Голландская болезнь
Чем болеет Голландия сегодня? И болеет ли? Его Величество король Нидерландов Виллем-Александр, считает что его страна больна кризисом, безработицей, старением населения… В результате хваленая современная система социального обеспечения перестала работать, что знаменует собою закат «общества благосостояния». Такой диагноз экономике своей страны вынес монарх в первой тронной речи 17 сентября 2013 года. Его речь не осталась незамеченной и активно обсуждается в блогах экономистами и политиками. С подачи газеты «Ведомости» дискуссия о рецептах излечения современной «голландской болезни» развернулась и у нас. Однако как ни призывали редакторы «Ведомостей» обратить внимание на выступление монарха, как ни старались убедить, что оно есть пример нового мышления, и что Виллема-Александра нужно слушать внимательнее, чем Бернанке с его страхами касательно отмены программы количественных смягчений, наши интернет-интеллектуалы обсудили все, но только не суть выступления. Провокационная ремарка редакторов газеты о РПЦ, вызвала куда более развернутую дискуссию и комментарии, получившие наибольший рейтинг читателей. В чем причина этого я не знаю, но догадываюсь: мы слишком плохо знаем современную экономическую мысль, чтобы всерьез рассуждать о сути новаций экономического регулирования.
Несомненно выступление Его Величества Виллема-Александра весьма знаковое и примечательное событие. Конечно, оно привлекает внимание, но требует отнюдь не поверхностного блого-трепа дилетантов, а серьезного анализа. Кстати, статье в «Ведомостях» предшествовала публикация в «братской» им «Financial Times», где достаточно прямо говорится, что это выступление весьма противоречиво. Да и реакция на него как со стороны правых, так и левых экономистов и политиков весьма неоднозначная и скорее негативная. По словам Гиирта Уилдерса, лидера крайне правой Партии Свободы речь короля - «сказка ужасов».
Якобы речь королю готовил нынешний либеральный премьер-министр страны Марк Рютте. Чтобы уловить детали предложенной устами короля правительственной программы, нужно вспомнить базовые постулаты концепции «экономики благосостояния». Но мало этого, мы должны понять, наконец, что в современном мире «экономический либерализм» - это весьма пестрая совокупность идей и доктрин. Сегодня нет четких критериев либеральной экономической модели. Это факт, который удобен тем, кто элегантно мимикрирует под либералов, завоевывая журналистские симпатии. Но реальные знания экономической теории остаются на крайне низком уровне. В среде, где торжествуют дилетанты, разговоры о либеральной экономической доктрине напоминают, спор дворника с астрофизиком - вверх берет сила голоса, отсутствие стеснения в использовании идиоматических выражений и метла в руке.
Сама концепция «экономического благосостояния» родилась в рамках неоклассической экономической теории. Основу этой концепции заложил Альфред Маршалл и развил Артур Пигу. Их главным оппонентом стал Джон М. Кейнс. Собственно с работ этих выдающихся экономистов мы стали различать «экономику предложения» и «экономику спроса», связывая первую с экономическим либерализмом, полагающимся на свободную конкуренцию и свободный рынок, а вторую, с условно говоря, «нелиберальным», «этатистским» подходом к госуправлению хозяйством. Из неоклассики также выросла доктрина «социального государства» Людвига Эрхарда, ставшая основой экономической политики в послевоенной Западной Германии. Да, в концепции «социального государства» и «экономики благосостояния» присутствует государство, как определенный стабилизирующий фактор, как регулятор объективно возникающего неравенства в распределении важных для экономики ресурсов. Но это отнюдь не аналог кейнсианской модели экономической политики, где государству, государственным инвестициям отводится главенствующая по сути роль в стимулировании экономического развития.
Другое дело, что в современной практике государственного экономического управления эти две концепции зачастую перемешиваются. Развитие современных систем социального обеспечения, старение населения в развитых странах ведут к расширению государственных бюджетов, росту бюджетных дефицитов. При общем доминировании либеральных идей (это даже закреплено в принципах так называемого «Вашингтонского консенсуса», которыми руководствуются в своей деятельности МВФ и Всемирный Банк) практика государственного управления почти повсеместно ведет к совершенно обратным результатам и роль государства в экономике не снижается, а растет.
