(no subject)
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ НОВОЧЕРКАССКА: ДОНСКОЙ ПАРЛАМЕНТ В 1917-1918 гг.
Черемухин Вячеслав Владиславович (Московский педагогический государственный университет)
Русская революция 1917 г. породила много новых явлений в общественной и политической жизни страны, которые до периода революции были практически невозможны при устоявшейся системе управления. Так, новые явления происходят в жизни российского казачества и, в частности, казачества Вольного Дона. Попытки восстановить систему представительства казачества на территории войска для руководства делами местного самоуправления выдвигались на протяжении 1908-1913 гг. казачьей группой Государственной Думы, но не были доведены до конца [1].
Система управления донским казачеством до февраля 1917 г. основывалась на системе назначения наказного атамана войска лично императором. Последним наказным атаманом войска стал граф М.Н. Граббе, назначенный на этот пост в мае 1916 г. После революции атаман был снят с должности и начался процесс восстановления традиционных институтов казачьей власти.
12 марта состоялось собрание донских казаков, на котором было принято решение о создании Союза казаков [2]. Союз донских казаков лишь позднее признал Временное Правительство и обещал оказывать ему поддержку [3]. 16 апреля в Новочеркасске собирается общеказачий съезд донцев, на котором принимается в том числе и резолюции по земельным вопросам, об избирательном праве, а так же ряду других вопросов [4]. В съезде приняло участие около 700 казаков. Именно на этом съезде принимается историческое решение о восстановлении деятельности Войскового Круга [5]. Именно его и стоит называть донской парламент. Председателем парламента стал М.П. Богаевский, председатель Комиссии по выработке положения о выборах и созыве Войскового Круга. Интересно, что он являлся младшим братом будущего атамана А.П. Богаевского. /44/
1. Сватиков С. Донской Войсковой круг (1549-1919) // Донская летопись. 1923. № 1. С. 248-256.
2. Русский инвалид. № 64. 15 марта 1917 г.
3. Русский инвалид. № 74. 29 марта 1917 г.
4. Русский инвалид. № 100. 30 апреля 1917 г.
5. Савельев Е.П. Войсковой круг на Дону, как народоправление. Исторический очерк. Новочеркасск, 1917. С. 15-16.
Восстановленный орган власти был созван 26 мая того же года. К нему перешла вся законодательная власть на территории войска. Исполнительную должен был возглавить один человек, должность для которого должна была быть восстановлена в ближайшее с этим время. Параллельно с событиями в Новочеркасске Общероссийский Казачий Круг (Союз казаков) работал в июне 1917 г. в Петрограде и выносил постановления об отношении к войне, организационным и правовым вопросам отношений казачества и государственной власти. «Сегодня исторический, большой важности день», говорили о 17 июне 1917 г.
Среди кандидатур на пост атамана были представлены несколько фигур: генерал А.М. Каледин, М.П. Богаевский, полковник Я.П. Араканцев, генерал-майор И.П. Астахов [1]. Победу фактически под давлением со стороны казачьей общественности одержал А.М. Каледин. «…Снова, как встарь насеку, получил Атаман пернач - знак власти от самого Донского Войска, и его приветствовали свидетели славной истории Дона», - писали об этом моменте историки [2]. Вместе с атаманом было создано Войсковое Правительство, которое фактически стало правительством автономной территории донских казаков, а округами управляли старшины правительства [3].
Члены Войскового Казачьего Круга преподнесли от имени Круга адрес на имя войскового атамана. В нем было сказано: «Подтверждая сею грамотою нашу волю, вручаем тебе знаки атаманской власти и поручаем управление великим войском Донским в полном единении с членами войскового правительства, избранного так же вольными голосами войскового круга». В дальнейшем казаки просили осуществлять управление должны осуществляться за счет постановлений, «утвержденных войсковым кругом» [4].
Следующая сессия Войскового Круга состоялась в 3-14 сентября 1917 г. в Новочеркасске. На ней было принято решение назначить новых старейшин Войскового Правительства. Это требовалось в силу того, что избранные на предыдущей сессии старейшины в условиях большой работы не могли справиться с возложенными обязанностями в полной мере [5].
Дальнейшее политическое существование независимого Дона в полной мере зависело от того, какие слои населения будут готовы поддержать атамана и Войсковой Круг в борьбе с большевиками. Таганрог и Ростов выступили резкими противниками конфронтации с большевиками, когда те пришли к власти в Петрограде [6]. Фактически с 10 декабря Войсковой круг становится парламентом почти полностью независимого государ-/445/
1. Русский инвалид. № 142. 20 июня 1917 г.
2. Очерк Политической Истории Всевеликого Войска Донского. Новочер-
касск, 1919. С. 63.
3. Савельев Е.П. Указ. соч. С. 16.
4. Севский В. Казакий Иван Царевич // Донская волна. 1918. № 2. С. 9.
5. Савельев Е.П. Указ. соч. С. 16.
6. Головин Н.Н. Российская контрреволюция в 1917-1918 гг. Т. 1. М., 2011. С. 376.
ства. Но его конфронтация с атаманской властью, делает его бессильным перед наступлением большевиков, которые стремятся создать Донскую Социалистическую Республику.
Делается попытка и созывается третья сессия Войскового Круга 2 декабря, совпавшая с восстановлением казачьей власти в революционном Ростове [1]. На ней выступают походный атаман А.П. Богаевский, обвиняя Круг в безынициативности [2]. 12 декабря 1917 г. Круг принимает постановление о переходе всей полноты власти на территории войска к его правительству и подтверждает полномочия атамана, переизбирая его 562 голосами [3].
После самоубийства А.М. Каледина в конце января 1918 г. круг фактически теряет рычаги власти. «Малый круг», в который были приглашены и неказачье население войска, так же не смог принять адекватных решений. Фактически первые сессии круга не приносят для казачьей демократии никаких ощутимых плюсов.
