В духе Офуны-10. Своё кино (о фильме «Сыновья»)
Фильм Ёдзи Ямады уже одним своим названием отсылает к известным лентам японской киноклассики - «Единственный сын» /1936/ Ясудзиро Одзу, «Мать» /1952/, «Старший брат, младшая сестра» /1953/, оба - Микио Нарусэ. И как раз в духе хрестоматийного кино, "Сыновья" рассказывают драму о проживающем в деревне старике, вдовце, и его взаимоотношениях с сыновьями, некогда покинувшими отчий дом и переехавшими в Токио.
Невероятно, но факт: Ёдзи Ямада нашёл уникальную интонацию сёмингэки, адаптировав семейную тематику для кинематографа конца века, не утратив злободневности и чуткости к проблемам обычного человека, словно подтверждая давнее кредо фирмы «Сётику», что кино должно давать человеку надежду и спасение. Спасение у Ямады в единении родных людей как первого шага к глобальному взаимопониманию. Проблематика взаимопонимания выходит за пределы жанра и конкретной истории: фильм открывается сценой, в которой эмигрант из Бангладеша приравнивается к мигранту из японской провинции - ввиду языкового акцента и того, и другого персонажа не понимают в токийском кафе. Порваны связи исторические, межкультурные, этические - их заменил тотальный Вавилон, в котором люди в каруселе ежедневной беготни обращены только на самих себя. Под печальную картину мира Ямада, исповедующий в данном фильме принципы "духа Офуны", подводит этический фундамент: только в том случае, если людьми движет желание быть услышанными (фильм нам даёт лаконичные и чёткие свидетельства этой метафоры: любовь младшего сына к глухонемой девушке; трудности общения отца, посетившего Токио и говорящего на непонятном столице диалекте), только при ориентации на взаимопонимание и неравнодушие к ближнему, можно надеяться на преодоление отчуждения и выход из тупика глобализированного мира.
Фильм должен был называться «Отец», поскольку он - главный герой. Но Ямада, создав запоминающийся трогательный образ старика-отца, скромного крестьянина и ветерана войны, являющегося катализатором сострадания и укором совести, назвал фильм иначе, словно вынеся в заглавие фильма обращение к тем, от кого зависит усвоение культурных традиций, приращение нравственных ценностей, а значит, формирование гуманного общества.
Оценка - 5 (из 6).
Просмотр: 06.10.2007, «Музей кино в ЦДХ», 35-мм проекция, цв., широкоэкр., с русскими субтитрами. (Обращаю внимание, что данная копия является некондиционной: ввиду бракованного субтитрирования значительная часть фильма осталась непереведенной на русский язык. Вероятно, в будущем, демонстрацию данной копии следует сопровождать переводом синхрониста).
Выходные данные фильма.
«Сыновья» / 息子(Мусуко)
Производство: "Сётику", 1991
Хронометраж: 121 мин.
Автор сценария: Ёситака Асама по роману Макото Сиина, при участии Ёдзи Ямады
Режиссер-постановщик: Ёдзи Ямада
Оператор: Тэцуо Такаханэ
Композитор:Тэйцо Мацумура
В ролях:
Рэнтано Микуни (Акио Асани, отец),
Масатоси Нагасэ (Тэцуо, младший сын Акио),
Рюцо Танака(Тадаси, старший сын Акио)
Эми Вакуи (Сэйко)
Миэко Харада (Рэйко)
Миёко Асада (Тосико)
А вот тема «отца и сына» в нашем кино носит далеко не добросердечный характер, как правило, протестный (а нередко - вызывающий и уродский): «Отец и сын» Сокурова, «Возвращение» Звягинцева, «Коктебель» Попогребского/Хлебникова, «Мой сводный брат Франкенштейн» Тодоровского. Не обсуждая качество фильмов, нельзя не заметить завзятой провокативности отношений: конкуренции с отцом или звериного стремления самоутвердиться за счет родственника. Зачастую авторы давят на чувства зрителей, проецируя немыслимые перверсии и социальные катаклизмы на отношения родителей и детей. Спираль закручивается и для оживления омертвевших чувств отечественные кинопроизводители всё чаще насилуют тему семьи. Особенно характерны фильмы последнего времени: «Изображая жертву» Серебренникова, в котором инфантильный выродок уничтожает свою семью; и апофеоз - линия матери-алкоголички и сына-маньяка в «Грузе-200» Балабанова: оскорбительный, деградировавший мир; кино, презревающее настоящее и растаптывающее прошлое, упивающееся истерическим позированием в провозглашении эры вседозволенности и тотального равнодушия. Таково сегодняшнее отечественное кино, которое нередко постыдно считать "своим".