К чему же призывает Его Величество Виллем-Александр? Как он хочет излечить новую голландскую болезнь? Вот ссылка на оригинал, который стоит прочесть, не полагаясь на изложения. Его программа - «гремучая смесь» кейнсианства и неоклассики, с серьезной примесью социал-анархизма. С одной стороны, он говорит о снижении бюджетного дефицита, бюджетных расходов, стимулировании частных инвестиций, создании льгот для инвесторов (окупаемость инвестиций), снижении налогов. С другой стороны, он призывает к созданию новых рабочих мест, государственного института, который будет заниматься соинвестированием социальных проектов с частным бизнесом. Но еще интересней его призыв к формированию «общества участия» (participatory society), в котором каждый человек не только участвует в создании общего блага для всех, но прежде всего стремится обеспечить самого себя.
Сразу нужно заметить, что термин «общество участия» не новый. В 2012 году даже создана "Международная организация общества участия" ("International Organization for Participatory Society"). К целям и идеологии общества я еще вернусь. Так вот в логике короля создание «общества участия» может быть достигнуто путем существенного расширения прав муниципалитетов. В его доктрине муниципалитеты, по сути коммуны, становятся ядром общества, в них формируется основа социальной поддержки граждан. Король подчеркивает, что муниципальная система социальной защиты и обеспечения формируется за счет средств самих граждан и «социальных партнеров». Он нигде не упоминает государственно-частное партнерство, но по сути оно составляет один из важнейших элементов его системы «общества участия». Я бы сказал, что король призывает к созданию своего рода самофинансируемого, в некотором роде саморегулируемого (как минимум в части системы социального обеспечения) общества. Это до некоторой степени доктрина «социальных коммун», в некотором роде «колхозов». И в этом контексте указание отдельными экспертами на то, что король якобы призывает покончить с «голландским социализмом» либо глубокое заблуждение, либо введение в заблуждение других. На самом деле это не так. Стержень его речи - «вся власть муниципалитетам». Это весьма искусно поданная «социалистическая идея» самоуправления и самообеспечения.
Наверное, для маленькой Голландии предложенный ее монархом эксперимент и может иметь смысл. Но что будут делать власти Нидерландов с иммигрантами, с безработными, с кризисом, сокращающим возможности заработка, со стареющим населением? Да, можно переложить все на муниципалитеты и создать некий муниципальный «социальный общак», добавив туда же средства частных компаний, софинансирующих в рамках своих программ социальной ответственности определенные социальные проекты на местном уровне. Возможно имеет смысл снизить налоги на корпорации, обременив их программами социального софинансирования, или сократить пособие по безработице, направив государственные инвестиции на создание новых рабочих мест. Но для этого всего нужно очень монолитное, очень настроенное на взаимопомощь общество, где каждый не считает деньги в чужих карманах, а готов помогать ближним ради общего блага. Но это иллюзия. И уж точно, это отнюдь не новое слово в либеральной экономической мысли. Должен заметить, что и социализм конца XIX века воспринимался некоторыми как либеральная доктрина. Вопрос в точке отсчета…
Получается, что доктрина, изложенная королем Нидерландов в целом либеральная, но это иной либерализм, чем тот, о котором мы привыкли говорить на каждом углу. Это новая версия социал-демократической идеи, нового типа социализма XXI века, с долей анархизма, своего рода «оккупируй благосостояние». Не верите. Пожалуйста. Вот основные программные пункты упомянутой организации «общества участия» : анти-капитализм, анти-сексизм, анти-расизм, анти-авторитаризм; социализм участия (participatory spcialism); отрицание индивидуальной или групповой собственности на производительные ресурсы, включая природные, для того, чтобы избежать влияние собственников на решение по распределению доходов; получение дохода теми, кто не может работать; участие рабочих в принятии корпоративных решениях; замена конкуренции и корпоративного планирования «децентрализованными кооперативными переговорами»… Иногда концепцию "общества участия" называют "либертарианским коммунизмом". На этой основе созрела и целая концепция "экономики участия" . Ну, как? Похоже на "новое слово" в развитии либеральной доктрины?
