"Звезда красноармейца": выписки
Из воспоминаний раненого
(С Архангельского фронта)
Быстро проходило время среди тревог и забот, созданных боевой обстановкой. Неудачи чередовались с успехами. Героизм и стойкость красноармейцев нашего полка по временам сменялись какой-то необъяснимой нервозностью... Так было и в этот памятный день.
Рано утром, часов в шесть меня разбудил тревожный гудок аппарата. Позиция вызывала меня. Оказалось, что подошедший неприятельский огонь по нашим постам.
Приказав расположить роту, стоявшую в охранении, по оборонительной линии, я стал быстро собираться. До слуха моего стали долетать отдаленные разрывы.
Это неприятельская артиллерия начал обстреливать наше охранение. Звуки постепенно росли и усиливались, и уже через полминуты нельзя было различить отдельных разрывов, - в воздухе стоял один сплошной гул...
Не добившись с позиций ответа по телефону, я, взяв с собою двух стрелков и двух телефонистов с аппаратом, отправился туда. Утро было ясное, морозное. Мы двигались полотном железной дороги, окаймленной с обеих сторон густым лесом. Было как-то легко и свободно и не хотелось верить, что там впереди нас, в двух верстах отсюда, творится что-то ужасное, а "оно" было. Громовые раскаты разрывов так ясно предаваемые прозрачным утренним воздухом, то и дело долетали до нас, заставляли как-то невольно ускорять шаг. Вот справа, ясно вырисовываясь на общем фоне леса, показалась тропа, прорубленая сквозь чащу для подвоза резервов к позиции. Мы свернули на нее и вошли в лес. Неприятный холод и мрак стоял в нем... Канонада начинала стихать... Мы ускорили шаг. Было душно; шинель сдавливала грудь; сердце учащенно билось; по лицу струился пот. Красноармейцы не отставали от меня. Вот в воздухе прокатился гул последнего разрыва, и все стихло. Лишь треск хвороста под ногами нарушал воцарившуюся тишину.
Вскоре сквозь просвети деревьев мелькнули белые стены барака, укрытия от непогоды. Взяв револьвер в левую руку, с поставленной на боевой взвод гранатой в правой, стал подходить тихо и осторожно к бараку. Правее меня с ружьями на перевес шли два стрелки и дальше, вооружившись гранатами, шли телефонисты. Под ногами предательски трещал хворост. В ушах от напряжения начинался шум. Подошли. В бараке было пусто и темно. Бросились дальше, ко второму бараку. В нем также не было никого. Вправо о барака, к просеке начинался правый фланг нашего окопа. Мы бросились туда. Там, освещаемый косыми лучами восходящего солнца, смутно глядя вперед, стоял осиротевший "Максим". Забыв о предосторожностях, я стремительно побежал вдоль окопа. Нигде не было ни души. "Новички", несколько дней тому назад дравшиеся, как львы, и несмотря на убийственный заградительный пулеметный огонь, с успехом атаковавшие неприятельскую заставу, сегодня не выдержали артиллерийского огня. Было как-то жутко и странно. Но размышлять было некогда. Тем более, что на противоположной опушке стали появляться отдельные фигуры, в которых нетрудно было узнать англичан. Захватив с собою пулеметы, мы отошли на полверсты в тыл. Телефонисты включились в линию, и я вызвал резерв. Над головами с шумом пролетал аэроплан. Прошло минут сорок томительного ожидания... Наконец, показалась третья рота. Впереди ее быстро шел, почти бежал командир. "Несчастье, товарищи!" - прокричал он нам издали: "Налетевший аэроплан разогнал людей, и я привел сюда человек сорок".
- Что делать?
Важно было не терять времени, дабы не дать возможности противнику закрепиться, и поэтому, рассыпав подошедших людей в цепь, стал продвигаться вперед. Люди вопреки ожиданию, несмотря на малочисленность, были спокойны; на лицах у всех виднелась решимость бороться до конца.