Этап после первого изгнания большевиков с Дона, начавшийся весной 1918 г., привел к созданию экстренного парламента - «Круга спасения Дона» (29 апреля - 5 мая). Избранный на этом круге донским атаманом П.Н. Краснов позже написал: «Круг не имел политической физиономии, и потому в нем не было и не могло быть политической борьбы. Этот серый Круг имел одну цель - спасти Дон от большевиков, спасти во что бы то ни стало и какою бы то ни было ценой» [4]. Общая численность этого круга была невысокой - 130 делегатов. Их основными решениями /446/
1. Добрынин В.В. Борьба с большевизмом на юге России. Участие в борьбе донского казачества. Февраль 1917 - март 1920. Прага, 1921. С. 41.
2. Головин Н.Н. Указ. соч. С. 377.
3. Добрынин В.В. Указ. соч. С. 42.
4. Краснов П.Н. Всевеликое войско Донское // Архив русской революции. Т. 5. Берлин, 1922. С. 190.
стали: избрание атамана, назначение даты созыва Большого Войскового Круга и принятие «Основных законов Всевеликого Войска Донского».
Первая редакция передавала большую часть полномочий атаману, который и предложил текст законов. Сам П.Н. Краснов вспоминал: «Этими законами вся власть из рук коллектива, каковым являлся Большой или Малый Круг, переходила в руки одного лица - атамана» [1].
15 сентября 1918 г. была принята вторая редакция «Основных законов». Отныне в республике было осуществлено четкое разделение властей: законодательная и верховная власть принадлежала Войсковому Кругу, исполнительная и военная власть принадлежала Атаману Всевеликого Войска Донского, судебная власть принадлежала Судебным Установлениям. Именно атаман отныне имел право созывать Войсковой круг на две сессии (время сессия избирается самим кругом) в году и в зависимости от ситуации на чрезвычайную сессию (пункты 6, 7, 8). Члены Войскового круга избирались на 3 года по «четырехвостке» [2]. Таковы были сессии донского парламента в 1917-1918 гг. /447/
1. Там же. С. 197.
2. Основные Законы Всевеликого Войска Донского // Донская летопись. 1923. № 1. С. 301-302.
Гражданские конфликты и гражданские войны в истории. Исторические документы и актуальные проблемы археографии, источниковедения, российской и всеобщей истории нового и новейшего времени: Сборник материалов Восьмой международной конференции молодых ученых и специалистов «Clio-2018» / [отв. ред. А. К. Сорокин]. - М.: Политическая энциклопедия, 2018. C. 444-447.
«Коммунисты арестовывают друг друга». Борьба за власть в г. Ярославле накануне июльского восстания 1918 г.
Шанина Ольга Николаевна, к.и.н. (Центр документации новейшей истории Государственного
архива Ярославской области)
Ярославское восстание 6-21 июля было одним из крупнейших выступлений против советской власти в 1918 г., в результате подавления которого вся центральная часть города была превращена в руины. Выбору Ярославля в качестве центра выступления оппозиционных политических сил способствовал целый ряд объективных факторов. К таковым можно отнести удачное стратегическое положение (в случае удачи восстания под угрозой оказывалась советская власть в столице), наличие здесь огромного количества военного снаряжения, оружия и присутствие 11 тыс.
представителей бывшего офицерства после расформирования воинских частей царской армии. Помимо этого существовал ряд субъективных факторов, также создававших благоприятную обстановку для восстания. Так, события июля 1918 г. происходили на фоне сложной экономической ситуации и глубокого политического кризиса власти в городе и губернии. По воспоминаниям губернского комиссара финансов Г.И. Петровичева, уже к концу июня чувствовалось, хотя и не так отчетливо, что атмосфера накаляется. В городе ежедневно были слышны выстрелы, так что в первый день восстания многие сочли перестрелку обычным явлением [1].
Политический конфликт в городе и губернии развивался весной-летом 1918 г. на двух уровнях: между Ярославским горисполкомом и Ярославским губисполкомом и между фракциями эсеров и большевиков внутри губисполкома. Первый возник на почве разграничения административных функций между двумя исполкомами, которые не могли договориться о работе трех основных отделов - продовольственного, жилищного и военного. Дело в том, что Ярославский горисполком до февраля 1918 г. фактически выполнял функции губисполкома, т.к. последний был избран только на первом губернском Съезде Советов, проходившем 20-23 февраля 1918 г.
Пик кризиса пришелся на март 1918 г., что было связано с принятием 2 марта Народным комиссариатом по военным делам Республики по-/455/
1. Центр документации новейшей истории Государственного архива Ярославской области (ЦДНИ ГАЯО). Ф. 4773. Оп. 6. Д. 82. Л. 9, 16.
становления о продолжении демобилизации старой армии. Опираясь на данное постановление, Военно-революционный комитет губисполкома издал и распространил приказ № 3 о немедленной демобилизации всех гарнизонов под страхом ответственности по законам военного времени. За скорейшее исполнение приказа выступили фракция левых эсеров и часть фракции коммунистов ярославского губисполкома. В ответ Ярославский горисполком на экстренном заседании 8 марта 1918 г. принял решение приказа не выполнять, объявив, что «приказания сверху Совету с угрозой слушаться под строжайшей ответственностью по законам военного времени считает преступными и недопустимыми» и потребовал переизбрания губисполкома. [1] Ярославский горисполком настаивал на проведении постепенной демобилизации по годам с конфискацией оружия, объясняя это тем, что массовая и немедленная демобилизация может привести к расхищению имущества и перегрузке железнодорожного транспорта. Политический конфликт очень быстро перерос в межличностный
с взаимными обвинениями и даже арестами. Так председатель губисполкома Н.Ф. Доброхотов был обвинен в пьянстве и разгуле [2], член Ярославского городского бюро РСДРП(б) и исполнительного комитета Ярославского городского Совета рабочих и солдатских депутатов П.А. Будкин - в краже и взяточничестве, председатель партийного бюро Корольков - в разоружении Красной гвардии [3]. А военный комиссар города Ярославля Д.И. Гарновский при активном участии Н.Ф. Доброхотова был обвинен в контрреволюции и арестован по постановлению губисполкома [4]. Чтобы помешать аресту Гарновского, члены исполкома Ярославского городского совета объявили себя арестованными вместе с ним, в ответ на что были отстранены силой вызванной к месту конфликта Красной гвардии. В результате инцидента горисполком на экстренном заседании объявил себя обиженным «как избранный коллектив, с которым не хотят считаться» [5]. Конфликт удалось ликвидировать только после вмешательства центральных партийных органов. Была создана «согласительная» комиссия из представителей обоих исполкомов, которая договорилась о разграничении сфер деятельности. Гарновский был выпущен на свободу по требованию солдат гарнизона. Началась постепенная демобилизация.