Читая все это, мне кажется, что мы имеем дело с новой «голландской болезнью». По этому поводу еще в начале XX века говорил русский философ Николай Бердяев: «Русские по женственной природе своей легко поддаются соблазнам двоящихся образов, соблазнам зла, принявшего обличье добра... Душа народа остается женственной, оторванной от начала мужественного, вечно ожидающей жениха и вечно не того принимающей за своего суженного... Мужественный германский дух совершает насилие над женственной русской душой, злоупотребляя ее болезненной пассивностью и истеричностью. Германизм предполагает быть женихом невестящейся русской земли». А так говорил Бисмарк : «Русских невозможно победить, мы убедились в этом за сотни лет. Но русским можно привить лживые ценности и тогда они победят сами себя». В ту пору это была «германская болезнь», болезнь «германского социализма», эффектно выдаваемого за либерализм. Симптомы новой «голландской болезни», которые редакторы «Ведомостей» приняли за "новое слово" в либерализме, крайне тревожны, особенно потому, что эта болезнь легко поражает тех, кто теряет голову увлекаясь всякого рода иллюзиями и вводит в заблуждение непросвещенные умы…
Несомненно выступление Его Величества Виллема-Александра весьма знаковое и примечательное событие. Конечно, оно привлекает внимание, но требует отнюдь не поверхностного блого-трепа дилетантов, а серьезного анализа. Кстати, статье в «Ведомостях» предшествовала публикация в «братской» им «Financial Times», где достаточно прямо говорится, что это выступление весьма противоречиво. Да и реакция на него как со стороны правых, так и левых экономистов и политиков весьма неоднозначная и скорее негативная. По словам Гиирта Уилдерса, лидера крайне правой Партии Свободы речь короля - «сказка ужасов».
Якобы речь королю готовил нынешний либеральный премьер-министр страны Марк Рютте. Чтобы уловить детали предложенной устами короля правительственной программы, нужно вспомнить базовые постулаты концепции «экономики благосостояния». Но мало этого, мы должны понять, наконец, что в современном мире «экономический либерализм» - это весьма пестрая совокупность идей и доктрин. Сегодня нет четких критериев либеральной экономической модели. Это факт, который удобен тем, кто элегантно мимикрирует под либералов, завоевывая журналистские симпатии. Но реальные знания экономической теории остаются на крайне низком уровне. В среде, где торжествуют дилетанты, разговоры о либеральной экономической доктрине напоминают, спор дворника с астрофизиком - вверх берет сила голоса, отсутствие стеснения в использовании идиоматических выражений и метла в руке.
Сама концепция «экономического благосостояния» родилась в рамках неоклассической экономической теории. Основу этой концепции заложил Альфред Маршалл и развил Артур Пигу. Их главным оппонентом стал Джон М. Кейнс. Собственно с работ этих выдающихся экономистов мы стали различать «экономику предложения» и «экономику спроса», связывая первую с экономическим либерализмом, полагающимся на свободную конкуренцию и свободный рынок, а вторую, с условно говоря, «нелиберальным», «этатистским» подходом к госуправлению хозяйством. Из неоклассики также выросла доктрина «социального государства» Людвига Эрхарда, ставшая основой экономической политики в послевоенной Западной Германии. Да, в концепции «социального государства» и «экономики благосостояния» присутствует государство, как определенный стабилизирующий фактор, как регулятор объективно возникающего неравенства в распределении важных для экономики ресурсов. Но это отнюдь не аналог кейнсианской модели экономической политики, где государству, государственным инвестициям отводится главенствующая по сути роль в стимулировании экономического развития.
Другое дело, что в современной практике государственного экономического управления эти две концепции зачастую перемешиваются. Развитие современных систем социального обеспечения, старение населения в развитых странах ведут к расширению государственных бюджетов, росту бюджетных дефицитов. При общем доминировании либеральных идей (это даже закреплено в принципах так называемого «Вашингтонского консенсуса», которыми руководствуются в своей деятельности МВФ и Всемирный Банк) практика государственного управления почти повсеместно ведет к совершенно обратным результатам и роль государства в экономике не снижается, а растет.
К чему же призывает Его Величество Виллем-Александр? Как он хочет излечить новую голландскую болезнь? Вот ссылка на оригинал, который стоит прочесть, не полагаясь на изложения. Его программа - «гремучая смесь» кейнсианства и неоклассики, с серьезной примесью социал-анархизма. С одной стороны, он говорит о снижении бюджетного дефицита, бюджетных расходов, стимулировании частных инвестиций, создании льгот для инвесторов (окупаемость инвестиций), снижении налогов. С другой стороны, он призывает к созданию новых рабочих мест, государственного института, который будет заниматься соинвестированием социальных проектов с частным бизнесом. Но еще интересней его призыв к формированию «общества участия» (participatory society), в котором каждый человек не только участвует в создании общего блага для всех, но прежде всего стремится обеспечить самого себя.