Это подняло мой дух, и я уже верил в успех. Двигались мы медленно и осторожно, стараясь не шуметь.
(Продолжение следует)
Звезда Красноармейца. №10. 22 декабря 1918 г.
Из воспоминаний раненого
(С Архангельского фронта)
(Окончание)
"Бух!" "Тррра-та-та!" пронеслось в воздухе, нарушая стоявшую тишину. Цепь остановилась. Оказалось, что наш дозор, обнаружив присутствие неприятеля в наших окопах, бросил туда бомбу. Англичане в ответ дали залп. Тут нас настигла пятая рота, высланная вторым батальоном нам на поддержку. Направив ее в обход левому флангу противника, я с фронтальной цепью продолжал двигаться все вперед и вперед. До окопа оставалось шагов сто. Не желая вызывать огня противника, дабы дать возможность пятой роте спокойно выполнить заданную ей задачу, мы остановились. Благодаря густой чаще леса противник нас не заметил. Цепь легла, спокойно и мрачно глядя вперед. Я руководил установкой пулеметов. В это время наш левофланговый дозор, двигавшийся краем леса вдоль железной дороги, наткнулся на неприятельский пулемет. Всхлипывая, как-то злобно захлебываясь, затрещал пулемет. Жгучая нить мед повисла над нами. Цепь заволновалась и инстинктивно хватилась за ружья. Чуть удержал ее от открытия огня. Пули, щелкая в деревьях, со свистом неслись над нами. Мы хранили упорное и грозное молчание. "Неприятель движется!" - раздался возглас левофлангового наблюдателя.
Я подбежал к нему. По полотну дороги спокойно двигалась неприятельская колонная человек в сорок. Приказал зарядить пулемет. Молодой, впервые попавший "в переделку" пулеметчик заволновался и никак не мог вставить ленту. Оттолкнув его, сам зарядил и лег за пулемет. Подпустив колонну шагов на шестьдесят, нажал спуск. Грозно зарычал пулемет и, скосив на пути своем березку, дождь свинца понес дальше прямо в колонну. Передние ряды упали. Ошеломленный противник заметался, забегал, не зная, что делать, и наконец, бросившись в лес, исчез из вида... "Трах! Трах!", упав вокруг пулемета, разорвались три бомбы, брошенные англичанами из бомбомета. Пулемет был обнаружен. Приказал переменить место.
Разнервничавшийся противник открыл сильный огонь. Сухо, резко и коротко, почти беспрестанно хлопали "винчестера" по временам, заглушая их, трещал пулемет; то тут, то там раздавались разрывы бомб. Но огонь был нервный, не уверенный, не приносивший нам никакого вреда.
Был момент для атаки, и мы двинулись вперед. Расстояние между нами и противником постепенно сокращалось. Вот сквозь просветы деревьев стали заметны снующие по окопу англичане. "Ура" готово было сорваться с моих уст, как вдруг со зловещим шипением впереди меня упала бомба. Повинуясь инстинкту, я лег. Разрыв. Весь вздрогнул чего-то. Поднялся. Левая рука безжизненно повисла. Теплота и замирание разливались по ней. Ко мне подбежали два санитара. Сорвав шинель и разрезав рукав гимнастерки, стали перевязывать руку выше локтя.
В тылу поднялся легкий шум. Подходил второй батальон. Передал командование командиру второго батальона. Цепи двинулись вперед. Анличане открыли убийственный огонь. Дождь пуль поливал все кругом. Наши дрогнули, занервничали... В это время сбоку, справа прогремело два залпа. В тот же миг прорезала шум боя громкая русская команда:
- В атаку вперед! Ура!
Со штыком наперевес, позабытая в пылу боя, совершив обход, пятая рота бешено атаковала с фланга засевшего неприятеля. Англо-франко-американцы дрогнули и начали отступать. А потом, бросая оружие, пустились в решительное бегство, теряя массу убитыми и ранеными.