Пик кризиса между большевиками и левыми эсерами внутри губисполкома пришелся на июнь 1918 г., когда проходил третий губернский съезд Советов. Весной 1918 г. левые эсеры представляли из себя сравнительно крупную и политически активную организацию, насчитывающую в пределах губернии до 700 человек.
Левые эсеры имели до 20-30% мест в горисполкоме и губисполкоме, занимали высокие должности в городе и губернии. Левые эсеры, не-/456/
1. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 88. Л. 60-61 об.
2. Там же. Ф. 1. Оп. 27. Д. 68. Л. 41-42.
3. Там же. Д. 69. Л. 50.
4. Там же. Д. 68. Л. 42.
5. Там же. Ф. 394. Оп. 1. Д. 88. Л. 63.
довольные политической линией, проводимой коммунистами, от лица губисполкома заявили о созыве своего сепаратного съезда Советов на 20 июня, обвинив коммунистов в развале управления губернии и нежелании решения продовольственного вопроса. В ответ на что фракция коммунистов заявила, что считает подобные действия со стороны левых с.-р. актом непризнания губисполкома и считает всех членов губисполкома, участвовавших в этом деле исключившимися из состава Губернского Исполнительного Комитета. На вопрос об исключении фракция левых с.-р. ответила, что ее члены выполняют волю народа и только губернский съезд Советов может отозвать их от работы в исполкоме [1].
В итоге левые с.-р. все-таки потерпели неудачу, т.к. в результате проведенной большевиками пропагандистской работы на сепаратный съезд прибыло совсем незначительное число делегатов с мест. После этого левые эсеры объявили о готовности участвовать в работе третьего Съезда Советов, открывшегося 2 июля. Но, будучи в меньшинстве, они потребовали себе половину мест в президиуме и пост председателя. Получив отказ, левые с.-р. покинули съезд и избрали свой губисполком, чем еще более усугубили политический раскол.
Центральные власти были в курсе сложившейся в Ярославле конфликтной ситуации. Так, 19 июня фракция коммунистов Ярославского губисполкома получила телеграмму председателя ВЦИК Я.М. Свердлова о необходимости проведения губернского съезда Советов с непременным участием всех фракций и обещанием принять меры для ликвидации конфликта [2]. Несмотря на то что похожие трения между партийными фракциями были характерны на тот момент и для многих других городов и губерний страны, верховные власти республики посчитали, что личностные конфликты стали одной из немаловажных причин ярославского политического кризиса 1918 г. Впрочем, так считали и сами члены Ярославского горисполкома, которые на своем заседании подчеркивали, что дело состоит не во взаимоотношениях с губисполкомом в целом, а в отсутствии взаимопонимания с определенной группой лиц [3]. С целью урегулирования конфликта в июне 1918 г. Н.Ф. Доброхотов был освобожден от должности председателя губисполкома. Новым председателем на третьем съезде Советов был избран С.М. Нахимсон. Однако избранный на съезде Советов новый губисполком так и не успел приступить к исполнению своих обязанностей в связи с начавшимся восстанием, а С.М. Нахимсон был убит восставшими 6 июля 1918 г.
Таким образом, нежелание в совместной работе со стороны губисполкома и горисполкома, а также конфликт с левыми с.-р. (как впоследствии отмечали и сами коммунисты) создали исключительно благоприятную обстановку для июльского восстания 1918 г. /457/
1. Там же. Ф. 1. Оп. 27. Д. 57. Л. 6-6об., 11-12.
2. Там же. Л. 17.
3. Там же. Ф. 394. Оп. 1. Д. 88. Л. 63-64.
ПОЗИЦИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА В ОТНОШЕНИИ ИНДОНЕЗИИ В ПЕРИОД МАССОВЫХ РЕПРЕССИЙ ПРОТИВ КПИ
Ипатов Вячеслав Сергеевич (Московский педагогический государственный университет)
В советской историографии хорошо описан процесс ухудшения отношений между СССР и КНР, однако недостаточно внимания уделено анализу политических контактов КНР с другими странами. Советские ученые, такие как М.С. Капица указывают на то, что политика КНР в 60-е гг. привела к тому, что социалистические страны отвернулись от Пекина [1], однако это является излишне прямолинейным, возможно, политически обусловленным взглядом на международную обстановку в тот период. В действительности КНР имела значительное влияние в странах Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. Так, Г.В. Зиновьев указывает, что Вьетнамская, Корейская, Индонезийская партии не заняли определенной позиции на Совещании в Москве 1960 г. [2] И значительное влияние Китая в КПИ сохранялось вплоть до 1965 г. В связи с этим встает вопрос о том, как развивались отношения между СССР и Индонезией до и после событий 1965 г. в условиях, когда преследуемые властями коммунистические силы воспринимались неблагонадежными с точки зрения Советского Союза?
В период с 28 по 30 июля 1965 г. в Индонезии происходили переговоры КПИ с КПСС. На переговорах КПСС возглавлял Л.И. Брежнев, что говорило о высоком статусе советской делегации, а сами переговоры преследовали своей целью налаживание отношений между двумя партиями. Во время переговоров в качестве примеров враждебных действий со стороны КПИ приводились выступления индонезийских деятелей, перепечатывание китайских периодических изданий. Однако КПИ не признала существование враждебных отношений и не захотела пойти на прекращение полемики, выдвигая собственные обвинения против КПСС. И хотя окончание переговоров проходило в доброжелательной обстановке, делегация КПСС так и не добилась существенных результатов [3]. /154/
1. Капица М.С. КНР - три десятилетия - три политики. М.: Политиздат, 1979. С. 576, 264.
