты, которые служат историческим источником.
Вывод из текста следует вне зависимости от мнения автора. Из фактологии отлично видно, что мнение о патриотичности интеллигенции, готовой разделить с народом все его трудности и испытания - полный бред. Это типичная буржуазная прослойка общества, которая следует старому и ветхозаветному принципу - Родина там, где задница в тепле. Соответственно, они готовы были лизать зад кому угодно - оккупантам, гетманам, атаманам, генералам, кому угодно - лишь жить спокойно, тихо и хорошо. А народ в яму идет. Мы все это как бы и так знали, но спасибо за очередное подтверждение.