Нами был захвачен пулемет, три бомбомета, масса автоматов, ружей, патронов и бомб. Все это, вместе взятое с трупами, коими были устланы окоп и вся площадь просеки вплоть до северной ее опушки, говорило о той тяжелой цене, каковую заплатили англичане за временную "побывку" в наших окопах. И поделом!..
Н. Я-о.
Звезда Красноармейца. №11. 24 декабря 1918 г.
По деревням
Проверка деятельности комитетов бедноты
Получив поручение от Политического Отдела армии выяснить и подвинуть работу комитетов бедноты по борьбе с дезертирством, я направился первым делом [в оригинале долгом] в дер. Старая Хворостань. Оказалось, что здесь воинские части снабжаются, чем нужно и что может дать деревня.
Но приказа т Троцкого от 4 ноября за №65 у них не оказалось; я сейчас дал таковой и узнал, что есть дезертиры: "будто бы человек 5 пришли". Я им сказал, нельзя ли их позвать сюда. Председатель просит меня самого доложить приказ. Я согласился.
Крестьяне собрали сбор часов в 5 вечера. Тогда председатель сказал своим мужичкам: "этот человек прислан для проверки комитетов бедноты и вручил нам приказ за №65.
Тов. крестьяне, этот представитель сейчас вам выяснит постановление приказа", - тогда сказал крестьянам. Тов. Крестьяне, я представитель Политического Отдела Революционного Военного Совета VIII армии, делегирован по селам и деревням для проверки комитетов бедноты. Тов. крестьяне, Краснов и стоящие за его спиной иностранные капиталисты бросили на Воронежский фронт сотни своих наемных агентов, которые пробрались под разными видами в части Красной армии и ведут там подлую работу, разлагая и подговаривая на дезертирство некоторые нестойкие части. На Воронежском фронте действительно наблюдаются признаки разложения, трусости и шкурничества, в то время как на всех фронтах и во всех других армиях красные войска гонят неприятеля и продвигаются вперед. На Воронежском фронте происходят нередко бессмысленные преступления и отступления и развал полков, объявляю, что отныне этому будет положен конец при помощи беспощадных мер. Тов. крестьяне, прошу вас, если есть у кого-либо дезертиры-сыновья или чужие, то я вам объясняю, чтобы в 24 часа не было бы ни одного дезертира, и, если они не вернутся в свои части, то они будут расстреляны. Если не знают, где их части, должны навести справку в Военном Комиссариате и узнать про свою часть. Тов. крестьяне, я вам говорю, чтобы этого не было больше. Председатель Ком бедноты сказал, что если в 4 часа не уберутся, то их представят в ближайший указанный пункт. Бывшие на собрании отцы дезертиров заявили, что они заставят их убраться из деревни.
В дер. Голдаевке, Борщевке и Костенке я тоже вручил приказ комитету бедноты и обязал их строго проводить его в жизнь.
Когда приехал в дер. Яблочное, то там увидел, что комитет бедноты не очень важен. Я стал спрашивать комитет бедноты, как у них дело, они ответили, что они работают только три дня, но этот комитет бедноты состоит из кулаков. Когда старый комитет бедноты узнал, что приехал представитель, попросили меня на совещание. Этот комитет был создан из ячейки коммунистов. В этой ячейки состоит 15 или 14 человек. С ними же находится и заградительный отряд. Они до моего приезда арестовали 8 человек дезертиров, я приказал вступить старому комитету бедноты на работу, чтобы у нас не было кулаков в комитете бедноты. На другой день с утра вступают в комитет бедноты прежние его члены из коммунистов.
Грибов
Звезда Красноармейца. №1. 12 декабря 1918 г.
Германская Красная Армия
БЕРЛИН (Радио). Берлинский Исполнительный Комитет разрабатывает проект об организации социалистической армии. основные линии проекта: командиры выбираются, внешний знак отличия - красная кокарда, символ социалистической республики, погоны отменяются, обмундирование командиров и солдат одинаковое, командиры отличаются красными повязками.