2. Зиновьев Г.В. Китай и сверхдержавы. История внешней политики КНР (1949-1991). СПб. Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2010. 330 с. (112 с.)
3. Стенограмма второй беседы Л.И. Брежнева с делегацией компартии Ин-
А уже спустя два месяца произошло событие, позже названное «движением 30 сентября». Достоверных данных о нем нет, и в настоящий момент, известно лишь то, что несколько генералов индонезийской армии совершили попытку государственного переворота. Однако она оказалась неудачной и повлекла за собой поиск виновников этого действия, и ими были назначены члены КПИ. По всей стране развернулось преследование лиц, что были каким-то образом связаны с коммунистами, и в этой связи важна позиция Советского Союза в разраставшемся конфликте.
25 октября 1965 г. совпосол в Индонезии (Резидент КГБ) сообщил, что на данный момент нет достоверной информации об участии Компартии Индонезии в «движении 30 сентября». Указывается, что китайская пресса в течение трех недель замалчивала события в Индонезии, а 19 октября выступила с пространным заявлением в защиту организаторов неудавшегося переворота 30 сентября в Индонезии [1]. В распоряжении от 11 ноября 1965 г., в момент обострения политической обстановки в Индонезии, совпослу поступило указание не предоставлять «убежище кому бы то ни было», поскольку это может «нанести ущерб советско-индонезийским отношениям» [2]. В условиях необходимости выбора между отношениями с КПИ и правительством Индонезии Советское правительство предпочло отказаться от поддержки коммунистической партии, с которой имело
разногласия.
2 июля 1966 г. СССР потребовал забрать на родину отчисленных студентов, отказавшись дожидаться прибытия индонезийской делегации [3]. Обучавшиеся студенты во многом были носителями прокитайских взглядов и противниками пришедшего к власти правительства Индонезии. Об этом свидетельствует блокирование студентами посольства Индонезии в Москве 4 мая 1966 г. [4] Также косвенным свидетельством этому является инцидент с индонезийским студентом Джамхари, распространявшем «клеветнические антисоветские материалы, составленные в Пекине» [5].
Причина, по которой Советский Союз стремился сохранить отношения с Индонезией, заключалась в опасении перехода ее на сторону империализма [6]. В связи с этим Советский Союз готов был идти на сближение /155/
донезии.//Российский государственный архив новейшей истории. Ф. 80. Оп. 1. Д. 632. Л. 110.
1. Постановление Президиума ЦК КПСС «О мероприятиях в связи с запрещением Компартии Индонезии» // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 377. Л. 53.
2. Постановление Президиума ЦК КПСС «Об указаниях совпослу в Индонезии относительно предоставления убежища в помещениях посольства и других советских учреждениях» // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 379. Л. 59.
3. Указание послу СССР в Джакарте об индонезийских студентах, отчисленных из советских вузов // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 23. Л. 20.
4. Указание послу СССР в Джакарте // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 4. Л. 55.
5. Об устном заявлении посла СССР МИД ДРВ по поводу Фам Куанг Зи - Джамхари от 24 февраля 1967 г. // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 71. Л. 86.
6. Постановление Политбюро ЦК КПСС «О мерах в связи с планами создания
с пришедшими к власти в Индонезии правыми силами. 10 ноября 1966 г. было дано разрешение на перенос сроков выплаты кредитов Индонезией начиная с 1969 г., и поставку запасных частей к ранее закупленной у Советского Союза военной технике [1].
12 декабря 1966 г. Политбюро ЦК КПСС подтвердило прежнюю линию в отношении Индонезии, направленную на сохранение ее нейтралитета, указав, что при этом необходимо давать отпор правым силам и осуществлять поддержку левых. «Использовать возможности, возникающие
в связи с нынешним состоянием индонезийско-китайских отношений, в борьбе против гегемонистских устремлений руководства КНР в Азии и Африке» [2]. Указывалось на необходимость развивать как торгово-экономическое, так и военно-техническое сотрудничество.
В период 1967-1968 гг. мы видим свидетельства улучшения отношений СССР и Индонезии, которые зафиксированы как в выступлениях официальных деятелей Индонезии, так и в письме т. Косыгина А.Н. генералу Сухарто, в котором выражается одобрение внешней политики Индонезии и делается предостережение от отхода Индонезии от политики неприсоединения [3]. В этот же период Советский Союз осуществлял поставки запасных частей к военной технике [4]. Однако налаживание отношений СССР и Индонезии оказалось сорвано в результате казни руководителей КПИ в октябре 1968 г. Несмотря на заявление Советского правительства и иных стран, казнь была осуществлена, а вслед за ней в Индонезии прошла антисоветская пропагандистская кампания. В заявлении Советского правительства по этому вопросу прямо указывалось, что эта кампания имела поддержку Индонезийского правительства.
Таким образом, отношения СССР и Индонезии оказались разрушены, но причиной этого стало не столько уничтожение коммунистов правыми силами, которые существовали на протяжении всего рассматриваемого периода, сколько нежелание правительства Индонезии пойти на минимальные уступки, дабы Советский Союз мог сохранить лицо для поддержания дипломатических отношений с этой страной. Факт того, что СССР готов был поддерживать дружественные отношения со страной, проводящей репрессии против коммунистов, позволяет по-новому взглянуть на внешнюю политику Советского Союза и ее основные принципы. /156/
новой группировки в Юго-Восточной Азии» // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 26. Л. 7-8.
1. Распоряжения СМ СССР «О просьбах правительственной делегации Индонезии по вопросам погашения задолженности Советскому Союзу по кредитам и другим вопросам советско-индонезийского сотрудничества» // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 51. Л. 50.
2. Постановление Политбюро ЦК КПСС «О политике Советского Союза в отношении Индонезии на нынешнем этапе» // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 59. Л. 12.
3. Письмо Председателя СМ СССР т. Косыгина А.Н. генералу Сухарто // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 181. Л. 95.
4. Распоряжение СМ СССР по вопросу поставки Индонезии запасных частей к ранее закупленной в Советском Союзе военной технике // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 116. Л. 13-15.
