Театр: Станиславский в прикроватье
На театральных занятиях учат найти внутреннего ребенка, потому что ребенок естественен. Это смотря какой ребенок, шутит кто-то, но каждый тут же старательно внутренне тянется к своему маленькому "я", к той непосредственности, чистоте, которая с возрастом у большинства обрастает чешуей как репчатый лук. Действие же актера на сцене имеет главную составляющую - естественность, будь то переживание страха от приближающейся воображаемой пропасти или ощущение воды низвергаемой воображаемым краном на ладони.
Я попыталась. Ощущения воды не было. Был свет, бьющий в глаза прожекторами, где-то неимоверно далеко за ними - зритель, и ограниченность аквариума, в котором я произвела отредактированные кукольные движения. Разве что суставы мои не трещали на тугих поворотах. В своем "To-do" листе я ставлю галочку за пройденное препятствие в заканчивающемся шестнадцатом. Даже в уме осознать всю ту работу, которая мне предстоит, невозможно - тут впору обхватить руками голову и качаться на стуле из стороны в сторону, поскрипывая вслух чтоб заглушить мысленные стоны.
Наша руководительница после показа от нас не отказалась. В шестом часу утра я лежу в кровати и подсматриваю за естественной природной, точнее домашней, жизнью Яши и Павлуши. Эта часть домашней работы в театре называется "наблюдения". В последующие недели я готовлюсь набивать щеки семечками, быстро умывать мордашу лапами, рыться в коврах и оттачивать зубы о деревянную мебель.
В подарочном экземпляре "Маленького Принца" я пишу маленькой двоюродной племяннице: "Анечка! Не теряй своего внутреннего ребенка!"
Я попыталась. Ощущения воды не было. Был свет, бьющий в глаза прожекторами, где-то неимоверно далеко за ними - зритель, и ограниченность аквариума, в котором я произвела отредактированные кукольные движения. Разве что суставы мои не трещали на тугих поворотах. В своем "To-do" листе я ставлю галочку за пройденное препятствие в заканчивающемся шестнадцатом. Даже в уме осознать всю ту работу, которая мне предстоит, невозможно - тут впору обхватить руками голову и качаться на стуле из стороны в сторону, поскрипывая вслух чтоб заглушить мысленные стоны.
Наша руководительница после показа от нас не отказалась. В шестом часу утра я лежу в кровати и подсматриваю за естественной природной, точнее домашней, жизнью Яши и Павлуши. Эта часть домашней работы в театре называется "наблюдения". В последующие недели я готовлюсь набивать щеки семечками, быстро умывать мордашу лапами, рыться в коврах и оттачивать зубы о деревянную мебель.
В подарочном экземпляре "Маленького Принца" я пишу маленькой двоюродной племяннице: "Анечка! Не теряй своего внутреннего ребенка!"