Звезда красноармейца. №7. 19 декабря 1918 г.
(С Архангельского фронта)
Быстро проходило время среди тревог и забот, созданных боевой обстановкой. Неудачи чередовались с успехами. Героизм и стойкость красноармейцев нашего полка по временам сменялись какой-то необъяснимой нервозностью... Так было и в этот памятный день.
Рано утром, часов в шесть меня разбудил тревожный гудок аппарата. Позиция вызывала меня. Оказалось, что подошедший неприятельский огонь по нашим постам.
Приказав расположить роту, стоявшую в охранении, по оборонительной линии, я стал быстро собираться. До слуха моего стали долетать отдаленные разрывы.
Это неприятельская артиллерия начал обстреливать наше охранение. Звуки постепенно росли и усиливались, и уже через полминуты нельзя было различить отдельных разрывов, - в воздухе стоял один сплошной гул...
Не добившись с позиций ответа по телефону, я, взяв с собою двух стрелков и двух телефонистов с аппаратом, отправился туда. Утро было ясное, морозное. Мы двигались полотном железной дороги, окаймленной с обеих сторон густым лесом. Было как-то легко и свободно и не хотелось верить, что там впереди нас, в двух верстах отсюда, творится что-то ужасное, а "оно" было. Громовые раскаты разрывов так ясно предаваемые прозрачным утренним воздухом, то и дело долетали до нас, заставляли как-то невольно ускорять шаг. Вот справа, ясно вырисовываясь на общем фоне леса, показалась тропа, прорубленая сквозь чащу для подвоза резервов к позиции. Мы свернули на нее и вошли в лес. Неприятный холод и мрак стоял в нем... Канонада начинала стихать... Мы ускорили шаг. Было душно; шинель сдавливала грудь; сердце учащенно билось; по лицу струился пот. Красноармейцы не отставали от меня. Вот в воздухе прокатился гул последнего разрыва, и все стихло. Лишь треск хвороста под ногами нарушал воцарившуюся тишину.
Вскоре сквозь просвети деревьев мелькнули белые стены барака, укрытия от непогоды. Взяв револьвер в левую руку, с поставленной на боевой взвод гранатой в правой, стал подходить тихо и осторожно к бараку. Правее меня с ружьями на перевес шли два стрелки и дальше, вооружившись гранатами, шли телефонисты. Под ногами предательски трещал хворост. В ушах от напряжения начинался шум. Подошли. В бараке было пусто и темно. Бросились дальше, ко второму бараку. В нем также не было никого. Вправо о барака, к просеке начинался правый фланг нашего окопа. Мы бросились туда. Там, освещаемый косыми лучами восходящего солнца, смутно глядя вперед, стоял осиротевший "Максим". Забыв о предосторожностях, я стремительно побежал вдоль окопа. Нигде не было ни души. "Новички", несколько дней тому назад дравшиеся, как львы, и несмотря на убийственный заградительный пулеметный огонь, с успехом атаковавшие неприятельскую заставу, сегодня не выдержали артиллерийского огня. Было как-то жутко и странно. Но размышлять было некогда. Тем более, что на противоположной опушке стали появляться отдельные фигуры, в которых нетрудно было узнать англичан. Захватив с собою пулеметы, мы отошли на полверсты в тыл. Телефонисты включились в линию, и я вызвал резерв. Над головами с шумом пролетал аэроплан. Прошло минут сорок томительного ожидания... Наконец, показалась третья рота. Впереди ее быстро шел, почти бежал командир. "Несчастье, товарищи!" - прокричал он нам издали: "Налетевший аэроплан разогнал людей, и я привел сюда человек сорок".
- Что делать?
Важно было не терять времени, дабы не дать возможности противнику закрепиться, и поэтому, рассыпав подошедших людей в цепь, стал продвигаться вперед. Люди вопреки ожиданию, несмотря на малочисленность, были спокойны; на лицах у всех виднелась решимость бороться до конца.
Это подняло мой дух, и я уже верил в успех. Двигались мы медленно и осторожно, стараясь не шуметь.