Черемухин Вячеслав Владиславович (Московский педагогический государственный университет)
Русская революция 1917 г. породила много новых явлений в общественной и политической жизни страны, которые до периода революции были практически невозможны при устоявшейся системе управления. Так, новые явления происходят в жизни российского казачества и, в частности, казачества Вольного Дона. Попытки восстановить систему представительства казачества на территории войска для руководства делами местного самоуправления выдвигались на протяжении 1908-1913 гг. казачьей группой Государственной Думы, но не были доведены до конца [1].
Система управления донским казачеством до февраля 1917 г. основывалась на системе назначения наказного атамана войска лично императором. Последним наказным атаманом войска стал граф М.Н. Граббе, назначенный на этот пост в мае 1916 г. После революции атаман был снят с должности и начался процесс восстановления традиционных институтов казачьей власти.
12 марта состоялось собрание донских казаков, на котором было принято решение о создании Союза казаков [2]. Союз донских казаков лишь позднее признал Временное Правительство и обещал оказывать ему поддержку [3]. 16 апреля в Новочеркасске собирается общеказачий съезд донцев, на котором принимается в том числе и резолюции по земельным вопросам, об избирательном праве, а так же ряду других вопросов [4]. В съезде приняло участие около 700 казаков. Именно на этом съезде принимается историческое решение о восстановлении деятельности Войскового Круга [5]. Именно его и стоит называть донской парламент. Председателем парламента стал М.П. Богаевский, председатель Комиссии по выработке положения о выборах и созыве Войскового Круга. Интересно, что он являлся младшим братом будущего атамана А.П. Богаевского. /44/
1. Сватиков С. Донской Войсковой круг (1549-1919) // Донская летопись. 1923. № 1. С. 248-256.
2. Русский инвалид. № 64. 15 марта 1917 г.
3. Русский инвалид. № 74. 29 марта 1917 г.
4. Русский инвалид. № 100. 30 апреля 1917 г.
5. Савельев Е.П. Войсковой круг на Дону, как народоправление. Исторический очерк. Новочеркасск, 1917. С. 15-16.
Восстановленный орган власти был созван 26 мая того же года. К нему перешла вся законодательная власть на территории войска. Исполнительную должен был возглавить один человек, должность для которого должна была быть восстановлена в ближайшее с этим время. Параллельно с событиями в Новочеркасске Общероссийский Казачий Круг (Союз казаков) работал в июне 1917 г. в Петрограде и выносил постановления об отношении к войне, организационным и правовым вопросам отношений казачества и государственной власти. «Сегодня исторический, большой важности день», говорили о 17 июне 1917 г.
Среди кандидатур на пост атамана были представлены несколько фигур: генерал А.М. Каледин, М.П. Богаевский, полковник Я.П. Араканцев, генерал-майор И.П. Астахов [1]. Победу фактически под давлением со стороны казачьей общественности одержал А.М. Каледин. «…Снова, как встарь насеку, получил Атаман пернач - знак власти от самого Донского Войска, и его приветствовали свидетели славной истории Дона», - писали об этом моменте историки [2]. Вместе с атаманом было создано Войсковое Правительство, которое фактически стало правительством автономной территории донских казаков, а округами управляли старшины правительства [3].
Члены Войскового Казачьего Круга преподнесли от имени Круга адрес на имя войскового атамана. В нем было сказано: «Подтверждая сею грамотою нашу волю, вручаем тебе знаки атаманской власти и поручаем управление великим войском Донским в полном единении с членами войскового правительства, избранного так же вольными голосами войскового круга». В дальнейшем казаки просили осуществлять управление должны осуществляться за счет постановлений, «утвержденных войсковым кругом» [4].
Следующая сессия Войскового Круга состоялась в 3-14 сентября 1917 г. в Новочеркасске. На ней было принято решение назначить новых старейшин Войскового Правительства. Это требовалось в силу того, что избранные на предыдущей сессии старейшины в условиях большой работы не могли справиться с возложенными обязанностями в полной мере [5].
Дальнейшее политическое существование независимого Дона в полной мере зависело от того, какие слои населения будут готовы поддержать атамана и Войсковой Круг в борьбе с большевиками. Таганрог и Ростов выступили резкими противниками конфронтации с большевиками, когда те пришли к власти в Петрограде [6]. Фактически с 10 декабря Войсковой круг становится парламентом почти полностью независимого государ-/445/
1. Русский инвалид. № 142. 20 июня 1917 г.
2. Очерк Политической Истории Всевеликого Войска Донского. Новочер-
касск, 1919. С. 63.
3. Савельев Е.П. Указ. соч. С. 16.
4. Севский В. Казакий Иван Царевич // Донская волна. 1918. № 2. С. 9.
5. Савельев Е.П. Указ. соч. С. 16.
6. Головин Н.Н. Российская контрреволюция в 1917-1918 гг. Т. 1. М., 2011. С. 376.
ства. Но его конфронтация с атаманской властью, делает его бессильным перед наступлением большевиков, которые стремятся создать Донскую Социалистическую Республику.
Делается попытка и созывается третья сессия Войскового Круга 2 декабря, совпавшая с восстановлением казачьей власти в революционном Ростове [1]. На ней выступают походный атаман А.П. Богаевский, обвиняя Круг в безынициативности [2]. 12 декабря 1917 г. Круг принимает постановление о переходе всей полноты власти на территории войска к его правительству и подтверждает полномочия атамана, переизбирая его 562 голосами [3].
После самоубийства А.М. Каледина в конце января 1918 г. круг фактически теряет рычаги власти. «Малый круг», в который были приглашены и неказачье население войска, так же не смог принять адекватных решений. Фактически первые сессии круга не приносят для казачьей демократии никаких ощутимых плюсов.
Этап после первого изгнания большевиков с Дона, начавшийся весной 1918 г., привел к созданию экстренного парламента - «Круга спасения Дона» (29 апреля - 5 мая). Избранный на этом круге донским атаманом П.Н. Краснов позже написал: «Круг не имел политической физиономии, и потому в нем не было и не могло быть политической борьбы. Этот серый Круг имел одну цель - спасти Дон от большевиков, спасти во что бы то ни стало и какою бы то ни было ценой» [4]. Общая численность этого круга была невысокой - 130 делегатов. Их основными решениями /446/
1. Добрынин В.В. Борьба с большевизмом на юге России. Участие в борьбе донского казачества. Февраль 1917 - март 1920. Прага, 1921. С. 41.