Сразу нужно заметить, что термин «общество участия» не новый. В 2012 году даже создана "Международная организация общества участия" ("International Organization for Participatory Society"). К целям и идеологии общества я еще вернусь. Так вот в логике короля создание «общества участия» может быть достигнуто путем существенного расширения прав муниципалитетов. В его доктрине муниципалитеты, по сути коммуны, становятся ядром общества, в них формируется основа социальной поддержки граждан. Король подчеркивает, что муниципальная система социальной защиты и обеспечения формируется за счет средств самих граждан и «социальных партнеров». Он нигде не упоминает государственно-частное партнерство, но по сути оно составляет один из важнейших элементов его системы «общества участия». Я бы сказал, что король призывает к созданию своего рода самофинансируемого, в некотором роде саморегулируемого (как минимум в части системы социального обеспечения) общества. Это до некоторой степени доктрина «социальных коммун», в некотором роде «колхозов». И в этом контексте указание отдельными экспертами на то, что король якобы призывает покончить с «голландским социализмом» либо глубокое заблуждение, либо введение в заблуждение других. На самом деле это не так. Стержень его речи - «вся власть муниципалитетам». Это весьма искусно поданная «социалистическая идея» самоуправления и самообеспечения.
Наверное, для маленькой Голландии предложенный ее монархом эксперимент и может иметь смысл. Но что будут делать власти Нидерландов с иммигрантами, с безработными, с кризисом, сокращающим возможности заработка, со стареющим населением? Да, можно переложить все на муниципалитеты и создать некий муниципальный «социальный общак», добавив туда же средства частных компаний, софинансирующих в рамках своих программ социальной ответственности определенные социальные проекты на местном уровне. Возможно имеет смысл снизить налоги на корпорации, обременив их программами социального софинансирования, или сократить пособие по безработице, направив государственные инвестиции на создание новых рабочих мест. Но для этого всего нужно очень монолитное, очень настроенное на взаимопомощь общество, где каждый не считает деньги в чужих карманах, а готов помогать ближним ради общего блага. Но это иллюзия. И уж точно, это отнюдь не новое слово в либеральной экономической мысли. Должен заметить, что и социализм конца XIX века воспринимался некоторыми как либеральная доктрина. Вопрос в точке отсчета…
Получается, что доктрина, изложенная королем Нидерландов в целом либеральная, но это иной либерализм, чем тот, о котором мы привыкли говорить на каждом углу. Это новая версия социал-демократической идеи, нового типа социализма XXI века, с долей анархизма, своего рода «оккупируй благосостояние». Не верите. Пожалуйста. Вот основные программные пункты упомянутой организации «общества участия» : анти-капитализм, анти-сексизм, анти-расизм, анти-авторитаризм; социализм участия (participatory spcialism); отрицание индивидуальной или групповой собственности на производительные ресурсы, включая природные, для того, чтобы избежать влияние собственников на решение по распределению доходов; получение дохода теми, кто не может работать; участие рабочих в принятии корпоративных решениях; замена конкуренции и корпоративного планирования «децентрализованными кооперативными переговорами»… Иногда концепцию "общества участия" называют "либертарианским коммунизмом". На этой основе созрела и целая концепция "экономики участия" . Ну, как? Похоже на "новое слово" в развитии либеральной доктрины?
Читая все это, мне кажется, что мы имеем дело с новой «голландской болезнью». По этому поводу еще в начале XX века говорил русский философ Николай Бердяев: «Русские по женственной природе своей легко поддаются соблазнам двоящихся образов, соблазнам зла, принявшего обличье добра... Душа народа остается женственной, оторванной от начала мужественного, вечно ожидающей жениха и вечно не того принимающей за своего суженного... Мужественный германский дух совершает насилие над женственной русской душой, злоупотребляя ее болезненной пассивностью и истеричностью. Германизм предполагает быть женихом невестящейся русской земли». А так говорил Бисмарк : «Русских невозможно победить, мы убедились в этом за сотни лет. Но русским можно привить лживые ценности и тогда они победят сами себя». В ту пору это была «германская болезнь», болезнь «германского социализма», эффектно выдаваемого за либерализм. Симптомы новой «голландской болезни», которые редакторы «Ведомостей» приняли за "новое слово" в либерализме, крайне тревожны, особенно потому, что эта болезнь легко поражает тех, кто теряет голову увлекаясь всякого рода иллюзиями и вводит в заблуждение непросвещенные умы…