(Продолжение следует)
Звезда Красноармейца. №10. 22 декабря 1918 г.
Из воспоминаний раненого
(С Архангельского фронта)
(Окончание)
"Бух!" "Тррра-та-та!" пронеслось в воздухе, нарушая стоявшую тишину. Цепь остановилась. Оказалось, что наш дозор, обнаружив присутствие неприятеля в наших окопах, бросил туда бомбу. Англичане в ответ дали залп. Тут нас настигла пятая рота, высланная вторым батальоном нам на поддержку. Направив ее в обход левому флангу противника, я с фронтальной цепью продолжал двигаться все вперед и вперед. До окопа оставалось шагов сто. Не желая вызывать огня противника, дабы дать возможность пятой роте спокойно выполнить заданную ей задачу, мы остановились. Благодаря густой чаще леса противник нас не заметил. Цепь легла, спокойно и мрачно глядя вперед. Я руководил установкой пулеметов. В это время наш левофланговый дозор, двигавшийся краем леса вдоль железной дороги, наткнулся на неприятельский пулемет. Всхлипывая, как-то злобно захлебываясь, затрещал пулемет. Жгучая нить мед повисла над нами. Цепь заволновалась и инстинктивно хватилась за ружья. Чуть удержал ее от открытия огня. Пули, щелкая в деревьях, со свистом неслись над нами. Мы хранили упорное и грозное молчание. "Неприятель движется!" - раздался возглас левофлангового наблюдателя.
Я подбежал к нему. По полотну дороги спокойно двигалась неприятельская колонная человек в сорок. Приказал зарядить пулемет. Молодой, впервые попавший "в переделку" пулеметчик заволновался и никак не мог вставить ленту. Оттолкнув его, сам зарядил и лег за пулемет. Подпустив колонну шагов на шестьдесят, нажал спуск. Грозно зарычал пулемет и, скосив на пути своем березку, дождь свинца понес дальше прямо в колонну. Передние ряды упали. Ошеломленный противник заметался, забегал, не зная, что делать, и наконец, бросившись в лес, исчез из вида... "Трах! Трах!", упав вокруг пулемета, разорвались три бомбы, брошенные англичанами из бомбомета. Пулемет был обнаружен. Приказал переменить место.
Разнервничавшийся противник открыл сильный огонь. Сухо, резко и коротко, почти беспрестанно хлопали "винчестера" по временам, заглушая их, трещал пулемет; то тут, то там раздавались разрывы бомб. Но огонь был нервный, не уверенный, не приносивший нам никакого вреда.
Был момент для атаки, и мы двинулись вперед. Расстояние между нами и противником постепенно сокращалось. Вот сквозь просветы деревьев стали заметны снующие по окопу англичане. "Ура" готово было сорваться с моих уст, как вдруг со зловещим шипением впереди меня упала бомба. Повинуясь инстинкту, я лег. Разрыв. Весь вздрогнул чего-то. Поднялся. Левая рука безжизненно повисла. Теплота и замирание разливались по ней. Ко мне подбежали два санитара. Сорвав шинель и разрезав рукав гимнастерки, стали перевязывать руку выше локтя.
В тылу поднялся легкий шум. Подходил второй батальон. Передал командование командиру второго батальона. Цепи двинулись вперед. Анличане открыли убийственный огонь. Дождь пуль поливал все кругом. Наши дрогнули, занервничали... В это время сбоку, справа прогремело два залпа. В тот же миг прорезала шум боя громкая русская команда:
- В атаку вперед! Ура!
Со штыком наперевес, позабытая в пылу боя, совершив обход, пятая рота бешено атаковала с фланга засевшего неприятеля. Англо-франко-американцы дрогнули и начали отступать. А потом, бросая оружие, пустились в решительное бегство, теряя массу убитыми и ранеными.