2. Головин Н.Н. Указ. соч. С. 377.
3. Добрынин В.В. Указ. соч. С. 42.
4. Краснов П.Н. Всевеликое войско Донское // Архив русской революции. Т. 5. Берлин, 1922. С. 190.
стали: избрание атамана, назначение даты созыва Большого Войскового Круга и принятие «Основных законов Всевеликого Войска Донского».
Первая редакция передавала большую часть полномочий атаману, который и предложил текст законов. Сам П.Н. Краснов вспоминал: «Этими законами вся власть из рук коллектива, каковым являлся Большой или Малый Круг, переходила в руки одного лица - атамана» [1].
15 сентября 1918 г. была принята вторая редакция «Основных законов». Отныне в республике было осуществлено четкое разделение властей: законодательная и верховная власть принадлежала Войсковому Кругу, исполнительная и военная власть принадлежала Атаману Всевеликого Войска Донского, судебная власть принадлежала Судебным Установлениям. Именно атаман отныне имел право созывать Войсковой круг на две сессии (время сессия избирается самим кругом) в году и в зависимости от ситуации на чрезвычайную сессию (пункты 6, 7, 8). Члены Войскового круга избирались на 3 года по «четырехвостке» [2]. Таковы были сессии донского парламента в 1917-1918 гг. /447/
1. Там же. С. 197.
2. Основные Законы Всевеликого Войска Донского // Донская летопись. 1923. № 1. С. 301-302.
Гражданские конфликты и гражданские войны в истории. Исторические документы и актуальные проблемы археографии, источниковедения, российской и всеобщей истории нового и новейшего времени: Сборник материалов Восьмой международной конференции молодых ученых и специалистов «Clio-2018» / [отв. ред. А. К. Сорокин]. - М.: Политическая энциклопедия, 2018. C. 444-447.
«Коммунисты арестовывают друг друга». Борьба за власть в г. Ярославле накануне июльского восстания 1918 г.
Шанина Ольга Николаевна, к.и.н. (Центр документации новейшей истории Государственного
архива Ярославской области)
Ярославское восстание 6-21 июля было одним из крупнейших выступлений против советской власти в 1918 г., в результате подавления которого вся центральная часть города была превращена в руины. Выбору Ярославля в качестве центра выступления оппозиционных политических сил способствовал целый ряд объективных факторов. К таковым можно отнести удачное стратегическое положение (в случае удачи восстания под угрозой оказывалась советская власть в столице), наличие здесь огромного количества военного снаряжения, оружия и присутствие 11 тыс.
представителей бывшего офицерства после расформирования воинских частей царской армии. Помимо этого существовал ряд субъективных факторов, также создававших благоприятную обстановку для восстания. Так, события июля 1918 г. происходили на фоне сложной экономической ситуации и глубокого политического кризиса власти в городе и губернии. По воспоминаниям губернского комиссара финансов Г.И. Петровичева, уже к концу июня чувствовалось, хотя и не так отчетливо, что атмосфера накаляется. В городе ежедневно были слышны выстрелы, так что в первый день восстания многие сочли перестрелку обычным явлением [1].
Политический конфликт в городе и губернии развивался весной-летом 1918 г. на двух уровнях: между Ярославским горисполкомом и Ярославским губисполкомом и между фракциями эсеров и большевиков внутри губисполкома. Первый возник на почве разграничения административных функций между двумя исполкомами, которые не могли договориться о работе трех основных отделов - продовольственного, жилищного и военного. Дело в том, что Ярославский горисполком до февраля 1918 г. фактически выполнял функции губисполкома, т.к. последний был избран только на первом губернском Съезде Советов, проходившем 20-23 февраля 1918 г.
Пик кризиса пришелся на март 1918 г., что было связано с принятием 2 марта Народным комиссариатом по военным делам Республики по-/455/
1. Центр документации новейшей истории Государственного архива Ярославской области (ЦДНИ ГАЯО). Ф. 4773. Оп. 6. Д. 82. Л. 9, 16.
становления о продолжении демобилизации старой армии. Опираясь на данное постановление, Военно-революционный комитет губисполкома издал и распространил приказ № 3 о немедленной демобилизации всех гарнизонов под страхом ответственности по законам военного времени. За скорейшее исполнение приказа выступили фракция левых эсеров и часть фракции коммунистов ярославского губисполкома. В ответ Ярославский горисполком на экстренном заседании 8 марта 1918 г. принял решение приказа не выполнять, объявив, что «приказания сверху Совету с угрозой слушаться под строжайшей ответственностью по законам военного времени считает преступными и недопустимыми» и потребовал переизбрания губисполкома. [1] Ярославский горисполком настаивал на проведении постепенной демобилизации по годам с конфискацией оружия, объясняя это тем, что массовая и немедленная демобилизация может привести к расхищению имущества и перегрузке железнодорожного транспорта. Политический конфликт очень быстро перерос в межличностный
с взаимными обвинениями и даже арестами. Так председатель губисполкома Н.Ф. Доброхотов был обвинен в пьянстве и разгуле [2], член Ярославского городского бюро РСДРП(б) и исполнительного комитета Ярославского городского Совета рабочих и солдатских депутатов П.А. Будкин - в краже и взяточничестве, председатель партийного бюро Корольков - в разоружении Красной гвардии [3]. А военный комиссар города Ярославля Д.И. Гарновский при активном участии Н.Ф. Доброхотова был обвинен в контрреволюции и арестован по постановлению губисполкома [4]. Чтобы помешать аресту Гарновского, члены исполкома Ярославского городского совета объявили себя арестованными вместе с ним, в ответ на что были отстранены силой вызванной к месту конфликта Красной гвардии. В результате инцидента горисполком на экстренном заседании объявил себя обиженным «как избранный коллектив, с которым не хотят считаться» [5]. Конфликт удалось ликвидировать только после вмешательства центральных партийных органов. Была создана «согласительная» комиссия из представителей обоих исполкомов, которая договорилась о разграничении сфер деятельности. Гарновский был выпущен на свободу по требованию солдат гарнизона. Началась постепенная демобилизация.
