Dec 24, 2016 09:42
Эмоционально сильный, вызывающий очевидное сочувствие, своего рода подарок поклонникам того направления кино Вайды, для которого свойственна яростная гражданская позиция автора. После сеанса зрители с упоением вспоминали о прошлом и громко предостерегали о будущем - сюжет о том, как власть затравила художника до смерти, тому способствует. Для меня лично, как и для главного героя, художника Стржеминского: чем крепче наступает реализм, тем очевиднее хочется от него сбежать. При всей прямолинейности реализма Вайды, я увидел гигантского Богуслава Линду, который к старости приобрел неожиданную фотогеничность. Линда красив, симпатичен, убедителен в монументальном образе, от него нельзя оторвать взгляда, что, с одной стороны, объясняет, почему все остальные объекты фильма кажутся плоскими, с другой - как бы подтверждает "теорию видения" педагога Стржеминского - об избирательности взгляда, о необходимом умении художника (Вайды, в данном случае) управлять восприятием того, кто смотрит. В продолжение этой мысли ценным высказыванием о фильме были слова Наума Клеймана, что Вайда помимо ясного гражданского завещания как художник по-прежнему пребывает в состоянии (!) поиска идеала. "Послеобразы" - фильм о том, каким сам Вайда хотел бы быть, каким он видит настоящего художника. Девяностолетний режиссер был и остался, по крайней мере в моей памяти, художником-идеалистом, убежденным в превосходстве искусства над реальностью.
Вайда,
2010's,
Польша