Нами был захвачен пулемет, три бомбомета, масса автоматов, ружей, патронов и бомб. Все это, вместе взятое с трупами, коими были устланы окоп и вся площадь просеки вплоть до северной ее опушки, говорило о той тяжелой цене, каковую заплатили англичане за временную "побывку" в наших окопах. И поделом!..
Н. Я-о.
Звезда Красноармейца. №11. 24 декабря 1918 г.
По деревням
Проверка деятельности комитетов бедноты
Получив поручение от Политического Отдела армии выяснить и подвинуть работу комитетов бедноты по борьбе с дезертирством, я направился первым делом [в оригинале долгом] в дер. Старая Хворостань. Оказалось, что здесь воинские части снабжаются, чем нужно и что может дать деревня.
Но приказа т Троцкого от 4 ноября за №65 у них не оказалось; я сейчас дал таковой и узнал, что есть дезертиры: "будто бы человек 5 пришли". Я им сказал, нельзя ли их позвать сюда. Председатель просит меня самого доложить приказ. Я согласился.
Крестьяне собрали сбор часов в 5 вечера. Тогда председатель сказал своим мужичкам: "этот человек прислан для проверки комитетов бедноты и вручил нам приказ за №65.
Тов. крестьяне, этот представитель сейчас вам выяснит постановление приказа", - тогда сказал крестьянам. Тов. Крестьяне, я представитель Политического Отдела Революционного Военного Совета VIII армии, делегирован по селам и деревням для проверки комитетов бедноты. Тов. крестьяне, Краснов и стоящие за его спиной иностранные капиталисты бросили на Воронежский фронт сотни своих наемных агентов, которые пробрались под разными видами в части Красной армии и ведут там подлую работу, разлагая и подговаривая на дезертирство некоторые нестойкие части. На Воронежском фронте действительно наблюдаются признаки разложения, трусости и шкурничества, в то время как на всех фронтах и во всех других армиях красные войска гонят неприятеля и продвигаются вперед. На Воронежском фронте происходят нередко бессмысленные преступления и отступления и развал полков, объявляю, что отныне этому будет положен конец при помощи беспощадных мер. Тов. крестьяне, прошу вас, если есть у кого-либо дезертиры-сыновья или чужие, то я вам объясняю, чтобы в 24 часа не было бы ни одного дезертира, и, если они не вернутся в свои части, то они будут расстреляны. Если не знают, где их части, должны навести справку в Военном Комиссариате и узнать про свою часть. Тов. крестьяне, я вам говорю, чтобы этого не было больше. Председатель Ком бедноты сказал, что если в 4 часа не уберутся, то их представят в ближайший указанный пункт. Бывшие на собрании отцы дезертиров заявили, что они заставят их убраться из деревни.
В дер. Голдаевке, Борщевке и Костенке я тоже вручил приказ комитету бедноты и обязал их строго проводить его в жизнь.
Когда приехал в дер. Яблочное, то там увидел, что комитет бедноты не очень важен. Я стал спрашивать комитет бедноты, как у них дело, они ответили, что они работают только три дня, но этот комитет бедноты состоит из кулаков. Когда старый комитет бедноты узнал, что приехал представитель, попросили меня на совещание. Этот комитет был создан из ячейки коммунистов. В этой ячейки состоит 15 или 14 человек. С ними же находится и заградительный отряд. Они до моего приезда арестовали 8 человек дезертиров, я приказал вступить старому комитету бедноты на работу, чтобы у нас не было кулаков в комитете бедноты. На другой день с утра вступают в комитет бедноты прежние его члены из коммунистов.
Грибов
Звезда Красноармейца. №1. 12 декабря 1918 г.
Германская Красная Армия
БЕРЛИН (Радио). Берлинский Исполнительный Комитет разрабатывает проект об организации социалистической армии. основные линии проекта: командиры выбираются, внешний знак отличия - красная кокарда, символ социалистической республики, погоны отменяются, обмундирование командиров и солдат одинаковое, командиры отличаются красными повязками.
Звезда красноармейца. №7. 19 декабря 1918 г.