Пик кризиса между большевиками и левыми эсерами внутри губисполкома пришелся на июнь 1918 г., когда проходил третий губернский съезд Советов. Весной 1918 г. левые эсеры представляли из себя сравнительно крупную и политически активную организацию, насчитывающую в пределах губернии до 700 человек.
Левые эсеры имели до 20-30% мест в горисполкоме и губисполкоме, занимали высокие должности в городе и губернии. Левые эсеры, не-/456/
1. ЦДНИ ГАЯО. Ф. 394. Оп. 1. Д. 88. Л. 60-61 об.
2. Там же. Ф. 1. Оп. 27. Д. 68. Л. 41-42.
3. Там же. Д. 69. Л. 50.
4. Там же. Д. 68. Л. 42.
5. Там же. Ф. 394. Оп. 1. Д. 88. Л. 63.
довольные политической линией, проводимой коммунистами, от лица губисполкома заявили о созыве своего сепаратного съезда Советов на 20 июня, обвинив коммунистов в развале управления губернии и нежелании решения продовольственного вопроса. В ответ на что фракция коммунистов заявила, что считает подобные действия со стороны левых с.-р. актом непризнания губисполкома и считает всех членов губисполкома, участвовавших в этом деле исключившимися из состава Губернского Исполнительного Комитета. На вопрос об исключении фракция левых с.-р. ответила, что ее члены выполняют волю народа и только губернский съезд Советов может отозвать их от работы в исполкоме [1].
В итоге левые с.-р. все-таки потерпели неудачу, т.к. в результате проведенной большевиками пропагандистской работы на сепаратный съезд прибыло совсем незначительное число делегатов с мест. После этого левые эсеры объявили о готовности участвовать в работе третьего Съезда Советов, открывшегося 2 июля. Но, будучи в меньшинстве, они потребовали себе половину мест в президиуме и пост председателя. Получив отказ, левые с.-р. покинули съезд и избрали свой губисполком, чем еще более усугубили политический раскол.
Центральные власти были в курсе сложившейся в Ярославле конфликтной ситуации. Так, 19 июня фракция коммунистов Ярославского губисполкома получила телеграмму председателя ВЦИК Я.М. Свердлова о необходимости проведения губернского съезда Советов с непременным участием всех фракций и обещанием принять меры для ликвидации конфликта [2]. Несмотря на то что похожие трения между партийными фракциями были характерны на тот момент и для многих других городов и губерний страны, верховные власти республики посчитали, что личностные конфликты стали одной из немаловажных причин ярославского политического кризиса 1918 г. Впрочем, так считали и сами члены Ярославского горисполкома, которые на своем заседании подчеркивали, что дело состоит не во взаимоотношениях с губисполкомом в целом, а в отсутствии взаимопонимания с определенной группой лиц [3]. С целью урегулирования конфликта в июне 1918 г. Н.Ф. Доброхотов был освобожден от должности председателя губисполкома. Новым председателем на третьем съезде Советов был избран С.М. Нахимсон. Однако избранный на съезде Советов новый губисполком так и не успел приступить к исполнению своих обязанностей в связи с начавшимся восстанием, а С.М. Нахимсон был убит восставшими 6 июля 1918 г.
Таким образом, нежелание в совместной работе со стороны губисполкома и горисполкома, а также конфликт с левыми с.-р. (как впоследствии отмечали и сами коммунисты) создали исключительно благоприятную обстановку для июльского восстания 1918 г. /457/
1. Там же. Ф. 1. Оп. 27. Д. 57. Л. 6-6об., 11-12.
2. Там же. Л. 17.
3. Там же. Ф. 394. Оп. 1. Д. 88. Л. 63-64.
ПОЗИЦИЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА В ОТНОШЕНИИ ИНДОНЕЗИИ В ПЕРИОД МАССОВЫХ РЕПРЕССИЙ ПРОТИВ КПИ
Ипатов Вячеслав Сергеевич (Московский педагогический государственный университет)
В советской историографии хорошо описан процесс ухудшения отношений между СССР и КНР, однако недостаточно внимания уделено анализу политических контактов КНР с другими странами. Советские ученые, такие как М.С. Капица указывают на то, что политика КНР в 60-е гг. привела к тому, что социалистические страны отвернулись от Пекина [1], однако это является излишне прямолинейным, возможно, политически обусловленным взглядом на международную обстановку в тот период. В действительности КНР имела значительное влияние в странах Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии. Так, Г.В. Зиновьев указывает, что Вьетнамская, Корейская, Индонезийская партии не заняли определенной позиции на Совещании в Москве 1960 г. [2] И значительное влияние Китая в КПИ сохранялось вплоть до 1965 г. В связи с этим встает вопрос о том, как развивались отношения между СССР и Индонезией до и после событий 1965 г. в условиях, когда преследуемые властями коммунистические силы воспринимались неблагонадежными с точки зрения Советского Союза?
В период с 28 по 30 июля 1965 г. в Индонезии происходили переговоры КПИ с КПСС. На переговорах КПСС возглавлял Л.И. Брежнев, что говорило о высоком статусе советской делегации, а сами переговоры преследовали своей целью налаживание отношений между двумя партиями. Во время переговоров в качестве примеров враждебных действий со стороны КПИ приводились выступления индонезийских деятелей, перепечатывание китайских периодических изданий. Однако КПИ не признала существование враждебных отношений и не захотела пойти на прекращение полемики, выдвигая собственные обвинения против КПСС. И хотя окончание переговоров проходило в доброжелательной обстановке, делегация КПСС так и не добилась существенных результатов [3]. /154/
1. Капица М.С. КНР - три десятилетия - три политики. М.: Политиздат, 1979. С. 576, 264.
2. Зиновьев Г.В. Китай и сверхдержавы. История внешней политики КНР (1949-1991). СПб. Изд-во С.-Петерб. Ун-та, 2010. 330 с. (112 с.)
3. Стенограмма второй беседы Л.И. Брежнева с делегацией компартии Ин-
А уже спустя два месяца произошло событие, позже названное «движением 30 сентября». Достоверных данных о нем нет, и в настоящий момент, известно лишь то, что несколько генералов индонезийской армии совершили попытку государственного переворота. Однако она оказалась неудачной и повлекла за собой поиск виновников этого действия, и ими были назначены члены КПИ. По всей стране развернулось преследование лиц, что были каким-то образом связаны с коммунистами, и в этой связи важна позиция Советского Союза в разраставшемся конфликте.
25 октября 1965 г. совпосол в Индонезии (Резидент КГБ) сообщил, что на данный момент нет достоверной информации об участии Компартии Индонезии в «движении 30 сентября». Указывается, что китайская пресса в течение трех недель замалчивала события в Индонезии, а 19 октября выступила с пространным заявлением в защиту организаторов неудавшегося переворота 30 сентября в Индонезии [1]. В распоряжении от 11 ноября 1965 г., в момент обострения политической обстановки в Индонезии, совпослу поступило указание не предоставлять «убежище кому бы то ни было», поскольку это может «нанести ущерб советско-индонезийским отношениям» [2]. В условиях необходимости выбора между отношениями с КПИ и правительством Индонезии Советское правительство предпочло отказаться от поддержки коммунистической партии, с которой имело
разногласия.
2 июля 1966 г. СССР потребовал забрать на родину отчисленных студентов, отказавшись дожидаться прибытия индонезийской делегации [3]. Обучавшиеся студенты во многом были носителями прокитайских взглядов и противниками пришедшего к власти правительства Индонезии. Об этом свидетельствует блокирование студентами посольства Индонезии в Москве 4 мая 1966 г. [4] Также косвенным свидетельством этому является инцидент с индонезийским студентом Джамхари, распространявшем «клеветнические антисоветские материалы, составленные в Пекине» [5].
Причина, по которой Советский Союз стремился сохранить отношения с Индонезией, заключалась в опасении перехода ее на сторону империализма [6]. В связи с этим Советский Союз готов был идти на сближение /155/
донезии.//Российский государственный архив новейшей истории. Ф. 80. Оп. 1. Д. 632. Л. 110.
1. Постановление Президиума ЦК КПСС «О мероприятиях в связи с запрещением Компартии Индонезии» // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 377. Л. 53.
2. Постановление Президиума ЦК КПСС «Об указаниях совпослу в Индонезии относительно предоставления убежища в помещениях посольства и других советских учреждениях» // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 379. Л. 59.
3. Указание послу СССР в Джакарте об индонезийских студентах, отчисленных из советских вузов // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 23. Л. 20.
4. Указание послу СССР в Джакарте // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 4. Л. 55.
5. Об устном заявлении посла СССР МИД ДРВ по поводу Фам Куанг Зи - Джамхари от 24 февраля 1967 г. // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 71. Л. 86.
6. Постановление Политбюро ЦК КПСС «О мерах в связи с планами создания
с пришедшими к власти в Индонезии правыми силами. 10 ноября 1966 г. было дано разрешение на перенос сроков выплаты кредитов Индонезией начиная с 1969 г., и поставку запасных частей к ранее закупленной у Советского Союза военной технике [1].
12 декабря 1966 г. Политбюро ЦК КПСС подтвердило прежнюю линию в отношении Индонезии, направленную на сохранение ее нейтралитета, указав, что при этом необходимо давать отпор правым силам и осуществлять поддержку левых. «Использовать возможности, возникающие
в связи с нынешним состоянием индонезийско-китайских отношений, в борьбе против гегемонистских устремлений руководства КНР в Азии и Африке» [2]. Указывалось на необходимость развивать как торгово-экономическое, так и военно-техническое сотрудничество.
В период 1967-1968 гг. мы видим свидетельства улучшения отношений СССР и Индонезии, которые зафиксированы как в выступлениях официальных деятелей Индонезии, так и в письме т. Косыгина А.Н. генералу Сухарто, в котором выражается одобрение внешней политики Индонезии и делается предостережение от отхода Индонезии от политики неприсоединения [3]. В этот же период Советский Союз осуществлял поставки запасных частей к военной технике [4]. Однако налаживание отношений СССР и Индонезии оказалось сорвано в результате казни руководителей КПИ в октябре 1968 г. Несмотря на заявление Советского правительства и иных стран, казнь была осуществлена, а вслед за ней в Индонезии прошла антисоветская пропагандистская кампания. В заявлении Советского правительства по этому вопросу прямо указывалось, что эта кампания имела поддержку Индонезийского правительства.
Таким образом, отношения СССР и Индонезии оказались разрушены, но причиной этого стало не столько уничтожение коммунистов правыми силами, которые существовали на протяжении всего рассматриваемого периода, сколько нежелание правительства Индонезии пойти на минимальные уступки, дабы Советский Союз мог сохранить лицо для поддержания дипломатических отношений с этой страной. Факт того, что СССР готов был поддерживать дружественные отношения со страной, проводящей репрессии против коммунистов, позволяет по-новому взглянуть на внешнюю политику Советского Союза и ее основные принципы. /156/
новой группировки в Юго-Восточной Азии» // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 26. Л. 7-8.
1. Распоряжения СМ СССР «О просьбах правительственной делегации Индонезии по вопросам погашения задолженности Советскому Союзу по кредитам и другим вопросам советско-индонезийского сотрудничества» // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 51. Л. 50.
2. Постановление Политбюро ЦК КПСС «О политике Советского Союза в отношении Индонезии на нынешнем этапе» // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 59. Л. 12.
3. Письмо Председателя СМ СССР т. Косыгина А.Н. генералу Сухарто // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 181. Л. 95.
4. Распоряжение СМ СССР по вопросу поставки Индонезии запасных частей к ранее закупленной в Советском Союзе военной технике // РГАНИ. Ф. 3. Оп. 72. Д. 116. Л. 13-15.